– У него что – нет центрального замка? Почему двери закрывал ключами?
– Центральный замок есть. На всех современных «БМВ», кажется, есть. На ключах брелок. Сигнализацию он, похоже, хотел включить, но не успел.
– Грабитель был на машине?
– Предположительно. Свидетелей нет. Даже к окну никто не подошел вовремя. Предпочитают ограбления в американских фильмах смотреть.
– Угу… – промычал Сохатый и сел в машину. – Поехали, что ли, постреляем.
Когда уже подъезжали к тиру, Дым Дымыч вдруг поднял указательный палец, словно хотел заострить внимание на сказанном, и спросил:
– «Запорожец»?
– Что – «Запорожец»?
– Застрелили хозяина тоже из «ТТ»?
– Еще не знаю.
– Но – между глаз? И второго тоже?
– Да.
– Значит, «Запорожец».
– Что «Запорожец»? Объясни толком… – так и не понял Оленин.
«Что взять с ментов…» – красноречиво говорил взгляд Сохатого. У Оленина даже чувство протеста против этого взгляда возникло, но он промолчал.
– Сейчас все вместе соберемся и я вам расскажу. Не знаю, как было на самом деле, но я бы это ограбление провел совершенно спокойно. Без заминки…
Глава 13
1
Дым Дымыч контролировал каждое свое слово не менее тщательно, чем когда-то ситуацию во время боя. Да сейчас и шел настоящий бой, только словесный, в котором любая неосторожность может стоить жизни. И импровизировать, в полном соответствии с обстановкой, приходилось точно так же, как в реальном бою, когда вокруг угрожающе посвистывают пули. Импровизировать и без губительной задержки принимать решение – как и что сделать, чтобы победить и самому остаться невредимым. Такой бой умеет вести только спецназ.
Они вошли в тир. Несколько человек ждали их за двойными металлическими дверями. Дежурный вахтер – одноногий старик инвалид в камуфляжный форме – к их появлению остался безучастным, только постукивал костылем по бетонному полу, пытаясь безуспешно раздавить резиновым набалдашником усатого, как он сам, но более резвого таракана. Видимо, взыграло чувство ревности – у таракана усы топорщились сильнее.
Чуть в стороне пристроилась женщина на табуретке. Сохатый сразу заметил ее неуместность в этой полутемной, мрачноватой и сырой обстановке. Коротко и спокойно, в то же время деловито стрельнул глазами, встретившись с ее взглядом, и сразу узнал ее. Значит, проверяют. Это опознание. Само опознание еще ничего не дает. Даже если она и скажет достаточно уверенно, что видела его в производственном корпусе, он вполне может отказаться – да что вы, любезные, обозналась женщина. Слишком мимолетной была их встреча, слишком незапоминающейся. Не должна она его опознать, не должна. Это он профессиональным взглядом разведчика может запомнить ее лицо. Она – нет. Кроме того, он в тот день был насторожен. Она – нет. Он тогда знал, что должно произойти. Она – нет. Но сейчас сам, настроенный на полнейшую осторожность, он остался непроницаемым, безучастным к ее присутствию. Никак не показал того, что ситуацию с проверкой прочитал, как письменное оповещение. И понял по поведению женщины, что она вполне оправдала его ожидания. Надолго ее взгляд на нем не задержался. Стала так же рассматривать других. Одного из ментов более внимательно. Причем дважды возвращалась взглядом к нему. Словно сомневалась. И правильно, всегда надо сомневаться в подобных случаях. Дольше жить будешь.
Дым Дымыч обладал обязательным для разведчика умением – видеть все вокруг рассеянным взглядом. Вроде бы и не смотрит куда-то конкретно, но видит все вокруг с разбросом в сто восемьдесят градусов. Его, как и других спецназовцев, долго и специально этому обучали. Но дольше задерживаться на одном месте тоже, пожалуй, не стоит.
– Где стрельбище?
– Сначала в оружейную, – капитан Овчинников показал металлическую, бункерного типа дверь.
Сохатый прошел туда вдвоем с Олениным. За столом, рядом с распахнутым настежь сейфом, сидел человек в погонах майора внутренних войск. Оленин расписался за пистолет «ТТ» с полной обоймой. И тут же вручил оружие командиру.
– Пошли.
Бетонная крутая лестница с низким потолком. Длинный коридор стрельбища. Он не так узок, как кажется из-за своей длины. Здесь собрались восемь человек. Трое с пистолетами в руках.
– Что, убиенные тоже в атаку готовились? – глядя на них, зло спросил Сохатый и хохотнул. Он был заведен и готов к бою. Восемь человек вооруженных – это многовато, если что-то случится. Но пистолет ему в руки дали. Значит, случиться ничего не должно. Значит, он прошел проверку.
