Зейн потянулся к своей куртке, висевшей у двери.
— Ты куда? — с тревогой спросила Дара.
— У меня столько же дел в усадьбе, сколько у тебя в доме. — Он застегнул куртку. — Я поговорил с Джейком. Он сможет обойтись без Слима, так что, вернувшись из Таоса, старик переедет в соседний домик — бывшее общежитие ковбоев. Мы переведем сюда несколько лошадей, перетащим корма. Мне придется починить забор, вычистить сарай…
Дара сняла с вешалки шляпу Зейна и, встав на цыпочки, нахлобучила ее ему на голову. И улыбнулась, пытаясь скрыть свое разочарование.
— Хорошо. Когда ты вернешься? Зейн ухмыльнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами.
— Как раз к ужину, часов в шесть. Ужин. О, Господи!
— Да, конечно.
Зейн переступил с ноги на ногу. Выражение его лица смягчилось.
— Дара, у тебя отлично получилось. Она удивленно заморгала.
— Что именно?
— Встреча с целой бандой незнакомцев на чужой территории. Ты им понравилась.
— Правда? — Ее настроение мгновенно улучшилось. — Они мне тоже понравились.
Зейн улыбнулся.
— Я горжусь тобой.
Ее сердце чуть не разорвалось от счастья, но не успела она придумать ответ, как Зейн исчез, не оставив ничего, кроме порыва холодного ветра… и теплого воспоминания.
Картошка оказалась наполовину сырой, а мясо — жестким, как подметка, однако Зейн съел все без единой жалобы.
Дара попыталась последовать его примеру, но вскоре отложила нож, которым безуспешно пилила свой кусок мяса.
— Это ужасно! Не понимаю, в чем моя ошибка.
Зейн ухмыльнулся.
— Не переживай. Я же говорил, что непривередлив. Со временем у тебя станет получаться лучше.
— Я надеюсь!
— А до тех пор я не умру с голоду. Вот только как ты обойдешься? — Зейн взглянул на ее полную тарелку. — Конечно, это не яблочный пирог…
— Твой любимый?
Видимо, раньше Зейн над этим не задумывался.
— Ну да, наверное. — Он обвел взглядом кухню. — Уже выглядит гораздо лучше.
— Спасибо, я старалась.
Дара быстро спрятала под столом свои покрасневшие от работы руки. Зейн перегнулся через стол, взял одну ее руку, погладил палец, который она порезала картофельным ножом. Его прикосновение одновременно и успокоило, и взволновало ее.
— Зейн, я кое о чем хочу спросить тебя.
— Валяй.
Он отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.
— Я не нашла телефон.
Его темные брови приподнялись, один уголок рта подозрительно дернулся.
— Здесь никогда и не было телефона. Это конец дороги — во всех смыслах.
— И телевизора тоже нет?
— И телевизора. Здесь нет времени смотреть телевизор. Правда, у нас есть книги. Дара серьезно кивнула.
— Я нашла их. Множество вестернов, несколько книг о лошадях и одна-две о коровах… для разнообразия.
Зейн улыбнулся во весь рот.
— На днях съездим в город, купим кое-что для тебя, включая книги. А сейчас… — Он поднялся. — Мне нужно починить седло, а ты иди спать, если хочешь.
Дара раскрыла рот, обиженная таким явным пренебрежением. А она-то думала, что Зейну нравится разговаривать с ней! К тому же им столько всего еще необходимо обсудить!
Зейн понял ее невысказанный вопрос.
— Я пока буду спать в гостиной на диване. Нам нужно очень многое прояснить, прежде чем мы станем спать в одной постели.
Дара не удержалась:
— Например?
— Например, останемся ли мы вместе. Если нет, то лучше не совершать ничего… опрометчивого.
То есть не заниматься сексом, перевела для себя Дара. Даже понимая, что Зейн прав, она чувствовала себя отвергнутой.
Не будет близких отношений — не будет разбитых сердец.
Она смотрела Зейну вслед, пытаясь убедить себя, что испытывает облегчение.
Даре казалось, что ничто уже не может удивить ее, но на следующий день, приехав в соседний городок, испытала, пожалуй, самое сильное потрясение в своей жизни.
Оплачивая книжки, выбранные в подарок семейству Фарли на Рождество, она предъявила свою кредитную карточку. Через минуту продавщица вернулась очень смущенная.
