— Сделаешь ещё хоть шаг, и я без колебаний убью тебя, — прохрипел Грэф, и она остановилась, дрожа, столкнувшись лицом к лицу с ним.
— Вампиры не могут выходить на солнечный свет, — прошептала девушка.
Грэфа так и распирало ответить: «Ни хрена себе, Шерлок», но сдержался. Девчонка была в шоке и не поняла бы сарказма.
— Да, не можем.
— Ты умрешь? — сталь и надежда в ее голосе ранили бы Грэфа, будь он одним из тех сверкающих на солнце вампиров, которым не было плевать на то, что думают о них люди.
Он хотел качнуть головой, но было слишком больно. Сложно поверить, учитывая, что он выглядел как поджаренный на огне хот-дог, но через полчаса с ним все будет в порядке.
— Нет. Прости, что разочаровал.
Напряжение поднималось по ее ногам вверх по телу к мышцам икр, а затем кулакам. Потрясенное выражение лица обострилось до холодной ярости.
— Ты связан с монстром, да? Поэтому ты здесь?
— Я здесь, потому что не могу заставить долбанный GPS работать, — глубоко в его мышцах началось исцеление ожогов, словно колючие осколки шрапнели в ране от старой войны. — Чем бы Онони было, я никогда раньше не видел ничего подобного. К тому же, я никогда не слышал о пойманном в ловушку на целую вечность городе.
— Не на целую вечность, — огрызнулась она. — Мы собираемся справиться с этим и убраться отсюда. Я думала, вампиры в курсе таких вещей. Разве вы не знакомы с остальными Уги-Буги [13]в мире?
Грэф приподнял плечи, пожимая ими, обгоревшая кожа натянулась, сковывая движения.
— Не то, чтобы знакомы. Я знаю других вампиров, но никогда не встречал ничего подобного этому монстру.
— Врешь, — Джесси сложила руки на груди и глубоко вдохнула. — Итак, чем ты питаешься? Кровью?
— Да, — нет смысла ходить вокруг да около. Если девчонка знала о солнечном свете, то должна знать и то, что вампиры пьют кровь.
— Ты хотел меня съесть? — в ожидании она постучала пальцами по руке.
— Да, — ответил он честно. — Но теперь не могу. Все видели нас вместе.
Глаза девушки вспыхнули в гневе, и она развернулась, собираясь уйти.
— Не делай этого, — произнес он ей вслед. — Я все еще могу догнать тебя. Даю тебе еще один шанс.
Девчонка вновь повернулась к Грэфу, наступая на него, но не прикасаясь. Вместо этого она посмотрела на парня сверху вниз, и он не сомневался, что если бы его это волновало, то ненависть в её глазах обожгла бы его гораздо сильнее, чем солнце.
— Думаешь, я тебя боюсь? После того, как видел, от чего я убегаю каждую ночь? Думаешь, я боюсь умереть? Я живу в могиле. Пытаешься запугать меня, угрожая убить? Давай. Убей меня.
— Ясно, — Грэф снова смог закрывать глаза, что и сделал, чтобы казаться побежденным и уставшим. Девушка прошла на кухню, и он дал ей достаточно времени, чтобы успеть добраться до черного хода, прежде чем позвал ее. — А после того, как я тебя прикончу, кто остановит меня от убийства кого-нибудь еще? Кого-то вроде Дерека?
Джесси вернулась. Она должна была.
— Значит, план такой… — Грэф с болью поднялся на ноги, с пальцев ног внутри туфель слезала кожа. — Ты и я, мы немного поболтаем. Выясним, как ты можешь мне помочь, как я могу помочь тебе и как мы собираемся разобраться с этим бардаком.
— С чего бы это я захотела с тобой разговаривать? Ты омерзительная… тварь, — девушка буквально выплюнула это слово, будто оно было самым сильным оскорблением, что она когда-либо произносила.
— Ты даже не сказала спасибо за ремонт твоей кухни, — он придерживался рукой о спинку дивана, чтобы не упасть, подходя к девушке, — и за спасение от монстра.
— Которого ты, вероятно, и вызвал, — настаивала она.
— Вызвал? — это что, черт возьми, «Подземелья и Драконы» [14]? — Нет, я не знаю, как что-либо «вызывать». Если бы знал, то было бы гораздо проще заставить его свалить. Ты, видимо, не помнишь, как сильно меня подрали, пока я отвлекал эту тварь от твоего убийства.
— Да, но ты мог это сделать, чтобы казаться хорошим, — сейчас она говорила не так убежденно в его связи с монстром. — Может, это часть твоего плана, и ты знал, что не можешь сильно пострадать или что-то вроде того.
— Я пострадал, — снова отметил Грэф. — Ты пытаешься сказать, что пять лет назад я умудрился захватить ничего не представляющий из себя город, полный людей, которых я знать не знаю, и, которые, возможно, мне даже не понравятся. В течение этого времени меня ни разу не видели, но внезапно однажды ночью по какой-то причине я решил показаться. Я управляю тварью, но позволяю надрать себе задницу. Посылаю монстра убивать жителей города, которые стали бы моей едой, если бы не были им разорваны. В этом есть смысл?
— Говорят, как только Оноранит — сразу отступает, но с тобой продолжило биться, — обвинила она.
Грэф вздохнул, почувствовав, что устал спорить.
— Просто я очень милый.
Джеси прищурилась.
— Так ты здесь по чистой случайности?
— У меня больше нет вариантов, — от мысли, пришедшей ему в голову, он почувствовал себя еще более уставшим. — Может это связано с тем, что я вампир? Поэтому я смог остановиться здесь.
— Тогда, почему ты не можешь уехать? — девчонка все еще не верила в его невиновность, но, по крайней мере, перестала сыпать обвинениями. — Если "вампиризм" стал твоим пропуском сюда, то что мешает тебе выбраться отсюда?
— Может, ничего и не мешает! — если бы не болезненное воспоминание о том, что солнце могло с ним сделать, Грэф тут же выскочил бы за дверь и проверил свою гипотезу.
Джесси насмехалась над парнем:
— Думаешь, что сможешь уехать?
Он кивнул.
— Думаю, да. Попытаюсь снова, как только зайдет солнце.
— Отлично, — она пристально посмотрела на Грэфа, на ожоги, на все остальное и нахмурилась, будто сама не могла сказать, надеялась ли на его успех или же неудачу. — Если ты прав, надеюсь больше тебя не увидеть.
— Взаимно, — огрызнулся Грэф.
Глава 7
Сумерки наступали недостаточно быстро. Джесси держалась как можно дальше от Грэфа, она все еще боялась его. Надо полагать, потому что она вновь решила запереть его в подвале, а он угрожал убить её… снова. Теперь он действительно должен убраться отсюда.
— Темнеет, — сказала она, моя посуду на кухне. — Можешь уйти, когда угодно.
Он отодвинул занавеску на окне в гостиной и осторожно отступил назад. Вероятно, его ожоги зажили, но он стал относиться к солнцу с большим уважением, после того как пренебрег им.
— Даже не будешь скучать по мне?
Она повернулась и бросила губку для мытья посуды в раковину.
- Нет. Ставлю на то, что ты вернешься.
— Что, не думаешь, что у меня получится? — он скорчил гримасу и снова выглянул в окно. Солнце только что зашло за макушки деревьев, и он мог бы добежать до машины.
— До сих пор у тебя не получалось. И если каким-то чудом ты действительно выберешься, то вернешься, чтобы помочь всем нам. И привезешь припасы, — сказала она, уперев руки в бедра, и была чертовски серьёзной.
— Ну да, конечно, — Грэф с трудом подавил смех.
— Я не шучу, — она прошествовала в гостиную и прошипела сквозь стиснутые зубы: — Если ты и в правду выберешься отсюда, то поможешь нам.
— А я ни хрена не буду делать что-то ради вас всех. Я сяду в машину, надавлю на газ и укачу в О.К. [15]еще до рассвета. Затем я собираюсь на вечеринку и оттянусь там так, будто утром настанет конец света, и забуду об этом гадюшнике, — может он и продолжал язвить Джесси, уверяя ее в том, что не вернется, но вот сам начинал верить в обратное.
— Нет, ты этого не сделаешь, — она покачала головой. — Никто не может быть таким бессердечным.
— Я могу. Я вампир, — он отдернул занавеску, — Что ты знаешь о нас? Мне пора идти.
Девушка проследовала за ним на крыльцо и остановилась на верхней ступеньке, когда Грэф открыл багажник. Он вытащил пакет с кровью из кулера, не холодной, но довольно приятной, и зубами оторвал угол.
