Выйдя из кабинки, я постоял, следя за быстро бегущей секундной стрелкой. Ровно через девяносто секунд я глубоко вздохнул и вышел в коридор со спортивной сумкой в руке.
Быстрым шагом, глядя прямо перед собой без всякого выражения, я прошел через ресторан к стеклянным дверям правее по коридору. Двое в форме САС уже открывали замки. Двери распахнулись, и на меня обрушилась жара. Поставив сумку рядом с такой же, я вышел на смотровую платформу к узкой двери, охранявшейся еще одним сасовцем.
Я хорошо рассчитал время. Охранник прошипел:
— Опаздываешь, парень.
— Королевская гвардия не опаздывает, — ответил я, протиснувшись мимо него в узкую лестничную шахту. Железная лестница на стене вела к открытому люку.
Над собой я видел уже побледневшее небо и бегущие облака. Услышав в отдалении сигнал трубы, я полез наверх навстречу своей судьбе, такой близкой, что я ощущал ее жжением в мышцах и сладким потом на губах.
ГЛАВА 111
Трубачи по обе стороны помоста на арене играли минорную мелодию, которую Найт не узнал.
Он стоял высоко на северной трибуне и в бинокль рассматривал толпу, уставший, с болящей головой, безумно раздраженный упорной жарой и звуками труб, поющих в честь начала церемонии закрытия. Когда музыканты опустили трубы, на огромных экранах стадиона появилась снятая средним планом чаша олимпийского огня на крыше «Орбит», охраняемая почетным караулом с начала Олимпиады. Караул несли прямые, как шомпол, королевские гвардейцы.
Стоявшие на помосте подняли винтовки к плечу, повернулись на сорок пять градусов и парадным шагом, вытягивая носок и в такт взмахивая руками, разошлись в противоположных направлениях. Принимавшие караул поднялись на крышу из люков по сторонам смотровой платформы и зашагали к олимпийской чаше. Остановившись точно посередине, они двумя четкими поворотами поменялись местами со сменившимися. Сдавшие караул гвардейцы исчезли в люках, а новые синхронно поднялись на помост и встали навытяжку у олимпийского огня.
Найт ходил среди трибун еще полтора часа. Спустились легкие летние сумерки, поднялся ветерок, и у него немного отлегло от сердца. Несмотря на угрозу, исходившую от Лансера, огромное число спортсменов, тренеров, судей и болельщиков посетили церемонию закрытия, хотя могли остаться дома, в гарантированной безопасности.
Закрытие Олимпиады изначально планировали отметить пышно и празднично, как и театральное шоу по случаю начала Игр, но в свете недавних трагедий организаторы внесли изменения, сделав церемонию более торжественной и серьезной и включив выступление Лондонского симфонического оркестра, с которым Эрик Клэптон проникновенно исполнил свою песню «Слезы в раю».
К южным трибунам Найт шел под речь Маркуса Морриса, отчасти элегию, посвященную погибшим, отчасти здравицу великолепным достижениям, почти чудесам, которые показали спортсмены на Играх в Лондоне, несмотря на Кроноса и его Фурий.
Найт заглянул в программку: еще несколько речей, пара песен, передача олимпийского флага Бразилии, несколько слов мэра Рио и…
— Есть что-нибудь, Питер? — спросил Джек в радионаушнике. Они переговаривались на защищенной частоте на случай, если Лансер слушает переговоры в эфире.
— Ничего, — ответил Найт. — Но предчувствие по-прежнему плохое.
Только об этом он и думал, пока организаторы не отступили от заявленной программы, представив «особых гостей» церемонии.
На помост вышли Хантер Пирс с Усеном Боултом и четырьмя бегунами, завоевавшими золото в марафоне. Перед собой они везли Филатри Мидахо в инвалидном кресле, с накрытыми простыней ногами; внизу дежурили медики.
Мидахо получил ожоги третьей степени нижней половины тела и за неделю перенес несколько мучительных процедур по удалению отмерших тканей. Чемпион, разделивший с Боултом золото в стометровке, должен был бы сейчас лежать пластом, терпя сильные боли. Но, как говорится, за других не расписывайся.
Рано лишившийся родителей мальчишка-солдат сидел прямо, с высоко поднятой головой, и махал рукой зрителям, которые вскочили с мест и скандировали приветствия Мидахо. У Найта на глаза навернулись слезы. Камерунец показывал невероятное мужество, железную волю и такое человеческое достоинство, о котором Лансер мог только мечтать.
