Мои мысли застопорились. Я почувствовала, что еще немного и лично Императора прикопаю в саду на клумбе за то, что устроил мне развеселую жизнь. В дверь постучали и после моего недовольного вопроса «кто там», вошел Макс собственной персоной.
— Легок на помине, — раздраженно бросила я ему.
Весь при параде, сияет золотом волос и короны так, что аж зубы сводит. Сама бы его прибила, да друг все-таки.
— Я все приказы подписал и принес, — осторожно уведомил меня император и вопросительно посмотрел на магистра.
— Ваш Ассасин, мой лорд, раздражена тем, что не может найти выход из сложившейся ситуации, хотя решение и находится у нее под носом, — пояснил довольный собой зооморф.
— Кошак облезлый, нет, чтобы помочь, — нарочито громко подумала я, но мой декан даже ухом не поел. Неужели не подслушивает? В это сложней поверить, чем в неподкупность местных чиновников.
Забрав у Макса приказы, я начала их просматривать и сортировать по приоритетности. И именно в этот момент пришла идея. А что если парочки из приговоренных к ссылке и смертной казни заставить сотрудничать в обмен на сохранение жизни или обычное лишение титула и должности? Они ведь родную мать продадут, эти сосуды порока. Так почему бы им не продать мне нужную информацию по выгодному тарифу? Что может быть дороже жизни?
— Не самое оригинальное решение, но достаточно действенное, — одобрил магистр Ину, заставив меня заскрежетать зубами.
— Какое решение? — переспросил Макс, не удостоившийся чести читать мои мысли.
— Я собираюсь использовать некоторых из приговоренных к смертной казни для получения информации. Попробую договориться, а то нам угрожает полноценная гражданская война, — не стала я срываться на Максе.
Он же не виноват, что меня бесит мой напарник, раздражает вся сложившаяся ситуация и вообще пугает нынешнее положение вещей до колик в животе. Когда же до всех дойдет, что я не предназначена на роль Ассасина? Ну не могу я спокойно решать вопросы жизни и смерти, не представляя глаза родных и друзей тех, кого я должна отправить на казнь. У многих же есть дети, которые ни в чем не виноваты!
— Понятно. Значит, новости от твоих помощников пришли не утешительные, — почесал в затылке Макс и растерянно вздохнул. — Прости, что втянул тебя во все это.
— Да ничего, лучше я попытаюсь это действо предотвратить, чем меня бы лекарем в доблестные ряды какой-либо армии загребли, — утешила я расстроенного Императора. — Пора приступать к нашему плану. Дашь мне несколько отрядов своих гвардейцев? Приступим к арестам.
Макс замялся и бросил какой-то просительный взгляд на магистра Ину. Что опять не так? Мне что, самой заламывать руки этим гадам? Да там такие быки, что меня простым щелбаном прихлопнут, если Голос вовремя не среагирует!
— Юная леди, применять к аристократам силу и принуждение могут лишь ассасины. Гвардейцев за подобное может ждать смертная казнь в лучшем случае. А у вас в списке кроме всего прочего двое представителей великих родов, старшего круга Лордов, — пояснил мне мою ошибку зооморф.
И что мне теперь делать? Одна я буду ходить по всем адресам неделю, если после первого же визита не попаду в лазарет с сотрясением мозга и множественными переломами.
А как там мои ребятки? Их обучение далеко от завершения, но просто схватить обвиняемых и запереть их в камерах до приведения приговора в действие, должны суметь. Судя по отчетам учителей, которые я просматривала, чтобы расслабиться, человек сорок уже готовы к простейшим заданиям. Пошлю посыльного к моему секретарю, пусть оденут всех пригодных в красную форму и пришлют сюда.
Гордо вышагивая по коридору, я следила за работой своих подчиненных. Времени прошло всего ничего, а они уже так слаженно действуют — выбивают двери указанных мною покоев, споро связывают всех обитателей, после чего вытаскивают обездвиженных преступников в коридор и бегут к следующим дверям.
— Приказ выполнен, госпожа Ассасин, — гаркнули у меня за спиной.
