- Да, конечно, - обреченно кивнула девушка. – Я догоню, - шепнула она ничего не понимающей Оле.
- Оль, ты не покажешь, где тут столовая? – школьница едва сдержалась, чтобы не разбить Стасу его улыбающуюся физиономию.
- Конечно, - пробормотала она под пристальным взглядом учителя – не хватало еще, чтобы он стал вмешиваться. – Пойдем.
***
Когда последний ученик покинул класс, Дмитрий Алексеевич закрыл дверь и подошел к Милене, которая сидела на своей парте, с крайне заинтересованным видом разглядывая свои туфли.
- И что это было? – вскинул брови учитель, не сводя с блондинки пристального взгляда.
- Вы о чем? – тихо спросила девушка, не поднимая глаз.
- Ты не ответила ни на один мой вопрос, - чуть громче, чем стоило ответил Дмитрий. – Почему?
- Я не знала ответы, - покачала она головой.
- Не ври, - отрезал парень, - ты это сделала принципиально.
- Дмитрий Алексеевич, я опаздываю на следующий урок, - пробормотала девушка, спрыгивая с парты. - Можно я пойду?
- Сушкова, - учитель перехватил ее руку, останавливая, - я недоволен. Будешь продолжать в том же духе, выведу тройку в четверти.
- Что?! – Милена уставилась на него со смесью обиды и непонимания.
- Что слышала. Изволь работать на моих уроках, независимо от того, какие чувства ко мне ты испытываешь, - холодно сказал Дмитрий.
Серые глаза встретились с синими. В серых стояла решимость и гнев, а в синих плескалось что-то, что грозилось пролиться слезами. Заметив, как увлажнился взгляд девушки, учитель ощутил стыд за свои жестокие слова.
- Сушкова, я хотел сказать… - он отпустил руку девушки, не зная, что он пытался сказать.
- Я все поняла, - перебила его школьница. – Звонок, мне пора, - развернувшись, она вылетела из класса, с трудом сдерживая слезы обиды.
- Вот и поговорили… - простонал парень опускаясь на стул, - Молодец, довел девчонку до слез!
Нет терпения
- Ты серьезно? – Оля скептически посмотрела на Стаса, который с горящими глазами поставил на поднос сразу две тарелки местного борща и несколько кусков хлеба. – Борщ здесь самое отвратное блюдо. Мне, конечно, все равно, но за углом автомат с кофе и круассанами.
- Я год жил один, питаясь подножным кормом на туманном Альбионе, - хмыкнул Стас, расплачиваясь за свою еду и заодно за Олину булочку с чаем.
- У меня есть деньги, и я могу заплатить сама, - обиженно сказала девушка, усаживаясь за свободный столик в углу.
- Да ладно, мы же не чужие, - ехидно пропел Стас, тут же принимаясь за борщ. - Черт, это божественная пища.
- Ты меня пугаешь, - Оля удивленно округлила свои дымчато-серые глаза. - Это же невозможно есть. Отравишься.
- Знаешь старую хохму сестренка? Желудок крокодила переваривает кирпичи, а желудок студента переваривает желудок крокодила. Так вот, это про меня.
- Я тебе хоть фуагра приготовлю, - прошипела недовольно школьница, - только перестань называть меня сестрой в школе. Пожалуйста, - подумав, добавила она.
- Почему? – Стас с аппетитом принялся за вторую тарелку борща.
- Не хочу, чтоб знали, - отстраненно ответила девушка, а про себя подумала, что он ей еще спасибо скажет. Оля не любила своих одноклассников. Всех, кроме Милены. Только с ней девушка и общалась. Остальные были глупыми, самоуверенными, пафосными ублюдками, круг интересов которых был весьма ограничен. Оля с тоской откусила булочку, посмотрев исподлобья на Стаса, который был воплощением короля золотой молодежи. В свои шестнадцать Оля в отличие от большинства имела свое мнение, любила читать книги, смотреть аниме, учиться, коллекционировала редкие монетки, одевалась исключительно в футболки и цветастые мешковатые толстовки и совершенно не вписывалась в элиту, смотрящую исключительно модное кино, слушающую современную музыку и любившую пьянки, гулянки, секс и клубы.
- Привет, новенький, - послышалось над ухом Оли, и кто-то опустился на свободный стул.
‘Ну, вот началось. И зачем ему было переводиться именно в мою школу? Не такая уж она и крутая,’ – девушка деловито полезла в потрепанного вида рюкзак кислотного цвета и достала большую тетрадь с аниме рисунками.
