«Бывшим супругам не больше тридцати, – размышлял Стерлинг. – Должно быть, они поженились совсем юными, и, несмотря на развод, кажется, сохранили дружеские отношения». Но глядя на эту пару – она в несколько чопорном брючном костюме, он в черных джинсах и ботинках, – можно сразу сказать, что они не на одной волне.
И, Господь свидетель, Билли Кэмпбелл явно не разделял народную мудрость, что каждый мужчина женится на подобии своей матери. Никто и никогда не смог бы обвинить Келли в том, что она выглядит чопорной в своем восхитительном кашемировом белом брючном костюме, ярком шарфе из набивного шелка и симпатичной бижутерии.
– Как дети? – спросила Нор.
– Уже начали ходить, – гордо сообщила Дениз. – Когда Рой Джуниор сделал первый шаг, Рой-старший не спал полночи, запирая двери по всему дому.
Стерлинг заметил легкую досаду в глазах Билли. «Дениз специально восхваляет Роя, – решил Брукс. – Бьюсь об заклад, бывшая жена при каждом удобном случае докладывает Билли об очередных достижениях нового мужа».
– Удачи с «Кланом Сопрано», – пожелала Марисса, встала и обняла отца и бабушку.
– С «Кланом Сопрано»? – удивленно переспросила Дениз.
– Она шутит, – поспешно пояснила Нор. – Мы приглашены развлекать гостей на благотворительной вечеринке в поместье братьев Баджеттов, чтобы собрать побольше средств на нужды престарелых граждан.
– Они ведь живут в том огромном доме? – спросила Дениз.
– Ага, – выпалила Марисса, – и я слышала, что у них есть крытый бассейн и боулинг.
– Мы все опишем тебе в мельчайших подробностях, – пообещал Билли. – Пойдем за курткой.
Когда они пошли в сторону гардероба, Стерлинг на минутку отвлекся на висящие на стенах фотографии в рамках. На многих была Нор на фоне посетителей за столиками. На некоторых виднелись автографы, скорее всего, современных знаменитостей, решил Брукс. Снимки гламурной Нор, поющей с ансамблем; Билли с гитарой в руках, выступающий со своей группой; Нор и Билли вместе на сцене; Билли и Нор с Мариссой. Старые фотографии Нор – тогда еще певицей кабаре. Целый ряд ее же выступлений с партнером. Над эстрадой читалась вывеска «Нор Келли и Билл Кэмпбелл». Отец молодого Билли, догадался Стерлинг. Интересно, что с ним произошло и как долго Нор владеет рестораном? Плакат с приглашением на новогодний праздник двадцать лет тому назад ясно ответил на вопрос – Нор в этом деле уже давно.
Марисса вышла, расцеловав на прощанье Билли и Нор. Хотя Стерлинг знал, что девочка не может его видеть, все же чувствовал досаду, что малышка совершенно не ощущает его присутствия и, к сожалению, «не даст пять».
«Ты просто смешон», – одернул себя Брукс. Но, увидев Мариссу с Билли, невольно подумал о собственных детях, которых, возможно, и завел бы, женись он на Энни.
Договорившись встретиться через пятнадцать минут, Билли и Нор бросились переодеваться. Чтобы убить время, Стерлинг побрел в бар, где одинокий посетитель беседовал с барменом. «Если бы я был еще жив, то заказал бы виски, – подумал Брукс, устраиваясь на соседнем стуле. – Хотя с последней выпивки прошло довольно много времени. На следующий год Марисса спросит меня, способен ли я испытывать голод или жажду. На самом деле у меня нет никакого желания ни есть, ни пить, однако я ощущаю уличный холод и тесноту автомобильного салона. Как сказала бы Марисса «поди разбери».
– Праздник удался, – разглагольствовал клиент. – Никогда не думал, что так замечательно проведу первое Рождество без Пегги. Ей-Богу, когда я утром спустился вниз, то готов был застрелиться, но потом, приехав сюда, будто в семью попал.
«Разрази меня гром, – изумился Стерлинг, – да это же Чет Армстронг, спортивный комментатор! Когда я получил мячом по голове, он только начинал свою деятельность на «11 канале» – тощий парнишка, с таким пылом преподносящий спортивные новости, словно каждая игра имеет решающее значение». Теперь Чет обзавелся широкими плечами, белоснежными волосами и обветренным лицом человека, который провел много времени на свежем воздухе.