Обернувшись, я увидела группу своих ребят, ведущих плененных слуг. Парни проявили фантазию — добыв где-то длинную цепь и кандалы, они создали типичный «обоз каторжников». При этом многие из плененных явно впали в отчаяние, хотя некоторые еще кричали и пробовали качать права. На шум из многих покоев стали выглядывать аристократы и их слуги, но определив, что означает обилие красной формы и слезы связанных и закованных, споро прятались. Потому и начались проблемы — нам из списка осталось всего трое — те самые делегаты, герцог и графы, а шум не позволил застать их врасплох. Ворвавшись в апартаменты герцога, мои подчиненные застали всех троих, пытающихся выбраться через окно. При попытке задержания они оказали яростное сопротивление.
Мои ребята сражались так яростно, что я заподозрила бы личные счеты, если бы своими ушами не слышала, что сказал один из учителей. Парней честно предупредили, что «если хоть одна крыса от Госпожи уйдет, то все побегут кросс по полосе препятствий — три круга». Даже меня это устрашило, а уж бедняг, которые живут рядом с этим ужасом и каждый день пытаются преодолеть хотя бы треть препятствий и вовсе повергло в ужас. Судя по отчетам, бревно освоили все, яму — две трети, со стеной справилось лишь трое. И эти трое вязали сейчас «делегатов».
Мои парни оказались неожиданно сильными и способными. Заговорщиков они упаковали в кандалы всего за две минуты, хотя аристократов с пеленок учат сражаться. Но насколько я помню собеседования, у меня тоже было несколько представителей обедневшей знати. Правда, в основном младшие сыновья, но это не уменьшало их потенциала. Жаль что сейчас на всех маски, и я не могу понять, кто мне помогает. Ведь каждый труд должен быть оплачен — выпишу премию всем участникам в случае стопроцентного успеха.
Наконец, все заговорщики были собраны в коридоре. Дважды пересчитав, я отметила, что в куче явно кто-то лишний, причем не один.
— Ребята, тут несколько больше, чем в моем списке, — привлекла я внимание своих парней.
— Члены семьи некоторых предателей захотели разделить с ними судьбу, — хмуро ответил двухметровый детина, красная форма на котором была готова лопнуть по швам.
— Жены декабристов отправились за мужьями в Сибирь и испортили им всю каторгу, — ехидно прокомментировала произошедшее Машка, подкравшаяся ко мне со спины.
— А ты здесь какими судьбами? — тихо спросила я невесту Императора.
Не стоит ей здесь находиться в данный момент. Нет ничего опасней зверя, загнанного в угол. Даже если этот зверь — обычная крыса.
— Макс просил передать, что подготовили уже тридцать камер в темнице, пыточную и ужин для тебя и твоих мальчиков. Когда закончишь, не забудь отчитаться, — так же вполголоса ответила она и удалилась, послав злобно хмурящимся «делегатам» воздушный поцелуй.
После моей команды, ассасины подняли пленных на ноги (некоторых даже пинками), построили в неровную шеренгу и повели в темницу. Я тихо млела от удовольствия в результате хорошо выполнено первого этапа работы. Все-таки сам себя не похвалишь — ходишь как оплеванный. Да и есть чем гордиться — все прошло почти бескровно. Среди моих ребят нет ни одного раненного, а синяки и ссадины заживут за пару дней.
В просторном, но немного темном зале перед пыточной, заключенные начали трястись, некоторые даже выть. Я же решила произнести краткую, но прочувствованную речь. Ее я подготовила заранее, причем в трех вариантах.
— Значит так, заговорщики и предатели. Все вы здесь находитесь лишь потому, что проверка выявила в вас неверность нашему Императору. Кто-то еще только собирался предать, а значит, отделается кратким тюремным заключением, конфискацией и ссылкой. А кто-то уже предал, и следовательно приговорен к смертной казни в соответствии с законом Империи. Так же здесь присутствуют организаторы надвигающегося восстания, для которых обычная смерть — слишком мягко. Их приказано сначала пытать, а потом тихо прикопать в месте без опознавательных знаков или пожертвовать тела в Университет на благо науки. Все, развести приговоренных к ссылке по камерам, — махнула я в завершении речи рукой.