Спринтеру торжественно вручили его золотую медаль, и когда играли гимн Камеруна, Найту в бинокль трудно было найти того, кто не плакал бы, стоя на трибунах.
Хантер Пирс заговорила о законности проведения Игр в Лондоне, заявив, что смысл Олимпиады — возрождение и передача новым поколениям олимпийских идеалов и целей, провозглашенных Пьером де Кубертеном. Найта невольно захватила воодушевленная речь американской пловчихи.
Но он заставил себя отвлечься, стараясь думать, как Лансер-Кронос. Прокручивая в голове прощальную фразу сумасшедшего, он представлял ее напечатанной заглавными буквами, чтобы лучше вникнуть в смысл: «ПЕРЕД ТЕМ КАК ТЫ УМРЕШЬ, НАЙТ, Я ПОЗАБОЧУСЬ, ЧТОБЫ ТЫ СВОИМИ ГЛАЗАМИ УВИДЕЛ, КАК Я ПОГАШУ ОЛИМПИЙСКИЙ ДУХ РАЗ И НАВСЕГДА».
Найт обдумывал каждое слово, ища особый смысл; его удивлял странный выбор глагола.
Он включил радиомикрофон и сказал:
— Джек, а ведь дух не гасят.
— Еще раз, Питер?
Найт уже бежал к выходу.
— Лансер сказал, что погасит олимпийский дух раз и навсегда.
— Ну и?
— Дух не гасят, Джек. Гасят пламя.
ГЛАВА 112
Взгляните, как я прячусь на виду у сотни тысяч зрителей, собравшихся внизу, и миллиардной телеаудитории.
Вознесенный судьбой, избранный, обласканный богами, я безусловно супермен, на порядок выше жалкого Мидахо, Боулта, коллаборационистской стервы Хантер Пирс и прочих людишек, стоящих на арене и единодушно проклинающих меня как…
Поднялся ветер. Я посмотрел на северо-запад, где далеко за пределами стадиона, за границей Лондона, на горизонте сталкивались и поднимали грозовые головы черные тучи. Можно ли придумать более подходящую декорацию?
Предначертание свыше, подумал я, и тут над стадионом раздался рев.
С чего это они? A-а, сэр Элтон Джон с сэром Полом Маккартни поднялись на подиум и сели за составленные валетом белые рояли. Кто это с ними — Марианн Фейфул? Помилуйте, да они поют «Let It Ве» для Мидахо!
Под звуки их монструозного завывания мне смерть как захотелось нарушить стойку «смирно», поскрести шрам на затылке и оборвать их лицемерное сюсюканье немедленно. Но я, не отрывая глаз от приближавшейся грозы, приказал себе успокоиться и придерживаться плана до естественного и предрешенного конца.
Чтобы не слышать инфернальное пение, я стал думать, как всего через несколько минут разоблачу себя и смогу насладиться всеобщим ужасом. Я посмотрю, как Маккартни, Джон и Фейфул бросятся врассыпную, перепрыгивая через Мидахо, топча его в поваленной коляске, спеша к выходам, и радостно принесу последнюю жертву во славу всех истинных олимпийцев, когда-либо живших на Земле.
ГЛАВА 113
Слыша, как весь стадион поет «Let It Be», Найт бросился к «Орбит». Джек Морган уже стоял там, опрашивая гурок, охранявших винтовую лестницу, которая поднималась внутри ДНК-подобных изгибов к смотровой платформе.
Когда Найт добежал, ноги его сводило от судорог, а голова раскалывалась от боли. Он спросил, задыхаясь:
— Лансер наверху?
— Они говорят, после половины четвертого туда поднимались только снайперы САС, кинологи и два королевских гвардейца, охраняющих…
— Мы можем предупредить гвардейцев на крыше? — перебил Найт.
— Не знаю, — ответил Джек. — Боюсь, что нет.
— Я считаю, что Лансер планирует взорвать чашу, а может, и всю «Орбит». Где бак с пропаном, питающим огонь?
— Здесь, — напряженно ответил быстро подошедший человек.
Стюарт Микс возглавлял хозяйственную часть Олимпийского парка. Коренастый мужчина за пятьдесят, с тонкими, как карандаш, усиками и прилизанными черными волосами, с айпадом в руке, он обильно потел, вводя электронный код на двери в бетонной стене огромного технического подвала, проходившего под западными опорами «Орбит» и тянувшегося под рекой и площадью до стадиона.
