— Ну, знаете…Оральный секс, ведь, ещё никто не отменял. А насчет этого ходят легенды… — в столовой послышался шумный выдох Макса. А все потому, что он себе представил сам процесс. Блин, он сойдет с ума без секса, да ещё и рядом с самой желанной девушкой.
— Да-да, я слышал. — Платон Ярославович воспринял все вполне серьезно.
Александра мельком взглянула на Макса и еле сдержала довольную улыбку. Он был пунцово-красным. Причем красными были даже уши. Но смотрелось это очень мило.
— Саша, милая, деду ни к чему знать о нашей интимной жизни, — твердо сказал Макс, сверля её взглядом, кототорый говорил ей о том, что «милой» он ее не считает.
Саша игриво подмигнула ему и услышала, как Ковалев судорожно сглотнул.
— И, как ты, Алекс, умудряешься терпеть такого шалопая, как Макс? — вдруг спросил Платон Ярославович.
— Александра Доминская всегда держит свое слово, — загадочно сказала Саша.
Платон Ярославович засмеялся.
* * *
Они ехали в машине молча. О силе ярости Максима она могла только догадываться, наблюдая за стремительными движениями руки, переключающей передачи. Машина набирала скорость, намного превышающую допустимую правилами. И, все же, Сашка поймала себя на мысли, что любуется Ковалевым.
Сегодня она явно перегнула палку, преступила грани возможного. Но гордость не позволяла признать вину.
Макс въехал на мыс набережной. Машина с ревом остановилась.
Схватив пачку «Парламента» и зажигалку, Ковалев вышел из машины, громко хлопнув дверью. Стал напротив лобового стекла кроссовера и, облокотившись на перила, закурил.
Их взгляды встретились, и по телу Саши пробежала дрожь. Глаза Ковалева были сощурены. Он курил медленно, лениво выпуская дым, оттопырив нижнюю губу. Почему-то Александре это показалось эротичным. В голове вертелись непривычные непристойные мысли. Наверное, прелюбодействие заразно, и рядом с Ковалевым она им заразилась.
Она опустила глаза. Впервые в жизни не выдержав чужого тяжелого взгляда. Когда она снова решилась поднять глаза на него, он уже отвернулся к реке.
Саша вышла к нему и стала рядом.
— Это вышло случайно, — сказала она.
Он лишь хмуро посмотрел в её сторону.
— Ладно, признаю… Я сделала это специально. Но ты меня чертовски достал, — энергично кивнув головой, признала Александра.
Макс вспылил:
— Я тебя достал? Сашка, почему тебе постоянно нужно быть сверху? Почему ты считаешь, что твое слово должно прозвучать последним? Почему ты считаешь, что ты должна решать, как и что людям вокруг тебя сегодня делать? Ты живешь по принципу: трахнуть кого-то, пока он не успел натянуть тебя. И ты даже мысли не допускаешь, что этот человек совсем не стремиться тебя поглотить. Ты защищаешься раньше, чем я начинаю нападать.
Это была горькая правда. На душе стало гадко от осознания его слов.
У Саши на глазах навернулись слезы. Она всеми силами пыталась отогнать их, но казалось, в сердце скопилось слишком много боли. Слишком много горечи, которой она не давала выйти.
Одна предательская слезинка скатилась вдоль по щеке, остужая на ветру горящие щеки.
Увидев это, Макс напрягся всем телом, не понимаю, как поступить в данной ситуации.
— Сашка… — отчаянно прошептал он.
Эта нота жалости, прозвучавшая из уст Ковалева, отрезвила. Уверенно смахнув слезинку, как будто её и не было, Саша выпалила:
— Ты все правильно разгадал! Танцуй, Ковалев, — добавила иронично. — Но только уясни — я не собираюсь меняться для тебя. В конце концов, я тебе ничего не обязана.
Максим взвился.
— Запомни, я не танцую. Тем более под твою дудку.
— О-хо-хо, большой и грозный Ковалев, — ехидно прокричала Саша, привлекая внимание, гуляющих по набережной.
Максим схватил её за плечи и привлек к себе. Хотя сам не знал, что хотел этим сделать. Дальше его губы двинулись по щеке, оставляя горячий след.
