— А когда набирали старые коды?
— Получали какую-то абракадабру.
— Понятно.
Тори попыталась применить некоторые известные ей приемы, чтобы оживить электронную систему. На экране возникали тексты, цифры, таблицы, но все они не имели никакого отношения к нужной информации. Тори постоянно чувствовала рядом присутствие Рэнда, и это мешало ей сосредоточиться. Тряхнув головой и прикусив нижнюю губу, она с трудом взяла себя в руки.
Тишину в кабинете нарушали только их дыхание и пощелкивание клавиш на клавиатуре. Наблюдая за работой через плечо Тори, Рэнд поймал себя на том, что любуется ее гонкими изящными пальцами. Хорошо зная способности жены, он был почти уверен, что ей удастся рано или поздно получить столь нужную ему информацию. Однако сама необходимость прибегнуть к помощи этой женщины вызывала в душе Рэнда протест.
Об умении Тори сосредоточиться на чем-то одном и отключиться от окружающего мира ходили легенды. Рэнд мог предугадать с точностью до минуты, когда она с головой уйдет в работу и перестанет замечать чье-либо присутствие. В том числе — и его. Но только сейчас Рэнд вдруг почувствовал, что ему это далеко не безразлично. Подсознательно он хотел, чтобы Тори не забывала о нем ни на миг.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла Дороти с обещанным кофе. Постояв у компьютера и понаблюдав за работой Тори, она извинилась и пошла проверить, спит ли Минди. Рэнд, усевшись за соседний стол, углубился в бумаги. Появился Майк и довольно долго следил за операциями Тори. Потом, пожелав обоим спокойной ночи, тоже удалился.
Работая за компьютером, Тори теряла ощущение времени. Все ее внимание было поглощено решаемыми в данный момент проблемами. От успеха или неуспеха зависело ее настроение. Но поскольку обычно в схватках с искусственным разумом Тори выходила победителем, таковое, как правило, было бодрым. И сегодняшний вечер не составил исключения.
Рэнд никогда не мог до конца смириться с этим увлечением Жены. Отчасти и потому, что ему приходилось часами выносить пренебрежение к собственной персоне. Но время от времени его терпение лопалось, и тогда он подходил к Тори сзади и, схватив ее в охапку, поднимал со стула. Она всегда протестовала против такого насилия, но делала это скорее из кокетства.
Пытаясь вникнуть в содержание бумаг, Рэнд вдруг с прискорбием сознался самому себе, что лишь создавал видимость работы. Глаза и мысли его были прикованы к сидевшей за компьютером Тори. Он пытался уверить себя, что озабочен проблемами потерянных файлов и предстоящих платежей, тем более что все последние недели только об этом и думал. Сейчас Рэнд действительно горячо желал Тори успеха, в который невольно верил и сам. Недаром огромные деньги были потрачены на ее образование — Тори стала мастером своего дела…
Но чем же чреват ее приезд? Она утверждает, что хотела бы постоянно быть рядом с Минди, однако это возможно лишь в том случае, если она будет жить на ранчо, уехав ради этого из Оклахома-Сити, отказавшись от работы консультанта по компьютерной технике, то есть оставив поприще, на котором она уже достигла успеха и известности. Неужели Тори начала жалеть о своем былом решении посвятить жизнь деловой карьере?
Не отрывая глаз от экрана, Тори играла на клавиатуре с искусством профессионального пианиста. Иногда, нащупав рукой стоявшую на столе чашку с кофе, она чуть поворачивала голову и отпивала глоток. Тогда Рэнд видел ее профиль. Вот она сморщилась и с досадой отставила чашку: кофе, наверное, остыл. И не мудрено — ведь с тех пор, как Тори села за компьютер, прошел час, и было уже далеко за полночь.
У Тори начали уставать глаза. Пора было сделать перерыв. Оторвавшись от экрана, она отвела руки за спину, потянулась и расправила плечи. Повернувшись лицом к Рэнду, она поймала на себе его внимательный взгляд и сразу почувствовала, как учащенно забился ее пульс, а на лице выступил яркий румянец. Когда-то в подобных случаях Рэнд брал ее на руки и относил в спальную… Лучшего отдыха тогда ей не требовалось!
— Ну как дела? — бесстрастно спросил Рэнд. — Что-нибудь получается?
Тори подумала, что его, видимо, нисколько не волнует ее присутствие, и, вздохнув, задумчиво проговорила:
— Пока я выяснила, что уже окончательно вышло из строя. А что будет работать, точно сказать еще не могу.
— Другими словами — никаких надежд?
— Вовсе нет. Это просто означает, что пока не удается выйти на необходимые команды. Видимо, твоя секретарша создала собственный указатель, и его надо разгадать.
Рэнд встал из-за стола и потянулся, не отрывая от Тори пристального взгляда. Заметив это, она смущенно отвернулась, однако почувствовала, что он подошел совсем вплотную. Его голос раздался у самого ее уха.
— И что же теперь?
— Теперь? — растерянно переспросила Тори и вдруг, неожиданно для себя самой, резко повернулась к нему и решительно сказала: — Теперь ты расскажешь мне про Лизу.
Рэнд нахмурился и посмотрел на нее с удивлением:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты пытался с ней связаться? Или хотя бы проверил ее стол? Может быть, она оставила какие-нибудь записи.
— Нет. Но я обзвонил своих адвокатов. Они советуют разыскать Лизу и заставить ее сознаться, пригрозив начать расследование. Конечно, можно попытаться. К тому же у меня есть хороший детектив. Но ведь Лиза очень умна и осторожна.
— Эти качества вызывают у тебя восхищение, не так ли?
— Да, но не в тех случаях, когда ум на службе у хитрости и коварства. К тому же Лиза зла!
— Она красива?
— Какое, черт побери, это имеет значение? — раздраженно спросил Рэнд.
Тори пожала плечами:
— Я просто пытаюсь понять, что она за человек. Ведь чтобы разгадать чьи-то загадки, надо иметь представление о том, кто их задает.
— В том числе и о его внешности?
В голосе Рэнда прозвучало плохо скрываемое ехидство, но Тори сделала вид, что не заметила этого.
— Если Лиза красива и испорченна, — продолжала она, — у нее одни методы, если дурнушка и святоша — другие.
Рэнд скрестил руки на груди, не скрывая недоверия.
— Как ты до такого додумалась? Или это экспромт?
Но Тори стояла на своем, решив во что бы то ни стало узнать правду о взаимоотношениях Рэнда и Лизы.
— Если она застенчива, то, видимо, называла тебя «мистер Маккейн». Если смела и нахальна, то скорее всего обращалась к тебе «босс» или «шеф». Если же она «роковая женщина», то непременно говорила: «Рэнд, милый» или «Рэнд, дорогой».
— Черт возьми, при чем здесь это?! — нетерпеливо воскликнул Рэнд. Несмотря на холодный и резкий тон, он был явно смущен. Не только щеки, но и шея его покраснели. Тори решила закрепиться на достигнутых рубежах.
— Дело в том, что Лиза могла использовать форму обращения в качестве кода, — уверенно сказала она. — Мне известно, что в некоторых компаниях так и делают. Указатель вполне может быть составлен в виде письма.
Повернувшись к компьютеру, Тори набрала на клавиатуре сначала «Дорогой Джон», затем «Дорогой Рэнд» и «Дорогой босс». Однако ничего нового на экране не появилось. Пальцы Тори вновь пришли в движение и вызвали сочетания «Милый Рэнд», «Любимый Рэнд», а потом те же нежные эпитеты со словом «босс». Компьютер по-прежнему не реагировал.
Взглянув на экран, Рэнд предложил:
— Попробуй набрать «Рэндал».
Отметив игривую интонацию, с которой это было произнесено, Тори раздраженно застучала по клавишам. На экране появилось сначала просто слово «Рэндал», а затем — «Рэндал, любимый». Никакой реакции! Тогда она поменяла слова местами, и перед их глазами вдруг возник длиннейший список незнакомых символов. Сомневаться не приходилось: это был новый указатель кодов.
Тори охватило волнение. Взяв лежавшую рядом чистую дискету, она на всякий случай переписала информацию, появившуюся на экране. Затем подумала и включила принтер. Раздался характерный скрежет, и через полминуты Рэнд уже держал в руках отпечатанную копию указателя кодов. Брови его озабоченно нахмурились.
— Но здесь нет никакой связи с именами наших файлов!
— Ты же сам сказал, что Лиза зла и коварна. Если это так, то она должна была максимально затруднить для нас разгадку. Видимо, придется расшифровать все обозначения нового указателя и попытаться найти подход к каждому файлу в отдельности. Но мы все же кое-чего добились! У нас уже есть печка, от которой можно танцевать!
