— Тихо, парень, успокойся.
Сжав его спину коленями, Роб заставил жеребца продолжить бег.
Один из волков набрался храбрости и попытался вцепиться в задние ноги Фалина. Жеребец взбрыкнул. Роб придержал Элспет за бедро, не позволив ей свалиться.
Хищник покатился по земле и уполз, скаля зубы и ничуть не пострадав.
— Тебе нужен нож? — спросила Элспет.
— Нет, пусть он будет у тебя. На всякий случай.
На всякий случай. Элспет не хотелось думать о том, что это может означать. Она сунула небольшой клинок между пластинами своего корсета. Дуб был уже недалеко.
— Приготовься.
Голос Роба звучал ровно и спокойно, но ее сердце заколотилось, как кузнечный молот.
Элспет сбросила плащ, чтобы освободить руки. В настоящий момент холод беспокоил ее меньше всего.
Она знала, что у нее будет только один шанс на спасение и ее прыжок должен быть точным.
Они поравнялись с дубом.
— Давай! — крикнул Роб.
Он приподнял ее, и девушка оттолкнулась ногами от спины коня, подпрыгнула и обеими руками ухватилась за ветку. Грубая кора впилась в ее ладони, но Элспет не разжала пальцев.
Резкое движение заставило волков броситься вперед. Щелкая зубами, они закружились возле ног Фалина. Конь пятился и брыкался, отбиваясь от хищников копытами.
Элспет висела в воздухе, а под ней извивались мохнатые серые тела. Она забросила ногу на ветку, пытаясь зацепиться за нее коленом, но самый крупный зверь успел подпрыгнуть и схватить ее за край широкой юбки. Тонкая ткань тут же порвалась бы, но юбка была сшита из плотного и прочного бархата.
Элспет прильнула к ветке, согнувшейся под весом человека и животного. Силясь стащить ее с дерева, волк извивался всем телом, словно терьер, поймавший крысу.
Ветка трещала и качалась. Элспет стало страшно. Ей казалось, что еще немного, и сук не выдержит.
— Держись! — закричал Роб и рубанул мечом, но не волка, а бархатную юбку и сорочку под ней. Зверь с воем упал на землю.
Элспет тут же взобралась на толстую ветку. Еще один волк подпрыгнул вверх, щелкнув зубами возле ее босой ноги. Девушка поджала ноги, быстро поползла по ветке и, добравшись до ствола, встала на нее, обхватив дуб рукой.
Один из волков продолжал прыгать и даже попытался взбежать по стволу. Элспет уловила смрад, доносившийся из его пасти, но чтобы достать ее, ему нужны были крылья.
— Что бы ни происходило, не спускайся, пока я тебе не скажу, — приказал Роб.
Волчья стая уже забыла об Элспет, переключившись на мужчину, сидящего верхом на превосходном куске лошадиного мяса.
Со всех сторон Роба и Фалина окружали оскаленные волчьи пасти. Их дыхание клубилось в холодном воздухе, словно кольцо дыма из огромной трубки. Элспет насчитала пятнадцать крупных животных. В темноте за их спинами сгрудились волки помельче. Они не осмеливались лезть вперед, но ободряюще тявкали, поддерживая товарищей.
Роб кружился на жеребце, держа под контролем приготовившуюся к нападению стаю. Волки перекликались, готовясь к броску. От этих звуков у Элспет мороз пробежал по спине. Нечестивый хор становился все громче и внезапно смолк, как будто его песня была оборванной нитью.
— Ну, давайте же, сучьи дети! — пробормотал Роб в этой неожиданно воцарившейся тишине. — Если мы вам нужны, нападайте!
Элспет уже случалось видеть страшные вещи. Ее видение неоднократно переносило ее на поле недавно окончившегося сражения. Эти кровавые зрелища неизменно потрясали ее до глубины души. Но она никогда не видела ничего более страшного, чем внезапный прыжок целой волчьей стаи на одинокого всадника.
Животные нападали на Роба волнами, скалясь и щелкая зубами. Одному из них удалось запрыгнуть на круп лошади, и волк попытался схватить Мак-Ларена за ничем не защищенную шею. Фалин заржал и попятился, отчаянно лягаясь задними ногами. Волк соскользнул с его спины, когтями разодрав жеребцу бок. Меч Роба со звоном обрушился на зверя, отсекая ему голову.
