«Меченый» обшарил с трудом приходящего в сознание Габузова, нашел во внутреннем кармане куртки заграничный паспорт, и увидев российскую обложку, с удивлением присвистнул.
— Мсье Перельман, — позвал он через пару секунд. — Идите-ка сюда.
— Обнаружили что-то интересное? — поинтересовался адвокат, подходя.
— У меня есть четкие инструкции от Ильи по поводу этого типа. Вот уж никак не думал, его здесь встретить.
— Он что, тоже русский?
— Ага.
— И какого рода инструкции?
— Мочить.
— Что есть «мочить»? — переспросил Перельман, начиная, впрочем, догадываться. «Меченый» тут же подтвердил догадку, изобразив характерный жест, понятный во всем мире безо всяких языковых барьеров.
— Ах, как это некстати, — досадливо поморщился адвокат. — Вы же умный человек, и понимаете, что все остальные, в таком случае, становятся потенциальными свидетелями.
— Значит, и их тоже, — беспристрастно повторил «Меченый» и посмотрел на Перельмана таким взглядом, что тому сразу сделалось ясно — спорить и что-либо доказывать бесполезно.
— Тогда всех, кроме женщины. Ее мы пока оставим на попечительство господина графа.
— Хорошо, оставим. Но лишь после того, как мы с Патриком ее трахнем.
— Друг мой, но…
— Мы гонялись за этой сучкой почти месяц. По-вашему, мы не заслужили права первой ночи?
— А, делайте что хотите, — махнул рукой адвокат и, достав чуть подрагивающей рукой сигарету, нервно закурил. — Только подождите, я сначала уведу графа в дом. Он слишком сентиментален для подобных зрелищ. Да и прислугу не худо бы на время где-нибудь запереть. В Батисте я уверен, он будет молчать, но вот остальные… Или вы собираетесь вырезать весь замок?
— Десяти минут вам хватит?
— Вполне.
— Отлично. Граф, помнится вы говорили, что где-то на территории есть заброшенный колодец? — обратился «меченый» к де Рецу.
— О, да! Он находится за конюшнями. Колодец был вырыт почти четыреста лет назад. Старинное предание гласит, что на его дне хранятся кости казненных и сброшенных туда гугенотов.
— Прекрасно, именно в этом качестве он меня и интересует. Пойдемте, покажете.
— Эта стерва приготовила мне глазунью в штанах, — проскрежетал приковылявший к ним Патрик. — Боюсь, у меня теперь долго ни на кого не встанет.
— У тебя очень скоро будет шанс это проверить, — усмехнулся «меченый». — Присмотри пока за этими доходягами. Я сейчас вернусь, после чего нам предстоит небольшая грязная работенка. Но зато когда закончим — расслабимся по полной. Идемте, граф…
* * *
— Как вы? — Самсут участливо склонилась над Габузовым, который все еще не мог собраться с силами и заставить себя подняться.
— Спасибо. Если честно — хреново.
— Бедный, — она нежно погладила его по голове. — Потерпите еще немножко. Шарен сказал, что ровно через семь минут весь этот кошмар закончится.
— А что случится через семь минут? Прилетит волшебник в голубом вертолете?
— Я не знаю. Но он постоянно смотрит на часы и уверяет нас, что ситуация под контролем.
— Ну-ну… Интересно, куда это направились старик с Богомолом?
— С кем?
— Этого парня зовут Дмитрий Богомолов. Кличка «Танкист».
— Он ведь из Петербурга?
— Да. А откуда вы знаете?
— Я дважды сталкивалась с ним там, дома. И потом еще один раз на Кипре. Я такая дура, что мне даже и в голову не пришло сообразить, что это вовсе никакая не случайность.
— Вы не дура, просто люди, которые отправили Богомола следить за вами, они — совсем-совсем и очень-очень не дураки.
— Кто вы? Откуда вы столько знаете? — опешив, спросила Самсут. — Да, а ведь мы даже толком еще и не познакомились. Меня зовут Самсут.
— Я знаю, — улыбнулся Габузов. — А меня зовут Сергей. Я…
Но докончить фразу он не успел — спешным шагом к ним возвращался «меченый», отчитывая на ходу Патрика за то, что тот позволил женщине отойти от машины.
— Ты, — он ткнул пальцем в Самсут, — возвращайся на место. А ты — вставай и пошли.
— Куда вы хотите его увести?! — похоже, госпожа Головина не собиралась выполнять чужих приказаний.
— Мне что, попросить Патрика, чтобы он занялся тобой?
— Самсут Матосовна, делайте как он велит, — постанывая, поднялся с земли Габузов. — Не волнуйтесь, со мной все будет нормально.
Самсут ему конечно же не поверила, однако молча вернулась к машине, к друзьям-адвокатам, которые волею судьбы сейчас исполняли роль сиамских близнецов.
