Бен, словно ничего и не произошло, взял ее под руку, и они продолжили свой путь.
– Пойдем отсюда, Синтия, – сказал он, увлекая ее за собой. – Надо побыстрее выбраться из толпы. Мне кажется, глоток-другой чего-нибудь покрепче нам не повредит.
«Мой спаситель, мой герой», – думала Синди. Ее сердце все еще продолжало неистово биться.
Позже, после трех бокалов вина и легкой закуски из морских гребешков, Синтия почувствовала себя намного лучше. Она успокоилась и расслабилась.
Когда они возвращались пешком в отель, ей казалось, что она не идет, а парит над землей, едва касаясь ее ногами.
А еще Синди чувствовала, что вот-вот влюбится в Бена. Она была очарована своим обаятельным и мужественным спутником. Это был самый романтический вечер в ее жизни. Она словно в полусне вспоминала волнующие события, комплименты Бена, завораживающий блеск его темных глаз и мягкий голос, и ей хотелось, чтобы этот вечер длился вечно.
Крепкое вино и общество Бена помогли ей быстро забыть о досадном случае. Ей казалось, что она – Золушка, попавшая из сказки в современный мир. На ней роскошное платье, очень скоро она будет жить в красивом доме, и у нее есть обаятельный принц, ее храбрый защитник.
Однако встреча с миссис Гэнстер, матерью Бена, стремительно приближалась, и так же стремительно исчезала счастливая иллюзия сказки. Пришло время посмотреть правде в глаза. А правда в том, что она участвует в некой игре, которую Бен затеял ради здоровья матери, но от этого их обман не перестает быть обманом. Нет ни Золушки, ни принца. Жизнь – не сказка, и их план не имеет ничего общего с невинными фантазиями, поскольку построен на лжи.
От этих грустных мыслей Синди притихла. Еще неизвестно, примет ли ее миссис Гэнстер? А если они не найдут общий язык? А может, их обман сразу раскроется?
Приближался решающий момент.
Синди украдкой взглянула на Бена. Как ему удается выглядеть таким спокойным, невозмутимым, словно его абсолютно не беспокоит спектакль, который им предстоит разыграть? Этот вопрос не давал ей покоя. Она ерзала на сиденье, чувствуя, что панический страх сжимает сердце.
Перехватив ее быстрый взгляд, Бен догадался о том, что с ней творится, и ободряюще улыбнулся.
– Всю дорогу от Нью-Йорка ты была тихой как мышка, – мягким, спокойным голосом произнес Бен. Его руки легко и спокойно лежали на руле. Он еще раз окинул ее взглядом: – Устала?
– Да, – солгала Синди и подумала: «Нет, я не устала, а просто смертельно боюсь встречи с твоей матерью».
– Наверно, ты просто не привыкла к городской жизни? – насмешливо спросил Бен.
Его ироничный тон возмутил ее до глубины души и отозвался болью в сердце. Ей стало до того обидно, что захотелось влепить ему пощечину. Естественно, она этого не сделала, но зато высказала все, что накопилось у нее на душе.
– Ты должен был предварительно позвонить матери, подготовить ее. – Она уже делала попытки заговорить с ним об этом, но каждый раз он быстро и изобретательно переводил разговор на какую-нибудь другую тему.
Бен нахмурился.
– Синтия, мы уже все обсудили. Сколько можно повторять, что я хочу преподнести ей сюрприз.
– А твой сюрприз не обернется для нее ударом? Надо учитывать ее состояние, – настаивала на своем девушка. – Бен, ты уверен, что неожиданная новость, которую ты собираешься ей сообщить, не скажется…
– Беннет, Синтия. – Он в раздражении покачал головой. – Прошу тебя, Синтия, запомни: меня зовут Беннет! – Он почти кричал. – Да, я уверен, что все будет нормально. Наш приезд, наоборот, поднимет ей настроение. Поверь мне!
«Поверить? Тебе? – Синди едва не зашлась в нервном смехе. – Именно по твоей милости я оказалась втянутой в эту историю. Сначала я доверилась тебе, затем ты мне стал нравиться, а что будет потом? А потом, когда придет время нам расстаться, я буду страдать и мучиться, и мне будет дорога буквально каждая минута, проведенная вместе с тобой».
