- Так, девочки, выводим! - грозно нахмурилась Надька, глядя на этот бардак.
Под шумок, пока упирающуюся, цепляющуюся за лавки и окружающих малышню выводили, Егор перегнулся над остатками дежурного праздничного пирога с вареньем, взял литровую еще почти полную бутыль с самогоном (хорошая все-таки вещь варенье, подумалось) и быстро налил Шурику, Семену, Максиму, Паше и себе. Илья требовательно замычал - налил и ему. Быстро чокнулись и выпили.
Закусывали уже второпях, вернувшиеся девчонки начали заново накрывать на стол, утаскивая все прямо из-под носа.
Тут пожаловали и гости.
Вначале озябший Иван с автоматом, сразу же накинувшийся на еду, не раздеваясь, и принявшийся натуральным образом, что называется - жрать, чавкая, пока на него не прикрикнула почти тезка Женя Егорова, которую совсем не обрадовало такое соседство. Отвлекшись на Ивана, не заметили и самих гостей, в количестве пяти человек уже раздевшихся и просочившихся в комнату.
Как Егор и предполагал - это были ближайшие соседи. Костяк этой общины был родом из недалекой, в географическом смысле, 25-ой школы. С ними периодически общались, могли продуктами поменяться, но особого дружелюбия не возникало - времена тяжелые, еды мало, конкуренция, понимаешь.
Возглавлял эту общину Стас.
Стас, может немногим старше Егора, выглядел внушительно и серьезно. С бородой, как и Паша, только у Паши та была светло-русая, мягкая, а у Стаса черная и будто что-то скрывающая. Мясистые губы, черные глаза, грозный с горбинкой нос, длинные руки. Очень, до наглости, уверенный в себе тип, басовито и тщательно выговаривающий короткие продуманные фразы. По слухам, у них в общине царили более взрослые, что ли, отношения, более конкретизированные и обстоятельные, под стать самому Стасу. У него, говорили, так вообще гарем. Егор был у них пару раз, помогал таскать продукты - внешне жили похоже, а что там у них за отношения?
Стас сразу с порога затеял плотоядно изучать потупившихся и засмущавшихся, кроме сохранившей невозмутимость Надюхи, девчонок, пока Максим, вставший поздороваться, не наступил ему на ногу. Маневр удался, внимание переключилось. В первую очередь, конечно, на невинно извинявшегося Макса.
Другим прибывшим оказался, уже знакомый прежде, Дима Рыжий, так он представлялся. Действительно рыжий субъект могучего телосложения, неожиданно говорливый, совершавший множество мелких
ненужных движений и постреливавший блекло-голубыми глазками. Чем-то он напоминал Ивана, только явно был умнее, а вернее, хитрее.
Рядом стоял незнакомый высокий симпатяга с длинными пшеничными волосами до плеч и внимательными серыми глазами, Егор ревниво оглядел свой цветник, грядочку свою, за которой не особенно както ухаживал, как он понял - все заинтересованно разглядывали незнакомца.
- Егор. - неожиданно представился тот.
Егор вздрогнул и потупился было, но тут же с вызовом огляделся.
- Садитесь, прошу. - обвела Надюха рукою стол.
Еще две девушки оказались гостьями, но их имен увлекшийся отнюдь не философскими размышлениями Егор не запомнил.
Парни церемонно перездоровались за руку, и гости, наконец, уселись за стол.
Шурик аккуратно налил всем самогону в серебряные стопки и Надежда поднялась со своего места, сжимая стаканчик в кулаке и отставив локоть в сторону.
- Ребята! - звонким голосом торжественно начала она, напоминая пионервожатую на линейке, еще бы вместо рюмки горн всунуть. - Давайте выпьем за дружбу! Мы здесь живем уже год почти, наши гости, - она приветственно подняла кулак повыше. - Подольше. (Стас неприятно как-то улыбнулся, Рыжий хихикнул). Давайте дружить! Давайте объединяться! Сами видите - зима началась, вместе полегче будет! - говорила добродушно и немного нараспев, искренне говорила, Егор загордился ею. - Стас! И вы, ребята, за вас! И за нас!
Все потянулись чокаться. Странно. Все-таки в чоканье есть что-то несерьезное, детское, как игра, как это смешное слово. И у чокающихся людей особенные лица, даже если они в этот момент раздумывают с кем чокнуться, а с кем обойдется.
Поймав себя, Егор старательно расчокался с гостями, особенно тщательно с незапомнившимися девушками.
Гости ели мало, видимо дома зачем-то заправились. Паша забрал у Ивана автомат и отправился дежурить, это их тема была - по ночам патрулировать.
Стас кивнул Рыжему, тот достал из-за пазухи и водрузил на стол еще литр, но водки, настоящей. Шляхтерман бурно зааплодировал.
Может так и нужно? Поестественнее, не бычиться мелко?
Егор ковырял вилкой квашеную капусту и догнавшую все-таки, несмотря на крысиные происки, жареную картошку и украдкой разглядывал пришельцев. Волосатый тезка таким же образом, оказывается, разглядывал девчонок, и Егор, спасаясь от нехороших мыслей, предпочел уткнуться в тарелку.
- Хорошо тут у вас! - заявил Рыжий и разлил всем из своей бутыли. Егору пришлось встать и протянуть стопку, он ткнулся в насмешливые голубые бусинки.
Поднялся Стас и своим низким мужественным голосом завел ответную речь, задумчиво паузируя. Говорил он осторожно, по сравнению с искренней Надюхой - неискренне, хотя, может быть, просто другой характер.
- Уважаемые!… Нам приятно наконец-то оказаться у вас… в гостях… И мы, в свою очередь,… приглашаем вас к нам, -внимательно оглядел присутствующих. - Дружить безусловно надо, но как? - он поднял вопростильно-повыше рюмку. - Тут надо будет подумать, обсудить… За это и выпьем! - неожиданно закончил.
Опять зачокались. В этот раз Егор сделал вид будто задумался и чокнулся только с ближайшими соседями.
- Гамадрил. - отчетливо сказал на ухо сидевший слева Макс.
Водка вставлять почему-то переставала. Какое-то опьянение было, но не веселое, мутное, прибивающее.
Размеренно допивали, о чем-то еще говорили, Егор чокался, пил, но мыслями был где-то не здесь. Опять вспоминалось белое небо, холодный опасный и, одновременно, жалкий когда-то любимый город. Раньше в центре было так хорошо. Раньше ездили сюда гулять с родителями. Потом потусоваться, на скейте попрыгать с мраморного постамента слепленного из кубиков вождя. Он и теперь там стоит и голубые мохнатые ели пылятся у него за спиной, и смотрит он на старый величественный парк со странным именем Блонье, разбитый давным-давно. А людей, для которых все это - нет. А без людей в городе страшно. Как в опустевшем теле, из которого вылетела может быть суетная и нелепая, но такая оказывается нужная душа.
Один раз удалось, наконец, встретиться глазами с тезкой. Тот неожиданно улыбнулся. Егор осторожно улыбнулся в ответ.
Стас периодически вещал, заглушая своей отчетливостью общий шум, вещал о чем-то глобальном, неинтересном. И Надюха загрустила, было видно. Сидела в своем углу как нахохлившийся воробей и рассеянно улыбалась обращавшимся к ней. Егор подмигнул ей. Она подмигнула в ответ. Ей удивительно шло подмигивать.
- По утрам он пел в уборной. - процитировал Максим, прислушиваясь к доносящемуся маловнятному, но громкому низкому мычанию, продиравшемуся сквозь шелест воды и рассохшееся дерево двери душевой.
Егор сидел на широком пластиковом подоконнике с ногами, удобно прислонившись к откосу, и смотрел сквозь зарешеченное окно первого этажа на яблоню во дворе, чью скомканность и угловатость выпрямлял и округлял толстый слой белого и мягкого, и ждал своей очереди. Дохнул на стекло и стал выводить на нем рожицу.
- Ой, Макс, а дай мне свою пилку для ногтей? А? Пожалуйста.
Тот посмотрел недовольно.
- А куда делась предыдущая?
- Ну… Не знаю. А ты мне давал?
Максим отвернулся.
- Ну давал, давал. Ну не знаю куда делась, но мне сейчас обязательно нужна, понимаешь? Обязательно!
- Ладно. Дам. Но смотри, - посмотрел с угрозой.
- Если и эту посеешь, я твой фонарь заберу. Чтоб запомнил!
Да ладно. Заберет он. Забиралки не выросли.
Первым в душ прошмыгнул Стас, оставшиеся трое разыграли очередность в «камень-ножницыбумагу», оба раза выиграла «бумага», не подвела.
- Ну как тебе Света? - нетерпеливо расхаживающий по коридору Макс присел возле сидевшего на стуле с красным махровым полотенцем на плече Тезки и требовательно заглянул тому в лицо. Тот сделал большие глаза и схватился за сердце.
- Вот и я так думаю. - пробормотал Максим.
В этот момент певец в душевой взял и стойко удержал особенно высокую ноту, показалось сейчас дверь треснет.
Макс с недоумением посмотрел на Егора - тот аплодровал.
- Вот и я так думаю. - повторил он задумчиво и почесал руку. - Может и нам тоже как-то, - досадливо покосился на дверь, за которой опять завыли. - Объединиться!! - проорал.
Вой оборвался. Дверь скрипнув открылась, из нее высунулась красная физиономия Стаса.
- Чего? - спросил он угрюмо.
- Записать, говорю, тебя надо! Для потомков! Дверь с грохотом закрылась. Максим вытащил сигареты из кармана и подошел к окну, за ним подтянулся и Тезка.
«Наверх вы, товарищи, все по местам!» - раскатисто и отчетливо запели в душе.
Помывшись и перекусив своим, решили сходить прогуляться до ужина. Ужин ожидался торжественный, с официальными лицами. Дежурная по гостинице, большому одноэтажному кирпичному зданию с игривой облезлой надписью «Сказка» над входом, круглая девица в очках и с толстенной книгой на коленях, классический такой типаж, посоветовала им оставить автоматы в номерах и, пользуясь случаем, начала оживленно рассказывать что-то про местных бандитов.
