— А обувь? — поинтересовался Аллейн.
Китти вытянула ноги, и Аллейн обратил внимание, что они были очень красивы: маленькие и в туфельках из крокодиловой кожи на очень высоком каблуке.
— Не совсем деревенские, — со слабой улыбкой пояснила Китти, — но ничего лучшего не нашлось.
Джордж растерянно переводил взгляд с туфель на мать и на видневшуюся вдали рощу.
— Если вы не возражаете, я заберу на время вашу одежду, перчатки и чулки. Мы заедем за ними в Хаммер-Фарм, когда отправимся в Чайнинг.
Китти согласилась. Она посмотрела на Аллейна с тем выражением, которое появляется во взгляде даже смертельно усталой женщины, вдруг обнаружившей флакон настоящего «Диора» на дешевой распродаже.
— Я сейчас же вернусь домой, чтобы все приготовить.
— Особой спешки нет.
— На мне был белый теннисный костюм, — сказал Марк. — Но домой я возвращался в ботинках, а туфли нес с собой.
— И ракетку?
— Тоже.
— А после Нижнего моста вы еще захватили принадлежности для рисования леди Лакландер и ее трость-сиденье?
— Верно.
— Кстати, — спросил Аллейн, — а вы отправились играть в теннис сразу из Нанспардона?
— Сначала я зашел проведать пациентку в деревне.
— И еще к дочурке садовника, верно? — сказала Китти. — Они мне говорили, что вы вскрыли ей абсцесс.
— Да, у бедняжки был нарыв, — охотно подтвердил Марк.
— Так, значит, у вас еще был с собой врачебный саквояж? — уточнил Аллейн.
— Он небольшой.
— Но все равно не такой уж и легкий.
— Пожалуй.
— А леди Лакландер все оставила аккуратно сложенным, верно?
— Ну-у… — протянул Марк, с улыбкой глядя на бабушку. — Более-менее.
— Глупости! — вмешалась леди Лакландер. — Никакого «более-менее». Я женщина аккуратная и всегда за собой убираю.
Марк открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.
— А как насчет тряпки для вытирания кистей? — осведомился Аллейн, и Марк с тревогой на него посмотрел.
— Когда я собиралась, то тряпку сразу не заметила, — величественно призналась леди Лакландер. — Но я аккуратно сложила ее и сунула под лямку рюкзака. Марк, я не понимаю, с какой стати ты на меня так смотришь! — гневно воскликнула она.
— Дело в том, что когда я пришел, тряпка не только не была свернута и убрана, но висела на кустах шиповника. Я забрал ее и положил в рюкзак.
Все перевели взгляд на Аллейна, будто ожидая от него объяснений. Однако он промолчал, и после долгой паузы тишину нарушила леди Лакландер:
— В конце концов, это все не важно! Сходи в дом и попроси собрать вещи. Фишер знает, в чем я была.
— И мои тоже, ладно? — добавил Джордж, и Аллейн подумал, что в Англии осталось не так много семей, где еще отдавали подобные распоряжения.
Леди Лакландер повернулась к Роуз:
— А как насчет тебя, милая?
Но Роуз смотрела на нее невидящими глазами, на которые снова навернулись слезы. Она промокнула их кончиком платка, сердясь на себя.
— Роуз? — тихо окликнула ее леди Лакландер.
Все еще хмурясь, Роуз повернулась к ней и ответила:
— Извините.
— Они хотят знать, во что ты была одета, моя дорогая.
— Наверное, в теннисный костюм? — предположил Аллейн.
— Ах да. Конечно! В теннисный костюм, — подтвердила Роуз.
— Сегодня же забирают вещи в чистку! — вспомнила Китти. — По-моему, я видела твой теннисный костюм в ящике для грязного белья. Или я ошибаюсь?
— Я?.. Да, извините. Верно, я положила его туда.
— Может, сходим и заберем его? — предложил Марк.
Роуз заколебалась. Он посмотрел на нее и, помолчав, предупредил, что сейчас вернется, и отправился в дом.
Девушка отвернулась и отошла в сторону.
— Роуз приходится сейчас особенно трудно! — с неожиданным состраданием заметила Китти, но тут же к ней снова вернулась привычная манерность, и она отпила из бокала, изящно отогнув пальчик. — Надеюсь, моя юбка не вселит в вас ужас, мистер Аллейн, — громко добавила она. — Едва ли прикасаться к ней будет приятно.
