Аллейн, Фокс и сержант Олифант остановились. Марк и Роуз посмотрели на лужайку и увидели в лунном свете промокших полицейских в надвинутых на глаза шляпах. Какое-то время все молчали, а потом Аллейн, сняв шляпу, пересек лужайку и подошел к Марку и Роуз. Девушка поднялась. Подол ее льняной юбки был перепачкан следами собачьих лап.
— Мисс Картаретт? — осведомился он. — Мы из Департамента уголовного розыска. Моя фамилия Аллейн.
Роуз была не только хорошо воспитана, но и умела держать себя в руках. Она пожала Аллейну руку и представила его Марку. Аллейн подозвал Фокса, а сержант Олифант скромно отошел в сторону и ждал на террасе.
— Прошу вас, входите, — пригласила Роуз, а Марк добавил:
— Здесь находятся моя бабушка, мистер Аллейн, и мой отец, который известил местную полицию.
— Надеюсь, сестра Кеттл тоже здесь?
— И сестра Кеттл.
— Отлично! Пройдемте, мисс Картаретт?
Аллейн и Фокс сняли мокрые плащи и шляпы и оставили их на плетеном кресле.
Роуз провела их через стеклянную дверь в гостиную, где Аллейн застал необычную картину. Грузная фигура леди Лакландер, одетая в черное, едва умещалась в кресле. Аллейн обратил внимание, что на одну из ее удивительно маленьких ножек был надет бархатный башмачок с пряжкой, а на другую — мужской шлепанец для ванной. Китти Картаретт полулежала на софе, покачивая обтянутой в черный бархат ножкой. В руках она держала длинный мундштук с сигаретой и бокал, а возле локтя стояла пепельница, полная окурков. Было видно, что она плакала, но уже успела привести себя в порядок, и хотя руки дрожали, но в целом казалась достаточно спокойной. На ковре между двумя столь разными женщинами возвышалась статная фигура Джорджа Лакландера, который потягивал виски с содовой с выражением чрезвычайной неловкости на лице. В отдалении на небольшом стуле с видом безмятежного спокойствия расположилась сестра Кеттл, возвращенная в гостиную из холла, где раньше пребывала в уединении.
— Здравствуйте, — сказала леди Лакландер, раскрывая лорнет, покоившийся у нее на груди. — Всем добрый вечер. Вы ведь Родерик Аллейн? В последний раз мы с вами встречались, когда вы еще служили по дипломатической линии, а это не вчера было. Сколько уже лет прошло? И как поживает ваша матушка?
— Гораздо больше, чем хочется думать, а у матушки все в порядке, учитывая, конечно, возраст, — ответил Аллейн, пожимая мягкую, как вата, руку.
— О каком это возрасте вы говорите? Она же на пять лет моложе меня! А я ни на что не жалуюсь, кроме ожирения. Китти, это Родерик Аллейн. Миссис Картаретт. Мой сын Джордж.
— Как поживаете? — холодно произнес Джордж.
— А там — мисс Кеттл, медсестра нашего округа. Добрый вечер. — Леди Лакландер перевела взгляд на Фокса.
— Добрый вечер, миледи, — вежливо поздоровался Фокс.
— Инспектор Фокс, — представил его Аллейн.
— И что вы собираетесь со всеми нами делать? Мы в вашем полном распоряжении, — любезно добавила она.
Аллейн подумал, что пора перехватывать инициативу. Он не сомневался, что старая леди что-то задумала.
Он повернулся к Китти Картаретт:
— Я прошу меня извинить за вторжение, тем более что прошло так мало времени с постигшей вас утраты. Боюсь, что расспросы полицейских при данных обстоятельствах — не самое легкое испытание. С вашего позволения, миссис Картаретт, я хотел бы спросить у вас, — он обвел взглядом комнату, — вернее, у всех, сложилось ли у вас об этом деле какое-то мнение?
В комнате воцарилась тишина. Аллейн посмотрел на Китти Картаретт и перевел взгляд на Роуз, стоявшую в углу гостиной с Марком.
— Я просто теряюсь в догадках, — наконец произнесла Китти. — Все это кажется… таким неправдоподобным.
— А что скажете вы, мисс Картаретт?
— Нет, я просто не могу представить, чтобы хоть кто-то, знавший папу, мог желать его смерти.
