— Я попрошу Ла Верн принести вам обезболивающее.
— Мне ничего не надо, — насупился он.
— Может, вы и правы, но ради моего спокойствия, пожалуйста.
— Я вам ничего не должен.
Нору поразил его резкий тон. Он взглянул на нее, словно желая поскорее от нее избавиться. Она снова вспомнила, что он любит ее сестру, а не ее.
— Хорошо, — с неохотой согласился он. — Сделайте мне этот проклятый укол. И не смотрите на меня так, словно я совершил преступление. Я всего лишь поцеловал вас.
Можно подумать, что вас никто раньше не целовал!
И тут Нора поняла. Он выразил словами то, что она чувствовала: как будто Рауди Кэссиди был первый мужчина, который ее обнял. Первый мужчина, который поцеловал ее. Именно его она ждала всю жизнь.
Не успев ничего толком сообразить, Нора резко повернулась и выскочила из комнаты.
Нору пугало следующее утро, когда ей снова придется дежурить на этаже, где лежит Рауди. Она как могла долго избегала встречи с ним, нарочно задержавшись минут на пятнадцать.
— Доброе утро, — приветствовала она его, сияя улыбкой.
— Похоже, вы сегодня в лучшем настроении, чем были, когда мы виделись последний раз, — ответил он, пристально глядя на нее.
— Не так-то приятно, когда твое самолюбие страдает от проигрыша, — ответила Нора, ставя поднос с завтраком на столик.
— Это были шашки?.. Или поцелуй?
— Сегодня на завтрак густая овсянка и яйца всмятку, — произнесла Нора, не обращая внимания на вопрос.
— Нора. — Он накрыл ее руку своей, не давая ей уйти.
— Шашки, — сухо сказала она. — Вы несколько переоцениваете себя, если считаете, что ваш поцелуй мог так взволновать меня. Я уже большая девочка, мистер Кэссиди.
— Тогда, может быть, попробуем еще?
— Не говорите чушь. Рауди сильнее сжал ее руку.
— Это не чушь. Вы очень привлекательны, Нора Блумфилд. Мужчина может привыкнуть всегда видеть вас рядом.
Нора замерла, не зная, как отнестись к его словам: то ли как к комплименту, то ли как к насмешке.
— Я вам не игрушка. А теперь извините, мне нужно работать.
— Ты заглянешь попозже?
— Если будет время. — Она повернулась к нему спиной, собираясь уйти.
— Если вы принесете шашки, вы сумеете отыграться. Я буду даже рад нарочно уступить, тогда я смогу дать вам то, что вы сами хотите.
— Увы, как раз в этом разница между нами, — произнесла она как можно беззаботней. — Видите ли, мистер Кэссиди, у вас нет того, что я хочу.
— Ax! — воскликнул он. Когда, выходя из комнаты, она обернулась, он театрально схватился за сердце. Она не хотела смеяться, но не удержалась.
Через три часа Карен Джонсон вызвала ее.
— Загляни-ка к ковбою, Нора. Что-то там не в порядке.
— А почему я? — возразила Нора.
— Ты единственная, кто может иметь с ним дело, не опасаясь, что он оторвет тебе голову.
— Он обо мне спрашивал? Карен помедлила.
— Да, но не чувствуй себя польщенной. Он так и сыпал именами, включая губернатора и нескольких конгрессменов. Не удивлюсь, если они все сюда сбегутся.
Карен не преувеличивала. Проходя по коридору, Нора слышала, как Рауди громко о чем-то рассуждал. Слов она разобрать не могла. Наверно, это к лучшему, подумала Нора.
— Рауди, — сказала она, останавливаясь в дверях и упершись руками в бока. — Что здесь происходит?
Он взглянул на нее, прикрыв рукой трубку портативного телефона.
— Мир узнал, что я стал жертвой аварии. — Он тяжело вздохнул. — Акции ЧИПС упали на два пункта. Мы сидим как у черта в пекле!
Глава 4
— Вы знаете здесь приличное агентство, где я мог бы нанять секретаршу? — спросил Рауди, когда Нора вошла к нему на следующее утро. На его кровати был устроен столик, из-за которого он готовился командовать своей империей. Его темные глаза глядели сурово, челюсти были сжаты.
— Н-нет, не знаю.
— Для начала мне нужна телефонная книга.
