Мигель начал сразу.
– Вы – господин Муни? – В ответ молчание. – Я ведь по-английски спрашиваю, вы – Муни?
Банкир презрительно покачал головой, делая вид, что не понимает.
Луиджи зло усмехнулся.
– Ах, он не понимает. А приказ о твоей ликвидации, Мигель, он отдавал на английском или на китайском?
Снова молчание. Гонсалес внимательно смотрит на банкира. Муни, скорчив презрительную мину, отворачивается. Мигель пока еще держит себя в руках, но это молчание начинает раздражать и его.
– Знаете что, Муни, не пытайтесь делать вид, что вы меня не слышите. Я думаю, сегодня вы расскажете нам все. И постарайтесь сделать это до утра, у нас мало времени.
Банкир соизволил открыть рот.
– Я ничего не знаю.
– Даже как вас зовут? – Мигель улыбнулся.
– Муни, – неохотно признался банкир.
– Ну вот, видите?! Это уже лучше. Кстати, вы знаете, у меня ведь небольшой должок к вам. Это ж вы отдали приказ о моей ликвидации в тюрьме. Правда?
Банкир с интересом посмотрел на Гонсалеса.
– Так это вы бежали из тюрьмы? Ну тогда я знаю, кто вы. Вы из международной полиции, «голубые».
– Ты смотри, как у них поставлена информация! – искренне позавидовал Мигель, не пытаясь разубедить Муни. – А ведь меня чуть не убили в тюрьме.
Банкир улыбнулся уголками рта.
– Вам повезло.
– Да, – согласился Мигель, – а вот вам повезло чуть меньше. Поэтому давайте не будем тянуть. Отвечайте на мои вопросы. Откуда вам известно, что мы «голубые»? Это пока мой первый вопрос.
Муни уже откровенно улыбался.
– Слышал где-то. Не помню.
– Не помните? – Мигель провел рукой по затылку. – Жаль, что вы такой забывчивый.
– А Хун Сюня ты тоже не знаешь? – зло начал Луиджи.
Банкир даже не повернул головы в его сторону.
– Да, кстати, – будто бы вспомнил Мигель, – вы его и вправду не знаете?
– Не знаю.
– Не знает?! Слышал? – Мигель повернулся к Луиджи. – Оказывается, он ничего не знает.
– Не знает! – Самообладание Гонсалеса бесило Минелли даже больше, чем нахальство Муни. – Он, значит, ничего не знает?! А Анри Роже он тоже не знает? Сволочь! Он залил ему лицо свинцом. Он думает, я прощу ему это.
Банкир снисходительно повернул голову.
– Я ничего не знаю, – снова повторил он.
Луиджи дернулся как сумасшедший. Вытащив пистолет, он ткнул им в подбородок банкира.
– Отвечай, сукин сын. Сейчас ты тоже ничего не знаешь?
Все произошло так неожиданно, что банкир на секунду растерялся.
– Я… я… – залепетал он.
– Отвечай, – закричал Луиджи. – Ну!
Мигель с интересом следил за этой сценой.
– Только смотри, не нажми нечаянно курок, – спокойно проговорил он по-итальянски.
Муни, видя безмятежность Гонсалеса, решил, что это лишь ловкий трюк, с помощью которого у него хотят выудить показания. Он отрицательно мотнул головой.
– Я ничего не знаю.
Пистолет Луиджи обрушился на голову банкира. Тот охнул и откинулся в кресле, стиснув зубы. Луиджи размахнулся и нанес удар по подбородку, вкладывая всю силу в этот замах. Опрокидывая кресло, банкир полетел на пол с развороченной скулой. Однако он еще был в сознании. По подбородку бежали тонкие струйки. Муни попытался шевельнуться. Вся его респектабельность сразу куда-то исчезла. Он попытался что-то пробормотать, но рот, наполненный кровью, не произносил слов. Получалась какая-то каша.
– Говори, собака! – Луиджи пнул лежавшего ногой. – Говори.
– Я… я… – банкир пытался что-то пролепетать. – Я… ничего не знаю.
Страх перед мафией оказался сильнее страха смерти.
– Не знаешь, не знаешь, – долго сдерживаемое нетерпение Луиджи, его гнев, накопившийся в нем за все эти дни после убийства Роже и Моррисона, прорвались сегодня, – не знаешь, не знаешь, – повторял он как сумасшедший и с размаху бил ногами лежавшее перед ним тело, уже не разбирая, куда бьет и что он, собственно, хочет. Один из ударов его тяжелого ботинка пришелся прямо в пах, и лежавший банкир скорчился от дикой боли.
– Успокойся! – Видя, что дело заходит слишком далеко, Мигель попытался оттащить Луиджи. – Все! Хватит!
Ему с трудом удалось вывести рассвирепевшего не на шутку Луиджи в другую комнату.
– Да сядь ты, успокойся. – Мигель толкнул Луиджи на стул. – Садись.
Постепенно Минелли пришел в себя.
– Сукин сын, – пробормотал он тихо, – у Марселя осталось двое детей. Я видел их фотографии.
Гонсалес промолчал.
– Сигареты есть? Ах да, ты же не куришь, – вспомнил Луиджи, – черт, забыл свои в машине.
Мигель, наполнив стакан водой, протянул его Луиджи.
– Выпей.
– «Успокойся»… – Минелли залпом выпил весь стакан. – «Успокойся». Скажи, Мигель, только правду, у тебя есть дети?
– Нет. Я не женат.
– А у меня двое – мальчик и девочка. Представляешь, из-за такого вот подонка они могут остаться без отца. А Марселю залили лицо свинцом. – Он помолчал немного и тихо сказал: – Ты извини меня, я, кажется, сорвался. Трудно все это. Мерзко.
– Ладно, – решил Мигель, – сиди здесь. Я уж сам как-нибудь справлюсь с этим банкиром. Думаю, теперь он будет разговорчивее.
Войдя в комнату, где лежал Муни, Мигель услышал тихие стоны. Очевидно, банкир был в сознании. Он принес в кувшине воду и выплеснул ее в лицо лежавшему на полу банкиру. Господин Муни зашевелился, слабо застонал. Мигель принес еще один полный стакан и, наклонившись, приподнял голову банкира. Зубы мелко застучали о стекло, послышались судорожные глотки. Гонсалес зашел сзади, поднял тело и перетащил его на диван. Во время этой процедуры раздавались лишь слабые стоны банкира. Приглядевшись, Мигель заметил, что тот плачет.
– Ну, ну… Не стоит. Это только аванс, – мрачно предупредил Гонсалес. – Конечно, мой товарищ переборщил, но и вы хороши. «Ничего не знаю, ничего не знаю». Я, например, из-за вас в тюрьме сидел. И меня чуть не убили. А ведь это ты, ты приказал меня убить. Да за одних только наших ребят мы должны растерзать тебя по кусочкам. А мы еще нянчимся, уговариваем тебя.
Банкир постепенно приходил в себя.
– Я не отдавал приказа о вашей смерти.
– И не стыдно? Это уже ложь. Вот видишь, мы еще не успели приступить к разговору, а ты уже нам заливаешь.
– Но я действительно не отдавал такого приказа. Я только просил проверить, кто вы и что вам известно.
– Почему тогда меня решили убрать?
– Это Хюргорнье. Он настоял на вашей ликвидации.
– Ну и фамилия. Кто это такой?
– Старший следователь. – Банкир слабо застонал. – Еще воды, пожалуйста, немного воды.
Мигель принес еще один стакан. Подождал, пока господин Муни выпьет воду, и спокойно продолжил:
– Значит, так. Выхода у вас нет. Пока вы все не расскажете, вы отсюда не выйдете. А когда расскажете, я не дам за вашу жизнь и цента. Но это потом. Если вы будете молчать, то и тогда я не дам за вас ничего. Только ваша смерть в этом случае произойдет гораздо раньше, чем вы думаете. Мое предложение таково: вы рассказываете нам все, что знаете, а мы, со своей стороны, обещаем вам жизнь, разумеется, в пределах наших возможностей. Хотя скажу вам откровенно – мне лично очень хочется собственноручно пристрелить вас. И если я пока сдерживаюсь, то это вовсе не из человеколюбия и уж тем более не от большой любви к вам. Мне нужно знать все о вашей триаде. Все. Тогда я могу гарантироватъ вам жизнь. Подумайте. Цена не столь уж плохая. Деньги у вас, конечно, есть. Вы наверняка сможете ими воспользоваться. По существу, мы даже спасем вас, предоставляя возможность выйти из игры. Принимаете мое предложение?
Банкир попытался выпрямиться.
– А если нет?
Неожиданно в руках у Мигеля блеснул пистолет.
