— Ни то, ни другое. Впрочем, кажется, шампанского с меня довольно, но я в абсолютно здравом уме. Миранда принимает на себя удар тяжелой артиллерии.
— Что вы хотите сказать?
— Если вернетесь на террасу, увидите сами. Довольно забавное зрелище. Но мужчины все одинаковы.
— Хелен! — произнес он предостерегающе.
— Послушайте, Майкл, — произнесла она, внезапно становясь серьезной, — не начинайте только читать мне нотации или учить жить, у меня не то настроение. Миранда Шелл представляет проблему для вас, а не для меня. Мне эта девушка как раз очень даже нравится.
— А как насчет Люка?
— Люк… больше не является проблемой. А теперь, может быть, вы уйдете, пока я занимаюсь ужином? Или я скажу что-нибудь такое, о чем потом пожалею.
— Это все из-за того, что произошло тем вечером?
— Тем вечером? — Она отрицательно покачала головой. — Но я скучаю по Клаусу, я устала после рабочей недели, мне хочется просто посидеть и выпить шампанского. — Она взмахнула рукой. — И все с некоторых пор стало так непросто…
— Лучше всего — бокала три-четыре, — предложил он.
— А если я захочу шесть или восемь — кто мне помешает?
— Очень хорошо. — Он через силу улыбнулся. — Успокойтесь. Я пойду, займу оборону.
В холодильнике очень кстати нашлось телячье азу, которое оставалось только разогреть, а приготовить незатейливый салат было делом пяти минут. Хелен накрыла стол в столовой, зажгла свечи и пригласила гостей на пир.
Когда усаживались за стол, Люк галантно выдвинул стул для Миранды. Вскоре стало ясно, что он практически не сводит с нее глаз — впрочем, ничего удивительного в этом на взгляд Хелен не было. Миранда в ярко-красном топе с открытыми плечами, узких леопардовых брюках и золоченых босоножках на высоком каблуке могла свести с ума любого. А уж с Люком было справиться проще простого.
О том, какое впечатление она произвела на Майкла, судить было трудно, как и о его отношении к ситуации в целом. Впрочем, он вел себя с радушием гостеприимного хозяина. Миранда была веселой, обольстительной, великолепной, а после обеда даже помогла убрать посуду со стола. Но Хелен все время чувствовала себя Алисой на чаепитии у Сумасшедшего Шляпника.
Наконец Майкл предложил Люку проводить Миранду до машины, и они удалились. После чего Хелен упала в кресло и начала хохотать, хотя для нее не остались незамеченными долгий взгляд, которым Миранда посмотрела на Майкла, как и ответный взгляд Майкла, невозмутимый и непроницаемый.
— Глотните. — Майкл протянул ей рюмку бренди. — Это была ваша идея.
Хелен вытерла слезы.
— Вряд ли можно более безболезненно отцепиться от крючка.
Он опустился в кресло со своей рюмкой.
— Теперь мисс Шелл с ее возможностями стала более вам понятна. Но я согласен, освободиться от крючка — большое облегчение.
— Не думаю, что это случилось с вами, Майкл!
— Если бы вы не продолжали так упорно приглашать ее в дом, я бы уже давно освободился, — сказал он довольно резко.
Хелен вздохнула.
— А если бы она не была стрип-танцовщицей, вы бы отказались от нее?
— Отказался бы, даже если бы у нее сердце было из чистого золота. А как бы вы отнеслись к тому, если бы я попробовал вас сосватать? — Он смерил ее ироническим взглядом.
— Намек понят, — поморщилась Хелен.
— Почему вы остались жить здесь, Хелен?
От неожиданности она приоткрыла рот, ее глаза беспокойно блеснули.
— Вы говорите так, словно не одобряете — но, простите, вы имеете полное право…
— Ничего подобного. Просто в свое время вам не особенно нравилась эта идея, и я думаю, что естественно полюбопытствовать, почему вы за эти годы так никуда и не переехали.
Ее взгляд смятенно метнулся в сторону.
— Наверное, потому, что этот дом стал для меня тихой гаванью… хотя я и спрашивала себя, не в том ли дело, что удобнее следовать по пути наименьшего сопротивления, — пробормотала она. — Здесь я чувствую себя под защитой. Я полюбила этот дом, увлеклась работой в саду. — Она пожала плечами и вздохнула. — Я никогда не сумею отблагодарить вас, — добавила она смущенно. — Хотя и собираюсь отдать вам деньги, вырученные за воздушных змеев.
