Пока они возились с этой работой, подошло время сна. Сирокко хотела сначала испытать новые приспособления для того, чтобы подсушить землю, она не верила, что с их помощью они разведут костер. Но Билл предложил в первую очередь добыть дичь.
– Мне уже изрядно надоели эти дыни, – сказал он, – последняя, которую я ел, была прогорклая.
– Да, но здесь нет улыбчивых, за все эти дни я не видела ни одного.
– Значит, нам надо пристукнуть еще что-то. Нам необходимо мясо.
Они и в самом деле питались не важно. На болоте не было такого изобилия фруктов, которое они встречали в лесу. От одного растущего здесь похожего на манго растения, которое они попробовали, у них начался понос. На лодке это было подобно аду. После этого они полагались только на имеющиеся запасы провизии.
Они пришли к выводу, что наиболее подходящей добычей будет большая ильная рыба. Как и все животные, которых они встречали на Гее, рыба практически не обращала на них внимания. Все остальное в реке было или слишком маленьким и быстрым, или слишком большим, как, например, гигантский угорь.
Ильная рыба любила сидеть зарывшись мордой в ил, шевеля выставленным наружу хвостом.
Вскоре Сирокко, Габи и Билл окружили одну из таких рыб. Впервые они видели ее с такого близкого расстояния. Сирокко никогда не приводилось встречать более уродливое создание. Она была три метра в длину, плашмя лежала на дне, от середины ее тупорылой морды до опасного на вид хвостового плавника тянулась выпуклость. Вдоль спины тянулся длинный серый гребень, он был мягкий и неплотный как гребень петуха, но в отличие от петушиного был покрыт слизью. Он ритмично раздувался и сплющивался.
– Ты уверен, что тебе хочется ее съесть?
– Если она достаточно долго не будет шевелиться.
Сирокко стояла в четырех метрах от рыбы, пока Габи и Билл подступали к ней с боков. У всех троих в руках были шпаги, сделанные из ветвей рождественской елки.
У ильной рыбы был один глаз величиной с блюдо для пирога. Один край глаза приподнялся, наблюдая за Биллом. Она издала звук, как будто принюхивалась. Билл замер.
– Билл, мне это не нравится.
– Не волнуйся, она мигает, видишь? – Из отверстия над глазом бьет струей поток жидкости, производя сопящий звук, который ты слышала. Эта жидкость поддерживает в глазе влажность. Никаких век.
– Ну, если это так… – Она махнула руками, и рыба перевела взгляд с Билла на нее. Сирокко не была уверена, что сделала лучше, но шагнула вперед, как будто была хозяином положения. Рыба отвела глаз в сторону, ей надоело все это.
Билл бросился вперед и вонзил свою шпагу в рыбину прямо позади глаза, навалясь при этом на шпагу. Рыба двинулась и отскочила в сторону, как только Билл отпустил шпагу.
Ничего не произошло. Глаз больше не двигался и гребень на спине не раздувался. Сирокко расслабилась, Билл ухмыльнулся.
– Все произошло слишком легко, – сказал он. – Когда нам здесь бросят вызов? – взяв шпагу за рукоятку, он выдернул ее из рыбины. Ему на руки струей хлынула темная кровь. Рыбина изогнулась, коснулась мордой хвоста, затем взмахнула хвостом из стороны в сторону и вниз, прямо по голове Билла. Проворно зачерпнув неподвижное тело, она швырнула его в воздух.
Сирокко не увидела даже, куда он упал. Рыбина изогнулась опять, на этот раз балансируя на брюхе, в то время как морда и хвост ее находились в воздухе. Первое, что увидела Сирокко, так это пасть рыбы. Она была круглая, как минога, с двойным рядом зубов, которые вращались в разных направлениях и лязгали. Рыбина ударила хвостом по илу и бросилась на Сирокко.
Она нырнула прямо в ил, взрывая его подбородком, рыба бултыхнулась вслед за ней, изогнулась и подбросила пятьдесят килограмм ила в воздух, одним сумасшедшим ударом хвоста. Острый плавник срезал землю перед ее лицом и поднялся для второй попытки. Сирокко подхватилась на четвереньки и все время скользя, попыталась подняться на ноги.
– Роки! Прыгай!
Сирокко прыгнула и едва не осталась без руки, когда рыбина снова ударила хвостом по земле.
– Держись, держись! Я иду за тобой!
Оглянувшись, Сирокко увидала лишь вращающиеся зубы. Она слышала только их лязганье. Это означало, что рыбина хочет сожрать ее.
Она была по колени в болоте и с головой под водой, что было для нее не лучшим положением, но Сирокко пыталась увернуться от взмахов хвоста. Вскоре она ничего не видела от поднятого в воде ила. Сирокко поскользнулась и прежде чем она успела вскочить, хвост задел ее по голове. Сирокко была в сознании, но в ушах у нее звенело когда она перевернулась и нащупала свою шпагу. Ил уже начал засасывать ее. Рыбина находилась в метре от Сирокко, она изгибалась для прыжка, который сокрушил бы Сирокко. В это время появилась Габи, ее ноги едва касались земли. Она налетела на Сирокко так, что едва не вышибла у нее зубы, рыба прыгнула и они все втроем пробуксовали метра три по илу.
Сирокко смутно почувствовала под ногой скользкую влажную стену и лягнула по ней. Рыба опять ринулась на них, в то время как Габи тянула Сирокко, плывя сквозь взбаламученный ил. Наконец Габи выпустила Сирокко из рук и та, задыхаясь, высунула голову из воды.
Она увидала спину Габи, стоящую перед рыбиной. Рыба хлестала хвостом из стороны в сторону как раз на уровне шеи Габи, эти взмахи были смертельны как взмахи косой, но Габи подняв вверх шпагу ловко увертывалась от ударов. Шпага была обломана почти до рукоятки, но острым концом Габи удалось отсечь порядочный кусок плавника. Рыбине это, по всей видимости, не понравилось. Габи опять прыгнула вперед, прямо к ужасным челюстям, и вскочила рыбе на спину. Она вонзила рукоятку шпаги прямо в ее глаз, но в отличие от резкого колющего удара Билла, она ударила с плеча, располосовав рану. Рыбина сбросила Габи со спины, но теперь ее хвост беспорядочно бил по земле без определенного направления. Пока рыбина яростно колотила хвостом по илу, Габи выискивала место, куда бы теперь нанести удар.
– Габи! – закричала Сирокко, – пусть уходит, не надо рисковать, а то она еще прибьет тебя!
Габи оглянулась назад и поспешила к Сирокко.
– Пусть уходит. Ты можешь ходить?
– Конечно, я… – Земля поплыла у нее под ногами. Она ухватилась за рукав Габи, чтобы не упасть.
– Цепляйся за меня. Это чудище приближается.
У Сирокко не было возможности увидеть, что имеет в виду Габи, так как та подняла ее прежде чем Сирокко поняла, что случилось. Она была слишком слаба чтобы сопротивляться, когда Габи перекинула ее на плечи и понесла из болота.
Сирокко почувствовала как ее осторожно положили на траву и увидала над собой склоненное лицо Габи. Она нежно ощупывала голову Сирокко, по щекам у нее текли слезы, затем девушка припала к ее груди.
– Ой! – вздрогнула Сирокко от боли, – у меня наверное сломано ребро.
– О, Боже! Это наверное случилось, когда я поднимала тебя? Прости, Роки, я…
Сирокко коснулась ее шеи. – Нет, чучело. Это случилось когда ты налетела на меня как танк. И я рада, что ты это сделала.
– Я хочу осмотреть твои глаза. Я думаю, ты…
– Нет времени. Помоги мне встать. Надо разыскать Билла.
– Сначала займемся тобой. Ляг на спину. Ты не должна…
Сирокко отбросила ее руку и резко попыталась встать, но у нее подкосились ноги и нахлынула тошнота.
– Видишь, что я имела в виду? Тебе надо спокойно лежать.
– Хорошо, – закашлявшись, сказала Сирокко. – Иди и найди его, Габи. Позаботься о нем. Принеси его сюда, живого.
– Дай я сперва осмотрю тебя…
– Иди!
Габи прикусила губу, оглянулась на рыбину, которая все еще билась вдали, у нее был вид мученицы. Затем она вскочила на ноги и побежала, как надеялась Сирокко, в правильном направлении.
Сирокко сидела, держась за живот, и тихо ругалась, пока не вернулась Габи.
– Он жив, – сказала Габи. – Он без сознания, думаю, что ранен.
– Насколько?
– У него кровь на ноге и на руках, впереди он тоже весь залит кровью. Частично это кровь рыбы.
– Я же сказала тебе, чтобы ты принесла его сюда, – проворчала Сирокко, пытаясь подавить новый приступ тошноты.