— Когда ты прекратишь эти ненавистные нежности, Ковалев, — прошипела Саша, яростно отпихнув его.
— Я ещё и не начинал, — надменно сказал Ковалев, снова привлекая Сашу, отчего получил основательный удар в левое ухо. Но хватку не ослабил.
— Я не намерена это терпеть, — практически выплюнула Саша.
— Но ты ведь не разорвешь договор. Александра Доминская всегда держит слово, — передразнил он.
— Сейчас я готова послать тебя в ж*пу первым же рейсом моей совести.
Макс загоготал.
— Но тебе ведь нравится то, что я с тобой делаю, — прошептал он, щекоча дыханием ухо.
— Ещё чего! Вероятно, мне больше пришлись бы по вкусу поцелуи гориллы.
— Ну, ты и сучка! — прохрипел Макс, притягивая Сашу за попку плотно к себе, демонстрируя силу своего желания.
Александра сдавлено выдохнула, и Макс победно поймал губами этот вздох.
Его поцелуй обжег её. Он целовал её страстно, так страстно, что она застонала. Когда его язык раздвинул её губы, она с готовностью приняла его. Обвила руками его шею и прижалась сильнее. Макс чуть крепче стиснул её бедро, и Саша снова застонала.
Внезапно раздалась музыка. Долгое время оба не могли понять, откуда она. Это оказался мобильник Макса.
— Еб*******… — из уст Ковалева полился поток ругани, когда он сердито отклонил вызов.
— Ты просто мерзавец, Ковалев, — прошипела она, отпихивая его. На этот раз, отойдя на прилично расстояние.
Дыхание Макса сбилось, и теперь он дышал прерывисто, пожирая Алекс горящими глазами. От этого взгляда у нее все просто переворачивалось внутри.
— Все дело в твоей голове. Много думаешь, много ограничений, ненужных рамок, принципов. Но ты ведь не такая, Сашка… — прерывисто прошептал он.
Это замечание вызвало у Александры ещё большую неловкость.
— Ну-да, ты же не привык себя в чем-то ограничивать…… Признай, Ковалев, я слишком умна для тебя.
Максим смерил Сашу долгим взглядом пристальных глаз.
— Ты, конечно, умница, но временами ведешь себя как идиотка.
Глава 8
Платон Ярославович сделал небольшой глоток горячего кофе и, протянув руку, взял утреннюю газету. Безразлично скользнув взглядом по странице с предвыборной агитацией, стал перелистывать дальше.
— Интересно… — увиденная картинка вызвала широкую улыбку на пожилом лице, моментально преображая мужчину.
— Доброе утро, дед…. — на кухню вбежал Макс. — Что пишут?
— Хмм… думаю, тебе самому стоит почитать.
Ковалев насторожился. Последнее время у него появилась фобия против желтой прессы. Увидев фотографию, на которой был изображен их с Сашкой, мягко говоря, страстный поцелуй, чертыхнулся.
«
— Дед, с каких это пор ты даешь интервью? — недовольно спросил Макс, отбрасывая газету.
— А я никаких интервью и не давал. Они спросили — я ответил. Что в этом плохого? А Саша мне нравится. Сильная женщина. Тебе именно такая и нужна. — Платон Ярославович хитро улыбался.
— Давай я сам буду решать, кто мне нужен, — вспылил Макс.
Платона Ярославовича, однако, совсем не смутил тон внука. Он наклонил голову к газете.
— Как скажешь, — мирно произнес дед и, насвистывая, продолжил читать статью.
Максим бессильно закатил глаза.
* * *
— Привет, футбольным болельщикам! — саркастически пропел Филонов, входя в кабинет Александры. Как всегда без стука.
Саша угрюмо посмотрела на бывшего однокурсника.
«Да уж, не всех война убила…» — невольно мелькнуло в голове у Саши.
Филонов был мерзким человеком. Постоянно стремился напакостить или хотя бы нагрубить. С Сашей вообще вел себя фамильярно, ссылаясь на давнее знакомство.
— Твое хорошее настроение пугает меня, Филонов, — заметила Сашка. — Последний раз такое было, когда Артема по ошибке забрали в милицию.