Он сел на стул в торце стола.
— Мне не нужны деньги, Хелен. И иногда мне самому кажется, что я следую по пути наименьшего сопротивления. В отношении помощи вам с Клаусом, например…
— Ну нет, — уверила она его. — Без вашей помощи нам было бы намного труднее.
— В материальном отношении, возможно. Но не вся жизнь заключается только в этом.
— Вот уж о чем вы не должны беспокоиться, Майкл, — медленно проговорила Хелен.
Он ничего не ответил, его мысли приняли уже другое направление.
— По поводу того, что произошло между нами несколько дней назад…
Хелен мгновенно окаменела.
— Я бы не хотела об этом вспоминать, — произнесла она отчужденно.
— Почему?
— На случай, если вы снова вздумаете исцелять мое больное самолюбие и гладить меня по шерстке.
— Я вовсе…
— Нет, именно это вы и делали, — возразила она, тряхнув локонами. — Вы, может быть, забыли, так позвольте освежить вашу память. В тот день у меня было два тягостных разговора, с Мирандой Шелл и с Люком Эскью. Но сегодня мне не из-за чего жалеть себя.
— Это в вас говорит бренди, выпитое после шампанского? — спросил он, пряча в глазах усмешку.
— Вот и нет, — возразила она. — Это говорит истинная Хелен Лансбери, которая не любит, когда к ней снисходят.
Он поднял брови.
— Вы так это называете? Я бы сказал, это скорее попадает под категорию истерики, что я нахожу чрезвычайно забавным.
Она уставилась на него, раздувая ноздри, затем удалилась в свою спальню, оставив на столе недопитую рюмку бренди.
Утром ее разбудил телефонный звонок. Это звонил Клаус — в лагере был телефон, которым позволялось пользоваться детям, загрустившим по дому. Но проблема Клауса заключалась в другом.
— Как дела, ма? — начал он бодро. — Чахнешь понемногу?
— Что-то я не совсем поняла тебя, дружочек.
— Прости, я подумал, тебе не хватает единственного сыночка. Я ведь еще никогда не уезжал надолго.
— Э… А… Конечно же, я страшно скучаю по тебе, но все же еще не окончательно зачахла от тоски. А как твои дела?
— Супер! — с энтузиазмом откликнулся он. — А из-за всей этой вкуснятины, которую ты мне дала с собой, я самый популярный парень в лагере. Ни у одного ребенка нет такой классной мамы.
— Очень мило с твоей стороны, Клаус, — пробормотала она глухо.
— Ты только не слишком раскисай, — предостерег он.
— И не думаю.
— А как поживает Майкл?
— Э… Замечательно, но… — Она сдвинула брови. — Почему ты спросил?
— Почему бы тебе не сказать ему, что он тебе нравится, ма?
От этого вопроса у нее перехватило дыхание.
— Клаус, я не понимаю, о чем ты.
— Я просто подумал, что раз ты не против, чтобы он целовал тебя…
— Клаус!
— Ну хорошо, я тогда подсмотрел за вами. Я и понятия не имел, чем вы занимались, когда спустился вниз в тот вечер. Но я тихо вернулся назад, а потом спустился снова, только с большим шумом. Сразу было видно, что тебя проняло.
Хелен молчала.
— Но я нисколько не против, — продолжал Клаус. — Я думаю, это самое лучшее, что могло с тобой случиться. Он клевый малый… ой, ма, у меня монетки кончились, до скорого…
В трубке раздались короткие гудки. Хелен медленно положила ее на место и направилась на кухню готовить завтрак.
Майкл уже сидел за столом и просматривал газеты.
— Доброе утро, — сказал он. — Кто это звонил?
Хелен угрюмо посмотрела на него. Выздоровев, он теперь постоянно поднимался на заре, делал пробежку, затем немного плавал в холодном бассейне. Почему-то сейчас ей было неприятно видеть его таким довольным, полным жизненных сил, безумно привлекательным…
— Это мой единственный сын. — Она достала из холодильника ветчину и яйца.
Он поднял брови.
— Затосковал по дому?
Хелен выложила ветчину на сковороду, достала сочный плод папайи, вычистила косточки, разрезала пополам. Сверху полила апельсиновым соком, каждую половинку начинила свежими ягодами земляники и положила долю Майкла перед ним на тарелку.
— Наоборот, наслаждается жизнью вовсю.
— Понятно. — Майкл взглянул на угощение, затем посмотрел ей в глаза. — Спасибо. Хелен…
Хелен отвернулась, отошла к плите и занялась ветчиной.
— Ну хорошо, — услышала она его голос. — Как насчет того, чтобы вместе пообедать?
— Я еще даже завтрак не приготовила, — едко ответила она, — не рановато ли думать об обеде?
— Я собирался пригласить вас в ресторан.
— Зачем? — Она повернулась к нему, сдвинув брови.
— Сегодня суббота, чудесный день, и это поможет вам отвлечься от мыслей о единственном сыне, который, судя по всему, нисколько по вас не скучает. Но в этом нет ничего плохого, — добавил он с веселым блеском в глазах. — Это только означает, что мальчик хорошо адаптируется в новой обстановке. Вот с вами должно быть далеко не все так просто.
Хелен возмущенно взмахнула деревянной лопаточкой.
— Вы утверждаете, что я плохо адаптируюсь?
Он усмехнулся.
— Нет, но просто сейчас вы чувствуете себя одинокой и потерянной. И это естественно для матери единственного ребенка… Кажется, что-то подгорает.
Она с приглушенным возгласом повернулась к плите, чтобы в последнюю секунду спасти ветчину от неминуемой гибели.
— Двенадцать часов вам подходит, Хелен?
— Я еще не дала согласия.
Она разбила яйца, вылила их на сковородку и услышала, что он встает. Волосы у нее на затылке зашевелились, предупреждая, что он подошел и стоит за спиной. В следующее мгновенье он вынул лопаточку у нее из рук и повернул ее лицом к себе.
— Майкл! — воскликнула она протестующе.
— Хелен, — твердо произнес он. — Ответ «нет» меня не устраивает.
— Вы же не можете заставить меня пойти с вами обедать.
— Есть альтернатива, — вкрадчиво сказал он и перевел глаза с ее раскрасневшегося лица на впадинку у основания шеи, которую он целовал. — Хорошее лекарство от одиночества — это порция здорового секса…
— Н-не трогайте меня, — еле выговорила она.
Майкл загадочно улыбнулся.
— Так как насчет обеда?
— Хорошо, — быстро ответила Хелен. — Но вряд ли это поднимет мне настроение.
— Поживем — увидим. — Он вернул ей лопаточку и легонько чмокнул в макушку, усугубив обиду. — А пока не смею мешать, мисс Пчелка.
Он повез ее в ресторан, расположенный на побережье немного южнее Беркли. Очень скоро Хелен поняла, что продолжать дуться просто немыслимо. Пока они сидели на палубе катера, Хелен отметила, с какой любовью Майкл оглядывает окрестности, словно впитывает родные места каждой клеточкой.
— Не очень-то похоже на Конго? — спросила она.
— Совсем не похоже.
— Но и там было неплохо?
— И даже великолепно, и люди мне встречались великолепные, но дома все-таки лучше.
Хелен неожиданно вздохнула. Он вопросительно взглянул на нее.
— Я тоже люблю Беркли, — проговорила она печально, — просто когда-то у меня были грандиозные планы — объехать вокруг света до того, как мне исполнится тридцать.
— Может статься, отсрочка означает лишь то, что вы совершите это путешествие с большим комфортом.
— Сначала придется раздобыть богатого мужа, — безрассудно сказала она.
Он приподнял бровь и произнес:
— А вы шикарно выглядите, мисс Лансбери.
Хелен окинула себя взглядом — свободную белую летнюю блузку без рукавов, длинную коричневого цвета широкую юбку и такого же цвета босоножки. Ей всегда нравилось, как эта юбка развевается вокруг щиколоток. На голове у нее ловко сидела соломенная шляпа с широкими полями.
— Спасибо. Вы и сами неплохо выглядите, — сказала она беспечно, как бы между прочим, но это была сущая правда. В рубашке в белую и голубую полоску с расстегнутым воротом, молескиновых брюках, с волосами, растрепанными свежим ветерком, он выглядел необыкновенно привлекательным. Катер причалил к берегу, и Майкл галантно протянул ей руку.
— Обопритесь на меня, мадам.
Они устроились на террасе под большим зонтом. Хелен отказалась от вина и предпочла безалкогольный коктейль и порцию креветок. Себе Майкл заказал пиво и жареных окуньков.
— Вас не тянет опохмелиться, Хелен? — спросил он непочтительно.
— Нет, — недовольно пробормотала она. — Я прекрасно себя чувствую. Просто днем я никогда не пью, мне постоянно нужна ясная голова. Правда, Клауса сейчас нет со мной…
— Клаус помогает вам? — улыбнулся он.
Она повела плечом.
— Не больше, чем любой другой десятилетний непоседа. Но он очень хороший мальчик.
— Похоже, вы с ним большие друзья.
— Несмотря на то, что я так и не совершила кругосветное путешествие, мне кажется, что неплохо стать мамой в молодом возрасте, чтобы быть ближе к детям. Но, по-моему, я всегда буду чувствовать себя девчонкой.
— Да, вы абсолютно не выглядите матерью десятилетнего ребенка.
Хелен украдкой посмотрела на него из-под ресниц, затем неожиданно сказала:
— А вы все-таки продолжаете гладить меня по шерстке, Майкл. Но я в состоянии сама справиться со своими призраками.
Он еще раз выразительно оглядел ее кокетливый наряд, аккуратно завитые волосы и безупречно отшлифованные ногти.
— Ну хорошо! — воскликнула она с досадой, но тут же заставила себя рассмеяться. — Наверное, это Миранда меня воодушевила. Но единственный человек, чье мнение обо мне меня беспокоит — я сама. Надеюсь, я ясно выразилась?
— Даже очень, — ответил он, глядя на нее с мрачноватой иронией. — Но прежде чем Миранда обрушилась на нас, мне уже приходило в голову, что вы совсем не похожи на ту девушку, какой были при Гарри, да и во время последней нашей встречи. Вы стали более яркой, уверенной в себе. Тридцатилетие вам к лицу, Хельга Лансбери.
Ее так давно не называли этим именем, что Хелен не сразу поняла, что он имеет в виду. Когда в свое время она узнала, что ее назвали в честь датской циркачки, роман которой со шведским офицером окончился трагедией, она сменила имя на «Хелен» и с тех пор пользовалась только им.
— Не напоминайте, — сказала она.
Майкл весело усмехнулся.
— А я всегда находил это имя очень красивым. Но вернемся к вам теперешней. Хелен, я восхищаюсь тем, как вы справились со своими трудностями. Догадываюсь, что вам приходилось нелегко.
Хелен заглянула ему в глаза, затем, слегка вздрогнув, отвернулась.
— Ничего особенного — всегда делаешь только то, что от тебя требуется… И не все в моем прошлом было покрыто мраком. Я сейчас и представить не могу жизни без Клауса, он приносит мне столько радости. — Она улыбнулась и шмыгнула носом.
— Я очень рад, — просто сказал Майкл.
Хелен неожиданно нахмурилась.
— Значит вот почему вы теперь захотели остаться с нами — потому что я изменилась к лучшему?
— Я этого не сказал. Между прочим, вы привлекли мое внимание, когда вам было еще девятнадцать, и я впервые узнал ваше настоящее имя.
— Что? — несказанно удивилась Хелен.
Он откинулся на спинку стула.
— Истинная правда. Ваше имя, и что-то такое, немного застенчивое, растерянное и милое в вас навели меня на эти мысли.
Хелен смотрела на него в немом изумлении.
— Вам, конечно, странно, что я никогда не заговаривал с вами об этом…
— Нет… Да… Но почему вы не заговаривали?
Он неопределенно пожал плечами.
— Прежде всего, из-за Гарри. Потом вы ждали ребенка и горевали о Гарри. А когда родился Клаус, я уже знал, что мне предстоит надолго уехать из Штатов, и сомневался, что вы смирились с гибелью Гарри…
— Значит, вот в чем дело… — Голос ее слегка задрожал. — Вы заинтересовались мной, но влюблены в меня не были. Так же, как то, что вы нашли привлекательной Миранду Шелл, но это ни к чему вас не обязывало.