— Нет, — офицер будто опомнился, и тут же меня отпустил.
Больше ни слова не говоря, нажал на встроенный рычаг, и сверху, издав тихий пшик, отъехал люк — вход в корабль.
— Давай подсажу.
— Не надо, я сама.
Среднестатистический мужчина дотянется до лестницы без проблем, а вот для меня высоковато. Но когда подобные мелочи меня останавливали? Тем более я в удобных штанах и обыви. Подпрыгнула и ухватилась за первую перекладину лесенки. Уцепившись, подтянулась на руках, а там дальше прошло без особых проблем.
— Ого! Какая у тебя хорошая физическая подготовка, — послышался снизу восхищенный возглас Алекса.
— Стараюсь держать себя в форме, — откликнулась я.
Лестница быстро закончилась, я вынырнула в маленькое, совсем узкое помещение, и устало села прямо на пол. Залезший за мной офицер, взволновано ко мне подскочил.
— Что случилось?
— На мне надет браслет-ограничитель. Он посылает сигналы моему телу, о том что мне нежелательно находиться на корабле.
— А! Понял. Протокол по перевозке заключенных. Подожди минуту.
Алекс убежал. И я даже догадываюсь куда. К пульту управления кораблем. Переключать ограничитель нового пассажира на площадь корабля. Пульсирующая по телу боль прекратилась. Вообще, несмотря на мое присутствие на корабле, эта боль должна была быть меньше, но браслет все же почуял что-то неладное. Перевела дыхание. Самый сложный пункт моего плана прошел удачно. Формально, опции моего ограничителя теперь распространяются только на площадь этого корабля. Самое главное, куда бы сейчас я не полетела, побегом это считаться не будет. Теперь проблема у меня возникнет, когда понадобится выйти из корабля. Но до этого еще далеко. Сначала нужно улететь. Для Алекса я теперь как птичка в клетке. Уйти не могу, камер тут нет, сопротивляться, при случае, из-за своего наручного украшения, тоже не смогу. Так он еще и выпил. Для храбрости, не иначе. И я сознательно пошла на подобные условия. Рискую, но ничего не поделаешь.
Довольный мужчина вернулся быстро. Поднял меня на ноги, опять прижав к себе.
— Идем в рубку управления. Думаю, тебе там понравится.
Я в этом не сомневаюсь.
Алекс привел меня в маленькую кабину, зато с большими панорамными окнами. Комнатка насыщена разнообразными приборами. Офицер усадил меня в кресло капитана. Не отказал себе в удовольствии и близко наклонившись, пристегнуть меня ремнями безопасности, как будто случайно провел по моей ноге, после чего сам уселся в пассажирское кресло рядом.
— Ну как тебе? — такой гордый.
— Потрясающе, только, — сделала паузу и нахмурилась, будто передумала говорить. — Да нет, все хорошо.
— Раз начала, договаривай, — Алексу моя оговорка не понравилась.
— Просто мне представлялось, как мы поднимемся с тобой в воздух. Знаю, это была абсурдная мысль. Забудь.
— Ну почему же, ангар большой, могу сделать небольшой круг по помещению, дежурные не сдадут, — довольная ухмылка победителя.
Я не стала разочаровывать офицера. Восторженно взвизгнула, вцепившись в руку мужчины, тот не преминул сжать ее в ответ. Постаралась выразить крайнюю степень восхищения.
— Это будет так… волнительно.
— Я сейчас приду. Добегу до главного пульта управления. Нужно активировать раскрытие платформы, а то мы не сможем подняться.
Мне кажется, я уже почти люблю Алекса.
— Жду с нетерпением.
Окрыленный офицер улетел. А я, времени зря терять, не стала. Второй сложный пункт моего плана. Взломать бортовой компьютер. Подключила свой наручный компьютер к пульту управления и запустила программу-вирус. Компьютерная сеть — это большая помойка. Найти в ней можно все что угодно. А если у тебя есть деньги — то и купить. Пункт по изучению программирования я уже очень давно включила в список своего самостоятельного образования. Профи в этом деле я пока не стала, но быстро сориентироваться, если что, могу. А уж подключить купленный вирус тем более.