— Простите, эта карточка недействительна. Мне придется конфисковать ее, чтобы вернуть компании.
— Но это невозможно! — воскликнула Дара. — Произошла какая-то ошибка. — Однако, не успев закончить последнее слово, она поняла, что никакой ошибки нет: дедушка постарался. Дара с трудом сдержала вспыхнувший гнев. — Можно позвонить от вас за счет абонента?
— Простите, правила не позволяют… — Молодая продавщица явно сочувствовала Даре. — А, ладно! Только постарайтесь, чтобы не за счет магазина. — Девушка подмигнула и отошла в другой конец помещения.
Дрожащими пальцами Дара набрала номер дедушкиного офиса. Когда она назвала себя, секретарша немедленно соединила ее.
— Принцесса! Откуда ты звонишь?
— Из маленького городка в Колорадо, но это не имеет значения.
— О, — разочарованно протянул Доналд. — А я было подумал…
— Я знаю, о чем ты подумал. Дедушка, почему ты аннулировал мою кредитную карточку?
— Потому что ты больше некредитоспособна.
— Не может быть! В последний раз, когда я проверяла, на моем банковском счете было двадцать семь тысяч долларов.
— Послушай, детка, твой счет заморожен.
— Ты не можешь так поступить со мной! — выкрикнула Дара. Сердце бешено заколотилось в груди. Она рассчитывала, что эти деньги будут ее приданым. Как она может прийти в семью с несколькими долларами в кармане?
— Я предупреждал тебя о последствиях твоего опрометчивого поступка. — Голос деда из безразличного стал надменным. — Так как поживает наш ковбой?
— Мой муж поживает прекрасно, и если ты думаешь, что заставишь меня приползти обратно…
Большая рука опустилась на ее плечо, вторая вынула из ее онемевших пальцев и спокойно положила на рычаг телефонную трубку. Дара резко развернулась. Красивое лицо Зейна было мрачным.
— Как я понимаю, твой дед лишил тебя всего.
— Да, это несправедливо! Он также заморозил мой банковский счет. У меня нет ни цента!
Взяв Дару под локоть, Зейн повел ее к двери, затем обернулся к продавщице:
— Стейси, заверни покупки моей жены и запиши на мой счет. Мы вернемся примерно через полчаса и все заберем.
— Конечно, Зейн. Прости, но я не знала, что она твоя…
Дверь захлопнулась, избавив их от извинений изумленной продавщицы.
Зейн купил Даре шляпу, сапоги, джинсы и теплую зимнюю куртку. Он хотел купить ей больше — его взгляд привлекли несколько рубашек и широкий кожаный пояс с усыпанной бирюзой пряжкой, — но Дара свела покупки к минимуму.
И все равно она чувствовала себя так, словно получила милостыню. Ей не нравилось зависеть от кого-то, она прежде и представить себе не могла, что кто-то другой, даже такой щедрый, как ее муж, будет оплачивать ее счета.
К чести Зейна, его это явно не тревожило. Сложив все покупки в машину, они поехали домой, за всю дорогу не обменявшись ни словом. Когда они подъезжали к дому, начался снегопад, а перед своей дверью они увидели красный пикап.
Нагруженные пакетами, Зейн и Дара вошли в гостиную. Кейти, сидевшая на диване, подняла голову и улыбнулась. Шейн, возившийся у ее ног с маленькими машинками, на секунду оторвался от игры и тоже улыбнулся.
— Всем привет, — бодро сказала Кейти. — Надеюсь, вы на меня не сердитесь. Дара поставила пакеты на диван.
— У тебя есть ключи?
Ее вопрос явно развеселил Кейти.
— Эта дверь никогда не запирается. Вижу, вы ездили в город.
— Вы тут разбирайте покупки, — сказал Зейн, — а я пошел в сарай, посмотреть, выдержит ли крыша этот снег.
Дара проводила его печальным взглядом, вздохнула, устало опустила плечи.
— Что-то случилось, дорогая?
— Н-ничего… Да, случилось! — Дара стянула куртку, швырнула ее на вешалку. — Я только что выяснила, что дедушка аннулировал мою кредитку и заморозил счет в банке. Я — нищая. — Она указала на пакеты:
— Зейну пришлось заплатить за все, и это унизительно!
— О, Господи, как ты мало знаешь о браке… Дара изумленно взглянула на Кейти.
— Я должна научиться готовить еду, и убирать, и еще Бог знает что, но почему Зейн должен тратить свои деньги?
