– Успокойся. Я шучу. Ты показался им самой подходящей фигурой. На простачка похож.
Заремба мгновенно успокоился. Как на тормоза нажал.
– Так это ж хорошо.
– Я тоже так думаю.
– А дальше?
– А дальше они наметили план, как с тобой поступить. И решили вскоре начать дело.
– А зачем тогда меня сюда вызвали? Я бы и на месте мог сообразить. Особенно, если бы предупредили.
– Нет. На месте ты не смог бы. Дело в том, что мне их план сильно не понравился.
– Да? И…
– Они хотели взять в заложники твою жену.
Заремба улыбнулся чуть не мечтательно.
– Вот бы друзья влипли…
– Вот этого я и боялся. Непредсказуемости или твоего поведения, или поведения твоей жены. Вы могли бы там дров наломать. А мне этого не надо. Мне надо, чтобы груз дошел до Прибалтики.
– Выяснить адресата? – спросил Заремба, показывая, что он не одним лыком шит. Соображает.
– Адресата я и без этого знаю. Но для суда этого мало. Их суд мне не поверит. Их суды вообще все стараются шиворот-навыворот делать. Комплекс маленьких наций. По принципу: это от русских, значит – плохо. Мне надо взять людей с поличным. Тогда цепочка разорвется навсегда.
– Понятно…
– Что понятно?
– Горилки плесни.
– Это французский коньяк.
– Вот я и говорю… Плесни.
Доктор налил по-армейски, не жадничая. И не удержавшись, пошутил: – Извини уж, сала у меня нет.
– Жаль. Так что дальше?
– Дальше так. Ты где остановился?
– Пока еще нигде.
– Гостиницу я тебе устрою. Завтра. Сегодня все обговорим в подробностях. Маленькую «игру» устроим. Знаешь, что такое «игры»?
– Проба.
– Вот. Переночуешь у меня. «Горилку» допьем. У меня дома почти целая коробка. А завтра мой человек, который у них работает, подставит тебя нужным людям. Хорошо подставит. Они тебя искали, а ты сам пришел. Здесь. Познакомит. Чтобы ты вошел в цепочку. Не как случайная жертва, не как человек, у которого берут жену в заложники. А как равноправный член их дружного и сплоченного коллектива. Понял?
– Ага…
– Будешь плакать и жаловаться. Высокогорье. Не платят. А жить-то хочется. Хатку думал купить на Украине. А на какие шиши? Надоело. Решил в Челябинск перебираться. И тебя попробуют купить.
– А цена?
– Торгуйся. Ты же хитрый хохол. Не продешеви. За сколько продашься, столько и получишь.
– Получу?
– Тебя мы подставлять не будем. Ты сработаешь чисто. А их деньги – твоя зарплата за работу на нас. Гонорар. Понимаешь?
Заремба понял. Если бы сразу так вопрос поставили, он бы десять рапортов начальнику погранотряда написал и бегом бы сюда побежал. И эти сто килограммов героина, если надо, в рюкзаке на собственных плечах приволок бы. Сыт по горло Памиром и кислородным голоданием. Всю жизнь дела настоящего хотелось. Как вот это.
– А сколько просить можно? Чтобы не продешевить.
– Проси на трехкомнатную квартиру, скажем, здесь, в Челябинске.
– А если в Москве?
– Дороговато будет.
– А если попробовать?
– Ты что, уже со мной торговаться начал?
– Понятно…
– Только учти. Получается – совпадение. Тебя ищут, а ты пришел. Совпадениям эти люди верят не слишком. Пятьдесят на пятьдесят. Риск есть. Могут сделать проверку. Будь осторожнее – не переиграй.
– Тогда нам нельзя было с тобой встречаться.
Доктор усмехнулся.
– Меня они не знают. Я – солидный коммерсант. Я даже за «крышу» плачу местной мафии. Интерпол платить бы не стал. В любом случае – я сослуживец твоего брата. У нас есть общие точки соприкосновения. Случайно со мной встречался год назад в Москве. Но не раньше. Раньше меня в России не было. Это они могут узнать. Ты был с братом. Брат нас и познакомил. Я тебе оставил адрес.
Так три месяца назад старший прапорщик Заремба получил от Доктора Смерть телефон спутниковой связи. Миниатюрная трубка – размером с обойму от пистолета Макарова. Раскладываешь и говоришь. Так стал он одновременно и агентом Интерпола, и своим человеком в наркомафии.