— Видимо, мне бы следовало сказать «было очень приятно», но… сама понимаешь. Не было.
— Надеюсь, ты сдохнешь в аварии, — выплюнула она.
Грэф усмехнулся про себя, когда скользнул за руль и завел двигатель, глотая кровь, словно последний раз в жизни. Он был счастлив как никогда, когда увидел Джесси и её дурацкий дом в зеркале заднего вида.
Грэф вспомнил, где поворачивал, чтобы как-то выбраться из этого кошмара, и вскоре уже был на том самом чертовом шоссе, что заманило его в ловушку, и проехал мимо проклятой заправки. В этот раз он не сводил глаз с одометра и жал на акселератор. Если ДеЛориан [16]могла путешествовать сквозь время со скоростью восемьдесят восемь миль в час, то Пантера с легкостью могла вырваться из этой тюрьмы при двадцати. Он промчался мимо фигуры на обочине и сжал пальцами руль. Он сделает это! Десять миль, пятнадцать.
Олень! Тот самый гребанный олень выбежал с поля. Грэф ударил по тормозам, сворачивая в сторону, чтобы избежать столкновения. Машину занесло и на середине дороги ее развернуло на 180 градусов. И там, на границе света его фар, виднелись разрушенные очертания заправки, но ее не должно быть там.
Грэф выскочил из машины и погнался за оленем, чей зад резво перескакивал через стебли кукурузы при беге. Олени быстры, но вампиры быстрее, и уже через пять секунд он настиг эту тварь, схватил за шею, вонзил в нее зубы и разорвал горло, проливая кровь животного на сломанные стебли вокруг них. Когда олень перестал отбиваться, и в остекленевших глазах была смерть, Грэф отпустил его и ударил по голове.
— Чертов олень! — он ногой оттолкнул тушку в сторону и обеими руками пригладил волосы назад, затем встал, поправил одежду и составил новый список:
· до сих пор в ловушке;
· по-прежнему жажда крови;
· бездомный.
Джесси ни за что не позволит ему вернуться в свой дом. Он не просто сжег этот мост, Грэф взорвал его как в фильме «Мост через реку Квай» [17]. И ему совсем не хотелось пить кровь только что убитого им оленя. Он сплюнул, чтобы избавиться от ужасного привкуса. Это все равно, что пить прокисшее молоко, смешанное с мочой.
Он выбрался из канавы на обочину и пошел обратно к машине. Она терпеливо ждала, как лошадь в вестернах. Грэф погладил капот и забрался внутрь. Ему следовало бы высунуться из двери, вдавить педаль газа и проехать по собственной голове. Уж лучше так, чем возвращаться к этой гарпии и ее дому ужасов.
— Эй! — позвал кто-то. Он поднял голову и увидел тощую, как щепка, девушку, одетую в обрезанные джинсы и слишком обтягивающую майку с розовой надписью «ШИКАРНАЯ» на всю грудь.
В этом городе одни убогие? Он кивнул ей, и женщина смело подошла к пассажирской двери и, открыв ее, села в машину. Она взглянула на его окровавленную рубашку и побледнела.
— Что с тобой случилось?
— Я сбил оленя, — ну, это была почти правда.
— А по машине не скажешь, что ты сбил оленя, — с сомнением произнесла она. — На ней нет ни царапины.
— Ну, она покрыта толстым слоем сплава свинца. Очень прочная, — солгал Грэф.
Девушка купилась и не стала волноваться по поводу была ли то его кровь или нет.
— Ты тот самый новенький?
— А слухи быстро расползаются… — нахмурился Грэф, глядя, как она достала из кармана косяк с марихуаной и закурила. — Может, не будешь здесь курить? Травку в смысле?
— А у меня больше нечего курить… — произнесла она, скользя зажигалкой по V-образному вырезу своей майки. Если бы у нее там была большая ложбинка, то это выглядело бы сексуально. — А у тебя?
— В кармане, — он кивнул в сторону куртки.
Девушка не отрывала от него глаз, пока поднимала одежду с пола.
— Кожа. Круто.
— Да, именно поэтому я купил ее. — Боже, могла ли она быть ещё более предсказуемой? Если бы он не был в ловушке в этом чертовом городишке, и если бы ее не стали искать, он бы набросился на нее две минуты назад. А впрочем, может, никто и не будет ее искать. — Как тебя зовут?
