— Да не толкай ты меня, — вспылила Цой, — что ты теперь поможешь Машке, если молчать будешь?
— Если не молчать, тоже не поможешь, — зло посмотрела на нее Люба, в милиции же ты об этом не сказала!
— Не сказала, — с вызовом посмотрела на нее Оксана, — ты посмотри на них, у каждого на лбу написано «восемь классов»! Может быть, Валентина найдет, кто ее убил.
— У некоторых десять классов, — примирительно добавила Городницкая и махнула рукой, — ладно уж, говори.
— «Море жизни» тоже работает под маркой модельного агентства, — Оксана достала сигарету и закурила, — только мы-то знаем, что они там готовят девочек по вызову для высокопоставленных чиновников, да и вообще, для тех кто в состоянии заплатить большие бабки. После того как Машка туда попала, она и стала такая скрытная. Ну как же — деньги появились. Нос стала воротить. Квартиру новую сняла. Продалась, проще говоря.
Она в тот день была озабочена больше обычного. Почти ничего не пила. В бар не пошла, сказала, что у нее встреча какая-то. Но я заметила, что она вниз по Радищева пошла, где Рыбакова комнату снимает. Может быть, к ней?
— Да она могла тыщу раз свернуть куда угодно, — Жуков достал откуда-то высокие фужеры на тонких ножках и, открыв бесшумно шампанское, наполнил их до краев, — держите.
Подав дамам фужеры, он распечатал конфеты и поставил коробку на диванчик рядом с Вершининой. Когда все уже собрались выпить, в гримерку вошла совсем молоденькая девушка с волосами цвета спелой соломы, а за ней девушка постарше с кругленьким кукольным личиком. Увидев незнакомого человека, они замерли на секунду и вопросительно посмотрели на присутствующих.
— Это тоже наши модели: Галя и Наташа, — представил их Жуков, — а это Валентина.
— Подсаживайтесь, девушки, — пригласила их Вершинина, — Евгений, найдется еще пара фужеров?
С интересом поглядывая на Вершинину, они устроились на пуфиках. Жуков разлил шампанское.
— А эта Рыбакова, она ведь была подругой Беспаловой, — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Вершинина.
— Да они с ней жили сначала вместе, когда только в Тарасов приехали, — ответила Городницкая. — Потом Машка съехала от нее.
— Кто-нибудь из вас видел Рыбакову после смерти Беспаловой?
— Все видели, — Оксана сделала несколько глотков шампанского, — в прокуратуре, четвертого мая, когда с нас показания снимали.
— А потом?
— Кажется, нет, — Городницкая оглядела присутствующих, — я, во всяком случае, не видела.
— Я тоже — нет.
— И я.
— Я тоже.
— Дело в том, — серьезно произнесла Вершинина, — что мы ее не можем найти. Дома она уже несколько дней не появляется. У меня есть основания полагать, что она в Тарасове, но вот где?
Все молчали.
— Кроме нас ее ищет еще кое-кто. Если они найдут Рыбакову раньше нас, то ей может быть очень плохо, мягко говоря.
— Жень, а ты ничего не знаешь? — Галя, широко открытыми глазами уставилась на Жукова.
— Нет, — он помотал головой и пригубил фужер, — а почему я должен что-то знать о ней? Ну, было у нас с ней когда-то, так прошло уже все давно, — он улыбнулся.
— Она что же, и на работе не появляется? — спросила Галина.
— Думаю, что нет, хотя сегодня мы это проверим, — Вершинина допила шампанское и крутила фужер в руках. — Кстати, — Валентина посмотрела на блондинку, — она работает в организации «Тарасовмонтаж»?
— Кажется, да, — неуверенно произнесла Галина.
— Значит, никто не знает, куда она могла исчезнуть?
— Был у нее один знакомый. Снабженец, — задумчиво произнесла Городницкая, — кажется, Лешей зовут. Она с ним никогда в нашей компании не появлялась, раз только проговорилась, когда мы с ней курили вместе. Может, она у него скрывается?
— А как фамилия этого Леши?
Городницкая с сожалением пожала плечами.
— Этого я не знаю. Но работает он, по-моему, тоже в «Тарасовмонтаже».
— Извините, — Вершинина отдала порожний фужер Жукову, достала телефон и набрала Толкушкина.