– Я чувствовал себя почти виноватым, что Рождество прошло так приятно, – продолжил Армстронг, – но явно ощущал, что Пегги улыбается мне с небес.
«Интересно, не встречались ли мы с Пегги в Небесной приемной, – гадал Стерлинг. – Хорошо бы Чет открыл свой бумажник, возможно, он носит с собой ее фотографию».
– Пегги была потрясающей красавицей, – согласился Деннис, мускулистый рыжий малый с большими ловкими руками, поставив на стойку стакан с пивом и пометив выполненный заказ на брошенной официанткой бумажке.
Стерлинг заметил, как Армстронг покосился на одну из фотографий в рамке над стойкой, и подался вперед, чтобы получше рассмотреть. На снимке улыбались Нор и Чет, который обнимал хрупкую женщину, должно быть, ту самую Пегги.
«Я точно ее видел, – вспомнил Стерлинг. – Она сидела несколькими рядами позади меня в зале ожидания. Но надолго не задержалась, и мы не успели познакомиться».
– Пегги была очень веселой, когда не демонстрировала дурную сторону натуры, – усмехнувшись, подтвердил Чет.
«Ах, вот почему ее немного придержали, – догадался Стерлинг, – из-за вспыльчивого нрава».
– Послушайте, – наставительно произнес Деннис, – понимаю, это кажется невозможным, но готов держать пари, что вы еще встретите кого-то. У вас вся жизнь впереди.
«Угу, – кивнул Стерлинг, – просто поглядывайте, с кем играете в гольф».
– В прошлом марте мне исполнилось семьдесят, Деннис.
– В наше время это еще не старость.
«А мне стукнуло бы девяносто шесть, – покачал головой Стерлинг. – Никто не назовет меня желторотым цыпленком».
– Как давно вы здесь работаете, Деннис? – поинтересовался Армстронг.
«Спасибо, Чет», – поблагодарил Стерлинг, надеясь, что ответ бармена поможет разобраться, что к чему.
– Нор открыла это заведение двадцать три года назад. Билл умер, когда Билли пошел в первый класс. Она не хотела больше мотаться по гастролям. Мы познакомились в одном из клубов в Нью-Йорке. Нор позвонила мне через полгода после открытия ресторана, поймав бармена за воровством денег из кассы. Мои дети еще не ходили в школу, а жена давно мечтала выбраться из города. С тех пор я здесь.
Краем глаза Стерлинг заметил, что Билли и Нор направились к выходу. «Пора приступать к работе», – вспомнил он, и заторопился следом, чтобы догнать их, пока они шли через парковку.
Брукс уже не удивился, увидев, что у них один из небольших грузовичков. Должно быть, нынче такая мода. И улыбнулся, вспомнив, как Марисса усаживалась в солидный автомобиль Роя. Как и любой ребенок, она наверняка ненавидела, когда школьные друзья видели ее в чем-то настолько скучном.
Стерлинг юркнул на заднее сиденье. Билли повернул ключ в замке зажигания и посмотрел через плечо на ящики, скорее всего, с музыкальным оборудованием. «Если бы они только знали, что за «фанат» устроился у них под носом», – посмеялся про себя Стерлинг.
Поерзав, вытянул ноги. «Хорошо хоть детских сидений нет», – порадовался он и понял, что с нетерпением ждет вечеринки. На своей последней в жизни гулянке в ночь перед предсмертной игрой в гольф они дружно пели песни Бадди Холли и слушали записи Дорис Дэй. «Вот будет забавно, если Нор и Билли исполнят то же самое», – усмехнулся Брукс.
Автомобиль ехал по заснеженным улицам Мэдисон Вилладж. «Напоминает картины фирмы «Курьер энд Айвз», – размышлял Стерлинг, глядя на ухоженные дома, многие из которых украшали стильные гирлянды. На парадных дверях красовались рождественские венки с ягодами падуба. Сквозь окна гостиных сверкали праздничные елки. На одной лужайке виднелись красивые ясли с изящно вырезанными фигурками, вызвавшими у Брукса грустную улыбку. Затем они проехали мимо дома с дюжиной пластмассовых, в натуральную величину пластиковых ангелов, резвящихся на газоне. «Эти пухлые чудовища стоило бы водрузить возле дверей Небесного совета», – хмыкнул Стерлинг.