— Бекки, — она закрыла глаза, вдохнув запах из открытой пачки сигарет.
— Бекки? — усмехнулся Грэф. Это определенно его счастливая ночь. Если ему повезет еще больше, он пролетит вниз по лестнице и сломает себе шею. — Бекки Дерека?
— О, да, не сомневаюсь, ты всё обо мне слышал, пока гостевал у злобной ведьмы, — кивнула она.
— Недолюбливаете друг друга, а? — что собственно и неудивительно. Не многие женщины порадуются, если их мужья будут крутиться возле бывших подружек. Но в Бекки было что-то отталкивающее. Пожалуй, это было вызвано тем, что она посылала азбукой Морзе сигналы типа: «Я на всё согласна». Наверняка, в этом городе плохая репутация была не только у Джесси.
— Неужели она не рассказывала тебе весь тот бред, который говорит обо мне в течение нескольких лет? — она медленно вытянула сигарету из пачки. — Хотя, знаешь что? Я не хочу говорить об этом. У меня не было настоящей сигареты пять лет, и я собираюсь насладиться этой.
Несмотря на то, что ему нравилось сидеть в своей машине всю ночь, пока эта драгоценная женщина несла чушь о своих врагах и выкурила все его сигареты, Грэф прочистил горло и спросил:
— Так где тебя высадить, Бекки?
Она застонала с выражением полнейшего восторга на лице, выдыхая идеальные колечки дыма изо рта.
— Ага, — ответила девушка, приходя в себя. — Можешь высадить меня у «Джун».
— «Джун» находится в противоположном направлении, — отметил Грэф. — Что ты здесь делала?
Она пожала плечами, делая ещё одну длинную затяжку.
— Хотела посмотреть на заправку.
— Рискуя быть убитой монстром? — Грэф осторожно тронулся с места, подавляя тошноту. Он думал, что был так близок. Полагал, что будет свободен. А теперь отправляется обратно в тот ад, из которого так стремился сбежать.
— Я должна была проверить, солгала ли она, — фыркнув, произнесла Бекки. — Она несет всякий бред, чтобы привлечь внимание Дерека. Она единственная в городе, на кого Ононападало больше одного раза. Монстр оставляет в покое всех, кто подвергся его нападению и выжил.
Грэф кивнул, делая вид, что сочувствует. Как и Джесси, она была надоедливой, но он без сомнений предпочел бы трех Джесси вместо одной Бекки.
— Значит она раньше врала о нападавшей на неё твари?
— Она утверждала, что Ононедавно утащило несколько куриц, но насколько я знаю, она и сама могла убить их. Все только подлизывались к ней из-за этого. Но сейчас народ начинает приходить в себя, — она стряхнула пепел с кончика сигареты в окно. — Люди в городе больше не могут терпеть эту драму. Ей лучше не высовываться.
— Значит, на тебя Оноуже нападало? — он попытался рассмотреть выражение ее лица, но угроза демонического оленя, бросающегося под капот машины, заставляла его смотреть вперед.
— Неа, — она выдохнула длинную струю дыма.
— И ты рисковала собственной жизнью, идя сюда? Просто, чтобы доказать, что Джесси не права? Если ей всё равно никто не поверит, в чем смысл? — у Грэфа были свои соображения по поводу ее пребывания здесь, на окраине города. И было предчувствие, что она не единственная, кто делает это.
— Я проверяла, — призналась Бекки, фактически рискуя быть обличенной им во лжи, сказанной ею ранее. — Время от времени, я проверяю.
Он пробыл здесь только один день, но уже проверил преграду, держащую его здесь.
— Кому-то удавалось выбраться отсюда раньше?
Девушка сделала еще одну затяжку.
— Мнения расходятся, — теперь, когда он был у неё на крючке, она не спешила, медленно и вульгарно выдыхая дым. — Был один парень, который выбрался. По крайней мере, я думаю, что у него получилось. Примерно через месяц после того, как мы все застряли здесь, он забрался в машину и укатил, оставив после себя только след от бензина. Некоторые думают, что он сбежал, другие считают, что заехал на поле и покончил с собой, — Бекки сделала очередную затяжку и серьезно добавила: — Но если он сделал это… почему мы до сих пор не нашли его машину? — она аккуратно затушила оставшуюся половину сигареты. — Приберегу ее на потом.