Егор потихоньку выскользнул на крыльцо.
Автомат он и так брать не собирался, а про бандитов сейчас слушать неохота было, не то настроение. Покурил на крыльце, время от времени любуясь ногтями. Прямо как у Пушкина получалось. А про бандитов лучше вообще не слушать, а то так вот наслушаешься и непременно встретишь, ну их на фиг.
- О, а ты куда пропал? - воскликнул вышедший Максим. - А нам тут про бандюгана местного рассказали. Прикинь, они его поймали, тут у них по военной части Валера какой-то заправляет, брат Дениса. Придумал, понимаешь, головоломную операцию. Во всех смыслах. А Света бандюганов этих недобитых взяла и отпустила. Половина смылась, естественно, вместе с главным. Теперь опять за ними гоняются.
На улице было пустынно. Загустевшее небо посыпало город свежим.
Мимо привычно-разбитых витрин магазинчиков, мимо пожелтевше-созревшего Сбербанка с разломанным и расстрелянным банкоматом, мимо выцветшего триколора на крыше бывшего здания бывшего местного начальства. Сбоку в просвете улицы, вдали за речкой, виднелись поля с избами и необычного вида белая трехкупольная церковь, изящная и стройная, похожая на космический корабль межгалактического героя. Сказочный дом сказочного Бога.
По дороге повстречали компанию девчонок. Максим кокетничал, помахивая челкой, Стас глядел орлом и поглаживал бороду, Тезка отмалчивался с любопытством, Егору что-то о Свете подумалось.
Дальше, на перекрестке, напротив делавшего «горку» и застрявшего на окаменевшем инверсионном следе маленького алюминиевого МИГа с красными звездами, стоял БТР. Макс ему помахал на всякий случай, но махина не подавала признаков жизни.
По привычке заглянули в соседний универсам, просто по привычке.
На обратной дороге присели на лавочку возле бюста Нахимова, напоминашего в профиль Шляхтермана в фуражке.
- А мне здесь нравится. - сказал Максим, разглядывая бюст и пуская колечки. - Такие люди все симпатичные. И спокойно здесь так. Давно…
Стас громко хмыкнул.
- А тебе, конечно, что-то не нравится. - повернулся к нему Макс. - Ну уж сейчас то что?
- Спокойные, потому что их тут БТРами охраняют, вот и спокойные. - проворчал тот. - И жратвы много, и горючего, повезло дуракам! - сплюнул зло. - А так, побегали бы как мы. Глотки бы друг другу грызли за кусок…
- Я никому глотки за кусок не грыз и грызть не собираюсь. - Максим побледнел.
- Ну потому они там и сидят у тебя голодные! Это было несправедливо. Очень несправедливо.
- Люди. - Стас не собирался останавливаться. - Людей делают обстоятельства. Вот этим повезло и они ходят спокойненькие, сытенькие! Ну это пока! Пока так ходят, еще неизвестно… Добренькие, отпускают. А было бы по-другому - все бы из них повылезло, вся грязь!… Потому что слабые все… И вот ты тоже - и умный, вроде, и драться умеешь, а все равно ты ни хрена не понимаешь! И ты будешь глотки грызть, просто тебя не прижимало еще по-настоящему!… И вот тогда ты поймешь кто такой человек!
- Если верить луже, - спокойно сказал Макс, аккуратно засунув бычок в сугроб, руки у него слегка дрожали. - Человек довольно зыбкое, мутное и мелкое существо. Я прочел это как-то в газете. В разделе анекдотов. Только я не смеялся. Ничего, по-моему, смешного. А тебе, Стас, смешно?
- Сам ты лужа! - у того тоже руки дрожали. - Да! Зыбкое! Да! Мутное! Да! Мелкое!
- И ты?
- Да! И я! И я тоже! И я как все…
Вечером в комнату Егора и Максима постучали, дежурная позвала ужинать. Ужинали здесь же, в одном из номеров, только пошире и без кроватей.
Со Светой пришли Денис и высокий худой парень с меланхоличным лицом. Оказалось, что это и есть брат Дениса командующий Валера. Братья были непохожи.
Стол был вкусный: мясной и даже хлебный.
Егор в этот раз перед Светой уже не так робел и даже отважился на пару реплик, хотя в этот раз она показалась еще красивее.
Ее естественность была особенного, драгоценного рода, тонкая и неподдельная. Она ела, смеялась шуточкам Макса, порозовела, выпив со всеми водки разок. Все это она делала легко, как дышала. Говорила мало, слушала внимательно, то серьезно, то улыбаясь.
Ее можно было бы назвать Галадриэль, но Света - это было еще лучше.
Стас помалкивал, Денис улыбался, Тезка блаженно отмалчивался, а Валера меланхолично жевал и, казалось, все время думал о чем-то своем.
- А ты всегда такой молчун? - вдруг спросила Света, сидевшая почти напротив.
- Н-нет. - Егор улыбнулся несколько растерянно.
- Да у нас и помолчаливее есть. - смущенно показал подбородком на Тезку. - Он молчун, да… Ему так хорошо, а тебе?