Группка из трех красивых одноклассниц Оли и четырех крепких парней, словно сошедших с обложки модного журнала нагло подвинули несколько стульев и буквально облепили их стол.
- О, Кузнецова, опять китайцев своих рисуешь, - гоготнул один из парней, пытаясь через плечо Оли посмотреть в тетрадь вмиг покрасневшей девушки.
- Отвали, - буркнула школьница, загораживая локтем незаконченный рисунок.
- Меня зовут Катя, а это Ира и Лена, - прощебетала тем временем девушка, лишь улыбнувшись на шутку одноклассника и, тут же забыв про существование Оли, знакомясь с новеньким. - Откуда ты такой красивый взялся? – похлопала накрашенными ресницами девушка, чуть наклонившись через стол ближе к Стасу, демонстрируя глубокое декольте. - Как тебе наша школа?
Стас удостоил ее мимолетного взгляда и спокойно доел борщ, краем глаза смотря, как тот же тип все еще прикалывался над молчаливой Олей.
- Гамов, - не выдержала его сводная сестра, - меня твое мнение не интересует! Отвали и не смотри мои рисунки.
- Кузнецова, ты как обычно, - фыркнула Катя, улыбаясь Стасу. - Не обращай на нее внимания, она у нас местная достопримечательность. Кузнецова, ты и новенькому про аниме паришь? Ты не загнулся с ней еще от скуки? – последний вопрос, как и фирменная кошачья улыбка Кати, была под всеобщее гиканье обращена к Стасу.
Оле вдруг захотелось провалиться под землю от унижения. Обычно она просто всех игнорировала, как и они ее, предпочитая не связываться. Но Кате очень уж хотелось закадрить Стаса, который молча доел кусок хлеба, запивая компотом, не мигая смотря и на девушек, и на ржущих, как кони, парней.
- Слушай, ты всегда такой молчун? – хихикнула подружка Кати – Ира. - Не хочешь с нами прогулять физику? Ниче нового этот пердун не расскажет, а мы в кафешку сходим? Там еда получше, чем здесь, – подмигнула девушка.
- Физика в 115 кабинете, - на всякий случай пискнула Оля, охрипшим от нервов голосом, глядя в шоколадные глаза Стаса.
- Кузнецова, иди уже на свою физику, - отмахнулась от нее Катя. – Ну, так что, Стас… Ты же Стас? Ты с нами? – с надеждой спросила она.
Оля вскочила с места, запихивая тетрадь в рюкзак, мечтая побыстрее от них уйти, как один из рисунков вылетел прямо на стол перед одноклассниками.
Стас с немалым удивлением заметил, что рисунок был сделан углем и довольно профессионально, хоть и изображал бегущего жеребенка.
- Кузнецова, рисуешь лошадок? - протянул Гамов и тут же снова заржал, тыкая пальцем в картинку, размазывая уголь по бумаге.
- Отдай! – закричала девушка. - Верни, ты его испортишь! – Оля злая, совсем расстроенная и униженная, попыталась отнять рисунок, но ее опередил Стас, неожиданно точно и хлестко, ударивший одноклассника под дых. Гамов тут же упал мешком на стул, согнувшись пополам от боли. Рисунок закружился в воздухе, и Стас осторожно поймал его двумя пальцами, а затем протянул шокированной Оле.
-Ты чего творишь?! – друзья Гамова повскакивали со своих стульев.
- Еще раз откроешь рот на мою сестру, челюсть сломаю. Больше не поговоришь, - спокойно бросил Стас, убирая, как ни в чем не бывало, поднос на ленту с грязной посудой.
- Да ты знаешь, кто я? – Гамов хотел сказать это грозно, но от боли послышался собачий скулеж.
- Гамов, значит, – ядовито улыбнулся Стас, листая номера в телефоне, - Вася твой брат?
Глаза парней тут же округлились от полнейшего непонимания и шока. Стас тем временем под всеобщее молчание набрал номер.
- Привет, Вась, да-да, я это. Да успокойся, приехал я. Вчера, да. Да, встретимся, конечно. Вась, подожди, я по делу. Тут твой брат быкует на мою сестренку. Да жив он, жив, пока, поговорить? Это тебя, - Стас невинно улыбнувшись, протянул к уху побледневшего Гамова свой телефон.