— Не его деньги, а ваши деньги. Вы муж и жена. Все, что принадлежит ему, принадлежит тебе.
— И наоборот. Но у меня-то ничего нет. Совсем ничего. Так что же он выгадывает от этой сделки? Это несправедливо. — Дара покачала головой. — Я не хочу тянуть из него деньги.
Кейти даже вытаращила глаза:
— Тянуть из него деньги? Какая ерунда! Если ты спрашиваешь, что выгадал Зейн, так я тебе скажу. Он получил любящую жену. А ты получила любящего мужа. Если он купил тебе джинсы и сапоги…
— Откуда ты знаешь, что он мне купил?
— Милая, я знаю, что тебе необходимо. Но, что бы он тебе ни купил, важно совсем не это. Важна любовь. Зейн тебя любит. Иначе он никогда бы на тебе не женился. Я его знаю. Я знаю всех Фарли.
— Кейти, ты не знаешь главного. — Дара сжала руки Кейти и умоляюще посмотрела ей в глаза. — Мы…
— Не говори ничего, о чем потом будешь сожалеть, — прервала Кейти. — Я знаю Зейна Фарли всю его жизнь и готова поклясться на Библии, что он никогда не связал бы себя с женщиной, даже если бы ему к виску приставили пистолет… то есть я поклялась бы в этом до того, как познакомилась с тобой. — Кейти чмокнула Дару в щеку. — Я очень хочу узнать, что случилось в Лас-Вегасе, и надеюсь, придет время, когда ты мне расскажешь. Но не сейчас. — И она добавила с деловым видом:
— Я принесла тебе поваренную книгу и чистящие средства. Убери свои покупки, а я приготовлю что-нибудь поесть. Шейн, ты играй здесь, пока я на кухне.
Темноглазый мальчик спокойно поднял глаза на мать, затем снова занялся красной спортивной машинкой.
Дара постояла секунду, мысленно молясь о том, чтобы Кейти оказалась права, затем вздохнула, собрала свои пакеты и понесла в спальню.
Глава 9
Этот мужчина, наверное, сделан из стали, думала Дара. Они жили бок о бок в маленькой бревенчатой хижине, один день сменялся другим, и ее раздражение и досада становились все сильнее. Зейн, казалось, совсем не замечал ее чувств и сам ничего не чувствовал!
С какими интимными мелочами сталкиваешься, когда живешь рядом с мужчиной на таком маленьком пространстве! Однажды утром Дара вышла из спальни и в открытую дверь ванной увидела, как Зейн бреется. Она замерла на месте.
Такое обычное мужское занятие, однако Дара не могла припомнить, чтобы видела этот ритуал раньше. Зейн, в одних джинсах, низко сидящих на бедрах, склонился к потрескавшемуся зеркалу аптечки и вдруг вскрикнул. Крохотная капля крови проступила сквозь белоснежную пену, покрывавшую его подбородок.
— О, Господи, давай я помогу тебе! Я где-то видела кровоостанавливающий карандаш…
Зейн засмеялся, поднял руки, защищаясь от нее. Одна половина его подбородка была чисто выбрита, на другой сквозь пену проступила кровь.
— Ерунда. Это постоянно случается. — Зейн снова повернулся к зеркалу. — Сразу видно, что у тебя нет братьев.
Он быстро закончил бритье, смыл с лица пену, подмигнул Даре и вышел из ванной.
Джейк и Кейти часто заглядывали к ним, чтобы поддержать и помочь, приносили то пирог, то стопку журналов, то телефонное послание. В их компании Дара забывала о своих проблемах.
Но ненадолго… Куда было деваться от Зейна и мыслей о нем, об их отношениях, которые становились все напряженнее? Зейн сидел напротив нее за обеденным столом. Зейн касался ее, протискиваясь в узкие дверные проемы. Зейн пристально смотрел на нее, когда она, спотыкаясь, выходила по утрам из спальни, одетая лишь в одну из его фланелевых рубашек, служившую ей ночной сорочкой.
Дара понятия не имела, как их вынужденная близость действует на Зейна, но у нее нервы были напряжены до предела. А когда наступило Рождество, она уже едва сохраняла самообладание.
Нарядившись в новые джинсы и сапоги и в одну из собственных шелковых блузок, Дара вышла в гостиную, где Зейн убирал с дивана свои постельные принадлежности.