Прыжки Фалина заставляли волков разлетаться в разные стороны, а Роб наносил им смертельные удары клеймором.
Человек и конь сражались как единое целое. Они спасали свою жизнь.
Битва продолжалась. Фалин споткнулся о кучу волчьих трупов, но сумел удержаться на ногах. Земля почернела от крови. Размахивая мечом, Роб ревел, как дикий зверь.
Стая таяла на глазах. Восточная часть небосклона начала сереть, и в сердце Элспет зародилась надежда.
И тут на Роба бросился самый крупный волк. Пролетев по воздуху, он врезался во всадника и сбил его с лошади. Они покатились по земле в смертельном поединке — зубы и когти с одной стороны, меч и разум — с другой. Спустя секунду они исчезли под рычащей и извивающейся серой массой волчьих тел.
Глава шестая
Лахлан Драммонд и Алистер Стюарт остановили лошадей на вершине. Солнце уже поднялось за юго-восточными холмами, но тепла его лучи не сулили. Начинался холодный и неприветливый, как постель старой девы, день.
— Вот здесь мы видели их в последний раз, — произнес Драммонд, обводя долину взглядом. Мороз покрыл листья и травинки белой глазурью. — Они были совсем недалеко от нас. Но когда мы прискакали сюда, они уже скрылись из виду. Мы помчались на юг, думая, что Безумный Роб решил перехитрить нас, направившись к реке.
Стюарт нахмурился и посмотрел туда, куда указывал Лахлан.
— Мы проскакали вдоль реки несколько миль, но их нигде не было. Они как будто исчезли. — Драммонд покачал головой и осенил себя знаком против злых духов. — Я не склонен фантазировать, но если бы ты сказал мне, что их поглотили холмы, я бы тебе поверил.
— Будем надеяться, что это не так, — ответил Стюарт, опираясь на переднюю луку своего нарядного седла. — Если мы не найдем мою дочь, можешь считать, что нашего договора больше не существует.
Лахлан возлагал слишком большие надежды на союз с кланом Стюартов.
— Послушай…
— Нет. Видишь ли, я не собираюсь брать в союзники человека, который не способен защитить даже собственную невесту, стоящую у алтаря.
— Там были не только мои люди, но и твои. Почему никто из них не остановил Мак-Ларена? — ответил Лахлан. — Этого не произошло по той же причине, по которой этого не сделал я. Вокруг были женщины и дети, и к тому же мы были безоружны. Нам ничего не оставалось, кроме как позволить этому безумцу ускакать, и ты сам это прекрасно знаешь.
Старик покачал головой. Он с трудом сдерживал ярость.
— Я говорю не о том, что произошло в церкви. Почему ты не выставил охрану снаружи? Или не отправил своих людей дежурить в лесу? — Он возмущенно смотрел на Лахлана. — А самое главное, почему ты не уладил конфликт с Безумным Робом, прежде чем он втянул в вашу ссору мою Элспет?
— А что я должен был сделать? — Лахлан пришпорил коня, надеясь, что смена ландшафта поможет ему сменить тему разговора.
За спиной раздался стук копыт коня Стюарта, последовавшего за ним вниз по склону.
— То, чего он добивался. Он хотел поединка с тобой, и ты должен был сразиться с ним до того, как все это зашло слишком далеко.
— Да, это было бы просто замечательно. Сначала в моем доме погибает женщина, а потом я убиваю ее мужа. — Лахлан оценивающе покосился на собеседника. Было ясно, что Стюарт всю ночь слушал жалобы своей супруги, и ее слова еще не успели выветриться из его памяти. Любой мужчина обдумывал бы эту ситуацию вплоть до ее трагического завершения. — Твой мозг затуманен, Стюарт.
— Нет. Я считаю, что ты боишься Мак-Ларена.
— Человеку с чистой совестью бояться нечего! — вскипел Лахлан. — Если бы я услышал подобное оскорбление от кого-то другого, я бы его уже убил.
— Брось, не церемонься. Я позволяю тебе попробовать сделать это, как только ты наберешься достаточно смелости…
— Ты понимаешь, что говоришь? Что сказала бы твоя дочь, если бы увидела, что мы вцепились друг другу в горло, как пара бешеных псов?
Лахлан повернул лошадь и теперь ехал на юг. У подножия холма он снова нарушил молчание:
— Мы ничем не поможем Элспет, если будем…
Его внимание привлекло яркое пятно у большой гранитной осыпи. Но в это время года здесь не могло быть никаких цветов.