Капитан Овчинников в это время что-то шептал на ухо Оленину. Старший следователь довольно кивал. Дым Дымыч догадался – Володя докладывает, что женщина его не опознала.
– Убрать пистолеты, – скомандовал Оленин.
– Теперь всем внимание. – Сохатый привычно взял командование на себя. – Расставьте три мишени. Дистанция шагов шесть-восемь. Одну сюда, две ближе, в эту сторону. Даю вам вводную. Как я вижу ситуацию. Начинаю издалека. Предположим, я преступник, поставивший себе цель ограбить инкассаторов обменного пункта валюты. Для этого мне следует в первую очередь найти в самом обменном пункте сообщника, который даст наводку о времени и количестве денег. В данном случае меня смущает сумма. Десять тысяч – это несерьезно. Умный преступник не будет убивать трех человек за десять тысяч. Я считаю, что денег должно быть гораздо больше. Гораздо! На порядок! Возможно, у убитых были и деньги от какой-то коммерческой операции, возможны и другие варианты. Проверьте все. Но наводчик – быть должен. Мне кажется, это обязательное условие. У меня сейчас слишком мало конкретных данных для того, чтобы назвать этого наводчика. В ваших руках машина оперативно-розыскной работы, вот и копайте, ищите… Могу только высказать, если интересно, свое предположение. Как я слышал, убитый бухгалтер имел при себе пистолет, но не имел на него разрешения. Вопрос – откуда пистолет? Только в глупых романах пистолет можно в наше время достать свободно. Ерунда! Это тоже немалая проблема. Достать его можно только в том случае, если имеешь связи в военно-ворующе-торгующих либо в криминальных кругах. Криминальные круги! Вот и выход на наводчика. А то, что и сам наводчик был убит, – так он же не знал о приготовленной для него участи. Возможно, уговор был о ранении, возможно, еще что-то. Скажем, бронежилет… Был на нем бронежилет?
– Все трое были в легких бронежилетах первого класса. В принципе «ТТ» при прямом выстреле этот бронежилет насквозь прошьет, – сказал Овчинников. – Но касательную пулю он держит. Такой вариант возможен.
– Ясно. Продолжаю. Второй пункт не менее важен. Материальное обеспечение эффекта неожиданности. Итак, я – преступник. Когда на меня не обратят внимания? Только тогда, когда я буду представлять из себя что-то или совсем нелепое, или что-то противоположное преступной акции. А лучше и то и другое сразу. Я и изображаю. Сначала о нелепом. Кто видел хладнокровных и опытных преступников – а этот был именно таким, – разъезжающих на «Запорожце»?
– «Запорожец» из гаража? – стукнул капитан себя по лбу. – Да он просто гений!
– Я прихожу в первый попавшийся гаражный кооператив и начинаю бродить вдоль боксов в поисках самой нелепой машины. Заглядываю в каждые открытые ворота. Нахожу этот «Запорожец». Заговариваю с хозяином. К несчастью, как в данном случае, хозяин оказывается не один. Я убиваю и того и другого. Сбрасываю трупы в овощную яму. Закрываю гараж. И спокойно уезжаю на машине. Транспорт есть. Случайно или не случайно хозяин машины оказывается ментом. Я надеваю или его китель, или его фуражку. Или просто кладу на переднюю панель жезл гаишника. Но жезл – это худший вариант. Жезлы возят с собой и дружинники. А дружинник при данном раскладе сил не сыграет так хорошо на ситуацию. Итак, я занимаю место на стоянке перед обменным пунктом. Причем ставлю машину так – стоянка-то крошечная, – чтобы невозможно было поставить вторую машину. В определенный час – время назвал сообщник – они подъезжают. Машину поставить некуда. Первым выскакивает, естественно, охранник. Желает на владельца «Запорожца» покричать, но видит ментовский мундир. Голос уже не тот. И просит почти вежливо поставить машину в сторону. Я улыбаюсь. Я киваю. Всегда готов услужить хорошим людям. Переезжаю, не покидая стоянку. Шесть-восемь раз взад-вперед. Чтобы все это выглядело как можно нелепее и смешнее. Охранник назад в машину не садится. Он в нескольких шагах в стороне. Вот ты, – показал Сохатый на одного из тех, что держали недавно в руках пистолеты, – отойди на пять шагов к мишени. И запомни, ты – охранник. Но опасности ты пока не предвидишь. Расслабься. Успокойся. По сторонам посматривай. И думай о том, что этот мент в «Запорожце», то есть я, тоже своего рода охрана. Тебя дублирую, хотя сам об этом и не подозреваю. «БМВ» выруливает. Заезжает. Выходят еще двое. Выходят, но еще не сориентировались в обстановке. Еще не успели полностью выпрямиться. Последним, естественно, должен выйти тот, что за рулем. Ему надо проверить, чтобы дверцы были закрыты плотно, стекла опущены, сигнализацию включить. Одновременно с ними, только пару секунд беру на опережение, я выхожу с открытым по-дурацки ртом. Что-то спросить хочу. Имею же я право что-то спросить. Скажем, про машину. Про «БМВ». Но они разговаривать не намерены и демонстративно в мою сторону не смотрят. Они презирают мою машину и одновременно меня самого – по инерции. Вот и картина… Что мы имеем в итоге? Я для них в данном случае – невидимка. Ситуация складывается так, что не захочешь, а ограбишь. А я выбираю самого опасного – охранника. Потому что он у меня почти за спиной. И…
Никто не заметил, как пистолет, до того спрятанный Сохатым за брючный ремень, оказался у него в руке. Один выстрел в мишень рядом с «охранником», два очень быстрых выстрела, при внешней спокойной неторопливости, в мишени напротив. Все три пули легли точно в центр «яблочка».