Она потерла лоб. «Одно из двух: или я в него уже влюбилась или потихоньку схожу с ума. Даже не знаю, что лучше. И то и другое меня пугает».
Погрузившись в свои мысли, Беннет изо всех сил вцепился в руль. Он постарался сосредоточиться и глубоко вздохнул, чтобы расслабиться. Он накричал на Синтию, теперь она обидится и поймет, что он тоже волнуется.
Синтия была абсолютно права, ему надо было позвонить матери и предупредить, что он возвращается домой вместе с молодой женой. Почему же он злится, не желая прислушиваться ни к своему внутреннему голосу, ни к совету Синди?
«Просто ты сам прекрасно знаешь, что поступаешь неправильно, даже непорядочно по отношению к матери, и что твоя затея может плохо кончиться, – признался себе Беннет. – Именно поэтому ты накричал на Синтию».
Он ненавидел копаться в своих чувствах, заниматься самоанализом, но обманывать самого себя тоже не любил, поэтому признание самому себе далось ему нелегко. Беннет скользнул взглядом по Синтии. Она нервничала, выглядела напряженной и замкнутой. Ничего похожего на ту Синтию, которую он видел вчера вечером, когда она вышла из своей комнаты в новом платье.
Он был удивлен, восхищен, нет – он был просто сражен. Красиво уложенные волосы сияли золотом при свете люстры, а элегантное, облегающее платье подчеркивало соблазнительные формы ее изящной фигуры. Черные туфли на высоких каблуках гармонично довершали ее наряд.
Кто бы мог поверить, что это та же Синтия, которую он видел за стойкой придорожного кафе? И кто бы мог предположить, что в женщине, измотанной тяжелой ежедневной работой в душной закусочной, может скрываться такая утонченная красавица?
Беннет вспомнил вчерашний маленький инцидент, который с ними произошел. Как же он испугался, услышав тихий и жалобный вскрик Синтии!
Сначала ему показалось, что она больно ушиблась или ее кто-то толкнул. Это была первая мысль, которая у него промелькнула. На какое-то мгновение он оцепенел от ужаса. Но увидев рядом с ней того парня, Беннет сразу же понял, в чем дело.
Он поежился, вспомнив, что ему пришлось пережить в тот момент, и его лоб покрылся испариной.
Беннет едва сдерживался, чтобы как следует не побить мерзавца. Честно говоря, он в тот момент плохо контролировал свои действия, и дело могло печально кончиться для парня. Да и для самого Беннета. Ослепленный яростью, он запросто мог сломать ему шею. Беннет невольно содрогнулся, представив себе страшную картину. Внезапно он подумал, что сейчас еще не поздно отказаться от авантюрного плана. Но теперь у него появилась другая причина, по которой ему хотелось все довести до конца. Он не мог лишить себя удовольствия видеть Синтию рядом с собой. Ему нравилось наблюдать, как стремительно она превращается в очаровательную и неотразимую красавицу. Он ее сравнивал с бутоном розы, который робко раскрывает лепестки и становится роскошным цветком. С каждым днем она нравилась ему все больше. Беннета тянуло к ней, ему хотелось постоянно быть возле нее. Он испытывал к ней не только сексуальное влечение, но и какие-то более тонкие чувства, которые ранее не испытывал.
Беннет гадал, как же это случилось, что он забыл о первоначальной цели своего плана? А о том, что будет делать, когда его мать в один прекрасный день окончательно выздоровеет, он старался не думать.
Сейчас Беннет уже не понимал, как ему в голову мог прийти такой чудовищный план. Неужели он надеялся, что удастся договориться со своей совестью?
«Нет, так больше продолжаться не может, надо срочно искать выход», – решил Беннет. Внезапно его озарило. Он до боли в пальцах сжал руль. Как ему показалось, идея, которая только что ему пришла в голову, была просто блестящей.
«Конечно, это лишь частично избавит мой план от обмана, но теперь хотя бы он не будет столь вероломным, – обрадовался Беннет. – Нам не надо будет прибегать к откровенному вранью». Он резко крутанул руль, и машина съехала с шоссе на обочину. Под колесами заскрипел гравий.
– Бен! Что случилось! – Синтия испугалась.
Остановив машину и поставив на ручной тормоз, он повернулся и пристально посмотрел на девушку.