Джордж Лакландер кашлянул, и Аллейн посмотрел на него.
— Я… э-э… лично я считаю, что это какой-то бродяга. Вторгся в частные владения, или что-то в этом роде. Я хочу сказать, что наверняка не местный. То есть я хочу сказать, что это невообразимо!
— Понятно, — произнес Аллейн. — Тогда следующий вопрос. Находился ли кто-нибудь рядом с полковником в пределах двух часов до… Кажется, вы нашли его без пяти девять, мисс Кеттл?
— А что конкретно вы имеете в виду под словом «рядом»? — поинтересовалась леди Лакландер.
— Скажем, в пределах видимости и слышимости.
— Тогда я была рядом, — заявила леди Лакландер. — Я договорилась увидеться с ним в восемь, но он пришел на двадцать минут раньше. Мы встречались на берегу напротив ивовой рощи, где, насколько я понимаю, и нашли его тело.
Фокс, незаметно примостившийся у пианино, начал делать заметки. Даже сидя к нему спиной, леди Лакландер, казалось, почувствовала движение. Она грузно повернулась в его сторону и молча посмотрела.
— Ну что же, — произнес Аллейн, — это уже что-то. С вашего позволения, мы вернемся к этому чуть позже. Кто-нибудь видел полковника после встречи, которая длилась… Сколько, по-вашему, она продолжалась, леди Лакландер?
— Минут десять. Я помню, что посмотрела на часы после ухода Мориса Картаретта. Он перешел через Нижний мост и исчез в роще. Время было без десяти минут восемь. Я собрала свои вещи, чтобы потом их забрали, а сама отправилась домой. Я писала этюды.
— Значит, без десяти минут восемь? — переспросил Аллейн.
— Я не видела его, — сказала Китти, — но, наверное, проходила рядом, когда возвращалась с площадки для гольфа. Я вернулась домой в пять минут девятого, это точно.
— Площадки для гольфа?
— В Нанспардоне, — пояснил Джордж Лакландер. — Мы с миссис Картаретт играли там вечером в гольф.
— Ну конечно. Площадка находится над рекой и располагается по другую от нас сторону долины?
— Да, но большая ее часть лежит по ту сторону холма.
— Вторая лунка находится на этой стороне, — уточнил Марк.
— Понятно. А вы вернулись домой через Нижний мост, миссис Картаретт?
— Да, по Речной тропинке.
— А оттуда разве не видно ивовой рощи?
Китти сдавила ладонями виски.
— Наверное, видно. Мне кажется, его там не было. Я уверена, что увидела бы его. Правда, я смотрела не в ту сторону, а на верхний склон, нет ли там… — она бросила взгляд на Джорджа, — мистера Финна.
В наступившей тишине Аллейн почувствовал, что охватившее Лакландеров напряжение достигло апогея. Все трое непроизвольно замерли.
— Мистера Данберри-Финна? — переспросил Аллейн. — И вы его заметили?
— Не тогда. Нет. Он, наверное, либо отправился домой, либо скрылся за излучиной.
— Он что — ловил рыбу?
— Да.
— Браконьерствовал! — взорвался Джордж Лакландер. — Как пить дать браконьерствовал!
Марк с бабушкой с трудом сдержались.
— Вот как? — удивился Аллейн. — И почему вы так решили?
— Мы видели его! Нет, мама, я не буду молчать! Мы видели его от второй лунки. Его земли выше нас по течению, а Морису Картаретту принадлежит… извини, Китти… принадлежал участок ниже. И вот — только представьте! — он был на своей земле на правом берегу выше моста, а блесну забрасывал в водах Картаретта!
Леди Лакландер, не выдержав, рассмеялась, а Джордж осуждающе на нее посмотрел.
— Не может быть! Да как он посмел! — возмутился Марк.
— Удивительная низость! — продолжал Джордж. — И сознательная! И забрасывал в тот самый омут, где обитает Старушка. Я видел это своими собственными глазами! Правда, Китти? Такие люди не заслуживают никакого уважения! Абсолютно! — Он настолько разошелся, что Аллейн невольно насторожился, а Джорджу стало неловко.
— И когда он совершил столь бесчестный поступок? — спросил Аллейн.
— Этого я точно сказать не могу.
— А когда вы начали играть?
— В шесть тридцать. Нет, — поспешно исправился Джордж, покраснев, — нет, позже. Около семи.