Тут впереди засверкал огнями Лонг-Айленд. «Мне всегда нравилось северное побережье», – подумал Брукс и вытянул шею, чтобы взглянуть на залив. Оказалось, набережная застроена гораздо плотнее, чем раньше.
На переднем сиденье Нор и Билли подшучивали над попытками Мариссы увязаться с ними, чтобы увидеть убранство большого дома.
– Она уже истинная женщина, – с гордостью заметил Билли. – Вся в тебя, мама. Всегда держит ушки на макушке, боясь что-то пропустить.
– Я предпочитаю называть это здоровым интересом к жизни, – согласно засмеялась Нор. – К тому же детка очень умна.
У Стерлинга упало сердце. Он-то знал, что вскоре их жизнь полностью переменится, и они будут вынуждены покинуть ребенка, который являлся центром их вселенной.
И единственное, чего захотел – ни за что этого не допустить.
Глава 7
Всякий раз, когда братья Баджетт устраивали приемы в своем особняке, Джуниор впадал в истерику. «Пошло-поехало», – скривился Чарли Сантоли, следуя за «бейсбольной битой» и «шаром для боулинга». Джуниор – «бейсбольная бита» – коротышка с ледяными глазами. Эдди – «шар для боулинга» – вечно хныкающий при воспоминаниях о мамочке и жесткий, как гвоздь, во всем остальном.
Перед началом вечеринки как обычно царила суматоха. Суетились флористы, размещая по дому праздничное оформление. Команда поставщиков провизии устанавливала буфетные стойки. Джул, двадцатидвухлетняя пустоголовая подружка Джуниора, носилась взад-вперед на высоченных шпильках, мешая всем и каждому. Особо доверенные помощники братьев в непривычных для них пиджаках и галстуках стояли кучкой, выглядя настоящими бандитами, каковыми на самом деле и являлись.
Отправляясь на банкет, Чарли был вынужден выслушать очередную проповедь от жены насчет братьев Баджетт.
– Чарли, они же мошенники, – убеждала супруга. – Все это знают. Ты должен сказать им, что больше не желаешь быть их адвокатом. Ну и что, что они строят новое крыло в доме престарелых? Они тратят украденные деньги. Еще тогда, пятнадцать лет назад я просила тебя не связываться с ними. Ты меня услышал? Нет. Крупно повезет, если в конечном итоге ты не окажешься в багажнике автомобиля, и я имею в виду вовсе не откидное сиденье. Уходи от них. У нас достаточно денег. Тебе всего шестьдесят два, а ты такой нервный, что даже подергиваешься во сне. Я хочу вместе с тобой, живым и здоровым, дождаться внуков, а не целовать твою фотографию перед сном.
Бесполезно объяснять Мардж, что он уже не в состоянии выбраться. Хотя Чарли наняли заниматься исключительно проблемами легального бизнеса Баджеттов, но, к сожалению, очень скоро он на себе познал истинность поговорки «С собакой ляжешь, с блохами встанешь». Множество раз ему приходилось предлагать потенциальным свидетелям щедрые отступные и угрожать физической расправой, чтобы те кое о чем позабыли. Тем самым удалось уберечь братьев от предъявления обвинений по целому ряду случаев преступной деятельности, в том числе ростовщичества, подставных игр в баскетбол и незаконного букмекерства. Таким образом, отказаться выполнять просьбы Баджеттов или пытаться уволиться равносильно самоубийству.
Сегодня из-за огромной суммы пожертвований – два миллиона долларов – на пристройку крыла в доме престарелых в честь своей матери Баджетты пригласили множество гостей на празднование восьмидесятилетия отсутствующей родительницы. Два сенатора от Нью-Йорка, уполномоченный по вопросам здравоохранения и социальных служб, мэры разных городов, совет управляющих домами престарелых в полном составе и прочие высокопоставленные лица. В списке гостей значились некоторые из самых известных имен Лонг-Айленда.
В общей сложности на приеме будут присутствовать около семидесяти пяти человек, именно те люди, которые должны придать братьям ореол респектабельности, чего те безумно жаждали.
Очень важно, чтобы вечеринка прошла безупречно.