Парни, выучившие перед началом операции список, споро выхватывали из толпы наименее провинившихся, и уводили в темный коридор с камерами. Не хотела бы я быть на их месте — в этих казематах жуткая сырость, холод, крысы, клопы в тюфяках и отвратительная кормежка раз в день отбросами. Да и парни мои не церемонятся — открытых тяжелых ран у заключенных нет, но наверняка у многих ребра помяты, синяки, ссадины, отбитые внутренние органы. Впрочем, сами виноваты — знали, на что шли. Покушение на Императора, измена и даже покушение на измену во все времена карались позорной смертью на виселицы или в застенках палача, с последующим осквернением тела.
— Госпожа Ассасин, — привлек мое внимание один из пленных аристократов, которого еще не увели, — прошу вас, пощадите мою жену.
С удивлением просмотрев список, я поняла, что не ошиблась — среди приговоренных к смерти всего две женщины, и обе незамужние. Баронесса Делейн и виконтесса Жусеп рано овдовели, распробовали вкус власти и решили присоединиться к заговорщикам, чтобы загрести побольше богатства и той самой власти.
— Кто вы, кто ваша жена и почему я должна ее пощадить? — попыталась придать своему тону жесткости я.
Жалко мне этого мужчинцу — еще достаточно молод, красив, в ауре явно видны беспокойство за кого-то, вина, смирение и даже отчаяние. И что-то еще, что я не могу опознать.
— Граф Али Ибн Дамир, незаконнорожденный, но признанный сын маркиза Дамира, — представился молодой мужчина и с нежностью посмотрел на испуганную девушку, жмущуюся к нему. — Моя жена, Эльвира, беременна. Лекари говорят что есть риск…
Его голос прервался, заставив мое сердце екнуть. Подойдя поближе, я сделала знак одному из подчиненных поднести факел поближе. Симпатичная девушка, не намного старше, чем я, но явно уже месяце на пятом. Вот только слишком худая, на скулах лихорадочный блеск, кожа нехорошего оттенка. Действительно, все признаки скорого выкидыша. Только ответственности за загубленную новую жизнь мне на совести не хватало! Да еще и в легкой ночной рубашке! Хмарка! Узнаю имя лекаря, следящего за ее беременностью, — повешу!
— Ваша жена в списке приговоренных не значится. Пусть уходит, — раздраженно рявкнула я.
Надо будет еще слугам передать, чтоб грелок ей в постель положили и укрепляющий отвар заварили по моему рецепту
— Я не уйду. Мой муж не предатель! — подскочила девушка, еще больше побледнев.
Творец, какая же она хмарка! Разве можно себя так вести в подобном положении!
— Ментальное сканирование показало, что он принимает активно участие в заговоре против Императора. Он приговорен к смертной казни. А вы отправляйтесь к себе в комнату, если хотите сохранить ребенка, — окончательно вышла из себя я.
— Его заставили! — не испугалась девушка и попыталась кинуться на меня с кулаками. Ей наперерез бросились два моих ассасина, но неожиданно девушка схватилось за живот, охнула и осела на пол.
Муж этой наивной хмарки, бросился было ей на помощь, но был силой уложен лицом вниз все на тот же пол. Я же, не теряя времени, положила одну ладонь на голову девушке, а другую на живот. Воздействовать одновременно на мозг (с целью успокоения и погружения в сон) и на плод оказалось чрезвычайно трудно. Хорошо, что магистр Ину объяснил мне основные методы управления ментальной магией. Конечно, я знаю лишь несколько точек, отвечающих за успокоение, сон и страх, а мое воздействие слишком грубо, но зато действенно. Пусть с утра у нее поболит голова, зато ребенка больше шансов доносить. Еще бы ей моих настойчиков укрепляющих попить, да в постели отлежаться, так вообще здоровенького мальчика родит. Но ведь чувствую, что этой только дай повод понервничать. Влюбленная истеричка. Ни один мужчина не стоит того, чтобы рисковать жизнью ребенка.
— Ты, — взглянула я на одного из ассасинов, — возьми у меня девчонку и отнеси в пыточную. Ее мужа туда же.