– Тс-с-с, – Габи успокаивающе провела ладонью по лбу Сирокко. – Я не могу этого сделать, пока не смастерю носилки. Во-первых, сначала я хочу отнести тебя в лодку и уложить тебя там. Помолчи! Если потребуется, я сделаю это насильно. Ты ведь не хочешь удара в челюсть, не так ли?
Сирокко почувствовала желание самой дать Габи в челюсть, но новый приступ тошноты заставил ее покориться. Она села и Габи подхватила ее на руки.
Сирокко представила себе, какую потешную картину они представляют: Габи, которая была в высоту сто пятьдесят сантиметров держит на руках ее, рост которой равен ста восьмидесяти пяти сантиметрам. При низкой гравитации Геи Габи должна была передвигаться осторожно, но вес проблемы не составлял.
Когда Сирокко закрыла глаза, голова стала кружиться меньше. Она положила голову на плечо Габи.
– Спасибо тебе за то, что спасла мне жизнь, – сказала она и потеряла сознание.
Она очнулась от пронзительного мужского крика. Она бы не хотела услышать подобный звук когда-либо еще.
Билл был в полубессознательном состоянии. Сирокко села и осторожно коснулась головы. Она все еще болела, но звон в ушах прошел.
– Подойди сюда и помоги мне, – сказала Габи, – нам надо перевернуть его, иначе он сам себя ранит.
Сирокко поспешила к Габи. – Как он?
– Его состояние и в самом деле паршивое. Сломана нога. Ребра, по всей вероятности, тоже, но при кашле крови нет.
– Что сломано?
– Малая берцовая или большая берцовая кость. Я не уверена, что именно. Я думала, что это просто рваная рана, пока не положила его на носилки. Когда я клала его, он начал сопротивляться и кость высунулась из раны.
– Боже мой.
– Но по крайней мере, он не потерял много крови.
Сирокко почувствовала как у нее опять сократился желудок когда она обследовала глубокую рваную рану на ноге Билла. Габи промывала ее прокипяченными тряпками из парашютной ткани. Каждый раз, когда она прикасалась к ране, Билл хрипло кричал.
– Что ты собираешься делать? – спросила Сирокко, смутно сознавая, что она должна не спрашивать, а сама говорить Габи, что следует делать.
Габи, казалось, была в отчаянии. – Я думаю, тебе следует позвать Калвина, – сказала она.
– А что толку? О, да, я конечно позову его. Но ты видела, как долго мы ждали его в прошлый раз. Если Билл умрет, пока он появится здесь, я убью его!
– Тогда нам надо поставить кость на место.
– А ты знаешь, как это делается?
– Однажды я видела, – сказала Габи, – с анестезией.
– Что у нас есть, так это тряпье, которое, как я надеюсь стерильное. Я буду держать его за руки. – Подожди минутку. Она подошла к Биллу сбоку и, склонившись, посмотрела на него. Глаза его ничего не выражали, лоб, когда она коснулась его, был горячим.
– Билл! Послушай меня, Билл. Ты ранен.
– Роки?
– Да, это я. Все будет в порядке, но у тебя сломана нога. Ты меня понимаешь?
– Понимаю, – прошептал Билл и закрыл глаза.
– Билл, очнись, Билл! Мне нужна твоя помощь. Тебе надо потерпеть. Ты слышишь меня?
Билл поднял голову и посмотрел на свою ногу.
– Да, – сказал он, вытирая лицо грязной рукой. – Я потерплю, приступайте.
Сирокко кивнула Габи, которая сморщившись, дернула ногу.
Было предпринято три попытки, каждая из которых заставляла женщин содрогнуться. Во время второго рывка конец кости с влажным звуком высунулся из раны и заставил опять подскочить Сирокко. Билл терпел, дыхание со свистом вырывалось из его груди, мышцы шеи напряглись как веревки, но он не издал ни звука.
– Вот так работа! – сказала Габи, когда все было кончено, и вдруг начала плакать.
Сирокко оставила ее в покое и начала накладывать на ногу Билла шину. Все это время он был без сознания. Сирокко встала и протянула окровавленные руки в сторону Габи. – Нам надо двигаться отсюда, – сказала она. – Здесь нехорошее место. Нам надо найти сухую стоянку и дожидаться, пока ему не станет лучше.
Его, наверное, не следует двигать.
– Ты права, – вздохнула Сирокко, но у нас нет выхода. На следующий день мы должны выбраться на более возвышенную местность, которую мы уже видели ранее. Давай двигаться.