Время будто замедлилось. Чувствую, как от волнения начинает колотить. Получится или нет? Секунды превратились в вечность. Наконец приветственно пискнула панель управления, включая все системы. Честно, до конца не верила, что программа сработает. Подняла взгляд. Алекс уже добежал и взобрался наверх. Подошел к пульту, и что-то там начал нажимать.
Я любовно огладила штурвал, и тоже начала подготовку системы к взлету. Небольшой опыт управления кораблем у меня уже имелся. Только это был тожутский корабль, а не человеческий. Соответственно, различий было много. Но я тщательно проштудировала всю теоретическую базу, какую смогла достать, по управлению человеческими кораблями, к тому же очень помогли лекции, которыми снабдили меня ребята. Ощутила небольшую тряску. Блокировка корабля платформой была снята. Отлично. Алекс направился обратно ко мне. А я быстро запустила команду, и послала сообщение от своего корабля к главному пульту, для экстренного открытия ворот. Таковая была предусмотрена на всякие непредвиденные случаи, и после, с летчиком должны проводить целое разбирательство, где он должен будет доказать обоснованность своих действий. Мне-то уж тем более терять было нечего. Получила от робота главной панели управления автоматическое согласие, и монументальные ворота в трубу для выхода в открытый космос стали неторопливо разъезжаться.
Алекс почуял неладное, и с исказившимся лицом побежал в направлении моего корабля. Поздно, дорогой. Окончательно активировала все системы, и корабль взмыл вверх. Вот теперь главное сделать все очень осторожно. Направила, по моему мнению, машину вперед. Проблемы не заставили себя ждать. Вместо того чтобы покладисто и медленно лететь куда следует, корабль как бешеный взвился вверх. Нажала на тормоз, но было поздно, я довольно ощутимо стукнулась о потолок ангара. Завизжали внутренние системы корабля, сообщая о полученных повреждениях, и что еще хуже, в ангаре, тусклый технический свет стал ярко-красным и мигающим. Снаружи звуки в кабину не доносились, но я была уверена, что там бешено орет система безопасности. Взгляд выхватил фигуру офицера, который вновь подбежал к главному пульту и судорожно что-то нажимал. Ворота начали закрываться. Меня прошиб холодный пот. Нужно попытаться еще раз. Повреждения корабля не критические. Вновь пытаюсь лететь к выходу, и кажется, получается, но тут машину отчего-то затрясло и сильно повело вправо. Я готова была взвыть от досады.
Ворота захлопнулись. А я даже жизнь самоубийством покончить не могу. Сирены выли. Я предавалась отчаянию. Помимо всего прочего анализировала свои действия, и пыталась понять, почему у меня возникли такие проблемы с навигацией. Вот так и садись за руль незнакомой машины без предварительного инструктажа. Ангар начал заполняться людьми. Их было пока не так много. Все же праздник. Взгляд автоматически фиксировал происходящее. Опускать корабль и выходить я не торопилась. Боюсь. Меня просто порвут за такие шутки.
А вот на балконе появились знакомые лица. Рикер вместе с отцом. Два офицера подвели к ним Алекса, закованного в наручники-ограничители — более грубый и простой подвид моего браслета. Мой нечаянный помощник и одновременно жертва, был ужасно бледен. Да что там, на нем лица не было. Джонатан и Рикер презрительно воззрились на, скорее всего уже бывшего офицера. Алекс что-то сказал, и это заставило моего мужа резко повернуть голову. Окна корабля были затемнены специальным составом, и снаружи летчика видно не было, но казалось, что Рикер смотрит прямо мне в глаза, прожигая своим темным взглядом. Если раньше я еще как-то держалась, то теперь мне стало дико страшно.
Лицо мужа не отражало никаких эмоций, превратившись в холодную маску, а вот взгляд не обещал мне ничего хорошего. Рикер знаком руки показал: 'вниз', и я не посмела ослушаться.
Вот почему сейчас, когда уже не надо, корабль безропотно выполнил команду, и плавно опустился? Два варианта. Либо у техники есть душа, и конкретно эта машина, быть угнанной не пожелала, либо я — полная неудачница, и это вероятнее. Третий вариант, что мне банально не хватило опыта в управлении данным видом кораблей, рассматривать не хочу.
Приземлившись, выходить все равно не тороплюсь. Заблокировала все выходы. Нужно хоть как-то собраться. Побилась головой о штурвал. Легче не стало. Пора идти сдаваться.
На выходе меня окружило сразу несколько человек. Хорошо, не стали скручивать. Под конвоем мое тело, душа в ужасе, куда-то ушла, может в пятки, может еще куда, доставили к Рикеру и его отцу. Посмотрела на 'родственников'. Джонатан отчего-то веселился. Лично я в данной ситуации не находила ни чего смешного. Супруг оставался бесстрастным. Окинув задумчивым взглядом, произнес.
— Отец, ты не мог бы остаться и навести здесь порядок. Я хотел бы поговорить со своей женой.
— Конечно, сын. Я же все понимаю, — расплылся в ухмылке Джонатан, и неожиданно мне подмигнул. — Иди, не беспокойся.
Рикер, схватив меня за руку, потащил к выходу. Потянувшейся было за мной охране, офицеры возражали и требовали отправить преступницу сначала в тюрьму, а потом на суд, рявкнул.
— Я сам разберусь.
Как ни странно, но никто не посмел больше ничего возразить.
Пока не довел до своих апартаментов, супруг отказывался со мной разговаривать. Дома швырнул меня на диван в гостиной. Честно скажу, у меня мороз по коже от присутствия Рикера. Напряженный, злой. Неужели бить будет? Ушел куда-то. Вернулся, держа в руках бутылку коньяка и бокал. Сел, налил. А дальше, потягивая свой напиток, казалось, совершенно спокойно, приступил к допросу. И теперь вопросы он задавал совершенно по-другому, не так, как когда-то на кухне. Игры кончились.
— Зачем тебе понадобилось угонять корабль?
— Хотела улететь отсюда подальше.
— Куда?
— Нашла бы, куда.
— Нормально отвечай. От этого для тебя сейчас многое зависит.
— А что может зависеть от моих ответов? — мрачно задала я встречный вопрос. — Понятно, что теперь меня ждет тюрьма или отправят отрабатывать на промышленную планету.
— Не все так однозначно. Честные ответы, и я подумаю над 'облегчением' твоей участи, — в конце фразы отчетливо слышался сарказм, поэтому обещанию Рикера я не особо поверила.
— Я хотела добраться до первой же межрасовой станции и сбыть корабль перекупщикам. На вырученные деньги снять ограничитель, купить другой, более дешевый, одноместный корабль и спрятаться, осев на какой-нибудь небольшой торговой планете, — топиться, так топиться.
— Предположим. Я не буду сейчас указывать на недостатки и пробелы в твоих планах. Как тебе вообще удалось поднять в воздух корабль? Кто тебя обучал? В приюте точно такому не учат.
— В моем личном деле должно быть написано, что в возрасте двенадцати лет я сбежала из приюта и вернулась ровно через год.
— И что? Каждый третий обитатель приюта оттуда сбегает. В этом нет ничего не обычного. Другой вопрос, что мало кто вновь приходит в лоно приюта. Причем большинство и радо бы вернуться, у беспризорников смертность крайне высока, и условия жизни, зачастую, гораздо хуже.
— Я с детства грезила полетами. Мечтала иметь свой корабль, осваивать новые планеты. Вы, наверное, считаете, что все женщины тупые, по интеллекту даже близко несравнимы с мужчинами, и нужны только для продолжения рода. Я прекрасно осознаю, что карьеру в человеческом Союзе мне не сделать. Да я и не хочу. По-моему, человеческая раса давно прогнила. Не хочу жить в нашем обществе. Здесь только одни запреты и лицемерие. Неужели Вы сами не видите, что происходит? После того, как правительство начало закручивать гайки, и прервало с другими расами почти весь контакт, мы не развиваемся. Что еще хуже, начался регресс. Это заметно во всем!
Резко замолчала. Я слишком распалилась. Рикер слушает с большим интересом. Еще обвинят в 'измене' Союзу, и сговору с другими расами. В последние годы было много подобных обвинений, и наказание не пример серьезнее. Даже угон, в сравнении — цветочки. За кражу не убивают.
— Впрочем, это все не так важно. Когда я сбежала из приюта, у меня была вполне определенная цель. Тогда я добралась до порта и проникла на тожутский частный транспортный корабль. Хотела, чтобы меня просто взяли с собой, и готова была, как угодно отрабатывать свое там пребывание. В дальнейшем же, надеялась, что меня рано или поздно примут, и допустят до управления. Я знаю, я смогла бы. Все, что касается техники и кораблей, я схватываю налету.
