Факел смерти - Джеймс Паттерсон 10 стр.


На экране Лансер и Редгрейв подбежали к фигуре в белом, стоявшей у подножия крутой лестницы, ведущей на башню. При виде всеобщего ликования на трибунах привычный цинизм оставил Поуп. Горло сжалось от волнения — какая великая минута для Лондона, для всей Британии!

Оглянувшись на Финча, журналистка увидела, что глаза сурового ветерана спорта влажны от эмоций.

— Знаешь, кто это? — спросил редактор. — Факелоносец в белом?

— Даже не догадываюсь, босс, — ответила Поуп.

— Это же сам…

— Вы Карен Поуп? — спросил сзади мужской голос.

Обернувшись, Поуп увидела (и почуяла) неряшливого курьера-велосипедиста, со скукой смотревшего на нее.

— Да, — ответила она. — Я Поуп.

Велосипедист подал конверт со странными заглавными буквами разных цветов и стилей, при виде которого у нее внутри все оборвалось.

ГЛАВА 42

Когда факелоносец в белых одеждах поднялся на лондонский Тауэр, трибуны взорвались приветственными криками, свистом и топотом.

Найт нахмурился и устремил взгляд на смотровую платформу с гвардейцами по обе стороны чаши. Как, черт возьми, огонь попадет на вершину «Орбит»?

Человек в белом высоко поднял факел над головой. Аплодисменты перешли в громовую овацию, оборвавшуюся дружным вздохом удивления.

Держа лук в руке и вытянув стрелу из колчана, Робин Гуд прянул вверх со своих подмостков и на почти невидимых тросах воспарил над стадионом к высоко вознесенному олимпийскому факелу.

Пролетая над факелом, Робин Гуд коснулся пламени стрелой, поджигая ее, и понесся вверх, натягивая тетиву.

Почти поравнявшись с платформой «Орбит», Робин Гуд извернулся и пустил огненную стрелу, которая полукругом взмыла над крышей стадиона, распоров ночное небо, и пролетела между гвардейцами в нескольких дюймах над чашей.

Мощное ревущее пламя вспыхнуло в олимпийском кратере, и стадион вновь разразился ревом и громовыми аплодисментами. Из динамиков прозвучал голос Жака Рогге, председателя Международного олимпийского комитета:

— Объявляю летние Олимпийские игры 2012 года открытыми!

С вершины «Орбит» с шипением сорвались ракеты, рассыпавшись салютом высоко в небе над Лондоном. Во всем городе зазвонили церковные колокола. Спортсмены на арене обнимались, обменивались значками и делали снимки, чтобы запечатлеть эту волшебную минуту, когда мечта об олимпийском золоте никому не казалась несбыточной.

Глядя на братавшихся спортсменов и олимпийский огонь в чаше под фейерверком, белыми хризантемами расцветившим ночное небо, Найт прослезился от безграничной гордости за свой город и страну.

И тут зазвонил сотовый.

Карен Поуп истерически кричала:

— Кронос только что прислал мне новое письмо! Он берет на себя ответственность за смерть Пола Титера, американца, толкателя ядра!

Найт недоуменно наморщил лоб.

— Как, я же только что видел его, он…

И тут до него дошло.

— Где Титер? — заорал он Джеку и кинулся бежать. — Кронос пытается убить его!

ГЛАВА 43

Пока они пробивались сквозь толпу, Морган кричал что-то в сотовый, информируя начальника службы безопасности. Ткнув значки «Прайвит» в лицо охране, они выбежали на арену.

Титер, держа американский флаг, о чем-то говорил с Филатри Мидахо, спринтером из Камеруна. Найт бросился к нему как раз в то мгновение, когда американский флаг покачнулся и начал падать. Знаменосец рухнул на землю, и на губах у него выступила кровавая пена.

Когда Найт добежал до американской команды, вокруг кричали люди, требуя врача. Хантер Пирс пробилась сквозь толпу и опустилась рядом с Титером, на которого с ужасом смотрел Мидахо.

— Он просто упал, — сказал Найту этот ребенок-солдат.

Джек выглядел ошеломленным, но Найт был уязвлен в самое сердце. Слишком быстро. Предупреждение поступило за три минуты. Как они могли спасти американца?

Неожиданно в динамиках что-то затрещало, и над притихшим стадионом зазвучала жутковатая свирель Кроноса.

Найта охватила паника — он вспомнил, как от этой мелодии Селена Фаррел чуть с ума не сошла в своем кабинете. Тут он заметил, что многие спортсмены показывают на огромные экраны, на которых появились одинаковые алые слова:

Голос Джека дрогнул, когда отъехала «скорая»:

— Мне все равно, что напишет Кронос. Пол Титер хороший человек, гигант с нежным сердцем. Я ходил в одну из его клиник в Лос-Анджелесе: дети обожали его. Какой же подонок станет травить хорошего человека, да еще в такой вечер?