Вырывающегося мужчину волокли аж двое, так он рвался к своей жене. Так что до пыточной я дошла первой. И распахнув двери, я первым делом увидела магистра! Да за что мне все время он на пути попадается? Где же я так нагрешила-то?
В этот раз магистр Ину оделся в серую форму ассасинов с красной эмблемой на рукаве — оскалившаяся морда волка в круге кинжалов. На голове капюшон скрыл уши, а полумаска закрыла верхнюю часть лица. Хвост остался на свободе, но сменил колер на серый. В целом маскировка неплохая, но это наглое выражение его морды лица меня просто из себя выводит! Еще и расселся на пыточном кресле с зажимами, как хозяин мира!
— Уважаемый, освободите место для нашей жертвы, — намекнула я декану, делая знак держащим мужчину ассасинам. — Девушку положи на дыбу. Только плащ сначала постелите! И аккуратней! Она же беременна, увалень! Боги всемогущие, и как только ты собеседование прошел, если так медленно соображаешь?!
Проследив за тем, чтобы детина бережно уложил девушку на дыбу, в данный момент больше похожую на обычный стол с кандалами, я действительно задумалась над тем, как он прошел собеседование. Почему я его не помню? Может он шпион?
— Дык, я предпоследним шел, вы уже уставшей были, даже не мучили меня вопросами, — радостно объявил мне этот великан, и я тут же вспомнила, что именно под ним у меня сломалась безотказная колченогая табуретка.
Ну и ладно, что он не гений мысли, достаточно сообразительный, чтобы исполнять приказы без вопросов, сильный и верный. Пройдет обучение, определю либо в отряд силовиков, либо в тыловое обеспечение. Хотя первый вариант предпочтительней, если я найду толкового офицера. В тылу порой надо соображать быстро и работать четко, а грубая сила должна уступать силе мысли.
— Ладно, с тобой я потом поговорю, — самым нехорошим тоном пообещала я расстроенному парню. — А пока приступим к допросу.
Глава 18. Долг и честь
— Вы готовы умереть за Родину?
— Я готов за неё убивать….
NN
— Что с моей женой? — весьма агрессивно поинтересовался граф, вызвав недовольный взгляд одного из ассасинов. Я же уловила в его ауре дикий страх, причем не за себя, а за девушку, что настроило меня на хороший лад. Редко сейчас встретишь мужчину, которому его жена дороже собственной жизни
— Все нормально, спит. С ребенком пока что тоже все в порядке. И на твоем месте я бы не за них сейчас волновалась, — миролюбиво успокоила я мужчину.
Магистр Ину как-то скептически хмыкнул и пристроился на подлокотник кресла, в которое уже села я. Вот, что за наглость, а? Как маленький, честное слово. У меня иногда даже складывается ощущение, что я его старше!
— А чего мне за себя волноваться? Я же скоро умру, — решил поиграть в храбрость и беспечность граф. А жаль, он мне начал нравиться. Вот зачем так себя вести? Типичные мужские замашки — надоело уже.
Порадовавшись своей предусмотрительности, я достала из сумки папку, с облегченными вариантами личных досье аристократов, которых мы без суда приговорили к смерти. Бумажка на графа Али Ибн Дамира, рост 182, вес 77, телосложение худощавое, кожа смуглая, глаза черные, волосы черные, особые приметы — два шрама над правой бровью, татуировка на левом предплечье в виде ящерицы. Единственный сын и наследник маркиза Муххамеда Дамира, старого плешивого интригана, который в бытность своей молодости держал в своем повиновении весь юг Империи. Был ближайшим другом предыдущего Императора, но что-то они не поделили и стали врагами почти накануне свадьбы отца Максимильяна. Ох, чувствую, вдовствующая императрица здесь замешана. Впрочем, отцу Али не больше 250 лет, и он слабый маг, так что вполне вероятно он и сейчас еще может прищучить всех лордов на юге, если дать ему стимул. Кстати, в донесениях Кариса, отправившегося на юг, имя маркиза не упоминалось в числе заговорщиков. Что бы это могло значить?
— Как ты попал в ряды заговорщиков? — холодно поинтересовалась я.
Аура допрашиваемого полыхнула злостью, отчаянием и, как ни странно, виной. О-очень интересное сочетание, как сказал бы Магистр.