— Валера, это Вершинина, ты узнал что-нибудь о Рыбаковой?
— Пока немного.
— Тогда, слушай внимательно. У Рыбаковой есть приятель, зовут Алексей, работает снабженцем или что-то в этом роде, скорее всего, в той же организации, что и Ольга. Параллельно ищи и его, понял меня?
Толкушкин повторил Вершининское задание.
— Правильно?
— Да, действуй.
Она убрала трубку и, вынув из кармана визитки, раздала всем присутствующим.
— Спасибо вам за помощь, если что-нибудь вспомните, звоните мне в любое время, хорошо?
Глава шестая
Самое время представить нашего недавнего стажера, а ныне полноправного члена нашего коллектива — Толкушкина Валеру. Молодой, энергичный, полный оптимизма, несмотря на свой удел непризнанного гения, Толкушкин, за исключением некоторых случаев проявил себя как исполнительный и сообразительный работник. Не возлагая особых надежд на писательское ремесло, он продолжал творить.
На протяжении нескольких лет он пестовал в себе самодостаточность и здоровое пренебрежение оценками окружающих, поэтому и сумел справиться с горьким разочарованием, которое постигает многих талантливых авторов, когда их произведение, в которое они вложили самих себя и образ мира в себе, натыкается на холодное равнодушие рабски покорных конъюнктурным требованиям редакторов.
У меня не было оснований жаловаться на Валеру. Один раз, правда, я влепила ему выговор. Но кто прошлое помянет…
Как говаривал Ларошфуко, люди некогда не бывают ни безмерно хороши, ни безмерно плохи.
* * *
Офис «Тарасовмонтаж» занимал весь второй этаж семиэтажного крупнопанельного монолита, радующего глаз своим коричнево-розовым фасадом. Припарковав болдыревскую «шестерку» между белым понтиаком, без зазрения совести демонстрирующим свой безучастный к нуждам простых смертных шик, и обыкновенной красной «девяткой», Толкушкин вошел в здание. Благополучно миновав вертушку и бабульку, сверлящую из своей застекленной конурки подозрительным взглядом входящих, Толкушкин взбежал на второй этаж.
Вдоль светлых стен шли выкрашенные бежевой краской двери. Он остановился перед той, на которой висела табличка с надписью: «Приемная». Валера легонько постучал, но так как стук его не вызвал ни малейшего резонанса, толкнул дверь и сунул голову в проем.
В небольшой комнате с жизнерадостно-белыми жалюзи на окнах и полом, застеленным голубым ковролином, суетились две молоденькие девушки. Одна стояла на стуле и перебирала толстые и тонкие цветные папки, аккуратно расставленные на полках шкафа из светлого дерева, другая что-то искала в нижнем ящике. Они вполголоса переговаривались. Наконец, та, что рылась в ящике, хрупкая шатенка с короткой стрижкой, встала с корточек и, не отрывая взгляда от содержимого серой бумажной папки, которую держала в руках, повернулась к двери.
— Кха, кха, — многозначительно кашлянул Толкушкин, скрывая за этим «кха, кха» свою до конца не преодоленную застенчивость. — Доброе утро, девушки.
— Доброе… — голубоглазая шатенка удивленно посмотрела на него, — вы к Федору Константиновичу?
Девушка, стоявшая на стуле, тоже повернулась и вопросительно воззрилась на Валеру. У нее были живые карие глаза, матовая кожа и аккуратный носик. Голова — в густых, мелких кудряшках. Бледно-розовая, почти прозрачная помада и тонкий, едва уловимый контур, сделанный чуть более ярким карандашом, придавали рту этой знойной красотки сексуальную припухлость. На девушке был белый блейзер и серая мини-юбка, позволявшая Толкушкину с ходу оценить стройную красоту ее точеных ножек. Толкушкин слегка оторопел. Ему расхотелось продолжать разговор с коллегой этой темноволосой «гурии».
— Нет, — наконец произнес смущенный Валера, — я скорее к вам, — сказал он шатенке, хотя сам смотрел на ее подружку.
— Ко мне? — с недоумением отозвалась шатенка.
— А если уж совсем быть точным, то — к вам, — Толкушкин пожирал глазами «гурию».