— Размер у бака какой? — спросил Найт, когда Микс поднял дверь.
— Бак огромный, пятьсот тысяч литров. — Микс протянул айпад со схемой системы газовых труб. — Пропан используется для нужд всего парка, не ради же одной чаши его держать. Отсюда перед каждым соревнованием газ закачивается в резервуары-сборники каждого спорткомплекса, ну и в Олимпийскую деревню, конечно… Бак задумывался как электростанция, чтобы парку хватало своей энергии.
— Вы хотите сказать, что если он взорвется, взорвется все? — Найт похолодел.
— Нет, я не… — Микс замолчал, побледнев. — Ей-богу, не знаю.
— Десять дней назад мы встретили Лансера на смотровой платформе — он закончил осматривать чашу. Он тогда спускался в подвал, Стью? — спросил Джек Морган.
Микс кивнул:
— Майк настоял на полном осмотре — от бака по всей линии до штуцера, который соединяет трубу с чашей. Больше часа возился.
— У нас нет часа, — сказал Найт.
Джек уже стоял на лестнице, собираясь спуститься и обследовать огромный пропановый бак.
— Вызывай кинологов по новой, Стью. Отправь их вниз, когда придут. Питер, осмотри трубопровод до крыши.
Найт кивнул и спросил Микса, нет ли при нем каких-нибудь инструментов. Директор хозчасти отстегнул «Лезермен», который носил на поясе в кожаном футляре, и обещал переслать схему газовых труб. Найт еще и двадцати ярдов не прошел по винтовой лестнице, как телефон зажужжал.
Он хотел открыть сообщение, когда в голову ему пришла одна мысль, и схема вдруг стала не очень важна. Он включил свой микрофон и сказал:
— Стюарт Микс, а как управляется подведение пропана к чаше? То есть объем поступающего пропана регулируется ручным клапаном или везде электроника?
— Электроника, — ответил Микс. — Труба к чаше идет через технический этаж, часть нашей системы воздуховодов между потолком ресторана и крышей.
Несмотря на головную боль и сильное, изматывающее раздражение, Найт прибавил шаг. Ветер стал заметно сильнее, вдалеке заворчал гром.
— Оттуда на крышу попасть можно? — спросил он.
— С двух сторон откатные люки, к ним ведут лестницы, — сказал Микс. — Гвардейцы поднимаются, а сменившиеся уходят. Еще есть вентиляционная шахта — в нескольких футах от клапана, о котором вы спрашивали.
Не успел Найт обдумать услышанное, как Джек сказал в свой радиомикрофон:
— Главный бак чист. Стюарт, нам известен максимальный объем и сколько там сейчас пропана?
— Бак заправили позавчера утром, Джек, — ответил начальник хозчасти Олимпийского парка.
Находясь в двухстах футах над парком и услышав это, Найт понял, что тоннель метро между «Орбит» и стадионом автоматически превращается в гигантскую бомбу, способную уничтожить не только башню, но и южную часть стадиона со всеми, кто там находится, не говоря о том, что случится, если от взрыва основного бака сдетонируют пропановые резервуары остальных спорткомплексов.
— Эвакуация, Джек, — сказал он. — Прикажи службе безопасности немедленно прервать церемонию и вывести людей со стадиона и из парка.
— А если он наблюдает? — спросил Морган. — Если у него дистанционный взрыватель?
— Ну, не знаю, — с отчаянием ответил Найт, которому больше всего хотелось повернуться и бежать как можно дальше. В конце концов, у него дети. Сегодня он дважды чудом избежал смерти. Стоит ли испытывать судьбу в третий раз?
Продолжая подниматься, он на ходу просматривал схему трубопровода, ища штуцер на электронном управлении между крышей и потолком ресторана. У него сразу возникла уверенность, что именно у контрольного клапана Лансер прикрепил детонатор к главной трубе газопровода.
Если Найт доберется до детонатора, значит, разрядит. Если не доберется…
ГЛАВА 114
Совсем недалеко сверкнула молния. Ветер превратился в шквал, когда Найт добрался до входа на обзорную платформу. На стадионе гремела самба в честь Бразилии, принимающей Олимпиаду 2016 года.
