— Доктор Рут Гэллоуэй, — как всегда, кратко представил ее Нельсон. — Кевин Дэвис. Мистер Дэвис был воспитанником детского дома Пресвятого Сердца Христова.
— Боюсь, здесь мало что осталось от прежнего здания, — заметила Рут, подумав: скоро, если все пойдет такими темпами, как хочет Эдвард Спенс, вообще ничего не останется.
Дэвид обводил раскопки туманным, отсутствующим взглядом.
— Тут находилась оранжерея. Там качели и домик на дереве. Еще колодец желаний. На лужайке мы играли в футбол. Отец Хеннесси был отличным игроком. Его могли бы взять в профессиональную команду.
Нельсон закатил глаза. Ему меньше всего хотелось в очередной раз выслушивать, что отец Хеннесси был верхом всех добродетелей и, как теперь оказывается, норфолкским ответом Пеле.
— Здесь было кладбище животных? — спросила Рут. — Или такое место, где их хоронили?
Дэвис безмятежно посмотрел на нее:
— Нет. У сестры Джеймс была аллергия на животных, поэтому мы не держали даже кошки. Зато жила канарейка. Прелестное маленькое создание.
— Оглядитесь, мистер Дэвис, — предложил ему Нельсон, — освежите память.
Гость отошел, и Рут выбралась из траншеи. Она заметила, что Нельсон странно смотрит на нее, и поняла, что вспотела и вымазалась в грязи. Что ж, ничего не поделаешь. И еще болела спина.
— Я сойду с ума, если снова услышу, что отец Хеннесси святой и на досуге прогуливается по водам, — заявил старший инспектор, когда они сделали несколько шагов от места, где обнаружили скелет.
— Очередной его почитатель? — Рут указала на Дэвиса, который с потрясенным выражением лица стоял на месте бывшего огорода.
— Почитатель? Судя по его словам, отец Хеннесси был матерью Терезой, Нельсоном Манделой и Винни-будь-он-не-ладен-Пухом в одном лице.
Рут рассмеялась.
— Ты встречался с этим отцом Хеннесси?
— Да.
— Что это за тип?
— Показался мне славным малым. В молодости явно был этаким здоровяком-атлетом. И с твердым характером. Острым как бритва.
— Случались в доме подозрительные смерти? — Она произнесла это даже как-то легкомысленно.
Но Нельсон, к ее удивлению, ответил:
— Да.
— Действительно?
— Пропали двое детей — Мартин и Элизабет Блэк. Исчезли без следа в 1973 году.
— Какого возраста?
— Двенадцати и пяти лет.
Они переглянулись, подумав о маленьком скелете под дверью.
— Думаешь, это она? — спросила Рут.
— Почему бы нет?
Рут представила размер костей.
— Да, но в таком случае…
— Девочку убил кто-то из детского дома.
— Ты считаешь такое вероятным?
— Мы не узнаем этого, покаты не закончишь свой анализ. Кстати, Рут… в этом месте есть нечто странное. Что-то неправильное. Я это чую. Что ты говорила насчет кладбища животных?
— Мы обнаружили кошачий скелет под задней стеной.
— Может, там устроили могилку, где упокоилась чья-нибудь старая киска?
— У нее отрублена голова. И никаких следов черепа.
Нельсон присвистнул:
— Черт побери. Думаешь, существует какая-то связь?
— Я собираюсь взглянуть на кости в лаборатории.
— Дело становится все более запутанным.
— Да. — Рут вспомнила свои вчерашние страхи и, не желая им поддаваться, продолжила: — Скелету можно найти много объяснений. Учитывая тот факт, что на этом месте располагался погост, удивительно, что мы не нашли других останков.
— Но обезглавленная кошка? — Нельсон наморщил лоб. — Разве это нормально?
— Не сомневаюсь, что и ей должно быть логическое объяснение. — Рут почувствовала, что краснеет. С этим у нее всегда были проблемы, а в последние несколько недель особенно. Она потупилась, ощутив, как кровь приливает к щекам. — Сюда приходил Эдвард Спенс. С папочкой.
Эта информация по крайней мере отвлекла от нее внимание Нельсона. Он яростно пнул выломанный и перевернутый брусчатый камень.
— Везде сует свой нос, сукин сын. Что ему нужно?