– Ну, командир, а ты артист… – среди общего напряжения вдруг рассмеялся Оленин. – Я слушал тебя и верил, что это ты настоящий убийца. Честное слово…
– Есть еще сомнения в том, что нападавший мог быть один? Я не говорю, что обязательно был. Я говорю, что мог… Могли убитые среагировать при таком искусственном везении?
– Я пас, – старший следователь развел руками. – А как ты просчитал «Запорожец» – я просто диву даюсь! Да, нам до разведки… Еще учиться и учиться…
– В этом я не сомневаюсь. – Дым Дымыч олицетворял саму скромность. – Но вы никогда не научитесь. Потому что мы практику проходили в других условиях. Кому интересно, возьмите литр водки и угостите бывшего старшего сержанта спецназа ГРУ Николая Сергеевича Оленина. Он после литра может и язык развязать – порасскажет кое-что про нашу жизнь…
2
Из тира его отвезли снова в прокуратуру, рядом с которой Дым Дымыч оставил свою машину.
– Сколько твоя «телега» пробежала? – поинтересовался Оленин, заглядывая в салон.
– Уже к половине второго круга подходит. – Сохатый любовно хлопнул ладонью по крыше.
– И ничего еще?..
– Твоей «волжанке» на хорошей дороге фору даст. Подвеска только слабовата. Если без асфальта, то лучше пешком ходить.
– Я тоже все собираюсь что-то посолиднее купить. Ну ладно… Зайдешь еще кофейку попить?
– Нет. Мне пора.
– Жаль. А то я уже подумал, не свозить ли тебя на место убийства Толстяка. Может, ты и там нам всю раскладку выложишь?
Дым Дымыч хмыкнул.
– Я не раскладку вам выдаю. Я предлагаю вариант собственных возможных действий в той ситуации. Моя подготовка позволяет мне выбрать один из лучших вариантов. А уж как работал на самом деле грабитель – это его самого надо спрашивать. Если его подготовка лучше моей – он сработал интереснее, и вам тогда до него вовек не добраться. Если подготовка хуже, то хуже ему же…
– Вот и предложил бы свой вариант… Впрочем, ты прав, сегодня и я не успею. Надо еще с «Запорожцем» разобраться. В свете твоей версии. Спасибо, командир. До встречи… Если со вчерашней стрельбой проблемы возникнут, звони, поможем… – Оленин протянул на прощание руку и открыто, почти облегченно улыбнулся.
Сохатый попрощался с ним и капитаном, взяв попутно у Овчинникова на всякий случай визитку, и сел в свою машину. И только отъехав на квартал и свернув за первый же угол, остановился и расслабился. Даже глаза закрыл.
Все это время он держал себя, словно сильной рукой за горло, в страшнейшем нервном напряжении. Контролировать следовало не только произносимые слова, чтобы не проколоться, чтобы не ляпнуть лишнего. Нужно было еще и за внешностью следить. Малейшая неуверенность во взгляде, в жесте, в выражении лица – все это может вызвать подозрение. А задачу он себе поставил именно противоположную – подозрение снять. Ведь у Оленина только две зацепки. Первая – информация стукача. Но Хавьер сказал, что там был назван не Дмитрий Дмитриевич Лосев и даже не Дым Дымыч Сохатый, а просто Сохатый. Мало ли кого могут так называть. Это слишком общее понятие – кличка. Совместить имярека с ним конкретным сложно.
