– Да так, заезжал тут один… Он просто путешествует. – Синди надеялась, что Джесс отстанет от нее.
Однако не на ту напала. Глаза Джесс жадно загорелись, а щеки раскраснелись. Ей не терпелось узнать побольше о человеке, который останавливался сегодня на их заправке.
– Что значит – один? – возмутилась Джесс. – Кто он такой? Откуда приехал? Как выглядит? – потребовала она от сестры исчерпывающей информации.
Синди пожала плечами.
– Ну ладно, он выглядел… э… – нерешительно начала Синди, но отец ее перебил.
– Чего уж тут, говори прямо – симпатичный такой малый, в хорошем костюме и, похоже, в отличной физической форме.
– Да ну? – Джесс вопросительно смотрела на сестру горящими глазами.
– О, началось, – проговорила Синди, но отец опять не дал ей сказать ни слова.
– Но выглядит неприступно, суровый парень.
– Суровый? – озадаченно переспросила Джесс. – Как это?
– Не знаю. Понимаешь, он…
Чтобы прекратить этот разговор, который уже начал ее раздражать, Синди решила вмешаться:
– Он был такой… как бы тебе объяснить? – Она задумалась. – Ладный, высокомерный, уверенный в себе…
– О-о-о! Ладный, высокомерный, уверенный в себе. – Она, словно эхо, повторила слова сестры. – Как интересно! Как необычно!
– Ты так думаешь? – Синди неодобрительно покосилась на Джесс. – Он не произвел на меня впечатления. Неужели тебе интересны такие типы?
Однако она сама так думала и должна была признать, что ей еще не встречался более интересный и необычный мужчина, чем Бен Гэнстер.
К счастью для нее, раздался предупредительный сигнал духовки, возвещающий о том, что пирожки готовы, и отвлек внимание сестер и их отца от разговоров о Бене Гэнстере.
На несколько минут все разговоры смолкли. Синди и Джесс, работая слаженно, быстро достали из духовки противень с выпечкой, наполнявшей кухню соблазнительным ароматом, и затем быстро поставили в жарочный шкаф еще два противня. Вскоре отец, сидевший в терпеливом ожидании, получил долгожданные пирожки с яблоками и кружку дымящегося кофе.
Он набросился на угощение, а Джесс набросилась с новыми расспросами на Синди.
– Расскажи мне еще о нем, – умоляющим голосом попросила она сестру.
– О ком? – Синди сделала вид, что не понимает ее.
– Ты прекрасно знаешь о ком. – Бросив на сестру испепеляющий взгляд, Джесс принялась раскатывать оставшееся тесто. – О том самом незнакомце, что заезжал сегодня.
– Не знаю, что тебе еще сказать? – Синди неопределенно пожала плечами.
Джесс недоверчиво посмотрела на Синди.
– О чем он говорил, откуда приехал, куда направлялся. Пожалуйста, мне тоже интересно.
– Сказал, что просто путешествует, – с набитым ртом встрял в разговор отец. – Я его спросил, куда он едет, и парень ответил, что так – никуда. – Он прожевал кусок пирога и усмехнулся. – На что я сказал, что в таком случае он уже приехал: ведь наша заправка и есть это «никуда».
Джесс рассмеялась:
– Как всегда, ты попал в самую точку.
Синди улыбнулась. Их край действительно был захолустьем.
– Ну и откуда он приехал? – Джесс, сверкая глазами, быстро переводила взгляд с отца на сестру. – Вы что, даже это не спросили?
– Из Филадельфии. – Синди отвечала неохотно. Она знала, что Джесс не отвяжется, пока не вытянет из нее все. – Сказал, что из Филадельфии.
– О! – вздохнула Джесс. – Я бы с удовольствием съездила в Филадельфию.
Синди подумала, что Джесс с не меньшим удовольствием поехала бы в любой другой город, а не только в Филадельфию. Она воспользовалась моментом и постаралась перевести разговор на другую тему:
– У тебя был шанс оставить эту дыру и уехать в Филадельфию, если бы ты послушалась совета своего школьного руководителя.
– Да, я это знаю. – Джесс с беспечным видом пожала плечами, остановив взгляд на отце, который с блаженным видом уплетал за обе щеки пирожок.
– Так почему же ты этого не сделала? – Отец отодвинул от себя пустую тарелку и посмотрел на младшую дочь.
