Он стоял неподвижно, вслушиваясь в звуки дома, и пытаясь разобрать хоть какие-нибудь признаки его рабыни, но за закрытой дверью была полнейшая тишина - ни рыданий, ни плача, ни каких-либо отчаянных воплей. Скорее всего, девушка заняла выжидательную позицию, и просто ждала своего часа.
Подойдя к столу, Калеб бесшумно выдвинул стул. Пройдясь взглядом по комнате и сделав еще один глоток пива, он, наконец, сел.
Что бы он сделал с девушкой, которая никогда не будет доверять ему?
Отпив, Калеб поставил бутылку на стол и поудобнее устроился на стуле. Запрокинув голову назад и глубоко вдохнув через нос, он закрыл глаза.
Калеб не знал, что такое заботиться о женщине, потому что ему никогда не доводилось проводить так много времени с одной и той же пленницей. За последние двенадцать лет, он очень много слышал о любви, но сам никогда не испытывал тех чувств, о которых рассказывали люди.
Он стал рассеянно водить пальцами по горлышку бутылки.
Единственным человеком, к которому он чувствовал какую-либо привязанность - был Рафик, но он сомневался, что это можно было назвать любовью. Калеб понимал Рафика, понимал его гнев и его жажду мести. Он мог бы доверить ему даже свою жизнь. Без этого человека, который указал ему цель в жизни, Калеб был бы потерян, и за это он уважал его. Но могло ли понимание, доверие и уважение приравниваться к любви? Калеб не знал ответа на этот вопрос.
Рафик научил его писать и читать, говорить на пяти языках, соблазнять женщин, быть невидимым при свете дня, убивать, но не любить.
Он снова откинулся на спинку стула, и сделал еще глоток, после чего, переставив бутылку на другое место, уставился на кольцо воды, оставленное на гладкой лакированной поверхности стола. Наклонившись, он провел по нему рукой, образовывая две длинные полупрозрачные полосы, которые протягивались вдоль всей гладкой и пустой поверхности стола и при соединении его пальцев, вливались одна в другую.
Несколько лет назад Рафик встретил девушку, которая впоследствии, стала его женой и подарила ему двух сыновей. Калеб никогда не встречался с ними, но не потому, что он этого не хотел, просто он понимал свою роль в жизни Рафика.
Несмотря на проявление глубокого уважения, и приложение Рафиком соответствующих усилий для становления Калеба, как мужественного и сильного человека, он никогда не был частью его семьи. И Калеба никоим образом это не смущало, эти границы были четко определены и постоянно поддерживались с самого начала.
Хотя, пожалуй, бывали моменты, когда к семье Рафика он испытывал что-то похожее на ревность. Однако, Калеб утешал себя тем, что с Рафиком их связывало нечто более глубокое. Их объединяла жажда мести.
Он был равным ему партнером, с которым они вместе платили по старым счетам. Поэтому для Калеба, было совершенно нормальным ничего не знать о жизни семьи Рафика. Да, он едва ли помнил о своей собственной.
Было много вещей, которых Калеб не мог вспомнить: свой день рождения, возраст, и даже свое настоящее имя. Не то, чтобы это особо его волновало, но порой у него возникало стойкое желание узнать, где он родился, и происходило это, лишь по одной простой причине: чтобы больше никогда туда не возвращаться. Поэтому каждый раз, отправляясь в Штаты, эта маленькая деталь внушала ему противоречивые чувства.
Что, если у него была мать, которая думала, что он мертв? Мысль, что когда-нибудь она увидит его и узнает в нем своего сына, была его личным кошмаром. Потому как, ее похищенному ребенку, определенно предназначалась смерть, и Калеб предпочитал, чтобы именно так она и думала.
Бутылка каким-то образом снова опустела, но продолжала покоиться в его руке, все еще оставаясь прохладной на ощупь. Поднявшись с места так же тихо, как и сел, он, молча, прошел в другой конец кухни.
Ополаскивая бутылку, он слушал мягкие звуки поглощающеговоду слива раковины. Закончив, он взял мягкое полотенце, и вытер все доказательства своего присутствия. Ему не нравился не тот факт, что он не забывал, а тот, что он вспоминал.
