— Я заплачу за перелет и все остальное, — предложила Барбара. Невзирая на все усилия, ее голос слегка дрожал.
— С лихвой заплатите, — пообещал Адамс. — И начнем сегодня же вечером с краткого визита в казино — этого достаточно, чтобы возбудить всеобщее любопытство. — Магнат отодвинул стул и поднялся.
— Это недальновидно, — заметила Барбара. — Если сейчас вы меня не отпустите, я выполню то, о чем вы просите, а потом напишу обо всем, не упуская ни одной компрометирующей детали. И вы станете всеобщим посмешищем.
Адамс усмехнулся, настроение его явно улучшилось.
— Не я один. Попробуйте напишите, и тогда я объявлю, что вы брошенная любовница, одержимая жаждой мести. Думаю, что в этом случае я не без удовольствия нарушу свое правило никогда не беседовать с прессой. Учитывая случай с Каролиной, как вы думаете, кому поверят газетчики?
Реймонд Адамс вполне способен на такое. Вот это будет сенсация! Никто не поверит ни одному ее слову, если миллионер нарушит обычное молчание и опровергнет версию журналистки. Даже бульварные газеты, где заплатили бы ей за «исповедь» из любви к пикантным подробностям, не поверят, что она говорит правду.
А на карьере можно будет поставить крест. Кому нужна журналистка, утратившая доброе имя?
Выбора у нее действительно нет. Но, может быть, удастся хоть что-то выгадать, если не терять головы.
— Убедили. Останусь и постараюсь сыграть роль как можно лучше…
— Почему-то с самого начала мне показалось, что в конце концов вы станете более покладистой.
— …Если вы дадите мне официальное разрешение написать вашу биографию. Правдивую повесть о вашей жизни, — не переводя дыхания, закончила Барбара.
Опершись руками о стол, Реймонд воззрился на Барбару.
— У вас хватает нахальства ставить мне условия? Вы сыграете роль и, черт вас побери, сыграете ее на высшем уровне. Иначе я обвиню вас в незаконном вторжении в чужой дом, в мошенничестве и воровстве.
— Это гадко! Ничего подобного я не делала! — Хотя надо признать, что она виновна и в незаконном вторжении, а возможно, и в мошенничестве. — Разве я что-то украла?
— Неужели это так важно? Я что-нибудь придумаю.
Конечно, достаточно подложить пару никчемных пустяков ей в сумку. Даже нож и вилка, которыми она ела омлет, сгодятся для того, чтобы завести дело на самозванку: повсюду ее отпечатки пальцев.
Магнат наклонился над Барбарой, твердые ладони легли ей на плечи.
— Забавно, ночью вы заявили, будто я с лихвой отплатил вам за обманутые ожидания, — задумчиво проговорил Адамс как бы себе самому.
— Что же тут забавного?
Адамс зловеще улыбнулся.
— Запомните, Барбара, до настоящей мести дело еще не дошло. Но дойдет — поверьте моему слову.
3
Реймонд Адамс скрылся в спальне, а Барбара осталась неподвижно сидеть в столовой, отрешенно глядя в пространство и ощущая лишь давление его рук на своих плечах. Больше всего на свете бедняжке хотелось сейчас броситься ничком на диван и дать волю слезам. Но именно этого делать не следовало. Распухшие, покрасневшие глаза и очередное саркастическое замечание Адамса — вот и все, к чему приведет ее истерика. И даже если ей удастся убедить этого человека в своей искренности — что, впрочем, маловероятно, — совершенно незачем доставлять ему удовольствие наблюдать ее отчаяние.
Спустя некоторое время в столовую вернулся Уилкинсон, по своему обыкновению неслышно, и принялся убирать со стола.
— Прикажете забрать вашу тарелку, мисс?
Барбара поглядела на омлет, казавшийся таким аппетитным всего полчаса назад.
— Если вас не затруднит. Я уже сыта. Но если остался еще кофе…
— Я немедленно принесу новый кофейник, мисс. — Дворецкий вышел, прежде чем пленница успела сказать, что это, в сущности, неважно. Ей просто надо было чем-нибудь себя занять.
Не прошло и минуты, как Уилкинсон вернулся с дымящимся кофейником и чистым прибором. Наполнив чашку, он кашлянул.
— Как я понимаю, вы пробудете с нами некоторое время, мисс Кэндалл? — В голосе его звучала почтительная вежливость — и только. В первый момент это удивило Барбару, но потом она вспомнила, что Уилкинсон не входит в число посвященных.
Да, она согласилась сыграть для публики — другого выхода все равно нет, — но Адамс ни слова не сказал о том, что она должна дурачить и дворецкого. Тем более, что Уилкинсон наверняка уже сделал собственные выводы — перебранку-то он слышал!
— Вы совершенно правильно поняли, — досадливо поморщилась Барбара, — но как долго продлится мой визит, остается только гадать.
Дворецкий кивнул.
— Могу ли я сделать ваше пребывание здесь более комфортным?
Разве что подсыпав яду в суп боссу, чуть не выпалила Барбара, но тут же прикусила язык. Нечего втягивать в эту и без того малоприятную историю еще и ни в чем не повинного Уилкинсона.
— Да, пожалуйста. Мне нужна отдельная спальня. Я, видите ли, дорожу своим покоем.
К удивлению Барбары, Уилкинсон вдруг слегка порозовел.
— Прошу прощения, мисс, но это и есть ваша спальня.
Барбара нахмурилась. Дворецкий, должно быть, решил, что его хозяин провел с нею ночь по ее приглашению. Интересно, как он расценил тот факт, что оба спали одетыми?
Известно, богачей не очень-то заботит мнение слуг. И Адамса явно не волновала реакция Уилкинсона, когда тот явился их будить. Но Барбара не привыкла к отношениям в высшем обществе, и ей почему-то очень не хотелось вводить в заблуждение такого милого, спокойного человека.
— Прошлой ночью ваш драгоценный мистер Адамс объявил мне, что это его спальня!
Уилкинсон растерялся, но лишь на мгновение.
— Видите ли, он, скорее всего, имел в виду, что весь номер принадлежит ему, как, впрочем, и весь отель, и не совсем точно сформулировал свою мысль…
— Да не выгораживайте вы его. Скажите еще, что ваш мистер Адамс очень любезен и не идет дальше слов. — Иронию скрыть не удалось. — Не установите ли вы мне надежный замок на дверь? И еще, могу я попросить поставить в спальню удобное кресло и хорошую настольную лампу? Вряд ли я буду часто покидать пределы комнаты.
Уилкинсон обрел прежнюю невозмутимость.
— Да, мисс, слушаюсь.
— И еще. Свежие новости для меня — хлеб насущный. Поэтому, если бы мне с утра приносили газету…
— Газету какого-то определенного города или политической партии? Или вы предпочитаете подборку?
— Любую газету, Уилкинсон. То, что подвернется под руку. Одной вполне хватит.
В этот момент она заметила Адамса, тот явно направлялся к выходу. Барбара подняла руку, как школьница, желающая задать вопрос.
— Господин надзиратель! — окликнула она. Адамс пересек столовую и остановился около нее, скрестив на груди руки.
— Вы не в тюрьме, Барбара. Во всяком случае, пока. — Кивком головы он отослал Уилкинсона. Тот мгновенно исчез на кухне.
Барбара мило улыбнулась.
— Вы уж извините мою ошибку. Ситуация несколько нова для меня.
— Вы меня изумляете. Может быть, я еще должен поверить, будто вы никогда не были замешаны в сомнительных сделках? Или вас просто пока не ловили с поличным?
Барбара предпочла пропустить последний выпад мимо ушей.
— Позволено ли вашей узнице… О, простите! Позволено ли будет вашей гостье заглянуть в какой-нибудь шоп, дабы купить необходимые пустяки? Зубную щетку, например…
Магнат в очередной раз оглядел Барбару с головы до ног: бдительный взор подметил, конечно, и мятый воротник блузки, и каждую складку свитера.
— Что у вас в сумке?
— Только книги и кое-какие материалы, которые, надо полагать, вам показались бы криминальными: папки со статьями, над которыми я сейчас работаю. Видите ли, когда я вчера уходила из дома, то никак не думала, что мое отсутствие продлится… Кстати, на какой срок рассчитан ваш гениальный план?
Реймонд улыбнулся краем губ.
— Передайте своему боссу, что вы ушли в долгосрочный отпуск.
— Допустим… Кстати, если вы хотите, чтобы сегодня вечером в казино я выглядела убедительно, то мне нужно что-то кроме джинсов. Что мне надеть? Огненно-алое платье из прозрачной ткани с вырезом до самого пояса? — Выразительным жестом Барбара продемонстрировала глубину предполагаемого декольте.
Реймонд не удостоил ее ответом.
— Уилкинсон!
— Еще чего не хватало! — рассердилась Барбара. — Вы не находите, что у него и без того достаточно дел?
— Разумеется, более чем достаточно. А почему, собственно вы забеспокоились?
— Вы же собираетесь приставить его ко мне в качестве сторожа?
— Нет-нет. Уилкинсон — настоящее сокровище, но с этой задачей он вряд ли справится.
В проеме кухонной двери возник дворецкий с полотенцем, обернутым вокруг пояса, и Адамс объявил:
— Я отвезу мисс Кэндалл за покупками. Позвоните в офис и попросите секретаря отменить все мои встречи на это утро: я вынужден задержаться в связи с неотложным делом.
— Отличная формулировка! — похвалила Барбара. — Ваша секретарша наверняка решит, что вам не хочется вылезать из постели.
Реймонд насмешливо изогнул бровь.
— Секретарь слишком хорошо меня знает. Но если моим визитерам придет в голову такое объяснение, тем лучше. Вы не находите?
Барбара вздохнула и отправилась за кошельком.
Они вышли из отеля через подвальное помещение рядом с прачечной. Реймонд открыл дверцу приземистой темно-синей машины и усадил Барбару рядом с собой.
— Как, не лимузин? Вы меня удивляете?
— Разумеется, нет. Лимузин приезжает и уезжает на случай, если кто-то интересуется моими передвижениями. Но я редко им пользуюсь.
Барбара вспомнила затемненные окна и кивнула.
— А тем временем я свободен делать все, что вздумается. Никто не станет ко мне приглядываться, когда я разъезжаю на такой колымаге. А мне только это и нужно.
«Мистер Адамс не любит привлекать к себе внимание», — сказал ей управляющий накануне вечером. Неужели и впрямь все случилось вчера. Кажется, что прошла тысяча лет с тех пор, как ее проводили в номер люкс. Вчера она бы не удивилась, обнаружив парочку телохранителей и еще какого-нибудь секретаря в придачу к лимузину и шоферу. Но сегодня, уже немного узнав мистера миллионера, оценила его выбор средства передвижения. Машина была не из роскошных, но надежная, быстрая и неприметная.
Но хозяина не заметить невозможно: Адамс не просто возвышался над окружающими, но, не прикладывая к этому не малейших усилий, подчиняет своей воле всех вокруг. Может быть, именно поэтому он почти не появляется на людях. Если так, то даже самые закоренелые скептики, увидев его пару раз с дамой, решат, что происходит что-то серьезное. И тогда она сможет вернуться домой и продать статью Фрэнку.
Впрочем, статью придется публиковать под псевдонимом. Можно представить, какой разразится скандал, когда мистер Адамс узнает о ней, даже если в статье и речи не будет о его интриге. А уж он-то узнает!
— Почему вы хмуритесь? — полюбопытствовал Реймонд. — Беспокоитесь о своей газете?
— О какой? — опрометчиво переспросила Барбара.
— Ну, о той, на которую вы работаете. Вы по-прежнему сотрудничаете с «Трибюн»?
— Какое вам до этого дело?
— Просто подумал, что недурно было бы узнать о вас побольше.
— Вряд ли вы захотите писать обо мне очерк, так что подробности вам ни к чему. А если вас припрут к стенке, скажите, что вас слишком прельщает мое тело, чтобы задумываться еще и о моем внутреннем мире.
Адамс затормозил на красный свет, обернулся к пассажирке и уставился на нее, по обыкновению приподняв бровь. Светофор долго не переключался на зеленый — времени оказалось предостаточно.
Барбара уже готова была включить кондиционер на полную мощность: ей вдруг сделалось невыносимо жарко под этим пристальным взглядом, а из вентиляционных отверстий струились потоки прохладного воздуха. Отчего же так неуютно? Проклятье! Этот человек обрел какую-то непостижимую власть над ней. Но с какой стати она поддается его влиянию. Впрочем, винить надо себя: сама напросилась.
— Зеленый свет уже горит, — буркнула журналистка.