Главное событие состоится в огромной гостиной, оформленной в стиле французского королевского дворца. Ярко-желтые стены, хрупкие золоченые кресла, резные столы из розового дерева, атласные драпировки, гобелены и царящая среди всего этого великолепия копия двухъярусного мраморного камина пятнадцатого века, в изобилии усеянная фигурками херувимов, единорогов и ананасов. Джуниор утверждал, что ананасы – символ удачи, поэтому поручил декораторам разместить множество ананасов и забыть о всякой ерунде насчет аляповатости.
В результате помещение являло собой образчик дурного вкуса, кривился Чарли, пытаясь представить себе реакцию высокопоставленного сборища.
Мероприятие должно начаться в пять и продлиться до восьми. Гостям предложат коктейли, закуски и роскошный шведский стол. Развлекать публику приглашены Билли Кэмпбелл, восходящая рок-звезда, и его мать, Нор Келли, бывшая певица кабаре, – очень популярная пара на северном побережье. Изюминкой вечера станет спутниковое подключение к Валлонии в половине восьмого, когда братья дружно споют своей матери «С днем рождения, Хедди-Анна».
– Ты уверен, что еды будет вдоволь? – спросил Джуниор.
– Расслабьтесь, мистер Баджетт, вы заказали столько еды, что хватит на прокорм целой армии, – презрительно ухмыльнулся поставщик провизии Конрад Фогель.
– Я не прошу накормить армию. Просто хочу выяснить, если кто-то настолько любит что-то особенное, чего готов съесть хоть тонну, ты сможешь этим обеспечить или заявишь, что запасы закончились?
Чарли Сантоли заметил, как Фогель стушевался под ледяным взором Джуниора. «Лучше не дразни его, приятель», – мысленно посоветовал адвокат.
Поставщик явно осознал свое положение:
– Мистер Баджетт, заверяю, ваши гости останутся весьма довольны угощением.
– Смотри у меня.
– Как насчет маминого торта? – встрял Эдди. – Он должен быть само совершенство.
Крошечные бусинки пота выступили над верхней губой Конрада Фогеля.
– Мы наняли лучших пекарей Нью-Йорка. Их изделия настолько хороши, что одна из наших самых требовательных клиенток делала у них заказ для всех своих четырех свадеб. Шеф-повар по выпечке явился сюда лично на тот случай, если торт потребует небольшой доработки после распаковки.
Джуниор прошел мимо Фогеля и направился в студию к портрету мамы Хедди-Анны, который будет официально представлен попечителям приюта, чтобы те впоследствии вывесили его в приемной нового крыла. Мама была написана валлонским художником, аляповатую раму изготовили в одной из нью-йоркских галерей. Джуниор по телефону дал четкие инструкции: «Мама должна выглядеть очень красивой леди».
Чарли видел фотографии достойной родительницы. Слава Богу, портрет роскошной матроны в черном бархате и жемчугах не имел ни малейшего сходства с оригиналом. Художника щедро вознаградили за услуги.
– Мама выглядит просто замечательно, – признал Джуниор, но радость внезапно испарилась. – А где те люди, которым я заплатил за пение? Они уже должны прибыть.
Подошедшая Джул взяла его под руку и промурлыкала:
– Я только что видела их на подъездной дорожке, пупсик. Не беспокойся. Они замечательные, честно.
– Лучшие, по твоим словам.
– Милый, ты же слышал их выступление. Помнишь, я приглашала тебя на ужин в ресторан «У Нор»?
– Точно, я и забыл. Заведение хоть куда. Хороший ресторан, хорошая еда, хороший район. Я бы не возражал сам владеть таким местом. Пойдем посмотрим на торт.
С висящей на руке Джул – огненно-рыжие волосы падают на плечи, микроскопическая юбка едва прикрывает бедра – Джуниор отправился с инспекцией на кухню. Шеф-повар в высоком белом колпаке, царственно угнездившемся на голове, стоял возле пятислойного именинного торта.
Увидев приближающихся хозяев, кондитер засиял от гордости.
– Ну, разве он не великолепен? – промурлыкал он, целуя кончики пальцев. – Настоящий шедевр. Мое самое лучшее произведение. Достойный дар для вашей любимой матери. И вкус. Божественный. Ваши гости будут наслаждаться каждым кусочком.
Джуниор и Эдди благоговейно приблизились, чтобы рассмотреть сокровище. И тут же, как по команде, завопили:
– Идиот!
– Кретин!
– Придурок!
– ХЕДДИ-Анна, а не БЕТТИ-Анна!!! – зарычал Эдди. – Мамочку зовут Хедди-Анна!