Сейчас, ему нужен душ и много пива. Ведь вернувшись в сухой, запретный для алкоголя Пакистан, ему будет очень не хватать его, как лучшего средства для избавления от незваных сюжетов из прошлого. Оставалось только надеяться, что бар в этой дерьмовой части города, был все еще открыт.
Оказавшись в своей комнате, Калеб снял с себя одежду и зашел в ванную, чтобы принять душ. Установив нужную температуру воды, от которой всю комнату тут же заволокло паром, он, наконец, встал под горячие струи, подставляя под них свое лицо.
Вода омывала его обнаженное тело, слегка ошпаривая кожу, но Калеб был не против легкой боли. Он никогда не признавался себе в этом, но временами, у него возникала острая потребность как причинять боль, так и испытывать ее самому.
Калеб вновь представил себе девушку, лежащую на кровати лицом вниз и с исполосованным ремнем телом, от плеч до лодыжек. Это было извращением, но от картинок, всплывающих в его голове, он почувствовал возбуждение.
Какая ирония.
Не в силах бороться с этим, Калеб окунулся в их с Рафиком прошлое.
***
Владэк не всегда был таким богатым и влиятельным.
Когда-то, давным-давно, этот русский бандит был наемником и торговцем всего, что только можно было продать за деньги - наркотики, оружие, люди - ему было без разницы. Путешествуя по всей России, Индии, Польше, Украине, Турции, Африке, Монголии, Афганистане, он, в один роковой день, оказался в Пакистане.
Мухаммед Рафик в то время был молодым капитаном Вооруженных Сил Пакистана, под предводительством ревностного Генерала. Война против Саддама Хусейна, названная американцами " Буря в Пустыне" была в самом разгаре, и Рафик был призван содействовать силам коалиции на суше.
Рафик, чей отец не так давно ушел из жизни, предпочел остаться недалеко от своего родного дома, пока не устроит необходимое убежище для своей матери и сестры, но этому не суждено было сбыться. Генерал жаждал получить звание, а этому могло поспособствовать только участие в войне. Поэтому, отсутствие Рафика было делом неизбежным, которое, в конечном счете, повлекло за собой катастрофические последствия, потому как во время его двухлетней отлучки, Владэк положил глаз на сестру Рафика, Ануд.
К моменту возвращение Рафика домой с радостными известиями о получении им звания подполковника, его мать уже как полгода была убита, а сестра числилась в списке пропавших без вести. Чувствуя на себе ответственность за произошедшее, Рафик бросил все имеющиеся в его расположении ресурсы на то, чтобы выяснить личность убийцы своей матери.
Идя по каждому следу и хватаясь за любую новость, он пытался убедиться в том, что его сестра все еще жива. Рафику потребовалось долгих три года, чтобы услышать имя Владэк Рострович.
Как оказалось, после убийства матери Рафика, этот человек похитил его сестру Ануд, но, вероятно, вскоре та ему надоела, и он отдал ее в публичный дом, который, как позже выяснил Рафик, располагался в Тегеране.
Рафик сразу же отправился туда, но к моменту его приезда, она также, как и его мать, давно уже была мертва. Надежда найти ее живой, рассеялась как пепел на ветру, а жажда мести лишь росла и становилась все сильнее и могущественнее. Он собирался сжечь дотла этот публичный дом, убить каждого клиента, оставив напоследок владельца заведения. И ему было все равно, что потом его отдадут под трибунал и приговорят к смертной казни - он осознанно шел на этот риск.
Но затем, он услышал душераздирающий крик, отражающий силу его собственных страданий. Пойдя на голос и открыв дверь, он увидел картину, которая в дальнейшем изменила все его намерения: в кромешной тьме сидел окровавленный, грязный, дрожащий, одичавший мальчуган, которому отчаянно нужен был врач.
Хозяин мальчика, называл его Кальб - Пес. Рафик, терзаемый отвращением, и муками утраты, узнал в глазах этого мальчика взгляд маленького Пса. Это был взгляд, выражающий всю боль чудовищной несправедливости. Эти глаза жаждали смерти, которая никак не наступала.
Рафик предложил его владельцу купить у него мальчика, на что тот предупредил, что Кальбпочти при смерти, и если он все-таки умрет, Рафик не получит свои деньги обратно. Согласившись с условиями и осторожно обернув израненного, хныкающего Псав простынь, он тут же отвез его в больницу.
Поначалу, Кальббыл крайне недоверчивым, и все время сомневался в том, что Рафик не собирался брать у него то, что раньше брали у него насильно. Частенько нападая на Рафика, нанося удары, царапаясь и неистово брыкаясь, он не заботился о том, как сильно в такие моменты мог пораниться сам. Рафик сочувствовал ему, но не желал становиться объектом неугомонных нападок обозленного подростка. Поэтому, чтобы успокоить Пса, Рафику периодически приходилось прибегать к силе, чтобы тот успокоился. Но так продолжалось до тех пор, пока Рафик не дал ему попробовать то, чего так жаждал мальчик, и что принесло Псунечто иное, чем постоянное чувство страха.
Под покровом ночи он впервые убил человека. Это было так легко и так быстро.
Пока Рафик стоял на страже у двери, Песвыстрелил и убил человека, который мучил его большую часть его жизни. Стоя над телом, Кальб любовался огромной дырой, проделанной в голове Нарви. В своей руке он держал 44 Магнум, который Рафик позволил ему взять для этого события.
Этот револьвер был преподнесен Рафику американским офицером, в качестве выражения благодарности за то, что тот спас ему жизнь. Рафик сказал, что это пушка "Грязного Гарри", но Песне знал этого человека. Он знал только, что эта чертова штуковина, своей силой отдачи, повалила его на землю. И из-за этого, он пропустил зрелище, как взрывалось лицо Нарви, и успел увидеть только последствия выстрела. Кем бы ни был этот "Грязный Гарри", Песвосхищался его оружием.
Позже, тем же вечером, Рафик передал владение этой пушкой мальчику, и рассказал ему историю о том, как он нашел его в Тегеране. Рафик так же поделился с ним трагической историей о своей матери и сестре, и о тщетности попыток отыскать Владэка, но что было самым главным - он поведал ему о своем неуемном желании отомстить.
К моменту окончания его рассказа, образовался крепкий союз, у которого была одна общая цель, а все остальное больше не имело значения. В тот же вечер, мальчик признался, что не помнил другого имени, кроме имени Пса, и Рафик переименовал его в Калеба,что означало верный ученик.
***
Калеб моргнул; вода на его коже уже остыла. Выйдя из душа, он чувствовал себя так, словно и не принимал его вовсе.
С той самой ночи в Тегеране, прошло двенадцать лет. Двенадцать лет.Последние пять из которых, он задавался вопросом, почему он поступал так, а не иначе.
В самом начале, когда он был молодым парнем в тени могущественного армейского офицера Пакистана, их постоянно преследовали кривотолки об их отношениях и прошлом Калеба. Жизнь преподносила свои уроки неожиданно, хотя, сейчас, став взрослым мужчиной, он понимал, что некоторые из этих уроков были неизбежны.
Как это было в один из дней, когда Рафик учил Калеба, каким способом нужно было навсегда подавлять слухи. Это было сложнее, чем убить Нарви, но легче, чем ему казалось в начале. Мужчины, говорящие о таких вещах были нехорошими людьми, и это обстоятельство облегчало ему задачу - убить их.
Но, несмотря на такие жесткие меры, он продолжал замечать перешептывания, снисходительные улыбки и испытующие взгляды, что в очередной раз доказывало ему, что не все верили в его побуждения, и истинную природу их отношений.
В криминальном мире за уважение приходится платить весьма высокую цену, тем более, когда речь заходит о Ближнем Востоке, особенно для такого жителя Ближнего Востока, как Калеб.
Рафик постоянно напоминал ему о том, что нельзя допускать ничего половинчатого; либо все, либо ничего. И если у Калеба была хоть одна возможность найти Владэка, то ему нужно было проникнуть в его мир. Так и началось его путешествие в мир обучения секс - рабынь.