Вторая вербовка в Челябинске прошла не менее удачно. Даже удачнее, чем предполагалось в беседе с Доктором Смерть после первой вербовки – в помощники Интерпола. Заремба сначала хотел взять с собой на встречу аппаратуру для прослушивания, чтобы Доктор мог все контролировать, – видел в кино такую аппаратуру, а потом Доктор сам показал – у него даже дома есть. Но Гагарин не согласился. Люди против них работают опытные. Профессионалы. Не стоит рисковать. И оказался прав. Зарембу «прозвонили» сканером на предмет присутствия «жучка». И только потом для разговора пригласили нового человека, который назвался Саидом, – высокий красивый калайхумбский памирец. Этот человек не верил везению. У него возникло сомнение в разработках по привлечению старшего прапорщика. И он захотел все проверить сам. Разговаривали долго… У Петро создалось даже впечатление, что этот человек несколько раз бывал на посту Каракуль. Так хорошо он знает обстановку и даже окружающий пустынный пейзаж. Хотя Калайхумб в другой стороне Горного Бадахшана – на Западном Памире. По фамилиям и именам Саид знает многих офицеров. Беседой, похоже, оба удовлетворились. Старший прапорщик своим визави понравился. Он показался не только хитрым и в достаточной степени продажным человеком, но и предельно осторожным. Он не бросился с обрыва в омут – только услышав о сумме. Голову на плечах имеет. Он долго, трудно торговался. Почти как на восточном базаре. Восточные люди торговлю любят. Сторговался-таки. А уже после этого стал обсуждать варианты собственной безопасности на случай, если груз, пройдя пост Каракуль, все-таки засветится где-нибудь в дальнейшем. Тогда могут на него выйти. Он этого не хотел и предложил обсудить возможные варианты. Это понравилось еще больше.
В то, что он просто прозевал такую партию при проезде через пост, никто не поверит. Очень уж он опытный досмотрщик. Пятнадцать лет на этом месте служит. Если бы еще килограмм – куда ни шло. Такие грузы часто, бывает, проскальзывают. Хотя еще чаще не проскальзывают. Пограничники тоже постоянно учатся. И научились по глазам водителя определять, что у того за душой, а что внутри спинки сиденья, какие заботы водителя гложут, а какие вызывают смех. Но центнер! На этом засыпаться – все равно что до ветру сходить.
И Петро, вспомнив разговор с Доктором Смерть, сам предложил взять в заложники его жену. На случай собственной безопасности. Попадется, есть чем ответить. Угрожали – он не устоял. С женой обещал договориться.
– Гана деньги любит больше, чем меня… – сказал не без горечи, но с уважением к подобному факту. – С ней я договорюсь. Только меня предупредите заранее. Чтобы я прямо накануне побеседовал. А то доверять такие дела женщине опасно. Язык…
Тут же отработали схему досмотра. Лучше, если будет две машины. Первая пусть придет пустая. Вторая будет с грузом. Вторую старший прапорщик будет досматривать лично. Машина должна прибыть перед обедом. Обязательно перед обедом. Чтобы была причина торопиться. Обедать обычно ходят в комендатуру по одному. На посту – он и пара солдат. Одного из солдат отпустит в столовую. Такое уже бывало. Сомнений не вызовет. Второго – к первой машине. Чтобы не лез и не мешал. А сам…
Тут же договорились и об оплате. Долларами, естественно. Сразу на месте. Пачку он в карман незаметно засунет. Нет – никаких «по прибытии груза». Мало ли постов на дороге. Там попадутся, а он, выходит, зря рисковать будет. Так не годится. Только на месте…
4
Вдали на дороге показались две машины, направляющиеся от Мургаба. Стабильные «зилки» темно-зеленого, «военного», цвета, как и все автомобили здесь. Заремба взял в руки бинокль и принялся рассматривать номера. Да, это они.
И тут же зазвонил большой постовой телефон. Связь с постом только через коммутатор. Телефонистка запросто может прослушать разговор. Ну, что же, тогда доложит полковнику Бомбодурову. Командир, хочется надеяться, заставит ее молчать, не посвящая в тонкости. Хотя лучше, чтобы никто не слышал.