— Вот как? И почему же? — осведомился тот.
— Она насквозь пропахла рыбой.
3
Аллейн взглянул на невозмутимое личико Китти, надеясь, что на его собственном лице тоже ничего не отразилось. Потом, разыграв удивление, перевел взгляд на остальных. На лице леди Лакландер можно было прочитать не больше, чем на статуе Будды, зато Джордж явно разволновался. Роуз по-прежнему смотрела в сторону.
— Так вы тоже увлекаетесь рыбалкой, миссис Картаретт? — спросил детектив.
— Боже упаси! — с чувством возразила та. — Нет, я пыталась отнять рыбу у кошки вчера вечером.
Все в изумлении уставились на нее.
— Моя дорогая Китти, — сказала леди Лакландер, — надеюсь, вы отдаете себе отчет в своих словах.
— А что в этом такого? — вдруг возмутилась Китти, не в силах сдержаться. — Что такого? Это правда! К чему вы, собственно, клоните? — добавила она нервно. — Что такого, если моя юбка пахнет рыбой? Что они хотят этим сказать? — потребовала она ответа у Аллейна.
— Моя дорогая… — начала леди Лакландер, но Аллейн не дал ей договорить:
— Прошу прощения, леди Лакландер, но миссис Картаретт абсолютно права. Говорить правду никогда никому не вредило.
Леди Лакландер закрыла рот.
— А где вы встретили кошку с рыбой, миссис Картаретт?
— По эту сторону моста, — с вызовом ответила та.
— В самом деле? — оживился Аллейн.
— Форель выглядела просто отлично, и я решила, что кошка наверняка ее стащила. Наверное, она — в смысле кошка — одна из тех, кто живет у Окки Финна. Я попыталась ее забрать, но та никак не отдавала. А когда мне все-таки удалось ее отнять, то оказалось, что другой бок уже обкусан. Поэтому я и бросила рыбу ей обратно, — с недовольным видом объяснила Китти.
— А вы заметили на форели какую-нибудь отметину или рубец? — спросил Аллейн.
— Да нет. Она была наполовину обглодана.
— Да, но с той стороны, где была целой?
— По-моему, нет. Послушайте, о какой отметине вы говорите? — встревожилась Китти.
— Не важно. Пустяки.
— Форель была отличной. Я сначала подумала, что ее поймал Морис, но потом решила, что, наверное, ее вытащил сам Окки Финн и отдал кошке. Он на них так помешан, что ничего для них не жалеет, верно, Джордж?
— Еще бы! — механически подтвердил Джордж, по-прежнему не глядя на Китти.
— Вполне возможно, — согласился Аллейн, как будто потеряв к этому вопросу всякий интерес.
Из дома вернулся Марк.
— Одежда будет упакована и положена в вашу машину, которая, кстати, уже приехала, — сказал он, обращаясь к Аллейну. — Я позвонил в Хаммер-Фарм и предупредил, чтобы вещи пока не отдавали в чистку.
— Большое спасибо, — поблагодарил Аллейн и повернулся к леди Лакландер: — Я искренне рассчитываю на ваше понимание, что в подобных делах мы стараемся получить самую полную картину событий, происходивших накануне трагедии. За несколько дней, недель или даже месяцев. Обычно девяносто девять процентов этой информации оказывается совершенно ненужной, и тогда все считают, что полиция проявила чрезмерное любопытство и даже непростительную бесцеремонность. Однако иногда самая, казалось бы, незначительная и не имеющая отношения к делу деталь может помочь размотать весь клубок и привести к раскрытию преступления.
Леди Лакландер смотрела на него, как рептилия. Сходство усиливалось редким морганием белесых век, опускавшихся на глаза, как ставни. Моргнув дважды подобным образом, она спросила Аллейна:
— Что вы хотите этим сказать, мой дорогой Родерик? Надеюсь, вы не станете прибегать к разным ухищрениям и прямо спросите, что вас интересует.
— Конечно. Я хотел бы знать, не мемуары ли сэра Гарольда Лакландера были предметом ваших обсуждений, когда я пришел?
По наступившей тишине он понял, что попал в точку. Еще его поразило, как одинаково выглядят люди, которых вдруг неожиданно испугали: их всех охватывает своего рода столбняк.