— Мне как, кроссовки снимать, или так сойдет? — хмуро поинтересовался Сергей у Танкиста.
— Зачем снимать? — не врубился тот.
— Ну, за амбар обычно босиком по росе выводят. Вы ж, я так понимаю, расстреливать меня собрались.
— Извини, брателло, — виновато развел руками Танкист. — У меня к тебе ничего личного. Просто приказ. Просто бизнес. Я не могу оставить тебя в живых — я профессионал.
— Хреновый у тебя бизнес. И профессионал ты тоже хреновый.
— В каком смысле?
— В прямом, — зло огрызнулся Сергей. — Идиот! Я срубил тебя еще тогда, в Питере. Когда ты врезался в распределительный щиток в подъезде Самсут Матосовны, помнишь? С этого момента все твои телодвижения, равно как телодвижения и переговоры твоего босса Шверберга, фиксировались. И в Швеции, и на Кипре, и в Греции. Включая эпизод вашего шантажа в отношении Саввы Кристионеса.
— Не гони! — удивленно выгнул брови Танкист. — Этого не мог знать никто!
— А ты думаешь, почему Самсут Матосовну отпустили и сняли с нее обвинение в убийстве?
— Просто адвокат хороший попался.
— Этим адвокатом был я! — торжествующе произнес Габузов, гордо вскидывая подбородок. Когда тебе остается жить всего несколько минут, пускай хотя бы одна из них станет минутой твоей подлинной славы.
— Своими откровениями ты лишь облегчил мне задачу, — медленно, растягивая слова произнес Танкист. — Я убил бы тебя безо всякого удовольствия. А теперь, напротив, сделаю это с удовольствием. Пошли, я присмотрел для вашей гоп-компании неплохое местечко. Рядом с гугенотами.
— Не пойду. Хочешь стрелять — стреляй здесь, — решительно мотнул головой и демонстративно скрестил руки на груди.
— Пошли! — угрожающе взвел курок Танкист. — Я не собираюсь триста метров волохать твой труп.
— Твои проблемы!
— Если ты не пойдешь, я прикажу Патрику и, прямо сейчас, на твоих глазах, он трахнет эту сучку. Мы все равно это сделаем, но у тебя есть шанс избежать подобного зрелища. Ну так что? Хочешь посмотреть, как твоя армянка станет подмахивать негру?
Глаза Габузова мгновенно налились кровью, сердце бешено заколотилось.
— Еще одно слово! — прорычал он. — Еще одно только слово, и я…
И в этот момент раздался вселенский грохот! Протаранив высоченные внешние железные ворота, на территорию замка влетел… полицейский броневик. Чудом не снеся на своем пути «Мондео», броневик резко притормозил у бассейна. Люки распахнулись, и из них горохом посыпались флики в бронежилетах, вооруженных гладкоствольными боевыми ружьями Valtro PM-5.
— Мать твою! Что это?!! — потрясенно спросил Танкист.
— Это он! — не менее потрясенно ответил Габузов.
— Откуда здесь ОМОН?
— Не ОМОН, а ОН! Волшебник в голубом вертолете!.. Семь минут… Ай да, Шарен! Ай да, сукин сын!..
* * *
«Мондео» вырвался на простор каменистой долины. За рулем сидел Шарен, наконец-то сбросивший ненавистные балахон и колпак. Самсут и Габузов уютно устроились сзади, и на каждом повороте его плечо невольно прижималось к ее обнаженному плечику, а ее золотистые волосы, раздуваемые ветром, щекотали его губы.
— Шарен, может, хотя бы теперь ты объяснишь нам, откуда явились эти ангелы-телохранители? Причем, в строгом соответствии с озвученным тобою расписанием? — шутливо поинтересовался Дереник. — У тебя что, заключен долгосрочный контракт с небесами?
— У меня заключен контракт не с небесами, а всего лишь с родным братом начальника полицейского управления провинции Овернь. Я с самого начала понимал, что наша операция — чистой воды авантюра, а потому в ней могут иметь место самые разные неожиданности. В том числе, весьма неприятные. Поэтому с утра я дозвонился до Николя, и, в общих чертах обрисовав ему ситуацию, попросил его о небольшой услуге. Мы договорились, что если станет совсем жарко, я отправлю ему эсэмэс-сообщение с одним только словом: «Derriиre» 25. Всё это время мобильник с заранее набранным номером лежал у меня в кармане, и когда нарисовались эти вурдалаки, мне оставалось всего лишь нажать кнопку, чтобы оно улетело к адресату. Ну, и после этого следить за часами — Николя клятвенно заверил, что его подчиненные домчатся до Анжони ровно за 15 минут. Так оно и случилось. Обожаю пунктуальных людей!
— Господи, какой же вы мудрый, мсье Шарен! — не удержавшись, всплеснула руками Самсут.