Филонов фальшиво рассмеялся.
— Жаль, его быстро выпустили… Но сегодня у меня не просто хорошее настроение…. Удивляюсь твоей наивности! — ехидно прошептал он Сашке на ухо, отчего она поморщилась. Затем Андрей отстранился и помахал перед её лицом свернутым в трубочку журналом. Явно не «Мачо».
— Ну, что там у тебя? Отрыл какую-нибудь инфу для новой статьи, — спросила Сашка, натянуто улыбнувшись. Затем таким же шепотом, как и Андрей ранее, сказала: — Муха очень правильно поступил, когда отдал тебе новый раздел.
Лицо Филонова покрылось пятнами от злости. Дело в том, что новый раздел, пришедший Мухе в голову, был посвящен транссексуалам.
— Очень смешно…. Сама ведь знаешь, что этот раздел обречен на неудачу.
— Ну, это мы посмотрим после того, как ты выполнишь свою миссию. Все в твоих руках.
Андрей ещё больше разозлился и, буквально швырнув Сашке принесенный журнал, вылетел из кабинета.
Саша довольно улыбнулась и откинулась в кресле. Но едва глаза сфокусировались на глянцевой обложке, как улыбка сползла с лица. Александра резко села и начала судорожно искать страницу со статьей.
После прочтения настроение стало просто отвратительным.
— Какая мерзость… Я убью его… — шептала она.
Это было так неправильно для Александры. И главное, задевала мысль, что не далее чем через три недели будут другие статьи. Ещё более красочные. Это такое унижение.
Но весь настрой улетучился, когда Ковалев неожиданно появился у неё в кабинете.
Максим стоял, отперевшись о косяк двери. Руки его были засунуты глубоко в карманы джинсов, ноги скрещены.
Саша напряжено сглотнула. Опять этот взгляд: одновременно серьезный и многообещающий.
Хотелось кричать на него. Но не было сил.
Хотелось обнять его. Но не было права.
Устало застонав, Сашка опустила голову на стол и накрыла сверху руками.
— Ну, ты чего? Саня? Ты же мудрая девочка. Неужели со мной опускаются руки, — шутливо сказал Макс, приближаясь.
«Нет, они чешутся. Так хочу тебя ласкать».
Ковалев опустился рядом с Сашкой на корточки и повернул её лицом к себе.
— Прости. Я этого не предвидел. Журналюги шустрые крысы, — и эта дерзкая улыбка на лице.
Сашка невольно улыбнулась в ответ.
Ну и правда, чего уж там. Ничего уже не изменишь.
— Ладно, Ковалев…. Но тебе это так просто не пройдет, — без злости сказала Саша.
— Предлагаю обед за мой счёт!
— Идёт!
* * *
Они сидели в тихом уютном кафе на той самой набережной. За окном сияло солнце, но в помещение было довольно прохладно из-за кондиционеров.
Сашка поежилась. На ней была лишь тонкая шелковая блузка с короткими рукавчиками фонариками и строгая зауженная юбка, которая доходила до колен. Но когда она сидела, юбка слегка приподнималась, оголяя колени, которые почему-то Максу показались необычайно аппетитными. Маньяк, блин. Все эти прелести были видны Ковалеву, потому как на столах не было скатертей.
Он заерзал на стуле, незаметно бросив ещё один взгляд на Сашины ноги.
Александра снова поежилась.
— Ты замерзла, Сашка? — хрипло спросил Макс.
— Вообще-то, да! По-моему, здесь явно переборщили с охлаждением, — возмутилась Александра. — Им повезло, что я не ресторанный критик.
Макс улыбнулся. В голове мелькнула мысль, что он хотел бы видеть Сашу в легком летнем сарафане, который бы развевался на ветру, обнажая и одновременно лаская голые бедра и колени. А он бы любовался ею. Только он! Максим так увлекся картинами, которые услужливо рисовало его воображение, что не сразу услышал, как Саша зовет его.
— Макс??? — повторила Александра, махнув рукой перед его лицом.
— А? Что?
— Ты так странно смотришь на меня. Я тебя уже третий раз окликнула. Ты что, на солнце перегрелся?
Максим натянуто улыбнулся.
— Пойдем на улицу. Прогуляемся, — предложил он.
Но выйти из кафе они не успели.
— Макс! Привет! — окликнула его холеная рыжеволосая девушка. Одновременно её взгляд с неприязнью скользнул по Саше. Закончив осмотр, она скривилась и неожиданно бросилась обнимать Ковалева.
— Я так по тебе скучала, — пропищала она, крепко обвивая свои руки вокруг шеи оторопевшего Максима и прижимаясь к нему всем телом.
— Кристина? — Ковалев был удивлен встрече, но не предпринимал никаких попыток освободится от девушки.
Саша едва зубами не скрипела от злости. Готова была схватить эту рыжую и оттаскать за волосы. Но гордость удерживала на месте. Ещё не хватало, чтобы Ковалев подумал, что она ревнует.
— Кристина, — рыжая отступила, но продолжала держать Макса за руки. — Какая неожиданность. Ты давно вернулась из Лондона?
— Сегодня утром. Как раз собиралась к тебе.
У Саши было такое ощущение, что о ней вообще забыли.
Взгляд Максима скользнул по фигуре Кристины и, наконец, обратился к Саше.
— Кристина, познакомься. Моя невеста — Александра Доминская. — Девушка недовольно повернулась к Саше и выдавила кривую улыбку.
— Очень приятно. Меня зовут Кристина Андреева. Я подруга Максима.
Сказать, что Саше было неприятно в момент этой встречи — ничего не сказать. Ей было отвратительно все: её положение лживой невесты, Кристина, эта ситуации и сам Ковалев.
— Ты прости нас, Кристина. Нам пора, — сказал Максим.
Кристина скривилась, выражая свое сожаление.
— Ладно. Ещё увидимся.
— Конечно, — пообещал Максим, увлекая Сашу к машине.
* * *
Вечер они провели в городской квартире Ковалева, смотря телевизор. Шел какой-то глупенький ужастик. Совершенно неинтересный.
Максим сидел и слушал, как хрустит попкорном сидящая рядом Сашка.
— Ты ревнуешь? — поддразнил Макс, нарушая тишину.
— Даже не мечтай, Ковалев. Я просто считаю минуты твоей силы воли. Как скоро ты сойдешь с дистанции. Меня это, если честно, даже порадует — прекратится весь этот фарс. — Саша ответила грубо, потому что не могла даже самой себе признаться, что её задели отношения Максима с Кристиной Андреевой.
Максим, привыкший к уколам Саши, спокойно говорил дальше.
— У нас с Кристиной были отношения. В Англии. Но серьезными их назвать нельзя. Даже в прессе нас никогда не назвали парой. Просто так было удобно. — С экрана телевизора прозвучал пронзительный визг главной героини. Саша делала вид, что полностью поглощена сюжетом. — Саша?
— Мм?
— Я не собираюсь из-за Кристины разрывать наше соглашение. И я докажу тебе, что не так малодушен, как ты считаешь.
Эти слова подействовали на Сашу успокаивающе. Она верила в Ковалева. Потому что он был кем угодно, только не лгуном. Он бы не стал врать.
— Твое право, — сухо ответила она, жуя попкорн.
Опять душераздирающий крик по ту сторону экрана.
— Уф… дьявол, это чертовски раздражает, — сказал Ковалев, выключив плазму.
— Зачем ты это сделал? Я смотрела.
— Это самый скучный и фальшивый фильм ужасов, который я когда-либо видел. Признай Саша, что ты также считаешь? — Ковалев встал с дивана и, сделав несколько шагов, встал перед Сашей.
Александра подняла на него глаза и слегка покраснела.
— Ладно… Я домой, — ответила она, тоже поднявшись.
— Останься, — неожиданно для самого себя предложил Максим.
Саша растерялась от такого предложения, покраснела, замялась.
— Ты в своем уме? — тихо спросила она.
— Должно быть, нет, — прошептал Макс, судорожно сглотнув.
Казалось, время остановилось. И не было ничего вокруг. Только он и она.
Глаза Максима пожирали её, вызывая горячее покалывание под кожей. Ей очень трудно было устоять на месте.