Он окинул Дару одобрительным взглядом. — Ты готова отправиться в штаб-квартиру? Дара уже знала, что «штаб-квартирой» называют главный дом, где живут остальные Фарли, однако сама там еще не бывала.
Путешествие в «штаб-квартиру» оказалось потрясающим. По фильмам и открыткам Дара представляла снежное Рождество, но никогда не думала, что оно так прекрасно. Снег блестел на пушистых ветвях елей, покрывал поля и пастбища.
Они проехали под аркой внушительных ворот, над которыми виднелась вывеска: «Ранчо Ф-бар, братья Фарли».
Дара окинула взглядом усадьбу. Все так чисто и аккуратно, от крепкой беленой изгороди с шапками снега на столбах и до внушительного двухэтажного дома. На парадной двери — самодельный венок из еловых лап с развевающимися на ветру красными лентами и огромным бантом.
Зейн заглушил мотор, искоса взглянул на жену и с вызовом спросил:
— Готова?
Дара сглотнула комок в горле.
— Готова!
Они вытащили из машины подарки и отправились в гости.
Поскольку говядина была повседневной пищей семейства Фарли, на праздник всегда подавали индейку. В те годы, когда стряпал Джим, отец Джейка и Зейна, индейка почему-то получалась сухой и жесткой, а начинка — безвкусной, как картон. С тех пор как в семью вошла Кейти, рождественская индейка всегда была сочной, с румяной корочкой и фарширована изумительным яблочным пюре.
Когда Джейк женился на Кейти, вряд ли его волновали ее кулинарные таланты. Оба были без памяти влюблены, и до остального им не было дела.
Совсем не так, как у нас, подумал Зейн, следя за женой, снующей между кухней и столовой с горами посуды в руках. И не смог сдержать улыбку. Нельзя не признать, что Дара старается изо всех сил. Со дня их приезда она почти не вылезала из кухни. Но как долго все это продлится? Когда жизнь с ним перестанет быть для нее «развлечением» и превратится в повседневную работу?
Кейти просунула голову в дверь.
— Все готовы к десерту?
— Ура! — закричала Мисси.
— Ура! — подхватили Шейн и Джейк, наслаждавшийся праздником, как большой ребенок.
— Хорошо. Но сначала, Зейн, приготовься к сюрпризу!
Кейти вошла в столовую и широким жестом показала на раскрытую дверь.
Появилась Дара. Осторожно ступая, как по канату, прижав к груди блюдо с пирогом, она направилась прямо к Зейну и поставила блюдо перед ним.
И только тогда подняла на него сверкающие глаза.
— Счастливого Рождества, — тихо сказала она. — У меня не было денег… — она виновато оглядела собравшееся за столом семейство, — как все здесь прекрасно знают. Я не умею шить или что-то мастерить. Поэтому я испекла тебе яблочный пирог, мой самый первый.
— Ты испекла пирог? — Зейн ошеломленно уставился на подарок, затем перевел взгляд на разрумянившееся лицо жены.
Она гордо кивнула.
— Но если честно, Кейти…
— Я и пальцем до него не дотронулась! — крикнула Кейти из кухни. — Только дала рецепт, а Дара все делала сама. Она теперь сможет испечь пирог в любой момент. А сейчас для всех остальных… — Кейти вошла в комнату, высоко держа две тарелки. — Тыква и кокосовый крем. Выбирайте.
Джейк озорно ухмыльнулся:
— Но я хочу яблочный пирог! Зейн присоединился к общему смеху, а отсмеявшись, сказал брату:
— Можешь хотеть сколько угодно, но не получишь ни кусочка этого пирога. Разве ты не слышал, что сказала моя жена? Она испекла его специально для меня. Это мой рождественский подарок, и я съем его без твоей помощи до последней крошки.
Зейн взял вилку, улыбнулся Даре и принялся за пирог.
Декабрьские ночи опускаются на Колорадо почти мгновенно. Пора было покидать гостеприимный дом Джейка и Кейти.
Мисси обняла Дару на прощание:
— Мне очень понравилась книжка, тетя Дара. Огромное спасибо! Дара улыбнулась.
— И тебе спасибо за салфетки. Я всегда буду хранить их.
Мисси недоверчиво захихикала:
— Но они же бумажные! Они не могут быть всегда…
— Тогда я сделаю для них рамочки и повешу на стену, — пообещала Дара и повернулась к мужу. — Я готова, Зейн…