Сент-Джеймс вклинился между ними и принялся что-то бубнить Джастину, но тот не сводил взгляда с Виктории, даже когда отвечал коротышке. Сент-Джеймс, казалось, не в состоянии был заткнуться даже тогда, когда воздух от напряжения сгустился так, что его можно было бы резать ножом, который Виктория на всякий случай прятала в туфельке.
Но на этот раз его болтливость оказалась ей на руку. Джастин не мог подойти слишком близко к ней, и Виктория использовала драгоценные мгновения, чтобы собраться с духом. Первое потрясение утихало. Она смотрела на него во все глаза, стараясь не упустить ни одной черточки.
Боже, как же он красив! Она изменилась, и она знала это. За три года, что прошли с момента их последней встречи, она пережила страшную сердечную муку. Естественно, девочка, которую он соблазнил, превратилась в совсем другую женщину. Но он остался прежним.
Джастин ростом превосходил большинство мужчин своего времени. Широкие плечи, длинные мускулистые руки и ноги будили в ней воспоминания о том, как восхитительно было лежать под большим телом и соприкасаться с ним голой кожей. Он отпустил волосы длиннее, чем предписывала мода, и они с элегантной небрежностью спадали на глаза.
Да, он ни капельки не изменился. Такой же заносчивый и загадочный, в ореоле греховности, который, казалось, вихрем закручивается вокруг него. Виктория сразу же ощутила, как возвращаются к ней все воспоминания, которые она так старалась в себе убить. Она презирала себя за это.
Сент-Джеймс болтал без умолку. Джастин скрестил руки на груди и склонил голову набок, оглядывая ее с головы до ног. Она будто снова вернулась в первую брачную ночь, в ту минуту, когда он так же оценивающе осматривал ее. А потом лишил ее одежды, невинности – и маленькой частички души. Ей уже не вернуть ее.
Стиснув зубы от злости – на себя и на него одновременно, – она хотела уже отвернуться, когда Джастин ухмыльнулся. Ухмыльнулся, как будто ее волнение доставляло ему удовольствие. Он наслаждался властью, которую получил над ней. Паника и мимолетное желание, которое она ощутила при встрече с ним, мгновенно улетучились, уступив место гневному возмущению. Вот ублюдок! Черта с два она позволит ему одержать над ней верх. Не бывать этому больше! Нельзя, чтобы Джастин помешал ей исполнить свой долг.
– Сент-Джеймс, вы не станете возражать, если мы с… – Джастин вновь выдержал паузу и бросил на нее пустой взгляд, – Рией перемолвимся словечком наедине?
Сент-Джеймс посмотрел на них с сальной улыбочкой и быстро закивал:
– Конечно, конечно. Но только, Бэйбери, если вздумаете претендовать на ее общество единолично, не забывайте, кто вас познакомил.
Джастин наконец-то отвел глаза от Виктории и вперил в Сент-Джеймса испепеляющий взгляд:
– О, не беспокойтесь. В жизни не забуду.
Сент-Джеймс не обратил ни малейшего внимания на гневный тон Джеймса, вежливо поклонился и растворился среди гостей, оставив их одних – настолько, насколько это было возможно посреди любопытной толпы.
– Чем могу служить, милорд? – спросила Виктория, гордая тем, что ее собственный тон был так же холоден, как и его. По крайней мере, голос не выдавал страха, смятения и других чувств, в которых она уже запуталась.
Виктория, к своему удовольствию и радости, обнаружила, что этот ледяной тон его задел. Наконец-то в его глазах вспыхнул гнев! Он схватил ее за руку.
– Не здесь! – прорычал Джастин.
Без тени обходительности, которую так расхваливала молва, он потащил ее через весь зал на террасу.
Виктории немедленно захотелось вырваться, но она сдержалась. Не стоит устраивать скандал у всех на глазах: возникнет слишком много вопросов и слухов. Это может все разрушить. Лучше будет поговорить с ним наедине.
Эта мысль заставила ее руки задрожать: от страстного желания придушить мерзавца – и острой потребности коснуться его кожи.
Воздух дышал ночной прохладой. Джастин нашел на террасе укромный, никем не занятый уголок и затащил ее за большой горшок с декоративным растением. На большее уединение рассчитывать не приходилось.
Как только Виктория уверилась, что их никто не видит, она вырвала руку из его хватки и с удовольствием одарила его самым испепеляющим взглядом, на какой была способна, Так она смотрела на зарвавшихся служанок и арендаторов-должников.
– Что все это значит? – осведомилась Виктория. – Для чего вы притащили меня сюда? Вы не имеете права…
У Джастина отпала челюсть.
– Не имею права?! Ты явилась на этот бал, все мужчины пускают слюни и состязаются за право стать твоим новым покровителем… А ты говоришь мне, что я не имею права, Виктория?!
О, зачем же он назвал ее по имени? В одно мгновение она вернулась назад, в первую брачную ночь, и звук ее имени, слетевший с его губ, родил в ней ту же чувственную дрожь, что и тогда. Не важно, насколько она презирает Джастина Толбота и не понимает логики его поступков, она до сих пор желает его. Несмотря на все то, через что ей пришлось пройти благодаря ему.
Она стряхнула наваждение и улыбнулась, хотя не чувствовала ни
– Неужели ты так самонадеян, что считаешь, что если не захотел меня – то и никто другой не захочет? Или что я перестала существовать только потому, что ты забыл обо мне на несколько лет? Ты ничего обо мне не знаешь, Джастин! – отрезала Виктория, и эти слова напомнили горькую правду ей самой так же, как и ему.
Его губы сжались в нитку.
– Ты права. Я тебя не знаю. Никогда не знал и не хотел знать. – Он отступил еще дальше. – Но я знаю, что за три года невинная девочка не может превратиться в необузданную соблазнительницу.
Виктория изогнула бровь.
– Правда? А откуда тебе знать? Все, что тебе известно, – собственные эгоистичные желания и потребности. Ты никогда не знал ничего другого. Ты и понятия не имеешь о моей жизни.
Ему все равно. Виктория была почти благодарна ему за это напоминание, хотя оно и жалило ее – где-то в глубине души, так глубоко, что она сама отказывалась это признавать.
Джастин покачал головой:
– Я знаю достаточно. Я знаю, что ты взялась вести дела в поместье и отлично с этим справляешься. Откуда у тебя могло взяться время заводить любовника-солдата и учиться у него всем этим развратным штукам?
Ей показалось – или она и вправду увидела, что уголок его рта подергивается от гнева? Неужели его на самом деле бесит то, что у нее мог появиться любовник? С чего бы? Он не пожелал ее. Никогда не желал. Он признал это без возражений.
Но это все не важно. Чем дальше он отступал, тем легче ей было вспомнить об истинной цели своего прибытия в Лондон. Она никоим образом не касается Джастина и их сложных отношений. По сути дела, ей нужно, чтобы он держался как можно дальше от нее, и все.
Она заранее готовилась к тому, что ее могут разоблачить во время этой опасной игры. Осталось только вспомнить нужные слова и повторить их.
– А ты знаешь, Джастин, какая это скука – управлять поместьем? И как волнует близость мужчины, который повидал мир? – Она улыбнулась – его глаза сузились. Ей нравилось дразнить его, выставляя напоказ свои мнимые любовные похождения.
– Виктория…
Его тон был предупреждением, но она продолжала давить: