Мы приехали довольно быстро. Старый дом на улице Степана Разина. Окна кухни выходят на спуск к Волге. Вечером приятно смотреть в эти окна. Из темноты видны только огни на теплоходах. Световые дорожки от них ложатся на воду. Как правило, каждое судно плывет с музыкой. И звуки разносятся по воде далеко-далеко. И ощущаешь спокойствие и величавость реки. Вечное спокойствие.
У двери Таня на пару секунд задержалась. Приподнялась на цыпочки, посматривая на верхний косяк.
— "Контролька"? — поинтересовался я.
— Конечно... — для нее это обычное явление. Вот почему приятно работать с женщинами. Они не любят знаменитое русское слово «авось». И если уж делают дело, то с обязательной тщательностью, не забывая ни об одной мимолетной детальке. Вот и сейчас, отправляясь меня встречать, Таня не забыла поставить «контрольку» на дверь. «Контролька» — это нечто совершенно простое. Нитка или даже волос, приклеенные слюной между дверью и косяком, или прижатая к тому же косяку маленькая щепка, осколок штукатурки. Любой незаметный предмет, на который не обратишь внимания, если не знаешь о его установке. Коли приходишь и «контролька» не на месте, значит, квартиру кто-то посещал. Просто и действенно.
Она открыла дверь. Мы вошли. Но, несмотря на нетронутую «контрольку», Таня сначала прислушалась, а руку держала сбоку, готовая выхватить с пояса, из-под свободного покроя блузки, пистолет. Хорошо иметь тонкую талию. Пистолет легко спрятать.
— Квартира «чистая»?
— Вчера вечером каждый уголок со сканером облазила. — Она закрыла металлические жалюзи на окнах. Тоже гарантия от прослушивания. Металлические жалюзи почти глушат колебания негромкого человеческого говора и не позволяют «снимать» с окон разговор направленным лучом лазерного звукоснимателя.
— Вот и отлично.
— Есть три варианта дальнейшего нашего поведения. Сразу начинаю докладывать — раз. Сначала обедаем — два. Ты устал с дороги и хочешь вместе со мной отдохнуть — три.
Я так понял, что ей больше по душе третий вариант. Но у меня, к сожалению, настроение вполне рабочее. И время в самом деле сильно поджимает. Труповоз не будет зря торопить. Он понимает, что торопливость и качество — вещи взаимоисключающие. А для меня торопливость может оказаться еще и губительной.
— Совмещаем первый и второй варианты, — решил я. — А потом отдыхаем. Потом. Вечером. Когда будут сделаны первые дела и появится первый результат.
— Годится... — расстроенно вздохнула она.
Мы прошли на кухню. В прошлый свой приезд я мило пошутил — сказал, что у нее удивительная способность портить самые вкусные продукты. Обещала исправиться. Придется проверять выполнение, раз уж взял Таню в свою команду.
Она и здесь опустила жалюзи.
— Кстати, — сообщила, — в доме напротив окон спальни я трижды замечала в окне отблеск окуляров бинокля. Ночью с зеленым ободком[10] . Мне это не очень нравится, но я проверила. В квартире живет семья. Папа — отставной военный. Подполковник-пограничник. Сейчас работает в охранной фирме. Мама — медсестра. Сынок четырнадцати лет. Я подозреваю, что это сынок интересуется чужой интимной жизнью. Использует для этого папин бинокль. Возраст самый подходящий для полового созревания.
— Этого мало. Ты сынка сама видела?
— Видела. Хилый прыщавый блондинчик. Семью проверяла через компьютер в менторской картотеке.
— Охранные фирмы любят совать нос в чужие дела. Тебе следует поинтересоваться соседями поплотнее. И обязательно изъять бинокль.
— Сделаю сегодня же.
— Сразу после доклада и сопутствующего обеда, — сказал я серьезно.
Она начала доставать из холодильника и ставить на стол тарелки с чем-то, выглядящим весьма вкусно. Другие тарелки поставила в микроволновую печь.
— Докладывай...
2
И все же пресловутая пепельница с окурками никак не выходила из головы генерала Легкоступова. Он не выдержал, посмотрел на часы — утро уже, в деревнях петухи отпели — и позвонил жене на дачу.
— Ты уже приехал? — удивилась она.
— Да. Обстоятельства заставили.
— Снова поедешь? Или останешься?
— Не знаю еще.
— К нам наведаешься?
— Нет. Мне надо быть поближе к работе. Ты сама-то когда в город приезжала?
— Как тебя проводила, больше не была. Вика только вчера ездила. У нее там дела какие-то.
— И после этих дел в доме остается полная пепельница окурков?
Вика — младшая дочь, только на будущий год школу закончит. Ей самой курить еще рано. Она и не курит, насколько Геннадий Рудольфович знает.
— Это не она, — вступилась мать за дочь. — Это ее новый друг. Он ее и назад привез.
— Что за друг?
— Не знаю. Молодой парень. Мне кажется, для нее староват — лет двадцати пяти, но ей нравится. Он и сегодня обещал приехать. Вика хочет сама пи рожков для него напечь. Пусть старается...
— Пусть. Но пусть не забывает, кто ее папа. И малознакомых людей, тем более в отсутствие родителей, домой приводить не надо. Так и скажи ей. Только аккуратно. Чтобы не обиделась. Ты сегодня не приедешь?
— К вечеру. У меня на огороде дел полно. А вечером тебе свежих помидорчиков с огурчиками привезу. Хороший в этом году урожай. Ты бы сам наведался сюда, посмотрел...
— Некогда. Приезжай. Если у меня что-то изменится, я тебе позвоню.
— А что может измениться? Опять уедешь?
— Все может быть.
— Один или с Морозом?
Майор Мороз был частым гостем в их доме, и жена хорошо его знала. Кормить его любила.
— Один. Мороз не вернулся...
Он оставил фразу недоговоренной. Пусть жена не расстраивается. Ни к чему ей знать, что майор Мороз погиб. Будет о муже беспокоиться. Конечно, она знает, что служба у него непростая, но лишнее беспокойство ни к чему.
Геннадий Рудольфович положил трубку и прилег на диван. Отдохнуть. Ночной полет в дребезжащем всеми соединениями и заклепками транспортном самолете не самое приятное времяпрепровождение. И незаметно задремал. А проснулся от беспокойства. Что-то было в квартире не так, и он это явственно ощущал. Нет, никто чужой проникнуть сюда не мог — дверь генерал закрыл изнутри на задвижку, чтобы не возиться с замком. Но ощущение дискомфорта тоже должно иметь причины.
В том, что служба в органах вырабатывает с годами повышенное чувство опасности, генерал не сомневался. Интуиция отточена и натренирована. Но чем это ощущение вызвано? Он прошелся по квартире. Осмотрел каждую комнату. Ничего. Тогда стал анализировать.
Вчерашнее пребывание в доме постороннего человека. Полная пепельница окурков Должно быть, дело в этом. И не случайно мысли несколько раз возвращались к той пепельнице. Это и есть, наверное, толчок интуиции.
Зазвонил телефон.
— Слушаю. Генерал Легкоступов.
— Товарищ генерал, это майор Соломин.
— Да-да. Есть что-то новое?
— Выяснили относительно двух машин. Одна сразу отпадает. Человека проверили. Приехал в командировку. Внешне в самом деле слегка на Ангелова похож. Вторая, которая женщине принадлежит, была месяц назад продана. Не официально, а как все сейчас делают, чтобы налоги не платить. Оформляют на кого-то генеральную доверенность с правом продажи, и все... Она продала машину жителю Дагестана, у которого в Москве, насколько она знает, проживает сестра. Сестру мы нашли. Брата она не видела уже две недели. Кого он мог встречать с уральского самолета — не знает. Этот вариант остается открытым А третий пассажир так и пропал.
— Ладно, майор. Продолжайте поиск. — Генерал посмотрел вдруг на люстру. — Кстати. Пришлите ко мне человека со сканером...
— Что-то с компьютером у вас? — поинтересовался майор.
— Нет. Сканер — на предмет поиска в квартире «жучков». Пусть мою квартиру осмотрят. Это срочно.
— Есть, товарищ генерал.
Геннадий Рудольфович положил трубку и стал дожидаться приезда специалистов. И сам удивился, почему так занервничал. Почему? Почему он посмотрел именно на люстру и принял решение? Опять интуиция?
Генерал сходил на кухню за табуреткой, поставил ее под люстрой, взобрался и стал осматривать.
Точно!
Интуиция не подвела. Вот он — «жучок»! Стал тщательно осматривать все комнаты. Буквально по сантиметру. Только звонок в дверь оторвал его от дальнейшего поиска. Геннадий Рудольфович взглянул в дверной «глазок». Приехали два спеца из управления. Быстро добрались. Умудрились даже ни в одну пробку на узких улицах не угодить.
— Заходите, — пригласил он.
И тут же приложил к губам палец, призывая соблюдать тишину, и показал «жучок». Спецы сразу сориентировались. Один вытащил из прибора усики-антенны.
Поиск занял почти час. Обследовали все тщательно Особое внимание уделяли местам, скрытым от простого взгляда, но доступным для того, чтобы закрепить прибор в течение нескольких секунд. Обнаружили еще пять «жучков» Только комната дочерей оказалась «чистой» от прослушивания. На контроль была поставлена даже кухня.
— Телефон проверьте.
— Аппарат чистый. Ваш номер контролируется с центрального пульта. «Прослушка» давно была бы определена.
— Кто это мог?
Спецы пожали плечами.
— Подождите в машине. Я с вами поеду.
Он закрыл за офицерами дверь, подумал, собираясь с мыслями, и додумался только до одного. И снова набрал номер дачи. Ответила жена.
— Ты где сейчас находишься? — спросил он.
— На кухне.
— Рядом с тобой кто-то есть?
— Нет. Я одна.
— Приехал к Вике ее друг?
— Приехал.
— Можешь посмотреть номер его машины?
— Мне отсюда не видно. Машина боком стоит. Сейчас выгляну, посмотрю. А что случилось?
— Побыстрее.
Трубка стукнулась о кухонный стол. Жена вышла. Через несколько секунд снова заговорила. Назвала номер.
— Так что случилось?
— Ничего. Просто хочу узнать, что это за парень. Не волнуйся. Имею я право знать, кого дочь приводит в дом?
— Ты думаешь, нам позволительно вот так соваться в чужую жизнь?
— Дочь мне не чужой человек. А ты не думаешь, что он может быть в розыске по алиментам?
— Ну, знаешь... Такой приличный молодой человек. По сравнению с ее одноклассниками он просто ангел...
— Не говори мне про ангелов... — сказал Геннадий Рудольфович раздраженно, вспомнив, что в деле Ангелова погиб майор Мороз.
— Что с тобой, Гена? — спросила жена. Он вздохнул.
— Извини, устал. Приезжай вечером. Я по тебе соскучился.
Положил трубку и вышел. Спецы-электронщики ждали его в машине. Несмотря на оживленное, уже не утреннее движение, они добрались до управления быстро. Генерал сразу прошел в кабинет и позвонил в отдел.
— Проверьте машину номер... И все о владельце.
После этого позвонил в буфет и попросил принести ему черный кофе покрепче. Чтобы голову прочистить.
Доложили генералу через десять минут, когда он уже допивал кофе. Машина принадлежит старшему лейтенанту ГРУ Моргунову Петру Викторовичу. Из личных данных единственное, что заинтересовало генерала, — Петр Викторович женат, имеет двух дочерей, как и сам Геннадий Рудольфович.
— Морду ему набью, — сказал генерал. — Морду набью... Хоть бы девчонке голову не морочили...
Он понимал, что погорячился, знал, что никому он морду бить не будет, но гнев заставил его предпринять демонстративные действия.
Генерал позвонил в оперативный отдел и сообщил о случившемся.
— Сейчас этот человек у меня на даче. Вероятно, устанавливает «жучки» и там. Задержите его и «прозвоните» все помещения. Работайте пожестче, чтобы понял, с кем имеет дело... — отдал распоряжение. — Моим домашним сообщите, что я в курсе событий.
И тут же позвонил по «красному» телефону — попросился на доклад к директору.
Генерала Легкоступова возмутило, что грушники проникли в его квартиру, используя доверчивость дочери. Это казалось нарушением моральных принципов. Но он ни на минуту не задумался, что будет с детьми того же Таманца, когда отца убьют...
3
Жевал я вдохновенно и неторопливо, отдавая дань стараниям Тани. И очень удивлялся тому несомненному факту, что за достаточно короткий срок можно научиться готовить так вкусно. Но это не мешало мне слушать ее очень внимательно. При этом я старательно не обращал внимания на то, что самой Тане трудно одновременно и жевать, и говорить. Издержки ситуации, которых избежать невозможно.
— За месяц в Таманца стреляли дважды. Начну по порядку. Первое покушение. Стреляли из пистолета. Три выстрела — три промаха. Охранники Таманца оттеснили и сами сумели ранить киллера. Сдали в ментовку его уже «готовым». Взяли, насколько я знаю, только с пулей в ноге. Второй выстрел, как показала экспертиза, был сделан в голову почти в упор. На лбу остались следы пороховой гари. Киллер — личность известная в местных кругах, сынок одного из здешних высших чиновников, обалдуй, приторговывающий наркотой, и рэкетир, которого давно пора по этапам отправить, но всегда папа парня прикрывал. А тот наделал больших долгов и хотел их таким образом отработать. Но зря его папа от армии отмазал — подготовки парню не хватило. Охрана сработала хорошо. В этот раз менты постарались не обратить внимания на данные экспертизы. Посчитали выстрел вынужденным. Дело закрыли. Я так понимаю, что парни Таманца допросили его по горячим следам и спокойно добили. Не хотели, чтобы папочка опять своего подонка вытащил. Как и предполагалось, покушение совершено в ответ на твою акцию. Это известие не из ментовских источников, но точное.