Найт вспомнил, как выбежала из кабинета профессор Фаррел. Где она? Задержала ли ее Поттерсфилд? Кто она — Кронос или одна из Фурий? Как они отравили Титера?

Найт подошел к Мидахо, представился и спросил, что произошло. Камерунец на ломаном английском объяснил, что Титер покрылся потом, побагровел, а потом все и началось.

Найт останавливал других американских спортсменов и спрашивал, что Титер пил перед началом церемонии. Прыгун в высоту видел, как Титер выпил воды из одной из бесчисленных пластиковых бутылочек, которые раздавали спортсменам перед парадом волонтеры Игр, гейммастеры.

Найт передал это Моргану и Лансеру, который взбеленился и не своим голосом заорал в передатчик, приказывая гейммастерам не покидать территории парка до особого распоряжения.

Глава службы безопасности, прибежавший на арену несколькими минутами раньше, рявкнул в передатчик, испепеляя взглядом огромные экраны с алой надписью:

— Выключить динамики, заткнуть чертову дудку! Убрать фигню с экранов! И я хочу знать, как они взломали нашу сеть. Немедленно!

ГЛАВА 45

В квартире царил хаос, а секретарь торжественно поклялся никогда в жизни больше не связываться с чокнутыми детками Найта, пусть Аманда хоть вчетверо заплатит.

Мать тоже обиделась на Найта. Он не только не говорил с ней весь вечер, но и не отвечал на звонки после того, как объявили о смерти Титера. Но у Найта не было ни минуты свободной!

Ему хотелось спать, но в голову лезли мысли о том, где найти новую няньку, как теперь искать подход к Аманде и что написал Кронос во втором письме. Они с Джеком и Хулиганом прочли письмо в лаборатории «Прайвит» вскоре после того, как в час ночи Поуп подвезла конверт.

«Какая честь в незаслуженном триумфе? — вопрошал Кронос в начале письма. — Какая слава в победе над противником, добытой обманом?»

Кронос заявлял, что Титер — мошенник и «символ легионов коррумпированных спортсменов, с готовностью использующих любой незаконный препарат, лишь бы результаты улучшить».

Далее говорилось, что Титер и другие неназванные участники Олимпиады принимали экстракт из пантов и молодых рожек оленей и лосей, чтобы увеличить мышечную силу, выносливость и ускорить восстановление. Молодые рога — самая быстрорастущая субстанция в мире, потому что богатая питательными веществами оболочка, тот самый бархатистый верхний слой рожек, содержит много IGF-1, супермощного гормона роста, запрещенного правилами Олимпиады. При осторожном применении не через инъекции, а в виде спрея для горла экстракт молодых оленьих рогов в организме обнаружить почти невозможно.

«Неправедно полученные преимущества IGF-1 огромны, — писал Кронос. — Особенно для силового спортсмена вроде Титера, потому что дают возможность быстрее наращивать мышечную массу и восстанавливаться после нагрузок».

Далее Кронос обвинял двух фитотерапевтов — из Лос-Анджелеса и Лондона, якобы замешанных в тщательно разработанном мошенничестве Титера.

Приложенные к письму документы на первый взгляд подтверждали заявления Кроноса: четыре квитанции от фитотерапевтов о продаже экстракта из молодых маральих рогов из Новой Зеландии с доставкой на почтовый ящик лос-анджелесской строительной компании, принадлежавшей зятю Титера, Филипу. Остальные документы содержали результаты независимых тестов и анализов крови Титера.

«Анализы показывают наличие IGF-1 в организме в течение последних четырех месяцев, — писал в заключение Кронос. — Поэтому злонамеренный мошенник Пол Титер должен быть принесен в жертву, чтобы очистить Игры и вновь сделать Олимпиады честными».

Лежа в детской и глядя на смутные очертания своих малышей, Найт думал — вот как ты очищаешь Олимпиады? Убивая людей? Какой же безумец так поступает и почему?

ГЛАВА 46

После того как Титер упал на стадионе, я несколько часов бродил по городу, внутренне ликуя от сознания осуществленной мести, упиваясь доказательством нашего превосходства над ничтожными Скотленд-Ярдом, МИ-5 и «Прайвит». Им никогда не выйти на наш след.

Даже в этот поздний час я повсюду видел шокированных лондонцев и газеты с фотографиями огромных экранов с нашим заявлением: «Олимпийский позор разоблачен публично».

И заголовки: «Смерть преследует Игры!»

А как вы думали? Что мы будем молча смотреть на глумление над древней спортивной традицией? Что мы позволим осквернять заповеди честного соревнования, доказанного в борьбе превосходства, бессмертного величия?

Вряд ли.

Теперь Кронос и Фурии на устах миллионов людей всего мира, неуловимые, карающие смертью, показавшие всем изнанку величайшего спортивного события в мире.

Какие-то дураки сравнивают нас с палестинцами, похитившими и убившими израильтян на летней Олимпиаде 1976 года в Мюнхене. Они называют нас террористами с неизвестными политическими мотивами.