– Петро. Тут какие-то люди пришли. С оружием. – Артистка из Ганы что из козы балерина. Любой по голосу догадается, что она испугалась этих людей с оружием, как кухонных тараканов. – Велели тебе позвонить.
– Понятно… – сказал Заремба.
– Послушай, Петро, – голос грубый, с ужасным акцентом, нагло смеющийся. Может, и не таджик, может, настоящий афганец. Ох, иначе бы ты заговорил, братка, если бы по-настоящему попытался Гану в заложницы взять. – Если ты не пропустишь нашу машину, ты больше не увидишь свою жену.
– Какую машину?
– Сейчас подойдет. Все. Я уговаривать не буду. За тобой следят. Понял?
– Понятно…
Трубку положили.
Началось. Пора выходить на свежий воздух. Заремба встряхнулся, словно к бою готовился, поправил на плече автомат и вышел из бетонной будки.
Северо-восточный ветер усилился. Он нес пыль. Солнце хотя и светило – где-нибудь за забором, укрывшись от ветра, и позагорать можно, – но на самой дороге и замерзнуть недолго. Здесь продувает насквозь, и теплый бушлат не спасает.
– Иди обедать, – сказал младшему сержанту.
Тот посмотрел на дорогу, кивнул и направился по тропе вниз, к комендатуре. Ефрейтор вопросительно смотрел на Зарембу.
– Что искать надо?
– А что найдешь…
– Если хорошо поискать, все равно что-нибудь найти можно. У них каждая арба с тайником.
– Вот и ищи. Но постарайся ничего не найти…
Машины остановились перед шлагбаумом. Водители вышли, поздоровались. По привычке старший прапорщик отдал честь и сразу посмотрел в глаза. И все понял. Опытного человека не проведешь. И у того и у другого водителя глаза были «не в той кондиции». Значит, оба в курсе. Первому вообще-то знать было бы и не положено. Хотя это и не дело Зарембы. Пусть делают что хотят. А он будет делать свое дело. Не хватало еще заботиться о чужих интересах. Более того, об интересах тех людей, с которыми почти всю сознательную жизнь борешься.
Заремба проверил документы. Они, естественно, были в полном порядке.
– Оружие, наркотики есть? – стандартной фразой спросил он.
– Зачем нам оружие. Зачем наркотики… – старший из водителей – с первой машины – смотрел по-азиатски хитро и заискивающе.
– Ефрейтор, – внешне совершенно равнодушно, привычно скомандовал старший прапорщик. – Проснись и пой! Проверь первую машину. Я со второй займусь. И быстрее давай, а то обед остынет.
– Есть, – ефрейтор потянул носом и ринулся в кабину, как поисковая собака. Дров бы не наломал. Тупой, спасу нет…
Водители, как обычно, помогали досмотру. Что где открыть – пожалуйста. Отвинтить – нет проблем. Заремба забрался в кузов. Водитель за ним.
– Здесь? – тихо спросил Петро, хлопнув по бочке, пахнущей бензином. Определил сразу. Такую большую партию спрятать можно было еще разве что в кузове с двойным дном. Но здесь такого не было. Двойное дно опытный глаз пограничника вычисляет легко.
Водитель кивнул.
– Деньги, – Заремба протянул руку.
В ладонь ему легла увесистая и приятная при ощупывании пачка долларов. Считать, естественно, невозможно. Мало ли кто из комендантского городка в бинокль глянет. Он убрал деньги во внутренний карман бушлата.
– Рахмат. Бочку развинти.
Водитель отвинтил пробку бочки. Пахнуло мерзко – сверху был натуральный бензин. Глупо. Полную бочку обычно не наливают. При случайном ударе, даже при резком торможении бензин разорвет швы на металле. На таком пустяке можно засыпаться. И вообще бензин везут обычно на Памир, а не с Памира. Если где-то дальше подвернется проверка, могут и завалиться. Но киргизская милиция в Оше давно куплена. Эти не полезут. Да и Доктор Смерть должен на всем протяжении пути постараться, и сам Саид на дурака не похож. Неприятно было бы, если задержат совсем недалеко от Каракуля. Тогда могут на Зарембу подумать и деньги назад потребовать. От таких мыслей защемило сердце.
Старший прапорщик спрыгнул на пыльный асфальт. Проверил рукой карман – не вывалилась ли случайно пачка долларов.