– Тогда все ясно. Я могу дать вам только одну минуту.
Господин Муни колебался.
– Вы точно гарантируете мне жизнь?
Мигель улыбнулся.
– А я мог бы и не говорить этого. Но раз сказал, то гарантирую.
Банкир помолчал.
– Итак, мой первый вопрос. Кто такой Хюргорнье?
– Это старший следователь военной полиции. Он является одним из руководителей нашей организации «Черные мечи», – банкир говорил через силу, словно ему не хватало воздуха.
– Сколько членов насчитывает ваша организация? Ее структура?
– Около пяти тысяч человек. У каждого свой порядковый номер. Во главе стоит специальный совет из пяти человек. Я член этого совета.
– А кто еще?
– Хюргорнье… – банкир запнулся.
– Дальше, дальше, – подбодрил его Мигель, – рассказывайте.
– Полковник Мархаэн – руководитель специального отряда военной полиции. Он отвечает за наши операции на Калимантане. Генерал Т… [15], руководитель совета. Он решает, кому и куда направлять товар. Я отвечаю за финансовую сторону. Мархаэн возглавляет отряд, обеспечивающий безопасность товаров на местах их сосредоточения. Хюргорнье отвечает за работу организации здесь, на Яве.
– Кто является пятым членом совета?
Банкир колеблется, затем, словно не решаясь, называет фамилию. Мигель откровенно поражен.
– Он сам состоит членом вашей организации?
– Да, – подтверждает банкир, – это действительно он. И именно с его помощью мы впервые начали переправлять наркотики не только в азиатские районы, но и в Мексику, Северную Америку, Европу. У нас были свои доверенные люди в каждой стране.
– Кто, кто конкретно?
– Я… – Муни снова начинает задыхаться, – я имею дело с этими людьми. Они сразу догадаются, что это я, и…
– Это же несерьезно, господин Муни. Возьмите себя в руки и отвечайте на мои вопросы. Кто является вашим главным покупателем в Мексике?
– Генерал Артуро Дурасо – начальник полиции Мехико.
Гонсалес поражен еще больше. Его начинают одолевать сомнения.
– Вы ничего не путаете? – осторожно спрашивает он.
– Я трижды встречался с ним. В его имение специальными вертолетами доставлялись партии героина. Он владеет и казино. Через него мы и распространяли наркотики.
– Интересно, – Мигель наконец убирает свой пистолет, – дальше.
– У нас есть свой человек в Канаде. С ним, правда, поддерживает связь Мархаэн. Я не знаю, как его зовут. Только место его работы и кличку Таможенник.
– Он что, работает в таможне?
– Нет, он возглавляет монреальский отдел полиции по борьбе с наркотиками, но героин он не получает. Товар получают его люди.
– А как вы вышли на него?
– Наши люди выяснили, что триады Кхун Сы и Ло Хсиня также переправляют кокаин и гашиш в Канаду, и дали там знать об этом нашим людям. Они и вышли на Таможенника. Он конфисковал большие партии товара, но затем сумел утаить часть из них, и они поступили к нам.
Вот откуда такая ненависть Ло Хсиня к триаде «Черные мечи», подумал Мигель.
– Правда, теперь, – продолжал Муни, – насколько мне известно, часть товара из Канады переправляется и на Гаити, к Дювалье. Его люди охотно принимают весь товар.
– Где конкретно принимается груз?
– Район… – Муни запнулся, видимо, вспоминая, – район… Кап-Аитьен, – облегченно вздохнул он, – в северной части острова. Там есть перевалочный пункт. Туда иногда приходят и наши суда.
– Хорошо, – соизволил смягчиться Гонсалес, – но предупреждаю: если хотя бы одно из ваших сообщений не подтвердится, я лично вам не завидую.
– Они меня все равно убьют, – тихо сказал банкир.
– Если найдут – может быть, – согласился Мигель, – но вряд ли. Очень скоро конец вашей лавочке. Обломаем ваши мечи.
– Вы не сможете им ничего сделать, – попытался возразить Муни, – эти люди неуязвимы.
– Ну, ну… Не надо зарываться. Давайте продолжим дальше.
В комнату заглянул Луиджи. Увидев его, банкир побледнел.
– Пташка разговорилась? – мрачно спросил по-итальянски Минелли. – Да, но тебе лучше исчезнуть, – попросил Гонсалес, – по-моему, ты его нервируешь.