— Если не ошибаюсь, на невесте было платье с ярко-розовым лифом, — пробормотал Лахлан.
Он вспомнил, как полукружья грудей Элспет над тесно облегающим ее торс лифом порозовели и стали почти одного цвета с платьем, когда она перехватила его устремленный на них взгляд.
— Да, — угрюмо кивнул отец. — И с юбкой винного цвета. Бархат, так сказала Мораг. Это было лучшее платье Элспет. Она часто бывала в нем при дворе. Я помню, как она впервые…
Мрачное бормотание Алистера Стюарта продолжалось, но Лахлан его уже не слушал. Он пригнулся и, стегнув лошадь коротким хлыстом, понесся вверх по склону холма. Подскакав к скалам, он спешился и снял розовый шелковый лоскут с ветки можжевельника. Он пощупал роскошную ткань. Она была тонкой, плотной и явно очень дорогой.
Это была часть платья его невесты.
Но вчера здесь ничего не было. Он готов был поручиться в этом собственной головой. Должно быть, Мак-Ларен где-то спрятался, а потом вернулся обратно.
Лахлан прищурился, осматривая пустоши к северу от того места, где он стоял. Еще один лоскут трепетал среди вереска.
Умница. Возможно, она и в самом деле достойна того, чтобы стать матерью его детей.
Конечно, если Элспет забеременеет слишком быстро, ребенок может оказаться ублюдком Мак-Ларена. Лахлан не сомневался в том, что Безумный Роб уже овладел ею.
Иначе ему незачем было ее похищать.
Несмотря на то что Лахлана отталкивала мысль о необходимости подбирать объедки с чужого стола, он нуждался в богатом приданом и других преимуществах, которые сулил ему этот брак. Но он не потерпит в своем гнезде кукушонка.
Даже если Элспет и не забеременела, женщины часто умирают от болезней. Возможно, лучше всего было бы помочь ей захворать.
Но он постарается избежать несчастных случаев. Иначе все сразу припомнят жену Мак-Ларена.
В соседнем поселке жила старая карга, изготовлявшая медленнодействующие яды, которые, по ее словам, было совершенно невозможно обнаружить.
Но пока ему необходимо было разыскать эту маленькую сучку и жениться на ней.
— Алистер, — окликнул Лахлан отца своей невесты, — я нашел знак. Твоя дочь едет на север. — Он помахал обрывком шелка. — И она жива!
«Еще не хватало, чтобы все эти усилия были потрачены напрасно».
Элспет закричала.
Последним, что она увидела, прежде чем Роб и волк исчезли в густом подлеске, был его взлетевший над тропой клеймор. Перевернувшись в воздухе, он вонзился в землю перед самым носом Фалина.
— О боже!
Элспет зажала рот ладонью. Какие шансы у безоружного Роба справиться с разъяренным зверем?
Потеряв всадника, Фалин утратил боевой дух. Жеребец попятился, развернулся и умчался обратно по звериной тропе, туда, откуда они приехали. Остатки стаи ринулись за ним вдогонку, завывая, как вырвавшиеся из ада демоны.
Элспет не видела Роба и большого волка. Лес был дремучим, и светало в нем медленно. Но она их слышала.
И это, наверное, было самым ужасным. Временами Элспет не могла понять, кто издает эти жуткие, свирепые звуки — волк или человек.
А сейчас кто закричал?
Внезапно все стихло. Не было слышно ни хруста веток, ни птичьих голосов. Элспет слышала только собственное прерывистое и хриплое дыхание.
— Роб? — тихо позвала она.
Ответа не последовало.
— Роб!
Девушка на корточках сидела на ветке, не зная, как ей быть. У нее все еще был клинок Роба. А его клеймор торчал из земли. Элспет сомневалась, что ей удастся его приподнять, не говоря уже о том, чтобы наносить им удары.
Ей на глаза навернулись слезы. Что с того, что Безумный Роб сорвал ее свадьбу и навеки уничтожил ее репутацию? Ведь он сумел спасти ее от волков. Он сделал все, что было в его силах, чтобы ее защитить.
У Элспет было так тяжело на сердце, как будто его придавили каменной плитой.
Она подозревала, что Роб погиб. Умер ужасной смертью. Как бы он с ней ни поступил, он такого не заслуживал.
А как насчет волка?
Девушка не слышала его крадущихся шагов.
Не могла же она целую вечность сидеть на дереве! Рано или поздно стае надоест гоняться за Фалином и она вернется. К этому времени она, Элспет, должна быть уже далеко.
Плащ соскользнул со спины коня и зацепился за какой-то куст.
Без него ей грозит смерть от холода. Тем более что меч Роба отрубил широкую полосу от ее юбки и сорочки, обнажив правую ногу почти до середины бедра.
«Ох, какую устроит мне мама головомойку, когда увидит, во что я превратила это прекрасное платье!» — рассеянно подумала Элспет.
Как будто это имело какое-то значение.
Девушка опустила ноги вниз и снова повисла на ветке. Ей предстояло совершить прыжок с десятифутовой высоты, что ее нисколько не смутило бы, если бы на ней были обе туфли.
Элспет выпустила ветку и попыталась приземлиться на правую ногу. Ее лодыжка подвернулась, и она упала.
И оказалась нос к носу с мертвым волком.
Девушка вскочила на ноги. Тропинку усеивали трупы. Ей следовало бы испытывать отвращение, но все ее чувства как будто онемели.
Элспет, хромая, подошла к плащу, чтобы накинуть его себе на плечи. Из кустов донесся какой-то звук. Она насторожилась.
Кто-то напевал фривольную застольную песенку. Элспет часто слышала ее от отца и его людей в конце пира, когда все уже были изрядно пьяны. Сейчас песню сопровождало похрустывание веток под чьими-то ногами.
— Отец? — дрожащим голосом позвала девушка.
— Если тебя интересует, прихожусь ли я тебе предком или духовником, то на оба вопроса ответ отрицательный.
Голос звучал хрипло; он принадлежал Робу. Наконец Роб пробрался сквозь подлесок и вышел на тропинку.
— О Роб, ты жив! — Элспет обхватила его шею руками и крепко обняла. — Я боялась, что ты умер, а ты жив!
— О да, девушка, — с многозначительной улыбкой ответил он. — Еще как жив!
Она вдруг ощутила животом его твердый пах и поспешила отстраниться. Затем Элспет заметила, что он весь в крови. Видимо, тревога отразилась у нее на лице.
— Не бойся, это не моя кровь. Во всяком случае, большая ее часть.
— Ты злой, злой! Почему ты не отзывался, когда я тебя звала?
— Ты меня звала?
— Да.
Роб потрогал затылок и посмотрел на испачканные свежей ярко-красной кровью пальцы.
— Кажется, после того как волк сбил меня с ног, я ударился головой о поваленное дерево и вздремнул. К счастью, единственным последствием этого падения стала головная боль. А волк вообще не проснулся.
— Как тебе это удалось?
— Наверное, мой нож у него под ребрами имеет к этому какое-то отношение. — Роб нагнулся и вытер лезвие кинжала о коричневую траву, после чего вернул его в маленькие ножны у себя на поясе. Затем он сделал то же самое с клеймором, который отправился в наплечную перевязь. — Если ты не возражаешь, я хотел бы заполучить обратно свой кинжал.
Элспет сделала шаг назад.
— Я знаю, где ты его спрятала. — Роб многозначительно покосился на ее лиф. — Не заставляй меня его разыскивать. Если, конечно, ты сама этого не хочешь.
Она выхватила кинжал из-за пазухи и швырнула ему под ноги. Нож воткнулся в землю.
— А ты умеешь обращаться с ножами.
— У меня три старших брата.
— Насколько я понимаю, Фалин убежал, — оглядываясь на тропу, произнес Роб.
Элспет кивнула.
— Что ж, у него всегда было трусливое сердце. Чертово животное!
— За ним погналась остальная стая, — пояснила девушка, испытывая потребность вступиться за коня. — Он не трус. Фалин долго нес нас на себе. Потом отважно сражался вместе с тобой. И оставался рядом, пока ты сам его не покинул. А теперь волки… — Она сглотнула ком в горле. — А тебе все равно.
Она ударила Роба кулаком в грудь.
— Тебе совсем нет до него дела. Ты просто негодяй.
Ее лицо сморщилось, и по щекам заструились слезы. Напряжение нескольких последних дней накрыло ее, как волна, и Элспет, нисколько не стыдясь, оплакивала жеребца, который даже не позволил ей сесть на него.