Рэнд был поражен. Любой другой, взглянув на этот вроде бы не имеющий никакого отношения к нужным файлам список, непременно бы решил, что окончательно доломал компьютер, и, подняв руки вверх, отказался бы от дальнейших поисков. Тори же сразу поняла, в чем дело. Какой бы она ни была, но в уме ей не откажешь!
Дверь приоткрылась, и в кабинет снова заглянула Дороти. Увидев возбужденные лица сына и невестки, она улыбнулась и спросила:
— Что означает ваш восторженный вид? Неужели что-то удалось?
— Мы нашли новый указатель кодов, — ответила Тори. — С его помощью можно постепенно обнаружить и наши файлы. Но для этого придется немало потрудиться и помучиться!
Дороти подняла глаза к потолку, благодаря Всевышнего. Снова взглянув на Тори и Рэнда, она поняла, что, увлеченные делом, они уже забыли о ней. Поэтому, дотронувшись до плеча сына, сказала:
— Я сейчас слишком устала, чтобы интересоваться деталями, но завтра утром вы мне все расскажете. Спокойной ночи!
Тори и Рэнд дружно обернулись и пожелали ей приятных сновидений.
— Спасибо, дети мои, — ответила Дороти. — Я заперла все двери и потушила свет. Похоже, что Минди заснула. У нее на столике горит ночничок, а дверь в комнату приоткрыта. — Она повернулась и вышла из кабинета.
Опасаясь реакции Рэнда на интимно-семейный тон свекрови, Тори виновато взглянула на мужа и сказала:
— Не сердись. Лоутон не так уж далеко, и я быстро доеду до гостиницы. Хотя, честно говоря, меня не привлекает перспектива ночной поездки. — С этими словами она вынула из компьютера дискету и, надписав ее, вложила в конверт.
Рэнда возмутило предположение Дороти о том, что Тори может остаться ночевать на ранчо, и если бы жена подтвердила подобное намерение, он без колебаний указал бы ей на дверь. Но тактичность Тори обезоружила его. Посмотрев на часы, Рэнд сказал:
— Уже час ночи. Пожалуй, тебе стоит позвонить в гостиницу и отказаться от номера. Я не хочу выслушивать очередные нотации матери по поводу гостеприимства.
Тори не верила своим ушам. Ей было отлично известно, что Рэнд не придает никакого значения наставлениям Дороти. Кроме того, всего лишь пару часов назад он категорически заявил, что не желает видеть ее у себя в доме. Что же заставило его переменить намерения? Вряд ли его смягчил только успех в поиске пропавших файлов…
— Ты разрешаешь мне остаться? — спросила она. — На какое время и на каких условиях?
Рэнд бросил на нее насмешливый взгляд.
— Если ты опасаешься за свою невинность, то я не собираюсь на нее посягать. Можешь не беспокоиться.
— Ты отлично знаешь, что я не это имела в виду, — мгновенно отдалившись, ответила Тори. — Я хочу узнать, налагаются ли какие-нибудь ограничения на мое поведение здесь?
— Тебе разрешили остаться, чтобы помочь наладить компьютер.
— И как долго мне позволят здесь пробыть?
— Пока система не заработает.
— Могу ли я рассчитывать на продление разрешения? Скажем, до тех пор, пока ты не найдешь себе новую секретаршу?
— Утонченный шантаж?
— Почему же? У политиков это называется компромиссом.
Что-то в тоне жены заставило Рэнда уступить.
— Хорошо. Но не ожидай никаких привилегий. Ты будешь работать на тех же условиях, что и прежние секретарши.
— Никакого особого отношения мне не нужно — ни от тебя, ни от кого бы то ни было. А работы я не боюсь.
С минуту, если не дольше, они молча смотрели друг на друга. Обоим это время показалось вечностью. Наконец Рэнд, глубоко вздохнув, предложил:
— Дай мне ключи от машины — я перенесу в дом твои вещи.
Тори взглядом указала на сумочку, лежавшую на столе, и снова занялась компьютером. Управляться с умной электронной системой было куда легче, чем с непредсказуемым и вдобавок обозленным потомком Адама…
За спиной послышалось позвякивание доставаемых из сумки ключей, и Тори ожидала, что вот-вот скрипнет дверь и Рэнд выйдет. Но вместо этого раздался возмущенный возглас. Обернувшись, она увидела, то муж вывалил на стол содержимое ее сумки. Это было уже слишком. Она вскочила и, задыхаясь от негодования, воскликнула:
— Я разрешила тебе взять ключи, но отнюдь не рыться в моих вещах!
Тори попыталась выхватить из рук Рэнда маленький альбом с последними фотографиями Минди, который тот уже успел открыть. Но он крепко обхватил ее свободной рукой за плечи, лишив всякой возможности двигаться. Глаза его горели бешенством. Тори попыталась вырваться, но не тут-то было! Недаром даже среди местных фермеров Рэнд выделялся своей силой и железной хваткой!
— Какой негодяй присылает тебе фотографии Минди? — кричал он ей в лицо. — Я запретил всем в этом доме давать тебе какую-либо информацию о дочери. Тем более за моей спиной!
До боли стиснув зубы, Тори молчала и с вызовом смотрела на Рэнда. А он держал ее все крепче, невольно прижимая к своей мускулистой груди. Для молодой женщины это было настоящей пыткой. Она чувствовала прикосновение его сильного тела, слышала биение сердца и лихорадочное дыхание. Жгучее желание, с которым, казалось, невозможно было совладать, охватило Тори.
А Рэнд неистовствовал. Молчание Тори приводило его в ярость, а от близости ее упругой груди и пьянящего аромата дорогих духов голова шла кругом. За время их разлуки Рэнд успел отвыкнуть от этой женщины, но сейчас ее сексуальная притягательность снова брала над ним верх. Сделав колоссальное усилие, он оттолкнул от себя Тори и, отступив на шаг, прорычал:
— Я желаю знать, от кого ты получаешь фотографии дочери. Кем бы ни оказался этот человек, завтра же его не будет в моем доме. Шпионов около себя я не потерплю!
— Может быть, ты лучше задумаешься не о том, кто этот человек, а почему он так поступает?
— Как прикажешь понимать твои слова?
— Очень просто. Тот, кого ты называешь негодяем, на самом деле по-настоящему благороден. Он сумел понять, что, несмотря на долгую разлуку, я ни на минуту не переставала любить свою дочь и имею полное право не только встречаться с ней, но и знать все о ее жизни. Я с благодарностью приняла помощь этого человека, ибо у меня не было другого выхода: ты оказался слишком безрассудным!
— Что? — возопил Рэнд, совершенно забыв о том, что в доме все спят. — Это я безрассудный?!
— А как же иначе объяснить твое упорное нежелание разрешить мне видеться с дочерью, не говоря уже о неприкрытом стремлении выгнать меня из своего дома. А еще раньше ты возвращал мои письма, категорически отказывался разговаривать по телефону… Сам посуди, похоже ли это на поведение разумного человека?
Тори, скрестив на груди руки, неотрывно смотрела на Рэнда. Он машинально положил альбом в сумку и, оторопело взглянув на жену, запустил пятерню в свою растрепавшуюся шевелюру. Было очевидно, что смысл слов Тори доходит до него с трудом.
Вынув ключи из сумки, Рэнд положил ее на стол и, опять растерянно посмотрев на жену, сказал неуверенным голосом:
— Уже очень поздно. Иди спать. А я принесу твои вещи и выключу компьютер.
Тори не стала спорить. Прошедший день привел ее нервную систему в полнейшее расстройство. Она не помнила, как вышла из кабинета и добралась до отведенной ей комнаты. Там все уже было приготовлено заботливыми руками Дороти. Тори с благодарностью подумала о свекрови, которая, не в пример своему сыну, понимала, как ей сегодня понадобится полноценный отдых.
Постучав в дверь, вошел Рэнд с саквояжем и небольшим чемоданчиком Тори. Он молча поставил их у кровати и тут же вышел.
Раздевшись, Тори юркнула под накрахмаленную простыню и с наслаждением вытянулась. Но сон не шел. Лежа на спине, она смотрела в потолок и думала о враждебности Рэнда, о предстоящей долгой и изнурительной борьбе за Минди. Но главное, что тревожило ее в этот момент, была ее собственная неожиданная реакция на присутствие рядом Рэнда. До приезда на ранчо Тори заставляла себя думать, что с прошлым покончено, отгоняла мысли о Рэнде как о мужчине и почти поверила, что он перестал ее волновать. Однако теперь поняла, что глубоко заблуждалась. Ей пришлось признаться самой себе, что с каждым часом она все больше и больше влюбляется в мужа. Он же демонстрирует свое полное к ней безразличие. Выходило так, что ни ему, ни Минди Тори была не нужна. И вообще, единственным, кто в ней действительно нуждался, был ее престарелый отец…