– Что-нибудь не так с машиной?
– Нет, – он покачал головой, – со мной. – Набрав полную грудь воздуха, он продолжил: – Я не могу так больше, Синтия. Мне очень жаль.
– А мне совсем не жаль. – Девушка облегченно вздохнула, и ее лицо осветилось радостью. Словно боясь, что Бен не даст ей договорить, она затараторила: – Я обязательно пришлю тебе деньги, которые ты заплатил за меня в косметическом салоне. А потом, позже, рассчитаюсь и за платья.
– Синтия, послушай…
– А большинство вещей можно просто вернуть в магазин, – она тараторила без передышки, не обращая внимания на его слова.
– Выслушай меня. – Он оборвал ее на полуслове.
Воспользовавшись тем, что ему потребовалась секунда, чтобы собраться с духом, Синтия продолжила:
– Естественно, те вещи, которые я надевала вчера, возвращать нельзя, но все остальное…
– Синтия! – Ему пришлось почти кричать, чтобы наконец остановить поток несусветной чепухи, которую она несла.
– Но… я… я…
– Да помолчи ты наконец! – потеряв терпение, в сердцах рявкнул Беннет.
Синтия мгновенно застыла как изваяние, уставившись на него круглыми от удивления глазами.
– Вот, так уже лучше. – Он запустил пятерню в волосы. – Я… э… не собираюсь целиком и полностью отменять наш план. – Было видно, что ему с трудом удается найти нужные слова, чтобы четко и ясно изложить свою идею. – Но мне кажется, кое-что, некоторые детали, в нем можно изменить.
Синтия нахмурилась.
– И какие же?
– Например, скажем всем, что мы еще не обвенчались.
Синтия вновь облегченно вздохнула.
– Скажем, что мы просто помолвлены. – Ободренный ее реакцией, Беннет откинулся на спинку сиденья. Он был уверен, что его новый план сработает и что угрызения совести будут его донимать не так сильно.
Синтия покачала головой.
– Что? – раздраженно спросил Беннет. – Что тебя не устраивает на этот раз?
Синди пожала плечами и поинтересовалась:
– Просто не понимаю, чего ты этим добьешься. Сначала ты говорил, что я должна жить в твоем доме, ежедневно видеться с твоей матерью, помогать ей, так?
– Да, так. А что, собственно говоря, тебя не устраивает? Как мы договорились, ты будешь жить у меня, помогать матери и все такое прочее…
Похоже, последние слова Беннета ее ошарашили.
– Ты хочешь, чтобы я, будучи твоей невестой, заметь – не женой, а невестой, жила с тобой до свадьбы под одной крышей?
– Я же не говорю, что ты будешь жить со мной как жена. В доме у тебя будет своя, отдельная комната, – торопливо заговорил Беннет. – Кроме того, в деловом центре города в том же самом здании, где находится мой офис, этажом выше у меня есть квартира. Я живу в ней большую часть времени.
Синди скептически посмотрела на него и произнесла:
– Не знаю, что и сказать. Мне кажется, твоя мать не придет в восторг от того, что в доме появился чужой человек – пусть даже невеста ее сына. – Синди нахмурилась. – Одно дело, если ты приведешь в дом жену, а другое – невесту… – последние слова она произнесла уже едва слышно.
– Я буду поступать так, как считаю нужным, – категорично заявил Беннет. – Как я тебе уже говорил, дом принадлежит мне.
– Но ты же должен учитывать желания матери? – В голосе Синди слышался испуг. – Ты еще больше с ней разругаешься, если все будешь делать наперекор.
– Нет, конечно же, нет, – ответил Беннет. – Я уважаю и люблю мать. – Тут он улыбнулся, очевидно вспомнив что-то, и добавил: – Но я хорошо ее знаю. Она добрая, у нее мягкий характер. Голову даю на отсечение, что она примет тебя с распростертыми объятиями.
Синтия несколько мгновений раздумывала, нервно покусывая губы. Глядя на это, Беннету нестерпимо захотелось к ним прикоснуться, провести по ним кончиками пальцев.
– Что скажешь? – Он нарушил воцарившееся молчание. – Ты согласна или нет?