— Полагаю, сунуть свой нос. А вот его отец был очень мил. Интересовался историей. Рассуждал о церкви, которая, как утверждают, здесь находилась.
— Отец Хеннесси об этом тоже упоминал. Сказал, что она исцеляла прокаженных.
Рут вспомнила о черепе Святого Гуго, который, даже будучи отделенным от тела, творил чудеса, о кресте Святой Бригиты, святом огне и священных колодцах. Сказки, но, как все сказки, необыкновенно привлекательные.
— Знаешь, а ведь Спенсы католики, — неожиданно произнес Нельсон. — Эдвард сам мне говорил. Его дедушка обратился в католицизм в пятидесятых годах.
— Мне показалось, что в нем есть нечто эксцентричное, — заметила Рут.
Они вернулись к арочному входу, где стоял Кевин Дэвис и печально смотрел на царившее вокруг разорение. Рут остановилась и сделала глоток воды из бутылки. Нельсон дотронулся до ее руки.
— С тобой все в порядке? — От внезапной нежности в его голосе кровь бросилась ей в голову.
— В полном, — резко ответила она. — Только жарко.
— Жарко? — удивился Нельсон. — В Норфолке никогда не бывает жарко. — Он повернулся и зашагал по булыжнику прочь.
11 июня
День почитания Фортуны Девической
Наверное, я всегда знал, что какой-то особенный. Даже до того как все произошло и на нас пало проклятие, я понимал, что Бог уготовил для меня необычное предназначение. Дело не только в том, что я умный (хотя коэффициент моего умственного развития превышает 140), просто мне дано понимать суть. Когда я читаю Плиния или Катулла, боги для меня не просто имена — они реальны. Их сила и мощь затмевают все, что было после них, — ничтожное пиршество любви христианства, смехотворные божества гороскопов, гипнотизм и кинематограф. Римские боги подчиняются логике, и за это я их люблю. Тот, кто убил, должен отплатить кровью — жизнь за жизнь. Боги принимают жертвы, но в отличие от нынешних божеств не требуют больше, чем им причитается. Если правильно жертвовать, то прошлое аннулируется, становится чистой страницей.
Скоро я останусь в доме один (за исключением женщин и детей, которые не в счет), и тогда у меня, наверное, появится шанс совершить что положено. А пока я должен себя укреплять, практиковать здоровое питание: есть больше мяса и меньше картофеля. Сам Цезарь не смог бы выполнить свое предназначение на той диете, на которой сижу я. Надо поговорить об этом с поваром.
Глава 11
Когда Рут добралась до машины, спина болела так, словно раскололась надвое. Она обвязала джемпер вокруг поясницы и решила, что вопрос лишь во времени, когда придется обзавестись медицинским корсетом и официально перейти в разряд дам среднего возраста.
Рут остановилась около университета, чтобы занести в лабораторию кошачий скелет, и, выгружая его из автомобиля, усмехнулась: таскаться с костями не самое подходящее занятие для беременной женщины. Странно, об этом ничего не говорилось в книгах. Рут считала, что она на тринадцатой неделе. На следующей неделе сделает УЗИ и все узнает точно. Может, тогда ее ощущения станут реальнее.
Рут так глубоко задумалась, что не заметила идущего навстречу человека в белом пиджаке.
— Прошу прощения.
Слава Богу, она не выронила коробку, но оттого, что так сильно в нее вцепилась, сама упала на колени. Мужчина помог ей подняться.
— Рут, не ушиблась?
Это был Катбад.
В друидском наряде с развевающимся пурпурным плащом на плечах он производил впечатление, мог даже показаться великолепным. Но теперь, в белом пиджаке, джинсах и кроссовках, с седеющими волосами, забранными в «хвост», напоминал стареющего хиппи, который наконец нашел работу. Однако Рут ему обрадовалась. Несмотря ни на что, Катбад ей нравится.
— Нет. — Она поднялась.
— Несешь в лабораторию? Давай помогу.
Рут отдала ему коробку, но продолжала цепляться за драгоценный рюкзак.
— Получила мое письмо по электронной почте? — спросил Катбад, когда они шли по пустому коридору. Было шесть часов вечера, студенты и большинство преподавателей разошлись по домам.