— Значит, у второй лунки вы оказались не позже семи пятнадцати?
— Думаю, что примерно так.
— А вы что скажете, миссис Картаретт?
— Наверное, так, — подтвердила она.
— А мистер Финн вас видел?
— Нет. Он был слишком увлечен браконьерством, — ответил Джордж.
— А почему ты не остановил его? — спросила леди Лакландер.
— Я собирался, мама, но Китти меня отговорила. И мы в негодовании удалились, — добавил он с праведным гневом.
— Я видела, как вы удалялись, — сказала леди Лакландер, — но с того места, где я была, ты не показался мне особенно негодующим.
Китти открыла рот, но тут же закрыла, а Джордж побагровел еще больше.
— Ну конечно, — вмешался Аллейн, — вы же рисовали, леди Лакландер. А где именно?
— В небольшой прогалине размером с эту комнату на левом берегу ниже моста.
— Возле зарослей ольхи?
— Похоже, вы очень наблюдательны. Именно там. Я видела сына и миссис Картаретт сквозь просветы в листве, — хмуро добавила леди Лакландер.
— Но как мистер Финн ловил в неположенном месте, вы не видели?
— Я — нет, а вот другие могли.
— И кто бы это мог быть?
— Не кто иной, как сам бедняга Морис Картаретт. Он все видел, и они разругались в пух и прах!
Аллейн подумал, что будь Лакландеры из другой породы людей, они бы куда яснее выразили те чувства, которые в этот момент наверняка испытывали. Он успел заметить, что Марк скорее почувствовал облегчение, чем удивился, а его отец, напротив, испытал оба этих чувства. Роуз встревожилась, а Китти безучастно смотрела перед собой. Как ни странно, первой высказалась сестра Кеттл.
— Сколько шума из-за какой-то рыбы! — сказала она.
Аллейн одобрительно взглянул на нее, решив, что поговорит с ней первой, когда будет беседовать со всеми по отдельности.
— А откуда вам известно, что они разругались, леди Лакландер?
— Во-первых, потому что я все слышала, а во-вторых, потому что Морис пришел ко мне сразу после скандала. Вот откуда, мой милый.
— Так что же там все-таки произошло?
— Как я поняла, Морис собирался порыбачить после разговора со мной. Он вышел из своей рощи и увидел Финна, ловившего в его водах. Морис подобрался сзади и застал его в тот самый момент, когда тот вытащил на берег Старушку. Меня они не видели, — продолжала леди Лакландер, — потому что я была в ложбине на другом берегу. Не сомневаюсь, что при мне они бы не позволили себе так выражаться. Мне даже показалось, что дело дошло до драки. Я слышала, как они топтались на мосту. Я уже подумывала подняться и предстать пред их глазами как потревоженное божество солидной комплекции, но Финн заорал, что Морис может забрать себе эту рыбу — уж не стану повторять за ним, какую именно, — а тот в ответ заявил, что живым его с ней не увидят.
В глазах леди Лакландер вдруг промелькнуло выражение неподдельного ужаса, как будто все вокруг в один голос закричали, что именно мертвым его с ней и увидели. Она взмахнула руками и поспешила закончить рассказ:
— Послышался глухой звук, как будто на землю бросили что-то тяжелое и мокрое. Морис сказал, что подаст в суд, на что Финн ответил, что тогда он добьется, чтобы собаку Мориса изолировали, потому что та гоняет его кошек. На этом они разошлись. Морис в бешенстве поднялся на холм и увидел меня. А Окки Финн, насколько я понимаю, вернулся домой.
— А рыба была у полковника в руках?
— Нет. Я же сказала, что он отказался к ней прикасаться и оставил ее на мосту. Я видела ее, когда возвращалась домой. Думаю, что она и сейчас там.
— Сейчас она лежит возле тела полковника Картаретта, — сообщил Аллейн. — И возникает вопрос — кто ее туда положил?
2
Наступила долгая тишина.
— Может, он за ней потом вернулся и все-таки забрал? — неуверенно предположил Марк.
— Нет, — твердо возразила Роуз. Все повернулись к ней. На лице еще виднелись следы слез, а голос дрожал. После появления Аллейна она почти все время молчала, и он даже решил, что она, наверное, слишком потрясена, чтобы их слушать.
— Нет? — мягко переспросил он.