Нора указала куда-то позади себя:
— В том конце коридора есть одна.
— Принесите, — скомандовал он, потом добавил:
— Пожалуйста.
Нора не двигалась с места.
— Рауди, вы не должны забывать, что здесь больница, а не гостиница.
— А пусть хоть морг. Я не собираюсь сидеть и смотреть, как разваливается дело, которое я строил десять лет — потом и кровью. И все из-за дурацкой сломанной ноги.
— У вас не просто сломана нога…
— Телефонную книгу, — коротко напомнил он.
Нора воздела руки и направилась за телефонной книгой в сестринскую.
— Это телефонная книга? — Рауди широко раскрыл глаза. — Да она короче небольшого рассказа.
— Тут только Портленд, по правде говоря, я не знаю, где найти телефонный справочник всего округа.
— Кайнкед и Роббинс летят сюда. Они прибудут в полдень. Мне неприятно заставлять путешествовать миссис Эмериш, но выхода нет. Предупреди всех в больнице, что после обеда здесь состоится пресс-конференция.
Он задумчиво потер щеку.
— И кроме того, не сможете ли вы привести ко мне парикмахера сегодня утром? Мне нужно постричься и побриться.
— Рауди, но это больница!
— Это все, — только и ответил он.
— У меня нет времени выполнять ваши поручения. Не забывайте, что вы не единственный пациент на этаже. Я не разрешаю втаскивать сюда камеры и все прочее.
— Больным это пойдет только на пользу, — ответил он. — У них будет что порассказать родным, когда те придут их навещать.
— Вы меня совсем не слушаете, — рассердилась Нора.
Он продолжил с таким видом, словно она не произнесла ни слова:
— Я собираюсь сделать заявление для прессы. Если не смогу сделать его отсюда, то найду другое место.
— Вы нетранспортабельны.
— Не ручайся за это, милая.
Нора и не ручалась. Рауди шел своим путем, и остановить его или помешать ему было невозможно.
Нора ушла и передала все, что он ей сказал, Карен Джонсон. Она не знала, что случилось потом, но вскоре больничный администратор Джеймс Болтон зашел к Рауди в палату. Нора не имела возможности выяснить, о чем они говорили, но позже ей сказали, что несколько репортеров и две камеры будут допущены в палату к Рауди сразу же после обеда. Все как он и предсказывал.
Еще никогда больница Орчард-Вэлли не видела ничего подобного. Чарлз Томазелли, жених Стеффи, пришел и стал уговаривать Нору провести его на пресс-конференцию.
Нора только пожимала плечами.
— Если смогу.
Ей это удалось, наградой был благодарный взгляд Чарлза.
К двум часам обстановка в больнице больше напоминала кинофестиваль.
— Ты когда-нибудь думала, что мы до этого докатимся? — спросила ее Карен, наблюдая из сестринской за всеми перемещениями.
Нора помотала головой. Она сомневалась, что у Рауди хватит сил на утомительное интервью. Пресс-конференция длилась уже больше часа, и конца ей видно не было.
Репортеры толпились в палате и в коридоре, толкая друг друга, держа над головами микрофоны. Мерцали фотовспышки.
Пациенты из других палат стояли в дверях, переговаривались, прислушивались, стараясь узнать как можно больше. Слухи растекались по всему коридору.
С одного конца Нора услышала, что приехал президент. Кто-то поведал, что тут были члены царствующих династий. Другие утверждали, что видели Элвиса Пресли.
Краем глаза Нора заметила Кайнкеда, юриста корпорации Рауди. Он пробирался сквозь толпу, разыскивая кого-то. Инстинктивно она поняла, что случилось: Рауди переоценил свои силы.
— Извините, — сказала Нора, стараясь думать и действовать как можно быстрее. Взяв в одну руку лоток и спринцовку в другую, она двинулась сквозь толпу репортеров и фотографов. Представители прессы молча расступились, пропуская ее. Когда она вошла в комнату, ей пришлось поднять руку, чтобы защитить глаза от фотовспышек. Сообразить, что Кайнкед всполошился не зря, не заняло много времени. Рауди выглядел бледным и слабым, хотя и старался не показывать этого.
— Прошу меня извинить, — сказала она как можно более деловым тоном. — Уверена, что это займет всего несколько минут, но мистеру Кэссиди пора ставить клизму.