Девушка так тяжко вздохнула, что у Беннета дрогнуло сердце. Нахмурившись, она напряженно думала. Было видно, что ее терзают сомнения.
Он улыбнулся в надежде ее ободрить.
– Так что, Синтия, ты согласна продолжить нашу игру? Лично я не вижу причин, почему тебе нужно отказаться. Считай, что я просто скорректировал план.
Наконец Синтия сдалась. Едва слышным голосом она прошептала:
– Хорошо, я попробую. – И тут же быстро добавила: – Но ничего не обещаю.
– Этого достаточно. – Он протянул ей руку и улыбнулся: – Договорились?
Поколебавшись секунду, она подала ему руку. Беннет ее сжал и несколько мгновений не выпускал. Ему показалось невероятным, что после стольких лет тяжелой работы по дому и в кафе ее ладошка осталась нежной и гладкой.
– Отлично. – Он выпустил ее руку. – А сейчас мы прямиком едем домой. – Он завел мотор и вырулил на шоссе.
Теперь Беннет был в приподнятом настроении, но вместе с этим чувствовал себя невероятно измотанным. «Должно быть, то же самое испытывает гонщик, став победителем в изнурительном и продолжительном авторалли». Он усмехнулся.
«Надо было отказаться. Ну почему ты согласилась? – ругала себя Синди. – Это все из-за Бена. Я чувствую себя обязанной ему. А разве это не так?»
Эти и другие вопросы мучили ее не переставая. Голова шла кругом.
«Подумать только – вообразила себя Золушкой! Как вам это нравится? А Беннет – Прекрасный Принц?» – высмеивала себя Синди.
Однако Беннет действительно может очаровать. В этом она не сомневалась. Если это ему нужно, он может стать таким ласковым и обаятельным, что невольно попадешь под его обаяние. Вот она и попала в его сети, и теперь он пользуется и манипулирует ею, чтобы добиться своего.
В ней вновь проснулась обида, и она почувствовала к нему исчезнувшую было неприязнь. Она чертыхнулась. Ей совсем не хочется участвовать в этой грязной и лживой затее. Она не видела абсолютно никакой разницы между тем, в качестве кого Бен представит ее матери. Что невеста, что жена – и то и другое ложь. А обманывать кого-либо Синди не любила.
Ей стало стыдно, что она с самого начала не отказалась участвовать в этом дурацком плане.
«Еще и сейчас не поздно собрать всю свою волю в кулак и покончить с этим, – укоряла себя девушка. – Хорошо, а что бы ты делала потом? С чем бы осталась?»
Синди чувствовала, как в ней растут раздражение и досада. Откажись она сейчас от этой затеи, ее положение было бы просто ужасным: родной дом находится далеко-далеко отсюда, работы у нее нет, как нет даже малейшего представления о том, куда податься, чтобы ее получить. В кармане всего лишь двести пятнадцать долларов и ни центом больше. Этих денег надолго не хватит.
«Но если у тебя есть хоть капля мужества, то что тебе мешает попросить Бена подбросить тебя до ближайшей автобусной остановки? Там бы ты купила билет на прямой рейс до самой Западной Пенсильвании. Но с другой стороны…»
От напряженной внутренней борьбы ее лоб покрылся испариной. Тут она некстати вспомнила, каким нежным и в то же время обжигающе волнующим было его рукопожатие. А может, ей это только показалось?
«Да, – подумала Синди, – это обычная игра воображения. Ты выдаешь желаемое за действительное. Вспомни – раньше тебе казалось, что ты в него даже влюбилась».
Синди считала, что уж в двадцать шесть лет она может отличить влюбленность или простое увлечение от настоящей любви.
Вдруг ей в голову пришла забавная мысль: любовь возникает в сердце внезапно и похожа на прозрение слепого.
Может ли так быть?
Она украдкой бросила взгляд на Бена, и ее сердце учащенно забилось.
«Он действительно хорош собой. Ну и что с того? А то, что надо найти в себе смелость и признаться, что ради симпатичного, обходительного парня ты поступилась всеми своими принципами. Выходит, они ничего не стоили – пустые слова, и не более того. Какой ужас!» – Вздохнув, Синди закрыла глаза.
– Ты не выспалась?
– Я устала, – раздраженно ответила Синди, – у меня упадок сил на нервной почве.