Отбросив полотенце в сторону, и пройдя через всю спальню, минуя свою кровать, он подошел к огромным окнам. Отодвинув штору, он посмотрел через стекло. Звезды, темный горизонт; черная пелена ночи и луны, не желающая показываться на небосводе.
Это путешествие было не из легких. Гораздо проще было убивать виновных мужчин, чем продавать невинных девушек. Это было обучение бессердечности, целеустремленности, и выбор пути, который предусматривал уничтожение человеческой души. Но, несмотря ни на что, Калеб решился на это.
Сначала, он обучал девушек вместе с Рафиком, потом стал заниматься этим в одиночку. И с каждой проданной на аукционе рабыней, Калеб зарабатывал себе авторитет в этом грязном мире торговли удовольствием.
С каждой одобрительной оценкой богатого, влиятельного и ведущего двойную жизнь бизнесмена, который хвалил мастерство Калеба, он глубже проникал в недра элиты преступного мира. С каждым своим успехом, он все глубже проникал во тьму, и, как он надеялся, ближе подбирался к Владэку.
Но проходили годы, а Владэк оставался неуловимым. В то время как сам Калеб все больше становился вовлеченным в мир, который так хотел уничтожить. С каждым разом, он подбирался все ближе к его сердцу, пока однажды, оглянувшись назад, не понял, что уже не видел обратного пути. Ему хотелось выйти.
Прошло так много времени без единой вести о Владэке Ростровиче, о том, куда он пропал и что с ним случилось. Казалось, что жажда мести Рафика никогда не унималась, и порой Калеб задавался вопросом, не переросла ли она во что-то более похожее на привычку. Калеб уже хотел рассказать Рафику о смятении, поселившимся в его душе. Но, как назло, именно в эти дни, через семь лет после того, как Рафик вытащил его из публичного дома, кто-то узнал Владэка Ростровича в Дмитрии Балке, ныне находящимся на двадцать шестом месте самых богатых людей мира.
За эти семь лет, Владэк стал состоятельным, обзавелся необходимыми привилегиями и властью. Он использовал ресурсы, полученные нелегальным путем для финансирования своих вполне законных стремлений. Сейчас ему уже принадлежала большая часть стального бизнеса по всему миру, существенная территория с богатыми нефтяными месторождениями в России, алмазные месторождения в Африке, и контрольные пакеты акций в крупнейших европейских компаниях для того, чтобы заставить весь мир закрыть глаза на его более чем сомнительное начало жизненного и профессионального пути.
Его хорошо охраняли и он никому не доверял. И если у Калеба и была хоть малейшая возможность оставить ту жизнь, которую он сам себе создал, то в эту секунду она бесследно испарилась. У них с Рафиком снова появилась одна цель, одно стремление. И они пожертвовали бы кем и чем угодно, для достижения самой главной в их жизни задачи.
Калеб зашел слишком далеко и сейчас он собирался довести начатое до самого конца. Это было самое малое, чем Калеб был обязан Рафику. Но спустя двенадцать лет постоянного напряженного ожидания, не только месть толкала Калеба в эту тьму. Это была еще и бессмысленная надежда, что где-то там, в непроглядной темноте, он, действительно, отыщет некий свет.
Опустив штору, и убирая с глаз скучный вид, он в который раз вернулся мыслями к своей рабыне, заточенной в комнате, находящейся по ту сторону большой гостиной, дальше по коридору от его комнаты.
Ее роль была гораздо важнее, чем она могла себе представить. И когда-нибудь, он тоже будет обязан ей. Но сейчас, он нуждался в ней.
К Владэку было не так-то просто подобраться, особенно сейчас, когда он был в обличье миллиардера Дмитрия Балки. Ему понадобилось пять лет, чтобы вернуться к своим истокам - торговле рабынями.
Калеб покрутил головой, и поморщился, когда мышцы его плеч сокращаясь, снова вернулись в прежнее напряженное состояние. Он подошел к шкафу.
После двенадцати лет планирования, манипулирования и проникновения в нужные круги, наконец, наступал момент, которого они с Рафиком так долго ждали. Через четыре месяца, в Пакистане состоится "Захра Бай".Первый этап пройден.