Леди Лакландер пришла в себя первой.
— Вы не ошиблись, — сказала она. — У вас изумительно острый слух.
— Я услышал имена своих собственных издателей, — объяснил Аллейн. — Фирма «Брайерли и Бентвуд» весьма достойная и респектабельная. Вот я и подумал, что изданием занимаются именно они.
— Я рада, что вы так высоко о них отзываетесь, — сухо ответила она. — И разделяю ваше мнение об их репутации.
— А полковнику Картаретту было поручено подготовить рукопись к изданию, верно?
И снова наступила тишина, которую одновременно нарушили Марк и Роуз:
— Да.
— Полагаю, — заметил Аллейн как бы невзначай, — для полковника это было большой честью.
Джордж выдавил из себя сдавленным голосом что-то насчет «ответственности» и неожиданно предложил Аллейну выпить.
— Мой дорогой Джордж, — нетерпеливо вмешалась его мать, — Родерик сейчас при исполнении обязанностей, так что пить не станет! Не глупи!
Джордж побагровел от возмущения и посмотрел на Китти, явно рассчитывая найти в ней поддержку.
— Как бы то ни было, Рори, — продолжила леди Лакландер, меняя тон на грубовато-дружелюбный, — почему бы вам не присесть? Зачем маячить, когда есть стул?
— Благодарю вас, — сказал Аллейн, усаживаясь. — Я вовсе не собираюсь «маячить» больше, чем вынужден, но я не могу быть самой любезностью, когда вы все, едва завидев меня, с удивительным единодушием замыкаетесь в себе и уходите в глухую оборону.
— Глупости! — заявила она, но ее лицо потемнело, и на мгновение они с сыном стали очень похожи. Аллейн заметил полный муки взгляд, который устремила на него Роуз. Марк взял ее за руку.
— Что ж, если все это глупости, — подхватил Аллейн, — то забудем об этом и займемся деталями, которые вы наверняка посчитаете не относящимися к делу. Например, автобиографией. Я рад, что в данный момент здесь нет мистера Финна, потому что хочу вас спросить, описывает ли сэр Гарольд в своих мемуарах несчастье, произошедшее с молодым Финном. Вряд ли он мог оставить этот эпизод без внимания, вы не находите?
Все растерянно на него смотрели.
— Или все-таки он обошел этот вопрос молчанием? — добавил он.
— Я не читала мемуаров мужа, — ответила леди Лакландер. — Полагаю, что их не читал никто, кроме Мориса.
— Вы имеете в виду, что не читали их целиком или что вообще не читали и не слышали ни единого слова из них?
— Мы обсуждали какие-то моменты. Иногда я помогала мужу освежить память.
— А вы обсуждали с ним дело молодого Людовика Финна?
— Никогда! — твердо и громко заявила она, и Джордж поперхнулся.
Аллейн повернулся к Китти и Роуз.
— Возможно, — обратился он к ним, — полковник говорил вам что-нибудь о мемуарах?
— Мне — нет! — ответила Китти и добавила: — Считал себя выше этого!
Остальные неловко переглянулись.
— Мне самому очень неприятны все эти расспросы, но, с вашего позволения, я хотел бы знать, говорил ли кому-нибудь из вас сэр Гарольд Лакландер или полковник Картаретт хоть что-то о деле Людовика Финна в связи с мемуарами.
— Да что, черт возьми, происходит? — не выдержал Джордж, приводя в смятение остальных. — Будь я проклят, если понимаю, какое отношение мемуары отца могут иметь к убийству Мориса Картаретта! Извини, Китти. Прошу прощения, Роуз. Но это так!
— После самоубийства молодого Людовика Данберри-Финна прошло восемнадцать лет, в том числе и военные годы. Многие люди уже забыли об этой истории. Но для тех, кто помнит… для его отца… мысль о том, что эта история снова всплывет, должна быть невыносимой. — Аллейн подался вперед, и, будто повинуясь его приказу или гипнотическому внушению, остальные невольно повторили его движение. Джордж Лакландер раскраснелся, а остальные побледнели, но на лицах всех без исключения было написано крайнее изумление. Однако Аллейну показалось, что Китти с Джорджем и, возможно, леди Лакландер испытали и некоторое облегчение. Он поднял руку. — Если, конечно, в этих мемуарах не содержится нечто, что может обелить имя молодого Финна.
Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
— Да как вы смеете… — начал Джордж, бывший самым слабым звеном этой группы, но тут же осекся.
Как нередко бывает с влюбленными, Марк и Роуз почти одновременно воскликнули: «Нет!» — но их остановил властный жест леди Лакландер.
— Родерик, — спросила она, — вы разговаривали с Октавиусом Финном?
— Да, — ответил Аллейн, — я пришел к вам прямо от него.
— Подожди, мама! — вмешался Джордж. — Подожди минутку. Октавиус наверняка ничего не сказал! Неужели ты не понимаешь, что поэтому Аллейн и пытается все вытянуть из нас?
На террасе воцарилась мертвая тишина. Леди Лакландер повернулась к сыну и медленно произнесла:
— Как можно быть таким глупцом, Джордж!
Теперь у Аллейна исчезли всякие сомнения относительно правды насчет мистера Финна, полковника Картаретта и мемуаров сэра Лакландера.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Чайнинг и Аплендс
1
Следующим заговорил Марк Лакландер.
— Надеюсь, ты позволишь мне высказаться, бабушка, — сказал он. — И ты, отец, — вежливо добавил он после секундной паузы. — Хотя, должен признаться, особого смысла сейчас уже в этом нет.
— Тогда зачем вообще говорить, мой мальчик?
— Бабушка, это скорее дело принципа. И Роуз со мной согласна. Мы послушались тебя, хотя оба считали, что лучше ничего не скрывать от мистера Аллейна. И жизнь подтвердила, как ты сама видишь, что мы были правы.
— Мое мнение не изменилось, Марк. Не нужно торопить событий!
— О да, — поддержала ее Китти. — Я тоже так считаю. Честно. И я уверена, — добавила она, — что Мори бы нас поддержал.
Ее лицо вдруг исказилось, и она стала нервно искать платок.
Роуз сделала непроизвольное движение, которое было красноречивее слов, а Аллейн, о котором все на мгновение позабыли, подумал, что полковнику вряд ли нравилось, когда его называли «Мори».
— Вот именно! Надо подождать! — заявил Джордж, с вызовом глядя на мать.
— Конечно, подождите, — вмешался Аллейн, поднимаясь. Все невольно шевельнулись. — Полагаю, — сказал он, обращаясь к леди Лакландер, — что, прежде чем что-нибудь предпринять, вы сначала хотите поговорить с мистером Финном. Мне представляется, что он скорее всего и сам это предложит. — Аллейн смотрел ей прямо в глаза. — Я предлагаю вам подумать о том, что поставлено на карту. Когда совершается убийство, выплывают наружу очень многие секреты, которые до того тщательно охранялись. Такова уж особенность расследования подобного рода преступлений. — Видя, что леди Лакландер продолжает хранить молчание, он добавил: — Я рассчитываю, что, придя к какому-то общему решению, вы соблаговолите поставить меня о нем в известность. Сообщение для меня можно оставить в «Мальчишке и осле». А сейчас, с вашего позволения, я займусь тем, что мне поручено.
Он поклонился леди Лакландер и уже хотел выйти, как его остановил Марк:
— Я провожу вас до машины, сэр. Ты со мной, Роуз?
Поколебавшись, Роуз направилась за ним. Как показалось Аллейну, к вящему неудовольствию всех остальных.
Марк и Роуз провели Аллейна вдоль восточного крыла внушительного особняка к открытой площадке, где его ждал Фокс в полицейской машине. Рядом стояли спортивный автомобиль доктора и солидная машина, принадлежавшая, судя по всему, Картареттам. Из дома появился молодой лакей Уильям с чемоданом в руке, передал его Фоксу и вернулся обратно.
— Вот и наше грязное белье, — неловко пошутил Марк и смутился.
— Но у вас еще была теннисная ракетка, а у сэра Джорджа, как я понимаю, сумка для клюшек? Можно, мы их тоже возьмем?
— Да, конечно. Я сейчас принесу, — сказал Марк и, взбежав по лестнице, скрылся в доме.
Аллейн повернулся к Роуз. Она смотрела на дверь, за которой исчез Марк, будто чувствовала себя в опасности, оставшись в одиночестве.
— Мне так страшно, — призналась она. — Не знаю почему, но ужасно страшно.
— А чего вы боитесь? — мягко спросил Аллейн.