Девушки переглянулись и пожали плечами. Наконец «гурия», грациозно спустившись со стула и обувшись, подошла к столу и села перед экраном монитора.
— Мне нужно с вами поговорить, — Толкушкин подошел к столу.
— О чем же? — Она подняла на него свои лукавые продолговатые глаза.
— О Рыбаковой Ольге, — произнес Толкушкин, — можно? — Он указал на стул.
— Пожалуйста, — пожав плечами, как-то неуверенно сказала девушка. — Свет, — обратилась она к шатенке, — может, ты этим займешься?
При упоминании фамилии Рыбаковой Света с интересом посмотрела на Валеру.
— Я вас прошу уделить мне всего несколько минут, — Толкушкин проникновенно посмотрел на брюнетку. — Моя фамилия Толкушкин. — Он вынул из кармана свое удостоверение и показал его «гурии».
Она лишь краем глаза взглянула на предмет Валериной гордости и занялась бумагами.
— Что же вы хотите узнать? — не поднимая глаз на Толкушкина, спросила она.
— Во-первых, как вас зовут. А то я даже не знаю, как к вам обратиться…
— Анжеликой, — коротко ответила девушка.
— Очень приятно, Валера, — улыбнулся он, косясь на внимающую ему Свету. — Анжелика, просветите меня на предмет того, — витиевато начал Валера, — работает ли у вас Рыбакова?
— Да, а что? — равнодушно спросила она.
— А кем она работает, и где она сейчас?
— Она уже неделю как на больничном, — поспешила принять участие в разговоре Света, — а работала она здесь. Меня попросили заменить ее, пока она не выйдет.
— Спасибо, — Толкушкин бросил беглый взгляд на Светлану и полный невысказанного укора — на Анжелике. «Наверное поклонники замучили», — подумал он.
— Что вы еще хотите узнать? — соизволила поинтересоваться Анжелика.
— Вы Рыбакову хорошо знаете?
— Полтора года вместе работаем. — Анжелика как-то удивленно взглянула на Толкушкина. — Она что-нибудь натворила?
— Почему сразу — натворила?
— Ну вы же — детектив. Служба безопасности и все такое… — с непонятной язвительностью сказала Анжелика.
— Работа у меня, конечно, ответственная, — иронично отозвался Валера, — но она заключается ни только в том, чтобы наводить справки о тех, кто что-нибудь натворил. Просто мне нужна информация об Ольге. Так вы хорошо ее знаете?
— Пару раз были вместе в компании, а так только на работе и виделись…
— А вы случайно не знаете подругу Ольги — Марию Беспалову?
— Знаю, а что? — Теперь Анжелика в упор смотрела на Валеру.
— А то, что ее убили, вы тоже знаете?
— Да.
— И от кого, если не секрет?
Она замешкалась.
— Так ведь в газетах писали, и сама Ольга говорила…
— С какого числа Рыбакова не работает?
— С четвертого, — опять вмешалась в разговор Светлана, которая перебирала бумаги за соседним столом.
— И вы не видели ее с четвертого?
— Не видели. — Анжелика отложила ручку, выключила компьютер и откинулась на спинку стула.
— А вы ничего странного не заметили в ее поведении? Я имею в виду, в последние две недели?
— Да нет, все было как обычно… — Анжелика пожала плечами. — Вот только какая-то она рассеянная стала. Ну, может, это весеннее?
— Мечты? — сиронизировал Валера. — Она разговаривала с кем-нибудь по телефону?
— Не часто. Ей звонила эта ее подруга, Беспалова.
— А когда это было?
— В середине апреля, в конце…
— А с самой Беспаловой вы не встречались?
— Она сюда несколько раз приходила, Ольгу ждала.
— Значит, отношения у них были самые нежные? — Толкушкин лукаво посмотрел на Анжелику.
— С чего это вы взяли? Они просто хорошо друг друга знали — ведь из одной деревни приехали.
— Вы хотите сказать, что не все было так гладко в их отношениях?
— Я сама видела, как они ругались.
— И где это было, здесь?
— Нет, на одной вечеринке.
— На какой? Извините уж за назойливость, — дипломатично улыбнулся Валера.
— У Беспаловой дома. Меня Ольга пригласила, дело перед Новым годом было.
— И что же не поделили Ольга с Марией?
— Подвыпили, конечно, все, расслабились, ну, слово за слово… На социальной почве.