Рикер хмыкнул.
— И что же ты тогда вернулась?
— Если спрашиваете, то значит, плохо знаете философию тожутов. Они считают, всего надо добиваться честным трудом, и жить в тех условиях, которые дала тебе жизнь.
— Неплохая философия. И что же? Получается, тебя вернули?
— Да, как только совершили свой торговый рейд, и вновь вернулись на Землю.
— Почему так долго ждала, чтобы предпринять новую попытку?
— Сначала тоже думала, что тожуты правы. Училась, искала другие пути. А потом мне все надоело. Годы идут, жизнь так и осталось беспросветной и серой.
— Ну, хорошо, когда вновь решилась на побег?
— Когда меня распределили сюда на работу. Заработанные деньги копила. Сначала бы вновь сбежала — проникла в грузовой отсек отбывающего на ближайшую планету корабля, а потом, с помощью накопленных денег, купила бы билет куда пожелаю, и устроилась в новой жизни. Мне уже оставалось недолго. На нижних уровнях контроль над людьми, не такой как здесь.
— Ага, а тут тебе очень не вовремя помешал я.
— Ну… Можно и так сказать.
— И сытая спокойная жизнь тебя тоже не устроила?
— Хорошо питаться, конечно, важно, но есть и другие не менее существенные потребности. По моему мнению. Вы же ведь работаете. И Вам это нравится. Да что там, Вы практически живете на своей работе. Думаете, другим подобного не хочется?
— Вполне возможно. Но почему было не попробовать попросить у меня? Управлять кораблем, особенно без подготовки и должно обучения, не все студенты могут самостоятельно. Скажи ты, чего хочешь, и я бы пошел на встречу. Я не запрещал тебе эйрборд. Пожелай ты поступить и учиться в летную академию — помог. Автоматического поступления не сделал бы, но обеспечил честную сдачу вступительных экзаменов. Ты же предпочла зачем-то идти по головам. Что тебе сделал этот офицер, Алекс? Теперь его карьера и репутация разрушена. Думаешь, твоя жизнь ценнее его? Неужели совсем не стыдно?
Кивнула.
— Стыдно. И я готова понести за это свое заслуженное наказание. Мужчинам проще устроиться в этой жизни. Знания у Алекса есть. Пусть и со скандалом, он бы уехал. Специалистов подобного уровня мало. Так что все равно хорошо все у него было бы. Пусть и ниже чин получит. Разве нет?
— Твоей вины это не умаляет.
Странно, что за помятый корабль Рикер мне ничего не сказал.
— Так ты не ответила на вопрос. Почему же не захотела в летную академию?
— Потому что там нет свободы. Я же говорю, нет никакого развития. Военные чины бояться. Держатся за свои кресла. Боюсь я не из тех, кто может жить в системе. Тем более в такой.
— Я не понимаю, откуда это в тебе. Другие сироты ничего подобного не хотят, и даже не думают о подобном.
Помолчал.
— В приют ты поступила довольно поздно. Возможно, ты что-то помнишь о своем прошлом?
Рикер смотрел так, будто сканировал меня. Сейчас он почувствует любую фальшь.
— Я ничего не помню, — медленно, чеканя каждое слово, ответила я.
Не поверил. По глазам вижу. Для меня это может стать проблемой. Прищурился.
— Да что ты. А если я все-таки выясню о тебе что-то? Полагаю, не обрадуешься?
Лучше ему этого не делать. Сам же может большие проблемы огрести. Никто не будет смотреть на должность.
Пожала плечами, сделав равнодушное лицо.
— Выясняйте, — все равно не докопается. Слишком, правда невероятная. И те, кто что-то знают, либо умерли, либо будут молчать до гробовой доски. — А вообще к суду, и последующему наказанию я готова. Знаю, на что шла.
Допрос прервался звуковой трелью от входной двери.
— Жди здесь. Не смей никуда уходить. Поняла? — по виду Рикер был очень зол.
— Да.
Супруг ушел. В коридоре послышались мужские голоса. О чем говорили, не поняла. Через какое-то время все затихло. Видимо мужчины ушли. В гостиной появился взволнованный Персиваль.