— Он бы ни за что так не поступил, — сказала девушка. — Это совершенно на него не похоже.
— Это правда, — поддержала ее Китти, всхлипывая. — Это на него не похоже.
— Извините меня, — тут же исправился Марк. — Я сказал глупость. Конечно, вы правы. Полковник так бы не поступил.
Роуз бросила на него такой красноречивый взгляд, что Аллейн сразу понял, какие их связывают отношения.
«Они любят друг друга, — подумал он, — и если я хоть что-нибудь понимаю, то его отец неравнодушен к ее мачехе. Очень запутанный клубок».
— А вы долго еще оставались на месте после его ухода? — поинтересовался он у леди Лакландер.
— Нет. Мы поговорили минут десять, а потом Морис вернулся по мосту на другой берег и скрылся в ивовой роще.
— А какой дорогой вы направились домой?
— Через перелесок.
— А вам его было видно в ивняке?
— Конечно. Я остановилась передохнуть, посмотрела вниз по склону и увидела, как он забрасывает удочку.
— Время тогда было около восьми.
— Верно. Около восьми.
— По-моему, вы упомянули, что оставили свои принадлежности для рисования, которые должны были позже забрать.
— Именно так.
— А вы не могли бы сказать, кто именно их забрал?
— Кто-то из слуг. Наверное, Уильям, наш лакей.
— Нет, — вмешался Марк. — Нет, бабушка, это я их забрал.
— Ты? — удивилась та. — А что ты там де… — Она не стала заканчивать фразу.
Марк тут же пояснил, что навещал больного в деревне, а потом зашел в Хаммер-Фарм поиграть в теннис и пробыл там до десяти минут восьмого. Домой он возвращался по Речной тропинке, а у Нижнего моста заметил на пригорке трость-сиденье, складной стул и этюдник, сложенные в кучку. Он принес их в Нанспардон как раз в тот момент, когда лакей собирался за ними отправиться. Аллейн поинтересовался, не видел ли Марк на мосту форели, и тот заверил, что никакой рыбы там не валялось. Его бабушка, не выдержав, всплеснула руками:
— Ты не мог ее не заметить, Марк! Огромная рыбина, которую в сердцах бросил Окки Финн! На самом мосту! Тебе наверняка пришлось через нее перешагивать!
— Ее там не было, — снова повторил Марк. — Извини, бабушка, но когда я проходил по мосту, никакой рыбы там не было.
— Миссис Картаретт, — обратился Аллейн к Китти, — вы проходили по мосту через несколько минут после леди Лакландер, верно?
— Да, — подтвердила Китти. — Мы видели, как она входит в перелесок, когда возвращались со второй лунки.
— А сэр Джордж, в свою очередь, тоже направился домой через перелесок, а вы пошли вниз по склону по Речной тропинке?
— Верно, — безучастно подтвердила она.
— А вы видели эту злополучную рыбину на Нижнем мосту?
— Боюсь, что нет.
— Получается, что от без десяти восемь до десяти минут девятого кто-то забрал рыбу и оставил ее в ивняке. Вы все согласны, что полковник Картаретт не мог передумать и вернуться за рыбой? — спросил Аллейн.
Джордж насупился и заявил, что не может быть ни в чем уверен, а леди Лакландер заверила, что, судя по словам самого полковника, он бы ни за что на свете не притронулся к этой рыбе. Аллейн отметил про себя, что будь полковник настроен так решительно, он не стал бы срезать траву, чтобы унести рыбу домой в корзине, а именно этим он, судя по всему, и занимался в последние минуты жизни.
— Полагаю, ни у кого нет сомнений, что та рыба была той самой знаменитой Старушкой?
— Ни у кого, — подтвердил Марк. — Других таких в Чайне не водится. Это точно.
— А вы, случайно, не бросили взгляд в сторону ивовой рощи, когда шли в перелесок?
— По-моему, нет. Я тащил вещи, оставленные бабушкой и не…
В этот момент Китти пронзительно вскрикнула.
Крик был негромким и оборвался почти сразу. Китти, привстав с софы, прижала ладонь к губам и глядела расширившимися глазами на нечто за спиной Аллейна. Подведенные брови замерли наверху.
Все обернулись посмотреть, что испугало Китти, но увидели только закрытую стеклянную дверь на террасу, в которой отражались озадаченные лица присутствующих.