– Ну-у-у… – Она опять пожала плечами, – ты и так все знаешь.
– Конечно, знаю. – Он кивнул головой. – Но мне хочется, чтобы ты сама об этом мне сказала.
Синди устало опустилась на стул и уткнулась взглядом в старую фарфоровую кружку, стоящую перед ней на столе. Она знала, что сейчас Джесс изложит еще одну, очередную, версию о том, почему она не пошла в колледж.
В надежде, что отец оставит ее в покое, она уклончиво ответила:
– Ничего, теперь у меня есть приличная работа, и она мне нравится.
«Вот хитрая лиса», – подумала Синди.
– Это ты уже и раньше говорила, – со снисходительной улыбкой заметил отец. – Меня интересует другое: тебе нравится твоя работа или твой шеф?
Синди улыбнулась. Джесс, нервничая, машинально потянулась к тесту, чтобы отщипнуть кусочек.
– Ну хорошо, мне нравится мистер Адамс, – тихо призналась она, – но я и работу свою люблю.
– Охотно верю, – сказал отец. – А теперь я хочу задать тебе другой вопрос.
Синди мысленно аплодировала тактике отца, который расставлял силки для Джесс.
– Какой? – воскликнула Джесс.
– Скажи, работать в магазине тебе нравится так же, как, допустим, готовить еду, печь пироги. – Он кивнул на разделочный стол, где лежали тесто и оставшаяся начинка. После небольшой паузы он добавил: – Другими словами, считаешь ли ты, что нашла себе работу по душе на всю жизнь?
Несколько мгновений Джесс молчала. Она умоляюще посмотрела на Синди, прося поддержки.
Синди, в свою очередь, посмотрела на отца. Тот и не думал отступать и, улыбаясь, ждал ответа дочери.
Синди была в магазине у Джесс. Как-то раз она купила там себе футболку. Магазин ей не понравился.
Чувствуя на себе взгляд Джесс, она подняла глаза и пожала плечами.
Джесс колебалась еще несколько секунд, затем вздохнула и, посмотрев отцу в глаза, честно призналась:
– Нет.
– Тогда тебе надо было закончить кулинарные курсы, – категорично заявил отец.
– Но я не могла оставить вас одних – тебя и Синди, – воскликнула Джесс в свое оправдание.
Он перевел взгляд на Синди и недовольно пробурчал:
– В свое время то же самое говорила мне ты.
– Па, но в моем случае ситуация была совсем иной, – возразила Синди и кивнула на Джесс. – Они же были совсем маленькие. Ей еще и десяти лет тогда не исполнилось. Я не могла просто так взять и уехать, оставив на тебя одного заботу о детях, автозаправку, кафе. – Она, как заезженная пластинка, повторяла то же самое, что недавно говорила Бену Гэнстеру. – Нет, я не могла.
– Вот и я тоже не могу. – Джесс вскочила со стула.
– Джесс, ситуация изменилась. – Синди повернулась лицом к сестре. – Братья уже выросли. Мы – отец и я – теперь вполне справимся здесь одни. Я не понимаю, почему бы тебе не пойти на курсы.
– Но…
– Синди права, – отец ее перебил, – но я хочу сказать, что тебя это тоже касается. – Он посмотрел на Синди и кивнул в ее сторону. – Согласен, раньше я не имел возможности отправить тебя учиться. Но сейчас все изменилось. У меня еще есть силы, чтобы самому управляться здесь со всеми делами.
– Как? – в один голос вскричали девушки.
– Я могу найти кого-нибудь, кто будет помогать мне по хозяйству, – уклончиво ответил отец.
– Кого? – все так же хором спросили его дочери.
– Например, Эмили Дэвидсон.
Эмили Дэвидсон? Потеряв на мгновение дар речи, Синди в изумлении уставилась на отца. Ее потрясло не то, что отец заговорил об Эмили, а то, с какой уверенностью он назвал ее имя.
Эмили Дэвидсон и старик Уолтерс, ее отец, жили с ними по соседству, милю или что-то около того вверх по дороге в горы. Она была ровесницей матери Синди. Эмили рано вышла замуж и переехала в Хиллсборо вместе с мужем, который работал в какой-то строительной компании.
По слухам, дошедшим до Синди, много лет назад муж Эмили погиб, сорвавшись во время работы с крыши.
Детей у них не было. Эмили, не выдержав одиночества в чужом городе, продала все имущество, которое у нее осталось после смерти мужа, собрала свои пожитки и вернулась к отцу. Мать Эмили умерла, когда Синди была еще ребенком. Через несколько лет ее отца, старика Уолтерса, разбил паралич. С тех пор он был прикован к инвалидной коляске.
Синди жалела Эмили, которая была доброй порядочной женщиной. Она в одночасье лишилась мужа, собственного дома и планов на будущее, стала одинокой и никому не нужной.
Откровенное признание отца изумило Джесс не меньше, чем Синди. Она встала из-за стола и удивленно на него уставилась.
Синди первая пришла в себя от растерянности и обрела способность говорить.
– Эмили Дэвидсон? – переспросила она. – Но ведь у нее и так забот полон рот – у нее на руках больной старик.
– Тем не менее она давно предлагала мне помощь: и за детьми присмотреть, и в кафе поработать.
– Откуда ты это знаешь?
Отец снисходительно улыбнулся.
– Она сама мне сказала, когда я ее спросил.
– Но…
– Синди, – перебил ее отец, – Гарольд Уолтерс не такой уж беспомощный, как всем кажется. Он просто убедил в своей беспомощности всех соседей. – На губах отца заиграла улыбка. – Единственный человек, которого ему не удалось одурачить, – это Эмили. Она знает о его болезни больше, чем он сам.
Сестры обменялись взглядами. Что тут можно сказать? И так все ясно.
Синди поняла, что ее отец видится с Эмили гораздо чаще, чем она и Джесс думали. Теперь стало понятно, что означает «проведать Уолтерса, чтобы скоротать время за партией в шахматы и скрасить одиночество парализованного старика».
Синди догадалась, что отец отправляет ее и Джесс в колледж не только для того, чтобы они получили образование, но и чтобы они не мешали ему в делах сердечных.
Она посмотрела на Джесс и поняла, что та терзается такими же предположениями.
Ей хотелось прямо спросить отца, кто ему больше интересен, Уолтерс или его дочь, – но это было бы совсем уж бестактно. Если бы отец хотел, он сам бы их посвятил в подробности своей личной жизни. Раз он все это время молчал и даже не намекал, то она не вправе задавать ему такие вопросы.
Сестры переглянулись и пожали плечами.
Отец с улыбкой наблюдал за тем, как его дочери перемигиваются, но ничего не стал объяснять. Переводя взгляд то на Синди, то на Джесс, он откашлялся и произнес:
– Обо всем переговорили? Все вычислили?
– Ты и Эмили… э… – Не подобрав нужного слова, Джесс запнулась, а потом взяла и брякнула: – Вы близкие друзья, да?
– Нет, мы любовники. – Отец рассмеялся, увидев, что они обе находятся в шоке от его откровенного признания. – Мы с ней встречаемся вот уже четыре года. – В его голубых глазах появилась хитринка. – А до этого мы действительно были просто друзьями.
– Пап, я… – начала говорить Синди, но отец ее перебил.
– Вы обе уже не маленькие и достаточно знаете о жизни. – Он горько усмехнулся. – Мне еще нет и пятидесяти, хотя я выгляжу на все шестьдесят.
– Неправда! – воскликнула Джесс.
– Нет, отец, ты преувеличиваешь, – подтвердила Синди.
Она не льстила отцу и говорила искренне. На первый взгляд ее отец действительно производил впечатление немощного, но стоило к нему подойти поближе и всмотреться в лицо, на котором было не так уж много морщин, в его глаза, становилось ясно, что Карл Свайер еще крепок и в нем достаточно жизненных сил.
Отец улыбнулся:
– Спасибо, дочки. Эмили мне тоже твердит, что мне не дашь пятидесяти.
Синди всегда относилась к Эмили с симпатией, теперь же она была ей благодарна за отца.
– Хорошо, вернемся к тому, о чем я говорил. Так вот, я нормальный, живой человек. Я, как и все, испытываю естественные желания. Эмили мне нравится. Она добрая и милая женщина. – Вздохнув, он покосился на дочерей. – Вопросы есть?
– А как же мама? – тихо спросила Джесс.
– Я ее любил. – Он вскинул голову и посмотрел Синди прямо в глаза. – Ты знаешь об этом.
– Конечно, – улыбнулась сквозь слезы Синди. – Ты ее называл «моя королева».
– Да. – Он отвернулся. – Она всегда будет моей королевой и навсегда останется в моем сердце. Но она умерла, а я… я живу… – Он запнулся и нерешительно произнес: – А Эмили я буду звать «моя графиня».
– А почему не принцесса? – Синди решила разрядить тягостную атмосферу.
– Что? – Отец увидел ее глаза и, оценив шутку дочери, ответил: – Это вы – ты и Джесс будете у меня коварными принцессами.
– О, папа, я… – Джесс начала говорить, но тут раздался сигнал духовки.
– Хватит разговоров. Лучше последите за пирожками, а то подгорят. – Отец поднялся со стула. – А мне надо принять душ, а потом я прямиком к старику… э… – Он замолчал, но потом, распрямив плечи, добавил: – А потом я иду к Эмили, моей графине.
Он вышел, прикрыв за собой дверь. Теперь у его дочерей есть о чем поговорить.
В тот вечер Синди и Джесс об отце не говорили. Они допекли пирожки, а потом поднялись в свои комнаты, и каждая осталась наедине со своими мыслями.
4
Беннет сидел, развалившись в кресле, и невидящим взглядом уставился в телевизор. Там крутили какой-то боевик. О чем был фильм, Беннет так и не понял. Более того, он даже не знал, о чем думает сам.
Отъехав от заправочной станции, Беннет направился по дороге, поднимавшейся в горы. Когда он увидел поворот на Хиллсборо, о чем сообщал дорожный указатель, то свернул и проехал еще миль двадцать, прежде чем добрался до городка.
Хиллсборо его приятно поразил: он был тихим, чистым и будил в душе какие-то неясные ностальгические чувства. Он нашел мотель, недавно открывшийся, – такие сейчас по всей стране строит одна известная компания – и решил в нем остановиться. К достоинствам Хиллсборо Беннет отнес обнаруженное им кафе, бар и небольшой ресторанчик.
Устроившись в мотеле, он решил прогуляться и посмотреть на городок. На самом деле его тянуло к книжному магазину, о котором упоминала Синтия. Она говорила, что он находится на главной улице. Магазин было не так-то легко найти.
Дважды прочесав главную улицу, он наконец его обнаружил. Маленький частный дом, в котором находился магазин, действительно стоял на главной улице, но вход в него был со двора. Он носил громкое и вычурное название «Книги, книги и только книги – новые и букинистические». Поднявшись по ступеням, Беннет очутился в крохотной комнатке, которая когда-то, видимо, служила гостиной.
Цепким взглядом знатока он пробежал по корешкам книг и понял, что здесь нечего делать. Сплошное надувательство! Название магазина не соответствовало действительности, а выбор книг был жалким. Те, которые выставлялись как новые, устарели еще несколько лет назад, букинистические же были в ужасном состоянии. Он провел в магазине порядочно времени, потратив его на поиски более или менее ценной или интересной книги, но так и не нашел ничего, что бы заслуживало внимания.
Уставший, он вышел из магазина и принялся бесцельно бродить по улочкам городка, задавая себе вопрос, какого черта его сюда занесло. Сегодня была среда – середина рабочей недели. Он же праздно шатается и ничего не делает. Беннет просто не знал, как убить время.
«Сейчас, наверное, часа три». Он взглянул на часы. Хотя городок производил приятное впечатление и, как говорится, имел свое лицо, Беннету он все же казался скучным.
Он вернулся в мотель. Номер был чистеньким, обстановка практичной, ничего лишнего. Единственной роскошью было кабельное телевидение. Но он, как и многие люди, которые любят книги, был читателем, а не телезрителем.
Он решил позвонить домой матери.
– Привет, Беннет, как у тебя дела?
Подавив горестный вздох, – надо же было ему нарваться на тетку, виновницу его сегодняшнего положения, – он поздоровался.
– Это как посмотреть. – Хотя он попытался сдержаться, его ответ прозвучал довольно резко.
Луиза рассмеялась.
– О, Бенни, ты такой забавный.
Беннет скрипнул зубами. Он еще мог смириться с тем, чтобы его называли Беном. Например, в устах Синтии его имя звучало довольно мило, но Бенни – это было уже слишком. К счастью, его так звала только Луиза. А виделся с ней он не так уж и часто.
– Отдых проходит нормально, – недовольно буркнул Беннет. – Сегодня должен был прийти кардиолог, осмотреть мать. Я звоню, чтобы узнать, что он сказал и как она себя чувствует?