— Это как же?
— Ну, Ольга бесилась: у Беспаловой кругом одна ваниль — деньги, мужики, квартира приличная…
— Ольга завидовала ей?
— Открыто она своих чувств не проявляла, ей даже вроде было как-то наплевать… А под газом, сами понимаете…
— Понимаю. И чем же это все кончилось?
— Несколько дней они не разговаривали, а потом вроде помирились.
— Откуда вы узнали об этом?
— Машка сюда звонила, приходила, и они общались как раньше…
— А кого-нибудь из агентства, где работала Мария, вы, случайно не знаете?
— Кое-кого видела просто. Как раз на той вечеринке, когда Ольга с Беспаловой сцепилась. Девчонок некоторых, фотографа…
— Вы не помните, кто из девушек конкретно был на той самой вечеринке?
— Наташа какая-то, узкоглазая одна и Люба еще… Так по крайней мере к ней Машка обращалась.
— А из парней, кроме фотографа?
— Два парня. Один — бой-френд Машкин, Сергей Зарубин, а другой — ой, не помню, как фамилия, его Кунгуром называли все. Он манекенщик.
— А вы не могли бы вспомнить, что было тридцатого апреля? Рыбакова работала? — Толкушкин не сводил своих зеленых проницательных глаз с Анжелики.
— Работала как обычно. Свет, какой день недели был тридцатого?
— Пятница, по-моему, — Света подняла глаза от папок.
— Был короткий день, в три уже разошлись. — Анжелика покусывала кончик карандаша.
— К ней на работу никто не заходил?
— Да нет, — напрягая память, Анжелика приподняла свои красиво изогнутые брови.
В кармане Толкушкинского плаща запиликал сотовый.
— Толкушкин, — коротко сказал он, прижав трубку к уху.
Звонила Вершинина. Она сообщила, что у Рыбаковой есть приятель, который тоже работает в «Тарасовмонтаже», и просила параллельно навести справки и о нем. Спрятав сотовый, Толкушкин обратил ясный взгляд на Анжелику.
— А молодой человек у Рыбаковой есть? — Толкушкин сверлил ее глазами.
— Да, он здесь тоже работает, Лешка Бодров. Он снабженец.
— Подождите, я сейчас узнаю, — предложила опять свои услуги Светлана, с деловым видом пододвигая к себе один из трех телефонов.
— Вы очень любезны, — улыбнулся Толкушкин.
— Валюш, привет, там Бодров не появлялся? — мягко произнесла она в трубку.
Пролетела минута. Света чутко внимала тому, что говорила ей «Валюша». Наконец, она повесила трубку.
— Лешка сегодня был, но полчаса назад уехал на объект.
— А адрес его нельзя узнать? — Толкушкин нежно посмотрел на услужливую Светлану. Хотел он того или нет, но с ней, как оказалось, общаться было намного приятней и проще, нежели с Анжеликой.
— А что мне за это будет? — улыбнулась та, уже вставая из-за стола.
— С меня бутылка шампанского, — Толкушкин продолжал поглядывать на Анжелику, хотя в глубине души отчаялся преуспеть в деле завоевания ее расположения и доверия.
«Наверное, я не в ее вкусе. Алискеру бы повезло больше,» — с горечью подумал незадачливый Валера, мысленно прощаясь со своими смелыми упованиями.
— Посиди, — встрепенулась Анжелика, — я сама схожу.
Она стремительно поднялась и вышла из приемной. Света застыла на месте. Толкушкин не ожидал такого разворота событий.
— А хотите я вам одну интересную вещь скажу, — Светлана сделала попытку привлечь к себе внимание.
— Какую? — Толкушкин замер в ожидании, тупо уставясь на дверь.
— Может быть, это вам не покажется странным… — начала издалека Светлана, — я работала здесь четвертого мая вместо Анжелики, у нее отгул был. Так вот…
В этот момент дверь распахнулась и в приемную влетела Анжелика.
— Записывайте адрес: Кизлярская семьдесят восемь, квартира тридцать три.
— Прямо, возраст Христа, — обиженно и иронично заметила Светлана, сделав умную физиономию.
— Отлично, — записав адрес в блокнот, Толкушкин с удвоенной благодарностью взирал на Анжелику.