— Насчет Имболка? Да.
— Придешь?
— Да. Ничего, если приведу приятеля?
— Конечно, берег принадлежит всем.
Катбад скромно улыбнулся, но Рут знала, что участок побережья, где нашли древний магический круг, он считает своей собственностью.
— Мой приятель — археолог. Думаю, тебе понравится.
— Из Суссекса? О нем хорошо отзываются.
На Рут произвела впечатление организация службы его разведки.
— И что ты слышал? — спросила она.
— У него восприимчивый ум. Он чтит духов.
Рут заинтересовалась, каких именно духов имеет в виду Катбад: духов земли, духов природы, духов домашнего очага. Но она решила не уточнять. В лаборатории заперла останки животного в сейф. Завтра она их очистит и изучит. Катбад ждал ее в коридоре.
— Ты выглядишь усталой, — сказал он по дороге на стоянку.
— У меня был долгий день. Работала на раскопках.
Катбад протянул руку, чтобы взять у нее рюкзак.
— Не переутруждайся, в твоем состоянии надо беречься.
Рут остановилась как вкопанная, рука дрогнула, и рюкзак чуть не грохнулся на пол.
— Что ты сказал?
Катбад невинно посмотрел на нее:
— Только то, что тебе необходимо беречься. Особенно в первые месяцы.
От удивления Рут открыла рот:
— Как ты узнал?
— Человеку с опытным глазом это сразу заметно.
— И давно ты обзавелся опытным глазом?
— Я ученый. — Катбад выглядел обиженным. — И наблюдатель.
— Сделал вывод, наблюдая за мной в течение нескольких минут?
— Видел тебя три дня назад в университетском городке и подумал: неужели… А когда встретил сегодня, все стало ясно.
Рут не понравились его слова. Если ясно Катбаду, то кто еще сделал такой же вывод? Фил? Коллеги? Нельсон?
— Какой у тебя срок? — поинтересовался Катбад, пока они проходили вращающиеся двери.
— Тринадцать недель.
— Чудесно. Ребенок родится под знаком Скорпиона.
— Тебе виднее. — Рут никогда не могла разобраться в знаках зодиака. Она Рак, если верить гороскопам, натура домашняя, заботливая, что лишний раз доказывало, что все эти знаки — полная ерунда.
Они подошли к машине, и Катбад отдал ей рюкзак.
— Спасибо. — Рут положила его на заднее сиденье. — Увидимся в пятницу.
— До скорого! — кивнул Катбад. — Рут, а Нельсон знает?
— О чем?
— О ребенке.
Она твердо посмотрела Катбаду в лицо, и тот ответил простодушным взглядом. Ни одна живая душа понятия не имела, что она провела с Нельсоном ночь. Следовательно, Катбад спросил наобум.
— Нет. С какой стати?
— Ни с какой. — Он весело помахал рукой. — Береги себя, Рут. До пятницы.
Рут ехала по узкой дороге через болота, сознавая, что после разговора с Катбадом ей требуется уединение. Но, приближаясь к дому, поняла, что у нее гости. У ворот стояла низкая спортивная машина, и на водительском месте сияло яркое пятно рыжих блестящих волос.
Шона. Когда-то она была ее самой лучшей подругой, но затем возникло солтмаршское дело и расстроило их отношения. Рут стали известны такие факты из прошлого подруги, что она засомневалась, знала ли она Шону вообще. Хуже того, она чувствовала себя преданной. Но время прошло, общее горе по поводу Эрика, огорчения и желание сохранить из того ужасного периода что-нибудь хорошее снова свели их вместе. Да, теперь они вели себя друг с другом не так открыто, как раньше. Рут не могла забыть, что Шона почти десять лет лгала ей — хотя бы своим бездействием. А Шона считала, что Рут судит ее за ложь слишком строго. Но они были друг другу нужны. У них не было близких, с кем они могли поделиться сокровенным, и обе знали, что это нужно ценить. Раздражение Рут из-за того, что нарушено ее уединение, исчезло, когда она остановилась за автомобилем Шоны.
— Где ты была? — спросила, обнимая, подруга в обворожительном зеленом платье, трепетавшем от дующего с моря ветерка. Волосы разметались огненными прядями. Иногда красота Шоны злила Рут. А иногда заставляла все прощать.