— Спасибо, что напомнили. Если в ваши намерения входило прельстить меня своим телом, то прошлой ночью вы положили достойное начало. Надеюсь, продолжение не заставит себя ждать?
Барбара уже жалела, что не ответила просто на заданный вопрос: это оказалось бы куда проще, нежели теперь поменять тему разговора.
— Раз уж речь зашла о прошлой ночи, — твердо начала она, — Уилкинсон сообщил мне, что в номере есть еще одна спальня. Если вы предпочитаете ту, что я заняла вчера, я охотно переселюсь в другую. Но совместное проживание в мои планы не входит.
Реймонд соизволил принять слегка пристыженный вид.
— Мне следовало бы сообщить вам о второй спальне.
— Еще как следовало.
— Многолетний опыт убедил меня, что разумнее сразу раскрыть карты, если в итоге это все равно придется сделать. Однако прошлой ночью создалось впечатление, что одиночество вас не прельщает…
Незачем позволять своему спутнику углубляться в эту тему. И так ясно, что этого раунда ей не выиграть.
Но остановить мистера Адамса было непросто.
— Честно говоря, прошлой ночью мне показалось, что вы…
— Я внештатный сотрудник, — поспешно сообщила Барбара.
— Что?
— Я уже не работаю на конкретное издание. Я продаю статьи сразу в несколько газет и даже в журналы.
Реймонд лениво улыбнулся. Резкая смена темы, его, похоже, позабавила.
— Неужто вас уволили?
— Еще чего!
Адамс окинул спутницу недоверчивым взглядом. Барбара была готова вспылить, но вовремя вспомнила, что эта тема куда безопаснее, нежели предыдущая.
— Постоянно я работала спецкором, — сообщила она. — В мои обязанности входило расследование разных сомнительных махинаций. Как-то раз, пробираясь по никому не известной свалке химических отходов, насквозь промокшая, под проливным дождем, по колено в грязи, я решила, что в этом мире должен быть более легкий способ заработать на жизнь.
— И такой способ нашелся?
Барбара вздернула подбородок.
— Конечно! У меня все в порядке. — Тут она вспомнила о невыплаченной квартирной плате и решила, что надо обязательно позвонить домовладельцу. По счастью, она жила не в многоквартирном доме, а в небольшом частном особнячке на четыре квартиры. В последнее время число услуг, оказанных хозяину, превысило обычную норму, поэтому Джек, надо полагать, предоставит ей хотя бы двухнедельную отсрочку.
— В таком случае я, пожалуй, не стану терзаться угрызениями совести по поводу причитающейся с меня зарплаты, — заметил Реймонд. — А на кого вы работали, когда выслеживали меня?
Неужели он всерьез надеется на ответ?
— Эту идею я еще не продала.
Барбара мысленно приготовилась услышать новый саркастический комментарий, но Адамс как раз парковал машину и не удостоил спутницу даже недоверчивым взглядом. Обойдя автомобиль кругом, он помог ей выйти и повел по мощеной дорожке к магазину.
Увидев магазин, Барбара резко остановилась. На дверях не было никакой таблички, в витрине красовалось одно-единственное платье. Атласное переливчатое платье очень строгого покроя, очень простое и — Барбара готова была поклясться — стоившее больше, чем ее трехмесячный заработок…
— Делать покупки в таком магазине мне не по карману.
— Да ну? А у меня создалось впечатление, что внештатные сотрудники просто процветают.
Барбара метнула на спутника яростный взгляд.
— Не по вашим стандартам.
Реймонд усмехнулся.
— Разве я не сказал, что в вашем случае в условиях найма предусмотрены дополнительные льготы?
— То есть заплатите вы?
— По-моему, очевидно, что женщина, способная пробудить во мне интерес, не покупает одежду в какой-нибудь комиссионке! Если бы вы показались на публике в таком виде…
— Убедили, — с напускной веселостью отозвалась Барбара. — Хотя роль спутника «девушки из народа» сыграла бы вам только на пользу: истинная любовь, как известно, не разбирает… А сами вы где покупаете костюмы?
— Продолжаете играть в репортера? Прекратите это.
— Вы же не можете совсем со мной не разговаривать — гробовое молчание покажется наблюдателям неестественным. А тема погоды спустя час-другой наскучит до смерти. Так что же прикажете нам обсуждать, если о себе вы говорить отказываетесь?