Вторая зацепка – Феня. Но уж здесь-то старший следователь должен потерпеть полное фиаско. Поскольку Дым Дымыч действительно не знал, что она жена Толстяка. Пусть проверяют. Это времени у них займет немало. А потерянное время работает не на следствие – истина стара и неизменна. Исходя из этого Сохатый и следующий ход сделал. Дал для убедительности очень подходящую трактовку убийства мента в гараже. Они за это с восторгом уцепились. И теперь он для ментов стал крупным и опытным консультантом. Это большой плюс. И рядом с этим плюсом поставил два минуса, которые следакам, по незнанию, по инерции, по вере Сохатому после жирного плюса тоже плюсами покажутся.
Первый минус – пусть они вообще считают, что это было чистейшей воды ограбление, пусть ищут сообщника грабителя в офисе Седого. Пусть всех перетрясут – не жалко. А уж с вооруженным бухгалтером им вовек не разобраться. Сам он никаких показаний, к счастью, дать не сможет. А мало ли какие были у человека связи. Все проследить сложно. Вот пусть и прослеживают. С самого раннего детства. Вдруг у бухгалтера был в детстве друг, который потом уголовником стал. Это вполне вероятно. У каждого почти человека был такой если и не друг, то знакомый, сосед по дому, по подъезду. Ох и нелегкая же это задача!.. И сколько времени займет!.. Сколько дней угробит!..
Второй минус гораздо тоньше. Его сразу и не заметишь. Менты вообще, по тупости, могут пропустить его. Поэтому надо будет ненароком напомнить об этом Оленину. Просто между делом напомнить и подтолкнуть к выводу. Яснее объяснять с ходу было рискованно. В самом деле, откуда мог Сохатый узнать про фальшивые доллары? Не мог. Он и не знает. Но он уверен, что за десять тысяч баксов уважающий себя человек так рисковать не будет. Значит, там были еще какие-то средства. Неучтенные, «черные»… И грабитель знал о них со слов того же наводчика.
Сохатый перевел дыхание и включил передачу. Пора ехать. Ему в самом деле следовало заглянуть сегодня в охранную фирму, где он официально числился и даже, чтобы при случае можно было справку куда-то представить, расписывался за зарплату. Но, естественно, заехать надо было не для ругани, как он сказал Оленину. Предстояло просто расписаться в ведомости. А деньги, естественно, получит кто-то другой, кто работу выполнял. Фирма принадлежит Хавьеру, хотя официально она зарегистрирована на подставных лиц. Это и понятно. Охранники, работающие под руководством солидного уголовного авторитета, не могут не вызвать нездоровый интерес у ментов. Но работали они честно. Перед другими уголовниками, насколько знал Дым Дымыч, своих клиентов защищали. А это единственное, что клиенту требуется. По сути дела, законный рэкет. Только как докажешь, что это рэкет?
Быстро справившись с этой несложной задачей, Сохатый приступил к серьезной работе.
Для начала он просто проехал перед гостиницей «Малахит», где держит свой офис Доктор Смерть. Тем более это было по пути. «Пятисотый» серебристый «Мерседес» клиента прочно опирался на все четыре широких красивых колеса на стоянке перед входом. Дым Дымыч даже залюбовался машиной. Он и сам желал бы иметь такую. К транспортным средствам слабость в его душе теплилась с детства. Но позволить себе выставлять напоказ собственную состоятельность Сохатый не мог.
Не захотел он сейчас и рассмотреть машину Гагарина поближе. Не следует брать быка – то бишь Доктора – за рога. Это весьма опасно. Доктор Смерть – это не Толстяк, окруживший себя телохранителями. Доктор охрану держит только для офиса, а за собственное тело постоять может и сам. И очень хорошо постоять. Жизненный путь Виктора Юрьевича отлично известен Дым Дымычу по рассказам сослуживцев по Афгану. Возможно, Хавьер неправильно выбрал по заказу Саида киллера. С Доктором должен работать снайпер, убивающий издалека. Исподтишка. Как сам Сохатый никогда не работал. Не желал он никогда и со взрывчаткой связываться. В таком исполнении не было шарма, артистизма. Кроме того, могут пострадать посторонние люди. Это ни к чему. Это все для спецов попроще. Однако предложить Хавьеру поискать другой вариант – значит расписаться в собственной слабости. И потом – трудная задача всегда вдохновляет, добавляет в жизнь те моменты, которые окончательно ушли из нее с завершением военной карьеры. Бесповоротно ушли.
Размышляя, Сохатый не забывал внимательно и часто посматривать в зеркало заднего вида и проверять наличие «хвоста». Но сегодняшний день выдался спокойным после беспокойной ночи. «Хвост» он не обнаружил. Это не то чтобы совсем утешало, но говорило, что вчера ночью он пробил ощутимую брешь в рядах противника и притормозил начатое так резко наступление. Именно притормозил, но не отбил полностью.