— То, что наш Шарен чертовски умен и хитер, это правда, мадам, — важно прокомментировал ее слова Дереник. — Но вот до мудреца ему еще расти и расти!
— Но ведь это именно он спас всех нас!
— Да, спас. Потому что умный человек всегда найдет выход из любого сложного положения. Другое дело, что мудрый в этом положении просто не окажется. Это ж надо было додуматься — отправить вас, одну, без сопровождения, именно в то место, которое указал эта каналья Перельман! Слава Богу, что вовремя подоспели материалы по графу.
— А все-таки, — осторожно поинтересовалась Самсут, — объясните мне, зачем он все это устроил? И подвал, и письмо на Украину?
Ответом ей стал дружный смешок с переднего сиденья.
— По глупости, мадам, по глупости, — пророкотал волчок-горбунок. — Он надеялся просто напугать вашу уважаемую матушку, а вас задержать до открытия наследства. Ведь он — наследник третьей очереди, и при наличии наследников первой, каковыми являетесь вы с вашей матушкой, ему не достается ровным счетом ничего. В противном же случае — то есть в случае пропуска вами срока открытия, все миллионы попали бы к нему, несмотря на недееспособность.
— Бедняга! — фыркнул Шарен. — Но и в этом случае ему ничего бы не досталось, поскольку за похищение человека, являющееся уголовным преступлением, он все равно потерял бы права на наследство.
— Так, значит… все старания были напрасны? — Самсут искоса посмотрела на сидевшего рядом Сергея и слегка покраснела.
— О, нет! — ответил ей слаженный мужской хор, и машина помчалась еще веселее.
— Ибо все это и являлось частью обширного плана господина Перельмана, служащего не только на благо своего старшего компаньона, кстати, весьма почтенного и добропорядочного юриста, но и некоей конторы «Золотой рассвет», специализирующейся на доверительном управлении имуществом, — пояснил Шарен. — Именно там и был написан весь сценарий — сначала отсечь вас, а потом упрятать в психушку этого ненормального и самим наложить лапу на наследство. Они вошли в доверие к нему, заставили поверить, что действуют исключительно за комиссионные, всячески демонстрировали ему отчеты о проделанной работе, заставляли подписывать груды бумаг, смысл которых он не всегда понимал. В том числе — подсунули и бумагу, по которой поверенным в его делах становится человек из их конторы. После того как его обвинили бы в преступлении и из-за недееспособности поместили бы в психушку до выздоровления, представляете, как они могли порулить его хозяйством? Эта схема была опробована ими как минимум в трех случаях и всегда действовала безотказно. Но прокол случился лишь сейчас — зря они связались с армянами. К тому же с русскими армянами.
— И что теперь? Их арестуют, как мошенников?
— Боюсь, сделать это будет трудновато — разве что граф подаст иск. Но есть еще такое понятие как репутация. Им придется отказаться от подобных афер, пока этот инцидент не забудется, а это произойдет не скоро. Но вот у тех двоих мерзавцев шансы провести за решеткой ближайшие лет пять, не меньше — весьма высоки. Особенно у русского. Благодаря Сергею в полиции уже знают, что он въехал во Францию по поддельным документам. За это у нас полагается очень серьезное наказание…
Они приближались к Бурбоннэ. Рыжие скалы выглядывали из пышной зелени, небо сияло безупречной голубизной, яркое солнце освещало крошечные деревушки, лепившиеся на скалах. В воздухе пахло дягилем и дроком.
— Как в Армении, — вдруг тихо произнес Дарецан.
— А вы там были? — в один голос ахнули Самсут и Габузов.
— Да, я специально ездил туда пять лет назад, но, к сожалению, был только в турецкой части.
— И Арарат видели?
— Да, стоял у подножья.
Он умолк ненадолго, и все уважительно ждали продолжения.
— Незабываемое ощущение. Словно бы прикоснулся к вечности — и одновременно к живому истоку. Знаете, после этой поездки я стал как-то мягче к людям, стал мудрее, что ли. Честно признаться, и в нашу авантюру ввязался отчасти из-за того, что предстояло путешествие в Овернь — эти места мне ужасно напоминают Армению. Даже созвучие какое-то странное есть в названиях. Да и люди здесь так же суровы и так же сотворены по образу и подобию земли.
— Ну, да, — вмешался Шарен, — еще не так давно овернцы решали свои споры с помощью дубинки, но при этом всегда предпочитали бить по голове, а не по ногам: головы здесь крепкие, а вот со сломанной ногой не выживешь.
— Да, чтобы выжить в этих краях, требуется большое упорство, нужен твердый, неуступчивый, честный характер. Овернцы именно такие, и поэтому очень близки мне. Помните песню Брассенса? — неожиданно спросил Дерецан и тут же запел: