Музыка раскрывала меня.
Она держала меня в здравом уме тогда и позволяла сохранить рассудок сейчас.
После этой песни мы перешли на “Смитс”, еще одну песню Лоры Марлинг и “Метрик”. Мы все перепевали, начиная с “Радиохед” и заканчивая “Битлз”, а потом переходили на свои собственные песни. Некоторые из них написал Спенсер, но большинство - мои. Все композиции были разными, но честными. Когда мы закончили первый прогон, то взяли небольшую паузу. И решив передохнуть, я направилась в уборную.
Мне всегда требовалось время, чтобы дать выход последним эмоциям, восстановить все стены. Мы со Спенсером знали друг друга достаточно долго, чтобы он мог давать мне свободу, а Мейс еще только учился. Он последовал за мной в туалет и прижал меня к раковине, его грудь вжималась в мою спину.
Его губы нашли мою шею, и он простонал. Бедра качнулись в мою сторону.
- Боже, ты такая горячая, когда поешь. Давай закончим репетицию пораньше и поедем к тебе. Тогда я смогу заставить тебя петь в своей постели, на столе, у стены.
Все мои эмоции по-прежнему находились у поверхности. Его вес давил мне на спину, а руки на запястьях были словно кандалы. Я встретила свой взгляд в зеркале, мои глаза широко распахнуты и наполнены страхом. Более того, я была уязвимой… хрупкой. Я никогда такого не хотела. Я крепко зажмурилась, и во мне что-то оборвалось. Я резко ударила его локтем в живот, развернулась и оттолкнула его. Он не ожидал этого, поэтому попятился назад и влетел в дверь одной из кабинок. Грохот эхом разнесся по туалету.
- Какого черта, Макс? - закричал Мейс.
Я стояла, моргая и широко раскрыв рот. Я знала, что мне должно быть жаль, но я не чувствовала этого. Я дышала и контролировала себя, и только это имело значение. Мейс встал и отряхнул брюки. Его губы были сжаты в тонкую линию, а гневный взор устремлен на меня.
- Ну? - прокричал он, и я постаралась побороть в себе дрожь.
Я не могла говорить об этом, не могла объяснить, почему. Черт, если бы он знал меня хотя бы наполовину так же хорошо, как знал Спенс, то понял бы, что лучше держаться от меня подальше. Мое дыхание было настолько быстрым, будто я кого-то догоняла.
- Ты не можешь прийти, мои родители все еще в городе, - произнесла я.
Но я не сказала ему, что формально они остановились в гостинице. На этот вечер мне нужна была свобода.
- И поэтому ты меня толкаешь, черт возьми? Что с тобой сегодня происходит?
То же самое, что и каждый день. Пение просто раскрывает меня, а я не могу скрыть это.
- Мейс, прости. - Прости, что повела себя как психопатка, вместо того, чтобы просто сказать. - Я просто… Мне нужно несколько минут для себя. Ты не возражаешь?
Сбитый с толку, он покачал головой и сказал:
- Конечно, да хоть целый чертов день. Я пас.
- Мейс, я…
Дверь в туалет захлопнулась, и звук эхом отскочил от кафельных стен. Я закрыла глаза и постаралась закрыться самой. Я должна быть расстроенной, но, в основном, чувствовала облегчение. Я позвоню ему позже и извинюсь. У нас все наладится.
И продиктую ему наш сет-лист для концерта, так как, похоже, составлять его нам придется без него. Я плеснула в лицо немного воды и прижала ладони к глазам так сильно, что передо мной все почернело.
А потом я вернулась назад.
Спенсер уже собрал наши вещи и убрал их в кладовую, которую Сэм позволил нам использовать. Мне не нужно было ничего говорить. Возможно, Спенсер все и так слышал. Здесь хорошая слышимость, именно поэтому я попросила у Сэма разрешения репетировать по утрам до открытия бара. Отличная акустика. Хороша для музыки, но не так хороша для ссор.
- Ты в порядке? - спросил Спенсер.
- А ты как думаешь? - сказала я, закатив глаза.
- Думаю, ты в порядке.
- И будешь прав.
Парни такие парни. У меня хватало и других проблем, чтобы еще расстраиваться каждый раз, когда Мейс выходит из себя.
- Потому что у тебя стальные яйца, - сказал Спенсер.
Я ненавидела, когда люди так говорили, будто подразумевая, что сила и быть мужчиной - синонимы. Сила заключалась в том, чтобы быть женщиной.
- Спенс, у меня нет яиц. И это тоже хорошо, потому что в том белье, что я ношу, они выглядели бы ужасно.
Спенсер поправил галстук, глупо улыбнулся и сказал:
- Белье, значит? Бедный Мейс очень пожалеет, что убежал.
Он подошел ближе и положил руки мне на бедра. Он не приставал ко мне, тем более с таким идиотским выражением лица. Мы прошли через это. Должно быть, Спенс - единственный парень, с которым я спала и при этом сохранила дружбу. Поэтому мы вели себя более раскрепощено, по сравнению с большинством друзей.
Я выскользнула из его рук.
- Сегодня он ничего не получит, как и ты.
Он прижал ладонь к своему сердцу и с болью посмотрел на меня.
- Ты жестока. Влагалище из стали.
Я так сильно засмеялась, что мне пришлось опереться на стол рядом со мной.
- Это еще хуже. Давай просто скажем, что мои интимные места сделаны из обычных интимных частей. Поэтому давай вообще больше не будем говорить о моих частях тела. Ладно, Спенс?
Он ухмыльнулся.
- Хорошо, но я не могу этого обещать, если буду пьян.
Я вздохнула и начала собирать свои вещи.
- Договорились. Ты придешь сегодня вечером?
- Думаю, да. У меня есть новая песня, над которой я работаю. Так что я могу захватить с собой еды, прийти сюда и поработать над ней. Может, сыграю тебе во время твоего перерыва.
- Звучит круто.
- Хочешь послушать, что у меня пока есть? Она еще на стадии разработки, но все же. “Твой парень придурок, болван, выбирай. Но ты можешь взять его барабанную палочку и…”.
- Принято, Спенс.
Он одел на голову фетровую шляпу.
- Я поверю, когда ты что-нибудь с ней сделаешь. Увидимся вечером.
- Я займу тебе твой обычный столик, - сказала я, но он уже вышел за дверь.
Я воспользовалась запасным ключом, который дал мне Сэм, чтобы запереть дверь, и выбросила Мейса из головы. У меня было достаточно времени, чтобы перекусить и поспать прежде, чем вернуться вечером на работу. Я натянула на голову капюшон, который помог мне укрыть от ветра лицо и уши, и направилась в сторону своей квартиры, тихо напевая одну из песен “Смитс” из нашего репертуара.
Где-то есть лучший мир.
По крайней мере, должен быть…
7
Кейд
Квартира Майло была типичной холостяцкой берлогой, в комплекте с разбросанной по всем столам едой на вынос двухнедельной давности. Он отодвинул рукой пустую коробочку из китайского ресторана и сказал:
- Ты перемудрил, эрмано. Поэтому я помогу тебе.
Майло открыл холодильник и стукнул о поверхность стола, который он только что “очистил”, бутылкой текилы.
Я уже начал представлять себе более ясную картину того, как пройдет этот вечер.
- Ты поможешь мне совсем перестать думать?
Он отвинтил крышку и произнес:
- В точку.
Я взял бутылку, и стекло обожгло холодом кончики моих пальцев.
- Ты бы мог, по крайней мере, купить нормальную текилу. Что это вообще такое? Тут на бутылке как-то долбанный пони.
Он выхватил у меня из руки бутылку и ответил:
- Я куплю более дорогую текилу, когда ты уже оправишься от этой девчонки Блисс.
Я не должен был ему вообще называть ее имени. У него была такая особенность в случайном разговоре вставлять ее имя, чтобы вызвать у меня оцепенение. До сих пор это было похоже на оцепенение в шоковой терапии. И оно уже стало более терпимым, но в ближайшее время я не собирался выступать против и напрашиваться на большее.
Он вытащил из шкафчика несколько стопок.
- Так это терапия в духе Майло? - спросил я.
- Ага. Если ты не пьян, то она не действует.
Он наполнил две стопки и одну подтолкнул ко мне. Другую он оставил себе. Я показал рукой на его стопку и спросил:
- А ты от чего оправляешься выпивкой?
- Ты ничего не добьешься, эрмано. Мы пьем, чтобы нам не пришлось разговаривать.
Я кивнул и взял свою полную стопку. Я уже начал подносить ее к губам, когда он остановил меня.
- Это не обычные стопки.
- О, так они волшебные? Если я вылью одну на треснувший бетон на улице, то прорастет бобовый стебель?
- О да, они волшебные, - ответил Майло. - Они должны помочь тебе прорастить пару.
В истинном духе Майл, он рассмеялся над своей шуткой раньше меня, и изобразил праздничный танец. Я покачал головой и мягко произнес:
- Весельчак.
- Я знаю, знаю. Но если серьезно, то эти стопки особенные.
Я посмотрел на текилу, о которой совершенно точно пожалею утром, и сказал:
- Особенно плохо.
Он поднял свою стопку и произнес:
- Каждая, которую ты выпиваешь, символизирует долг. Если ты нарушишь этот долг, то боги алкоголя накажут тебя таким сильным похмельем, что тебе покажется, будто сам дьявол насрал на тебя.
- А если не выпью?
- То проведешь вечер как депрессивный белый парень, пока я буду трахаться. Выбор за тобой.
Когда все складывалось подобным образом, то довольно сильно удручало. Я вздохнул и махнул рукой, чтобы он продолжал.
- Кейд Уинстон, выпивая эту стопку, ты клянешься, что сегодня вечером раздобудешь у девушки номер телефона. А если у тебя не получится, то пусть боги алкоголя проклянут тебя самой ужасной спиртоустойчивостью, какой только известно человеку - такой ужасной, что даже анорексичный ребенок смог бы выпить за тебя под столом.
Я засмеялся, но поднял свою стопку.
- Не думаю, что анорексичные дети существуют.
- Откуда ты знаешь? Уверен, им не нравится, когда их называют пухлячками и больше остальных щипают за толстые щеки.
Я выпил стопку, только чтобы он заткнулся. На вкус текила была похожа на смесь резины, жидкости для зажигалок и смерти. Когда мое горло перестало казаться мне горящим адским пламенем, я сказал:
- Ладно. Для разнообразия я могу это сделать.
Он улыбнулся и налил вторую стопку.
Я поглядел на него.
- Если ты скажешь, что за эту наказанием будет герпес, то я пас.
Смеясь, он протянул мне стакан.
- Расслабься, Уинстон. Я предоставлю это тебе и твоему щедрому дереву3.
Теперь я больше никогда не смогу читать эту книгу своим детям во время внеклассного чтения.
- У тебя никогда не должно быть детей, - сказал я.
- А с чего ты взял, что там уже не бегают несколько маленьких Майло?
- Потому что Армагеддона еще не произошло.
Майло толкнул меня в плечо, пролив половину стопки. Потом он долил в стакан еще текилы и сказал:
- Кейд Уинстон, выпивая эту стопку, ты клянешься, что сегодня вечером сделаешь что-то нехарактерное для себя. А если у тебя ничего не получится, то ты будешь проклят на всю жизнь преждевременной эякуляцией.
- Ты серьезно, приятель?
Он поднял руки и засмеялся.
- Эй, боги алкоголя дают, они же и забирают.
Я посмотрел на него, но взял стопку, ничего не говоря. Я подумал, что во второй раз вкус будет менее отвратительным, но насиловать свои вкусовые рецепторы было по-прежнему очень неприятно.
Майло без проблем осушил свою стопку.
- И как часто ты пьешь эту фигню? - спросил я.
- Довольно часто. Один из моих дядей работает на заводе в Мексике. Он присылает мне купоны. Не так уж плохо, стоит только привыкнуть.
- Если я когда-нибудь к этому привыкну… застрели меня.
Майло проигнорировал меня и сказал:
- Numero tres! Номер три! Для этого раза, амиго, я хотел бы, чтобы ты разозлился. Ты был слишком чертовски мил насчет всей ситуации. Мне все равно, будет ли это из-за пролитого стакана или просто уродливого лица какого-то чувака, но, выпивая эту стопку, ты обещаешь сегодня вечером позволить себе рассердиться.
- А что, если я разозлюсь на тебя?
Он пожал плечами.
- Такое может произойти, но гарантирую, что это будет не из-за моего уродливого лица.
- Верно, только из-за этой уродливой футболки на тебе.
- Это потрясающая футболка. Ты не понимаешь, о чем говоришь.
Я рассмеялся и сказал:
- Ну ладно, я рассержусь. Это будет не так уж трудно.
Он чокнулся своей стопкой с моей и произнес:
- И никаких попыток сдерживать себя.
Я выпил содержимое своей стопки. На этот раз совсем не жгло, что немного беспокоило. Может, она уже разъела мне пищевод? Я наблюдал за тем, как он наполнял стаканы, и сказал:
- Последняя.
- Хм-м… - Размышляя, Майло помолчал. - Ты же ни с кем не был после Блисс, да?
Я покачал головой и даже не попытался сказать ему, что никогда особо с ней и не был. Он налил последнюю стопку и сказал:
- Кейд Уинстон, выпивая эту стопку, ты клянешься познакомиться в этом баре с девушкой.
- Познакомиться?
- Я позволю тебе судить, что подразумевается под словом “познакомиться”. Если будет совершенно какое-то действие, боги алкоголя будут удовлетворены. Если у тебя все получится, да будешь ты благословлен необыкновенной игрой и самым лучшим сексом в своей жизни.
Награда. Что-то новенькое.
- А если нет?
Он пожал плечами и как ни в чем ни бывало, сказал:
- Тогда ты будешь проклят на всю жизнь эрекцией в самые неподходящие моменты.
Это звучит больше в духе Майло. Интересно, он все это придумал, или это просто еще один день развратного состояния его ума? Я провел рукой по лицу. Мне пришлось отдать ему должное… ему хорошо удалось избавлять мою голову от проблем. Может, он был прав. Я месяцами гнался за отношениями, которых не было, а потом еще дольше оплакивал их. Кто сказал, что мне нужны отношения? Я уже воспользовался своей долей вечеринок и случайных знакомств, в свои первые три года колледжа. Но когда выпуск начал угрожающи быстро приближаться, я подумал, что должен принимать жизнь более серьезно, начать строить основу для своего будущего. И посмотрите на все то, что хорошее сделало со мной.
Мне двадцать два года. И какого черта я так торопился?
Я взял стакан, у меня в груди до сих пор разливался жар после последней стопки.
- Что ж, познакомиться. - Я приложил стопку к губам и запрокинул голову назад. Черт… эта штука действительно начинала постепенно нравиться.
Майло заликовал и похлопал меня по спине.
- А теперь вечеринка!
Когда мы ехали в бар “Трестл”, Блисс едва приходила мне на ум. Может, наконец, прошло достаточно времени.
Или, скорее, все дело в текиле.
Бутылку текилы Майло взял с собой на случай, если во время поездки я протрезвею. К тому времени, как мы оказались возле “Трестла”, моя печень, вероятно, была уже разрушена, но хотя бы мой разум был чист.
Бар находился на пересечении двух небольших улиц, практически прямо под украшенным граффити мостом. Это место буквально кричало о хулиганстве… и гепатите.
Снаружи бар выглядел как заброшенное кирпичное здание. В вывеске “Трестл” даже отсутствовала буква “р”.
Внутреннее убранство было абсолютно другой историей. На стену проецировались черно-белые фильмы. Яркие цветные огни в полутемном баре создавали ощущение ретро. Были там и танцоры. В дальнем конце помещения я увидел подругу Майло - Сашу. Позади одного из баров она стояла на платформе, танцуя в нескольких футах над толпой. Движения ее были гипнотическими, длинные волосы раскачивались вокруг нее, когда она двигалась. Среди захудалого экстерьера, проекций и танцующей Сашей бар казался какой-то тайной, подземным местом.
Если у нас в Техасе и были такие места, то я точно никогда в них не бывал.
Майло хлопнул меня ладонью по плечу и сказал:
- Когда я говорил познакомиться с девушкой, то не имел в виду Сашу, эрмано. Она под запретом.
Я рассмеялся и отвел от нее взгляд.
- Она твоя?
Мгновение он смотрел на нее, его глаза следили за ее движениями.
- Не-а, чувак. Она слишком хороша для меня. Я хочу сказать, что она не подходит на роль твоей девушки от депрессии. За всю ее жизнь у нее было уже достаточно парней.
Я поглядел на него, понимая, что в его словах таилось что-то еще, о чем он не говорил, но я позволил ему сохранить его тайны. У меня же тоже были свои.