Хотя гурок предупредили, что он идет, охрана у входа потребовала, чтобы Найт предъявил удостоверение. На платформе его встретил Крестон, командир снайперов САС. Крестон сказал, что он со своей командой и съемочная группа «Скелетон-ТВ» находятся на платформе с пяти часов, когда ресторан был закрыт для всех, кроме королевских гвардейцев, которые воспользовались туалетами, чтобы переодеться в форму, а сменившиеся — в свою одежду.
Королевские гвардейцы, мелькнуло в голове Найта. Лансер был одним из них.
— Проводите меня в кухню, — сказал Найт. — По нашим расчетам, там находится взрывное устройство, прикрепленное к пропановой трубе над потолком.
Через несколько секунд Найт уже бежал через зал ресторана. За ним едва успевал командир САС. Найт оглянулся через плечо.
— Люки на крышу открыты?
— Нет, — ответил снайпер. — До конца церемонии не откроются, там таймеры.
— И что, никак нельзя связаться с гвардейцами, несущими караул?
Крестон покачал головой:
— Они даже не вооружены, это церемониальная часть.
Найт прижал радиомикрофон:
— Микс, где я могу подняться в техническую шахту?
— В кухне, слева от колпака плиты, — ответил Микс. — Кухня за туалетами, двойные двери.
Быстро идя по коридору, Найт увидел туалеты, вспомнил, что здесь переодевались гвардейцы, и его словно что-то толкнуло изнутри.
— Когда ушли сменившиеся? — спросил он у снайпера.
— Сразу как сменились. У них были места на стадионе.
— Переоделись и ушли?
Снайпер кивнул.
Вместо того чтобы идти на кухню, Найт, доверившись интуиции, остановился и толкнул дверь женского туалета.
— Вы что? — удивился снайпер.
— Сам не знаю, — ответил Найт. В туалете никого не было. Он присел на корточки и заглянул под двери снизу. Кабинки были пусты.
Он быстро прошел в соседнее заведение и через несколько секунд наткнулся на тело темнокожего мужчины в крайней кабинке.
— У нас тут мертвый гвардеец в мужском туалете! — крикнул Найт в свой микрофон, направляясь к кухне. — Уверен, Лансер завладел его формой и стоит сейчас на крыше. — Он посмотрел на снайпера. — Узнайте, как открыть эти чертовы люки.
Сасовец кивнул и побежал обратно, а Найт быстро нашел потолочный люк слева от вытяжки. Подтащив к плите стальной кухонный стол, он включил микрофон и спросил:
— Нельзя ли получить изображение стоящих в карауле и проверить, действительно ли один из них Лансер?
Слыша, как Джек передает просьбу снайперам, залегшим высоко над стадионом, Найт впервые заметил на люке замок.
— Еще мне нужна комбинация, Микс.
Микс продиктовал цифры. Найт дрожащими руками набрал код, и замок открылся. Шваброй он подтолкнул дверцу люка вверх и огляделся, проверяя, нет ли чего, чем можно отрезать питающую чашу трубу. Его внимание привлекла кулинарная газовая горелка — такими повара растапливают сахар и делают карамель. Он снял горелку с крюка вместе с зажигалкой и забросил в люк.
Дважды покачав руками, чтобы расслабить мышцы, Найт подпрыгнул и ухватился за боковины люка. Повисев так несколько секунд, он глубоко вздохнул, поднял ноги углом и с силой махнул ими назад. Одновременно он выпрямился на руках.
Забравшись в лаз между потолком и крышей, Найт вытянул и включил ручку-фонарик, подталкивая горелку перед собой, пополз к медной трубе, проходившей через шахту футах в шести. Найту не пришлось ползти все шесть футов, чтобы разглядеть обмотанную вокруг трубы черную изоляционную ленту, под которой угадывался сотовый телефон и что-то бугрилось.
— Я нашел взрыватель, маленькую магниевую бомбу, примотанную к трубе, — сказал он. — Это не таймер. Лансер собирается произвести взрыв, позвонив на этот номер. Перекройте газовую систему, гасите олимпийский огонь, немедленно!
ГЛАВА 115
Дуй, ветер, дуй!
Молния расколола небо, и гром прокатился на северо-западе, у Кроуч-Энд и Страуд-Грин, совсем недалеко от того района, где родители-наркоманы произвели меня на свет. Круг замыкается. Это предначертание.