– Вы обещали сохранить мне жизнь, – истерически завизжал Муни, у которого начали сдавать нервы.
– Успокойтесь, – недовольно поморщился Мигель, – ничего с вашей жизнью не случится. Давайте продолжим дальше.
– Часть товара шла в Штаты.
– Ай-яй-яй, – покачал головой Гонсалес, – захватили рынок итальянцев. Они вам этого не простят. Как же вы, а? Решили конкурировать с сицилийцами?
– Нет, – испуганно посмотрел на него Муни, – нет, нет. Клянусь вам! Мы работали только в испанских и китайских кварталах Лос-Анджелеса, Сан-Диего, Окленда и Сакраменто.
– А куда вы доставляли груз? – Интересно, почему он так испугался? – подумал Мигель.
– Наши парусники подходили к Тихуане. Этот городок расположен в Мексике, почти на самой границе с США. Там груз принимали люди Дурасо и уже затем переправляли к подножиям Берегового хребта. Морской контроль в США более эффективен, чем в Мексике, и такой путь нам удобен. А что касается переброски из Тихуаны в США, это уже не наше дело. Хотя и там все шло довольно благополучно. У Дурасо и его людей есть самолеты, на которых и перевозились наркотики. Там наладить таможенный контроль очень трудно. Грузы доставлялись в Сан-Диего.
– А кто их там принимал? – поинтересовался Мигель.
– Этого я не знаю. Я отвечал только за финансовую сторону операций.
– Откуда шли парусники с сырьем?
– Из бухты, расположенной между Баликпапаном и Самариндом, в тридцати километрах от Баликпапана. За эту часть пути отвечал Мархаэн.
– Где находится ваша лаборатория?
– Точнее, лаборатории. Их три. Из них две на Калимантане, у Бунтоки, а одна здесь, в Джакарте.
Мигель был заинтересован. Теперь становилось понятным появление такого количества обработанного сырья. Одной лаборатории это было бы просто не под силу.
– Откуда поступает товар? Где находятся ваши плантации?
– Экспедиции формируются в районах выращивания и доставляют груз в Бунтоку каждая своим способом. Любым способом, – подчеркнул банкир, – а сами плантации расположены к северу и северо-востоку от горы Рая. Там живут в основном местные племена. За килограмм им платят по двадцать-тридцать долларов. Да и то в основном товарами, натурой. А руководители экспедиций получают около двухсот долларов за каждый килограмм сданного груза.
– Это так проходит по вашим отчетам? – улыбнулся Гонсалес.
– Да, – подтвердил банкир.
– Значит, они получают и того меньше, – тихо сказал Мигель, – представляю, как вы наживаетесь.
Банкир пожал плечами: бизнес есть бизнес.
– Кто, кроме членов совета, выходит на связь с Дурасо и с другими перекупщиками?
– Никто. Наша триада очень замкнутая организация.
– Замкнутая, – иронически хмыкнул Гонсалес. – А где вы взяли денег на оборудование лабораторий, на привлечение специалистов, на подкуп стольких людей? Вряд ли ваших первоначальных средств могло бы хватить на такое предприятие. И, наконец, самое главное: если вы такие замкнутые, откуда вы узнали о приезде «голубых»? Кто вам сообщил? Назовите мне фамилию вашего человека в нашей организации.
Собственно, это были главные вопросы, ради которых и строился весь допрос. Источники финансирования триады и провокатор среди «голубых» – на два этих вопроса Мигель еще не получил ответа.
Банкир молчал.
– Я жду, – напомнил Мигель.
– Я не знаю, – неуверенно пробормотал Муни.
– Когда человек не может врать, он не должен этого делать, – строго сказал Гонсалес, – я могу вам подсказать. Вас финансировал банк «Ньюген-Хэнд», расположенный в Австралии. Меня интересует, под какое обеспечение? Отвечайте.
От Мигеля не ускользнуло, что при упоминании названия банка господин Муни откровенно вздрогнул. Очевидно, здесь что-то не так, решил Гонсалес.
Джакарта. День двадцатый
– Отдохнули? – Дюпре был сосредоточен как никогда.
– Да, благодарю вас. – Банкир сладко потянулся. Ему был предоставлен трехчасовой сон по настоянию Дюпре.
– Прекрасно. Тогда перейдем к делу.
– Но я уже все рассказал, – удивился банкир, – почти все.
– Вот именно «почти», – усмехнулся Шарль, делая ударение на последнем слове.