— В университете.
— Ты слишком много работаешь.
Шона тоже преподавала, только на английском отделении. За последние десять лет у нее было несколько неудачных романов с женатыми коллегами, а теперь сна сошлась с начальником Руг, Филом. Рут только надеялась, что Шона приехала не для того, чтобы раскладывать по полочкам достоинства Фила как любовника или обсуждать вероятность того, что он уйдет от жены. Ее саму, даже когда она не была беременна, мутило от одной мысли о близости с Филом, и она считала, что его брак со Сью, большой занудой и врачом-ароматерапевтом, будет длиться вечно.
Рут открыла дверь и отодвинула бурно проявляющего восторг Флинта. Шона наклонилась и погладила кота — ей приходилось часто заботиться о нем, когда Рут куда-нибудь уезжала.
— Привет, миленький. Ну-ка иди к тете Шоне. Знаешь, Рут, я намерена покончить с мужчинами и завести кошку.
Рут слышала это много раз.
— Кошки не умеют чинить рождественские гирлянды и проверять уровень масла в машине.
— Зато умеют слушать. — Шона гладила Флинта, а тот с надеждой поглядывал на пол.
— Это правда. И еще они не оставляют открытой крышку на унитазе.
Шона села на диван и поджала под себя ноги. Сразу было видно, что она устроилась для долгого приятного разговора. Рут предложила чаю, однако подруга ответила, что предпочитает вино. Рут наполнила вазу чипсами, но прежде чем поставить перед гостьей, запихнула горсть себе в рот.
— Фил сказал, что вы нашли скелет, — произнесла Шона.
— Обнаружили полевые археологи. Это на строительстве дома в Норидже.
— Полевые археологи? Команда того ненормального ирландца?
— Да, Теда. Только он не ирландец.
Глаза Шоны заблестели.
— Значит, нашли скелет? Есть свидетельства насилия?
Рут колебалась. Шону всегда интересовали увлекательные сюжеты. Может, оттого, что она была литературоведом. Вот только Рут сомневалась в ее скромности. И не желала, чтобы она передала ее рассказ Филу во время их жарких объятий в постели. Но в то же время ей отчаянно хотелось с кем-нибудь поделиться.
— Голова отрублена, — сказала она.
— Господи! — ахнула подруга. — Это ритуальное убийство?
Рут с любопытством посмотрела на нее. Странно, что Шона задала именно этот вопрос. А может, и не странно — ведь она была близка с Эриком, а тот являлся знатоком ритуалов, жертвоприношений и всяких кровопусканий.
— Не исключено, — ответила она. — Иногда римляне совершали жертвоприношения Янусу, богу дверей. Тело найдено как раз под входом в дом.
— Следовательно, останки италийских времен?
— Мы не узнаем, пока не определим возраст скелета. Они могут быть римскими или средневековыми, но я так не думаю. Разрез могилы выглядит очень современным.
— Янус. Тот, у кого два лица?
— Именно. Январь назван в его честь.
Шона поежилась:
— Жуткий тип. Правда, очень многие мужчины двулики.
— Ну как там Фил?
Шона улыбнулась, но как-то грустно:
— Налей нам по бокалу вина, и я тебе расскажу.
Рут разлила вино, надеясь, что подруга не заметит, как медленно она пьет. В последнее время ее мутило от вина. Казалось, Рут ощущала все компоненты напитка: кислоту винограда, бродильный спирт, аромат листьев на лозе. И даже привкус крестьянских ног.
Фил показал себя не с лучшей стороны. Он пригласил Шону поехать с ним в Женеву на конференцию, но хотел, чтобы они летели отдельно и она сама за себя платила. Рут вздохнула. Скаредность Фила служила в отделении предметом многочисленных шуток. Когда он клялся, что обожает Шону, то не забывал упомянуть о «тонкой натуре» жены, намекая, что если случится нечто такое, что ее расстроит, виновата в этом будет его любовница.
— Да пусть бы и случилось, я бы не возражала. Только она здоровая, как лошадь. И очень смахивает на лошадь. Слушай, ты почему не пьешь?
Рут виновато посмотрела на свой бокал. Подруга уже выпила все до дна, а она сделала всего несколько глотков и немедленно ощутила тошноту.