Если не брать в расчет этих болванов, мир, по-моему, начинает узнавать нас. С дрожью восторга я чувствовал, что люди осознали наше величие. Они спрашивают, как получилось, что такие, как мы, ходим среди них, взяв власть карать смертью обман и коррупцию и приносить жертвы во имя благого и достойного.

Мысленным взором я видел монстров, побивших меня камнями, мертвые глаза Фурий в ту ночь, когда я перестрелял боснийцев, и шок на лицах телекомментаторов, сообщающих о смерти Титера.

Наконец-то чудовища начали платить за то, что они со мной сделали.

Я думал об этом до самого рассвета, когда тонкие узкие облака разлетелись по небу над Лондоном, и заря окрасила их густо-алым цветом, сделав похожими на свежие рубцы.

Я постучал в боковую дверь дома, где жили Фурии, и вошел. Не спала только Марта. Ее черные агатовые глаза блестели от слез. Она радостно обняла меня, ощущая то же жгучее счастье, что и я.

— Как часы, — сказала она, прикрыв за мной дверь. — Все прошло безупречно. Тиган подала бутылку американцу, переоделась и вышла за пределы территории, прежде чем начался хаос. Словно все предначертано свыше.

— Разве не это ты говорила, когда Лондон выиграл тендер на проведение Олимпиады? — спросил я. — Разве не сказала то же самое, когда мы выявили коррупцию и обман, как я и предрекал?

— Все верно, — ответила Марта, и ее лицо выражало фанатизм, как у мученицы. — Нам суждена иная судьба. Мы высшие.

— Да, но не забывай, теперь цена ошибки слишком высока, — очень серьезно, ответил я. — Ты говоришь, мы отличились по всем направлениям?

— По всем, — деловито подтвердила Марта.

— Завод?

— Тиган проверила, все надежно закрыто. Обнаружить невозможно.

— Твоя роль? — спросил я.

— Сыграла на ура.

Я кивнул.

— Тогда некоторое время нам надо оставаться в тени. Пусть Скотленд-Ярд, МИ-5 и «Прайвит» работают в усиленном режиме, пусть выбьются из сил, устанут ждать удара и ослабят бдительность.

— Все по плану, — кивнула Марта и, поколебавшись, добавила: — Этот Питер Найт… Он по-прежнему представляет для нас угрозу?

Я обдумал вопрос и сказал:

— Если для нас и существует опасность, это он.

— Тогда мы кое-что нашли. У Найта есть слабость. И немалая.

ГЛАВА 47

Найт проснулся от звонка сотового и заморгал, ослепленный солнцем, заливавшим комнату. Нашарив телефон, он нажал «ответить».

— Фаррел исчезла, — сообщила Поттерсфилд. — Ее нет ни дома, ни на работе.

Найт сел на кушетке, все еще жмурясь, и спросил:

— Вы обыскали квартиру и кабинет?

— Не могу получить ордер, пока наша лаборатория не подтвердит совпадение, обнаруженное Хулиганом.

— Хулиган вчера нашел что-то еще во втором письме Кроноса.

— Что?! — закричала Поттерсфилд. — Как — во втором письме?

— Оно уже в вашей лаборатории, — поспешно сказал Найт. — Хулиган нашел в конверте клетки кожи. Он отдал вам половину образца.

— Черт вас всех побери, Питер! — заорала Поттерсфилд. — «Прайвит» не должно проводить экспертизы по этому делу без…

— Это не моя инициатива, Элайн! — отрезал Найт. — Это условие «Сан», клиента «Прайвит».

— Да мне все равно, кто…

— А как насчет твоих успехов? — перебил Питер. — Я-то тебе всю информацию выкладываю.

Помолчав, Поттерсфилд сказала:

— Самый большой фокус в том, как Кроносу удалось взломать…

Но Найт, увидев, что кроватки пусты, сразу перестал слушать и резко повернулся к будильнику. Полдесятого! Так долго он не спал ни разу после появления близнецов.

— Прости, Элайн, не могу разговаривать — дети!.. — бросил Найт на бегу.

За несколько секунд он успел передумать все ужасы. А если дети упали с лестницы? Что, если они играют с…

Внизу включенный телевизор передавал репортаж об индивидуальных заплывах на 400 метров смешанным стилем. У Найта подкосились ноги. Он схватился за перила и кое-как сошел на первый этаж.

Люк и Изабел сидели на диванных подушках, стянутых на пол, как маленькие Будды, рядом с пустой коробкой хлопьев и пакетом сока. Найту показалось, что ничего прекраснее он в жизни не видел.

Он покормил и переодел малышей под сообщение об убийстве Титера. Скотленд-Ярд и МИ-5 с заявлениями не выступали, как и «Ф-7», тоже привлеченная ЛОКОГ к обеспечению безопасности и досмотра на время Игр.

Назад Дальше