Одноклассник молча сопел в трубку пару минут, а потом, совсем стушевавшись, попрощался с братом.
- В общем, ты все понял, - Стас на мгновение сверкнул темными от гнева глазами на всех одноклассников, - всех касается. Кто пристанет к моей сестренке, зарою в землю, - затем парень спокойно подхватил под локоть совсем уже одуревшую Олю и буксиром потащил девушку из столовой.
***
На первое сентября было всего два урока из-за еще не устаканившегося расписания, и после физики Оля, еще не отошедшая от шока, поплелась со Стасом домой.
- И что это было? – не выдержав, спросила она, перекрикивая музыку в наушниках Стаса.
- Ты про что? – ничего не понимая спросил парень, уже забыв про инцидент в столовой, размышляя о предстоящем концерте любимой рок-группы.
- Ты в первый же день избил человека, - негодующе начала Оля, - Гамов-говно, конечно, но нельзя избивать так сразу. И в этой школе очень много отмороженных. А если бы ты не знал брата Гамова? Это счастливая случайность. У него брат, между прочим, фсбэшник. Ты так на крупные неприятности нарвешься и тебя убьют! И зачем ты сказал, что я твоя сестра? Просила же, и…
- Так, стоп, - Стас, улыбаясь, убрал наушники с телефоном в кожаную сумку, - первое, Гамов – мудак, а не говно, и брат мало его побивал в детстве. Второе, чмыриком для этих клуш ты была раньше, со мной такого не будет. И мне плевать, будет кто-то знать о наших родственных связях или нет. И третье, сестра, - притворно испуганно ахнул Стас, - ты волнуешься, как бы у меня неприятностей не было? Как это мило, - промурлыкал парень.
- Я волнуюсь за душевное состояние своей матери и Жеки, если ты явишься домой с пробитой головой или, вообще, не дай Бог, не явишься.
- Я думал, ты хочешь отправить меня в Англию, – усмехнулся Стас, проворачивая ключом дверь квартиры.
- Я хочу отправить тебя в Англию! – с нажимом прошипела Оля, кидая рюкзак на пуфик в прихожей.
- Смотри, какая милота, - улыбнулся Стас, протягивая Оле записку с аккуратным почерком Елены.
‘Ужин в холодильнике. Будем поздно - после работы идем в кино. Любим вас.’
- Мм, кино…это теперь так называется? – хмыкнул Стас, кидая записку на пол, одновременно роясь в сумке.
- Ты куришь?! Ты собираешься курить на нашем балконе?! Не смей, там редкие цветы! Ты, ты! Пошел вон в подъезд!
Стас лишь повел бровью, закатывая рукава рубашки до локтя с сигаретой парламента в зубах.
- Значит, покурю в комнате, - пожал плечами парень.
- Не смей! Вали на балкон! – Оля буквально выпихнула особо не сопротивляющегося парня на балкон, закрыв его там для профилактики на несколько минут.
***
После того, как девушка выпустила с балкона нагло ухмыляющегося парня, она ни слова не говоря, закрылась в своей комнате и стала рисовать.
- Говно! Говно! Говно! – бурчала заведенная Оля, от злости рисовавшая пейзажи, чего с ней не было уже очень давно.
Неожиданно девушка услышала адские звуки, напоминающие подготовку к войне, а затем и едва слышные запахи сигаретного дыма. Тут же вылетев из комнаты, она резко открыла дверь обители Стаса и застыла с открытым ртом на пороге.
- Какого хера?! – редко ругающаяся и вечно спокойная Оля кипела от бешенства, пытаясь переорать музыку.
Мощные колонки сотрясали весь дом песнями Rammstein, а Стас с сигаретой во рту спокойно переодевался в комнате, стоя к Оле боком. Девушка неожиданно отчетливо увидела не такое уж худое, а вполне подкаченное тело с плоским накачанным прессом, полную татуировку на руке, которая тянулась до самого плеча, словно змея, рельефные руки и все подтянутое тело, скрытое лишь тканью черных боксеров.
Неожиданно Стас обернулся к застывшей Оле, изогнул в удивлении красивые брови, и, сверкнув карими глазами ничуть не стесняясь, выпустил клуб дыма в ее сторону.
Оля же, красная, смущенная и бешеная просто подбежала к музыкальной установке и нажала кучу кнопок одновременно, выключая это безобразие.
- Какого хера?! – повторила свой вопрос рассерженная девушка. – Ты куришь в комнате, музыка орет на весь дом, у соседей маленькие дети! Ты, ты! Что это за призывы Сатаны были?!
- Это не призывы, а Раммштайн, - улыбнулся Стас, поворачиваясь к ней спиной, чтобы затушить бычок в любимую кружку Елены и открывая, заодно, вид на свою не по годам развитую и мускулистую спину. – До одиннадцати вечера можно слушать музыку, мое курение тебя не касается, а вот ты, чтоб больше матом не ругалась, – Стас стал перебирать вещи, решая надеть ли ему черные домашние штаны или серые спортивные шорты по колено.
- Ты только что затушил бычок в мамин китайский сервиз, который стоит, как картины Рембранта, а тебя, блять, беспокоит ругаюсь ли я матом?! – Оля из состояния красного бешеного помидора, превратилось в бледный шокированный мел.
- Еще одно матерное слово, - Стас резко отбросил штаны на кровать и повернулся к ней лицом, - помою твой грязный рот с мылом.
Оля уже не просто побледнела, а позеленела и от его слов, и от открывшегося вида полуобнаженного Стаса. Девушка старалась не смотреть ему ниже пояса, где хоть и была ткань, вид, тем не менее, был еще тот, заставляя девушку смущенно отводить глаза в сторону.
- Ничего ты мне не сделаешь…пошел на хер, - последнюю фразу Оля не хотела говорить, но и проигрывать сводному брату не хотела. Вообще, Стас ее пугал, напоминая двуличного психа. В одно мгновение он защищает ее от нападок одноклассников, а в другое мгновение, как, например сейчас, темнеет от злости, и молочный шоколад глаз становится горьким, а затем легко как пушинку перекидывает Олю через бедро на свою кровать, нависая всем весом сверху.
- Ты псих!? Быстро слезь с меня! – девушка в который раз за сегодня от шока не знает, как реагировать и что сказать, потому что сильное, голое тело брата вжимает ее в пружинистый матрас. Потому что лицо его уже во второй раз за последние два дня слишком цинично близко от ее лица, а горячее сигаретное дыхание щекочет нос.
- Я предупреждал, - лениво пояснил Стас, - моя сестра не будет ругаться матом. Это некрасиво для девушки, и, в частности, для тебя, – ничего больше не говоря, парень резко поднялся, схватил брыкающуюся и сопротивляющуюся изо всех сил Олю и потащил в ванную.
- Ты не посмеешь! – заверещала девушка в испуге, но Стас с бесчувственным выражением лица взял кусок дорогого мыла для умывания, надавил длинными пальцами на щеки девушки, заставляя ее приоткрыть рот, и так же беспристрастно засунул туда кусок мыла.
Оля тут же закашлялась, пробуя отвратительный вкус мыла, выплевывая его на пол. Стас, наконец, отпустил ее, не пытаясь вернуть мыло обратно.
- Ты – больной! – прохрипела девушка, едва сдерживая слезы. – Ты никогда не станешь мне ни братом, ни членом семьи! Катись в свою Англию обратно! – развернувшись, она убежала в свою комнату, закрывшись там на ключ и врубив на всю громкость специально посвященную Стасу песню ‘Нет терпения’.
Оставалась еще надежда, что мать с Жекой, вернувшись с кино, свернут шею Стаса за прокуренную квартиру, но когда родители веселые и счастливые зашли в дом поздно вечером, они только уловили приятный запах свежепожаренных блинчиков и увидели милого ангела Стаса в розовом фартуке Елены.
- Оля, - Елена радостная с блином во рту зашла в комнату к дочери, - какой Стасик молодец, не хочешь покушать? И, вообще, поучилась бы готовить у брата, яичницу только и можешь пожарить, - засмеялась женщина. А в дверном проеме школьница заметила маячившую фигуру беззвучно смеющегося Стаса.
- Мам, - девушка от бессилия готова была разрыдаться, а Стас за спиной женщины немного напрягся, ожидая ее слов, - мам, я….я на диете, – обреченно сказала Оля.
- Боже, Оля, кожа да кости, хватит выдумывать чушь, - все смеялась счастливая Елена.
- Правда, сестра, - Стас дружелюбно протянул ей тарелку с аппетитными блинами, от которых Олю чуть не вывернуло, так же как и от его рожи, - совсем тощая.
- Я плохо себя чувствую, лягу лучше спать, завтра еще в школу, - процедила девушка, накрываясь одеялом с головой.