– Все, свободен, – кивнул он водителю, хитро подмигнув ему, и подошел к первой машине.
Ефрейтор ползал под ней. Катался на специальной доске, с прилаженными к ней роликами. Заремба сам эту доску делал.
– Скоро ты?
– Сейчас… – закряхтел ефрейтор и выполз вперед ногами, все лицо испачкано чем-то черным.
– Иди умойся, – послал его Петро и повернулся к водителям. – Счастливого пути!
Глава 4
1
Когда в достаточно большом здании располагается неимоверное количество фирм, работать там что женщине леденцы сосать – сплошное развртное удовольствие. Дым Дымыч дважды объехал корпус с пристройкой. Через весь квартал с прилегающими производственными зданиями и каланчой старой, ныне уже не существующей пожарки – тоже какая-то фирма помещение арендовала. Таким образом он настраивался, заводил себя и одновременно успокаивал. В последнее время настроиться стало труднее. Сказывался возраст, что ли. Или просто устал – много в последнее время работы. Раньше хватило бы и одного круга. Не стал бы лишний бензин жечь. А еще раньше вообще мог бы сработать на импровизации, без разведки.
Хотя – это хвастовство. В данном случае нельзя работать без разведки. Клиент не тот. Клиент с собой запасные штаны таскает – так боится запахом привлечь киллеров. И охрана готова в голубей стрелять, которые Толстяку на голову попробуют нагадить. Яд в птичьем помете подозревают.
Вчера вечером, как раз в то время, когда пытался дозвониться ему Хавьер, Сохатый находился в кабинете Толстяка. Снимал свою аппаратуту. Сигнализация в офисе простейшая. Такую можно отключить иголкой. Что он и сделал. Это было уже второе проникновение. Первый раз он забрался туда четыре дня назад. Поставил «жучки» для прослушки. Перед работой «жучки» обязательно надо снимать. Иначе потом менты снимут. А своим добром с ненавистным племенем Дым Дымыч делиться не любит. Пусть для собственных затей сами покупают. Дорого это стоит. Но «жучки» свое дело сделали. С заданием справились.
Кроме того, Дым Дымыча вчера заинтересовало содержимое холодильника – это как раз после прослушивания разговоров в кабинете. Там он постарался на славу и даже с некоторым юмором. Юмор и смерть всегда рядом гуляют.
В само здание проникнуть вечером и не попасться на глаза дежурной старушке у входа – проще простого. Совершенно ни к чему мешать ей вязать носки внучатам. А то божий одуванчик может позвать охрану финансово-строительной компании. Те – молодые и неразумные, получили в руки оружие и считают себя сильными – пожелают разобраться с поздним посетителем. Потому Сохатый провел тщательную разведку в два предыдущих дня. Он поверить не мог – и правильно! – что производственный корпус соединяется с административным только через единственную дверь, всегда закрытую на металлический засов и на навесной амбарный замок. Дым Дымыч легко нашел проход в дальнее крыло, вроде бы стоящее почти обособленно, хотя и входящее в комплекс. Через дворик – два шага – и дверь направо. С таким замком, что проще сказать – вообще без замка. Подтянул дверь за ручку кверху и открыл. Никаких проблем, когда разболтаны петли и выбит кирпич над косяком. Дальше на второй этаж. Там металлическая дверь закрывает проход в основной корпус. Но эта дверь закрывается из корпуса бокового на задвижку. Замка здесь нет.
Боковой корпус кто-то купил у института. Сейчас там целый день суетятся строители. Новые хозяева затеяли, похоже, евроремонт – так это теперь называется, когда делают ремонт обыкновенный, но импортными материалами. Качество при этом остается старосоветским – тонкую изящную реечку прибивают гвоздем-двухсоткой. Милое дело, когда много строителей. Они люди временные и не знают, естественно, тех, кто здесь имеет право проходить. И не обращают внимания на проходящих. Похоже, судьба явно не благосклонна на этот раз к Толстяку.
Сохатый поставил машину на большой стоянке перед главным зданием. Машин здесь – считать замучаешься. Благодать для взломщиков и угонщиков – никакой охраны. А могли бы и деньги за эту стоянку лопатой грести, если сумели бы организовать дело, – большинство машин приезжает ненадолго.