Меньше чем за секунду комната опустела. Дождавшись, когда последний репортер вышел из комнаты, Рауди расхохотался. Остались только Кайнкед и другой человек, которого Рауди называл Роббинсом.
— Очень умно, — похвалил ее Кайнкед.
— Она не так уж сильна в шашках, но чертовски хорошая медсестра, — сказал Рауди. Он откинулся на подушки и устало закрыл глаза. — Вы подготовите все для меня, Роббинс? — хрипло спросил он.
— Непременно, — заверил его Роббинс. Нора заинтересовалась, знает ли Рауди имена своих сотрудников, или для него они только Кайнкед и Роббинс. Но тут же она вспомнила, что Валерию он звал по имени. Ее имя он знал.
Она хотела еще что-то сказать, но заметила, что Рауди уже спит. Не говоря ни слова, она выпроводила обоих его коллег из палаты.
— Спасибо, — шепотом поблагодарил ее Кайнкед.
Она кивнула. Заботиться о благополучии пациентов было ее работой. Она не сделала ничего особенного. Может, она поступила и несколько нетривиально, зато эффективно.
Роббинс был высокий, стройный и молодой. Кайнкед — маленького роста, полноватый и средних лет. Оба были одеты в одинаковые темные куртки на кнопках — форму ЧИПС, догадалась Нора. Она вспомнила, что ее сестра носила такую же куртку, только женскую. Но, как ни странно, Нора не могла представить Рауди одетым во что-нибудь кроме джинсов и ковбойских сапог.
— Я так понимаю, что вы — сестра Валерии, — сказал Роббинс.
— Правильно. — Она совсем забыла, что оба наверняка работали с Валерией.
— Мы скучаем по ней.
Но не так сильно, как Рауди, подумала Нора и сама удивилась, какой болью эта мысль отдалась в сердце.
— Рауди перевел меня в Портленд, чтобы осуществить проект по расширению фирмы, — сказал Роббинс, глядя на Нору, словно она могла ему что-то сказать по этому поводу. — Я надеюсь, что, когда я обоснуюсь, Валерия согласится работать со мной.
— Не знаю, — ответила Нора. — Вам надо поговорить с моей сестрой.
Роббинс нервно оглянулся на дверь в палату Рауди.
— Не говорите ничего Рауди. Логичнее было бы назначить Валерию, но, по-видимому, они поссорились. Он принял ее увольнение и в тот же день назначил меня. Лично я с большим удовольствием остался бы в Техасе.
Из сказанного было ясно, что Роббинс поехал бы куда угодно, если бы Рауди попросил его об этом. В Орегон. На Аляску. Куда угодно. Какими бы другими талантами ни обладал Рауди, а Нора была уверена, что их достаточно, одно было бесспорно: он пользовался огромным авторитетом среди своих сотрудников.
— Валерия сейчас проводит со своим мужем медовый месяц. Они вернутся с Гавайских островов на этой неделе. У вас будет возможность самому сказать ей это, — сказала Нора и отвернулась.
— Мисс… Блумфилд, — на этот раз к ней обращался юрист, — еще раз спасибо.
— Никаких проблем. Я была рада помочь.
— Ему очень нелегко, вы понимаете? — добавил юрист. — Рауди — человек действия. Быть прикованным к постели для него мучительно. Если бы не вы, я не знаю, что бы он делал.
— А при чем здесь я? — Нора ничего особенного не совершила. Она немного развлекла его шашками, накормила пиццей и булочками и подчинилась ему так же, как и весь остальной персонал больницы. Вот и все.
— Он много говорил о вас. Все в ЧИПС хотят, чтобы вы знали, что мы очень вам благодарны за то, как вы помогли ему.
Нора кивнула, принимая его благодарность, но чувствовала она себя при этом неловко. Рауди сильно преувеличил ее заслуги.
Позднее в тот же день, как раз перед тем, как кончалась ее смена, начало прибывать оборудование для офиса. Первым привезли факс, за ним последовал компьютер, потом — принтер. Затем в коридоре ей встретились двое мужчин: они тащили письменный стол, на котором стоял вращающийся стул.
— Что здесь происходит? — спросила ее Карен, протирая глаза, словно не веря им.
— У меня такое чувство, — сказала Нора, — что Рауди Кэссиди собирается устроить тут офис.
Нора последовала за столом и стулом в палату к Рауди и с изумлением увидела, какие в ней произошли изменения. Дело обстояло именно так, как она предсказывала. Это больше не была больничная палата, скорее командный пункт. Рабочий из телефонной компании устанавливал многоканальный аппарат. Одному Богу было известно, сколько дополнительных каналов заказал Рауди. Очевидно, портативного телефона ему уже было недостаточно.
— Мне неприятно вмешиваться, — с иронией выговорила она. — Я знаю, насколько вы заняты, но что здесь происходит?
— А как по-вашему? — отрезал Рауди. — Я собираюсь начать работать.
— Здесь?
— У меня нет выбора. Завтра рано утром Роббинс привезет сюда мою секретаршу. Я возьму на себя столько дел, сколько смогу.
— Надеюсь, что доктор Силверман и остальной персонал не будут вам в этом препятствовать.
Рауди не почувствовал сарказма в ее тоне или решил не обращать на него внимания. Нора вздохнула.
— Рауди, это больница. Вы здесь для того, чтобы выздороветь и вернуться к своим делам. Вы не можете заниматься здесь бизнесом, как вы привыкли. Мне очень жаль, мне правда жаль, но…
— Или я займусь бизнесом сейчас, или мне не к чему будет возвращаться, — отрезал он.
— Вы преувеличиваете.
— Все четыре линии подсоединены и работают, — произнес телефонист и поставил аппарат на тумбочку возле кровати, пододвинув ее поближе к Рауди.
— Спасибо, — сказал Рауди. Мастер вышел. — Послушайте, Нора. Вы — чертовски хорошая медсестра, но вы ничего не понимаете в управлении корпорацией. А теперь перестаньте на меня давить, а то я всем расскажу, какой вы плохой игрок в шашки. Нора почувствовала, что краснеет.
— Так нормально? — поинтересовался один из мастеров, устанавливавших письменный стол.
— Отлично, — ответил Рауди, едва взглянув в том направлении. — Извините за беспокойство.
— Без проблем. — Еще двое ушли и закрыли за собой дверь. Оставшись с ней наедине, Рауди взял ее за руку.
— Вы-то оправились? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Не я тут больная.
— Я имею в виду — от поцелуя. Она покраснела еще сильнее.
— Я не понимаю, о чем вы говорите…
— Понимаете. Вы постоянно думаете об этом. — Он понизил голос до шепота. — И я тоже.
— А… — К сожалению, он был прав. Она непрерывно вспоминала, как он поцеловал ее, несмотря на все усилия выбросить это из головы. Она боялась снова остаться наедине с Рауди, опасаясь, что он заметил, как встревожило и выбило ее из колеи его прикосновение.
— Ты прекрасна. Нора. — Он прижался губами к ее ладони. Ощутив прикосновение его языка. Нора почувствовала, как вверх по руке поднимается огонь.
Она затрепетала и закрыла глаза. Он притянул ее ближе. Как агнец на заклании, она подчинилась ему. Он обнял ее, но в это мгновение что-то внутри у нее воспротивилось.
— Нет… нет, Рауди. Я — Нора, а не Валерия. Думаю, вы просто не понимаете разницы. — Поспешно она отпрянула от него и выскочила из комнаты. Он позвал ее, резко и раздраженно, но Нора не обратила на это внимания.
День после обеда был пасмурным и скучным. Собирался дождь. Нора застала отца в его любимом кресле перед камином. Он читал.
— Я так понимаю, что в больнице сегодня происходило что-то невероятное, — произнес он, глядя на нее поверх новейшего детектива Марсии Маллер.
— Ты уже слышал? Правда?
— Чарлз заскочил и рассказал нам. Просто цирк какой-то.
— Да, было смешно. Отец хихикнул.
— Я также слышал, как ты прервала пресс-конференцию. Я всегда знал, что ты — умный ребенок, но никогда не думал, что настолько.
— Рауди Кэссиди просто невозможен.
— Разве? — Слово казалось оброненным просто так, но Нора не обманулась. Отец изо всех сил старался выяснить, какие отношения складываются между Норой и Рауди. Ситуация с Рауди напоминала случившееся с ним тридцать лет назад, когда он встретил Грейс, которая была медсестрой, и женился на ней. У них был больничный роман. Хотя ее отец ничего не говорил, Нора понимала: он надеется, что история повторится.