— Минуточку, Фарли. Сначала мы кое-что проясним.
Зейн невозмутимо поднял глаза на Доналда.
— Что именно?
— Например… что вы собираетесь делать с моей внучкой?
Легкая улыбка чуть скривила губы Зейна.
— Что я собираюсь делать? Это всецело зависит от нее.
Мужчины повернулись к Даре. Подавив желание съежиться, вполне объяснимое из-за пристальных мужских взглядов, она вскинула голову.
— Дедушка, я не думаю, что мой брак тебя касается. Зейн и я…
— Нет никакого «Зейна и тебя», — нетерпеливо оборвал ее Доналд. — Ты сделала это только для того, чтобы досадить мне, и прекрасно все понимаешь. Не усугубляй свое положение притворством. Эта шутка не имеет ни единого шанса превратиться в настоящий брак.
Несмотря на охватившую ее панику, Дара нашла в себе мужество заявить:
— Это может стать настоящим браком. Я хочу этого. — Она посмотрела в глаза деда. — Клянусь тебе, я вышла замуж не для того, чтобы досадить тебе, как бы это ни выглядело со стороны.
Недоверчивое восклицание Зейна заставило Дару перевести взгляд на него. Он изумлен? Она не успела разобраться в выражении его лица, потому что он тут же отвернулся. Неужели он не видит, что она не собирается подчиняться деду?
— Принцесса, — снисходительно продолжал Доналд, — не упрямься. Я уверен, что Фарли хочет… черт побери, жаждет выбраться из этой заварухи. Я уже все проверил. Аннулирование брака или развод — пустячное дело. А потом мы вернемся домой и уладим все наши разногласия.
— Ты же знаешь, что это невозможно! — Дара нервно затеребила салфетку. — Любой компромисс — это беспрекословное подчинение твоим приказам. Но с этим покончено. И я больше не твоя маленькая Принцесса. Я выросла. И даже не это главное. Я — замужняя женщина.
— Да, да. — Доналд отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. — Мы к этому вернемся, а пока… — Он сунул руку в карман и небрежным жестом достал чековую книжку в кожаном переплете. — Назовите вашу цену, Фарли. В пределах разумного, естественно.
Дорогая авторучка застыла над незаполненным чеком.
Зейн сначала никак не среагировал. Дара замерла в ожидании. Он же должен что-то сделать! Рассмеяться. Отказаться. Ну что-нибудь! Неужели он такой же, как Блейк и все остальные, кого дед отпугнул или купил? Ей казалось, что нервы вот-вот оборвутся, как слишком туго натянутые струны. Сердце сжималось все сильнее с каждой секундой.
Наконец Зейн повернулся. Очень медленно. Очень демонстративно. Дара увидела его лицо и отпрянула. Никогда еще ей не приходилось видеть такой ярости.
Доналд тоже отпрянул, но быстро овладел собой, расправил плечи и уставился на разъяренного ковбоя. Их взгляды схлестнулись. Старик отвел глаза первым и выдавил:
— Я не хотел вас оскорбить. Вы заслужили награду за потраченное время.
— Мое время стоит дорого, — возразил Зейн, — но пока что я не слишком перенапрягался.
— Тем больше причин возместить ваши потери. Вы…
— Хватит! — Зейн резко встал. Его глаза еще горели гневом, но голос прозвучал спокойно. — У меня был тяжелый день, и я устал. Дара, пожалуйста, проводи дедушку и идем в постель.
Линнел, если хотите поговорить, это можно сделать завтра, но я бы посоветовал вам впредь не оскорблять меня.
Зейн удалился в спальню и закрыл дверь. Дара с благоговением смотрела ему вслед и думала, что впервые видит человека, осмелившегося поставить на место ее деда.
— Дедушка, лучше сделай так, как он сказал.
— Забудь о нем. Принцесса. Пойдем со мной. Ты же не хочешь остаться с ним.
— Наоборот, очень хочу! — Это была чистая правда. Идем в постель, он сказал. Значит ли это, что Зейн готов превратить их скоропалительный брак в настоящий?
— Дара, не загоняй меня в угол. Да, дед тоже кипит от гнева. Дара вздохнула.
— Мне очень жаль разочаровывать тебя, но я остаюсь.
— Ты действительно меня разочаровала. — Доналд вскочил. — Только не думай, что я отступлюсь. Это еще не конец. Я привык все делать по-своему.
— Знаю, дедушка. — Она проводила деда к двери, еле сдерживая желание броситься в надежные объятия мужа. — Ты очень настойчив, но на этот раз тебе меня не переубедить.
Войдя в спальню, Дара быстро закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Ее взгляд заметался по комнате…
Ее ковбоя там не было. А чего она ожидала? Что он ждет ее в постели? Господи, какая же она дурочка!
Тут Зейн вышел из ванной комнаты, и Дара вообще забыла, что надо дышать. Он снял рубашку, но остался в джинсах с широким кожаным ремнем и в сапогах со шпорами. Она смотрела на его широкую грудь, загорелую и мускулистую, как и руки.
Потрясающе! Зейн пересек комнату, как лев, вышедший на охоту, и сел на край кровати.
Затаив дыхание, Дара ждала, что последует дальше… понимала, что вот-вот бросится в его объятия, начнет лепетать слова благодарности. Ведь он осадил деда, он…
Зейн вдруг поднял глаза, и вместо желания Дара увидела в них раздражение.
— Что все это значит, черт побери?
— Ты о моем дедушке? — Дара не знала, как себя вести, и присела на пуфик. — Он такой. Помнишь, я тебе рассказывала? Он думает, что может всего добиться деньгами или хитростью, он…
— Я не о нем. Я о тебе.
— Обо мне? — Заинтригованная, Дара уставилась на Зейна.
— Я предложил тебе легкий способ выбраться, а ты за него не ухватилась. Интересно, почему.
— Выбраться из чего?
— Из этого так называемого брака. — Зейн взъерошил и без того взлохмаченные волосы. Он выглядел очень усталым и немного растерянным. — Ты одержала верх над дедом, так чего ты ждешь? Я дал тебе возможность спасти лицо, по-джентельменски оставил выбор за тобой. А ты ударила меня в спину.
— Ничего подобного!
— «Это может быть настоящим браком. Я хочу этого», — повторил он ее слова. — Как прикажешь это понимать?
— А ты сам подумай!
Зейн решительно затряс головой.
— Ни в коем случае. Однажды я решил, что могу понять женщину, и тут же попал в беду.
Дара с трудом сдерживала обиду. Она честно рассказала ему, почему хочет выйти замуж за совершенно незнакомого человека, объяснила, что готова рискнуть всем, лишь бы выбраться из-под дедушкиной опеки… и считала, что Зейном руководит благородство.
Хотя, если подумать, Слим и все остальные, хорошо знавшие Зейна, очень удивились его решимости. Видимо, у него репутация одинокого волка…
А она-то потеряла голову и бросилась, как в омут, в этот брак. Если сейчас сказать, что она хочет постоянства, он вполне может соскочить с кровати и броситься прочь.
Но если сыграть на его благородстве…
Дара сделала вид, что готова разрыдаться, и добилась желаемого результата: Зейн растерялся.
— О чем ты плачешь?
— Как о чем? — Дара проглотила слезы, ужасающе похожие на настоящие. — Ты хочешь освободиться от меня.
— А ты разве не хочешь освободиться от меня? Твой дедушка уже ест у тебя с рук, так зачем продолжать этот фарс?
«Если ты дашь мне хоть полшанса, это не будет фарсом!» — мысленно воскликнула она, но вслух произнесла дрожащим голосом:
— Затем, чтобы окончательно все изменить. Дедушка снова возьмется за свое. Как всегда. И с каждым разом становится все хуже.
Зейн стянул сапоги, пошевелил длинными узкими ступнями, обтянутыми серыми носками.
— И откуда же у твоего деда столько денег и власти?
— У него собственная экспортно-импортная компания в Сан-Франциско.
— Понимаю. А что делаешь ты, когда не удираешь с женихами? Дара опустила голову.
— Я работаю на него в главном офисе компании.
— И живешь с… Дара вздохнула.
— С ним, с сестрой Белл и ее маленькой дочкой.
— И никакого зятя?
— Никакого. — Дара задумчиво прикусила губу. — В двадцать лет Белл сбежала из дому, а в двадцать один вернулась с ребенком, тем самым нарушив условия получения наследства. Все остальные ее деньги украл муж. Она очень благодарна деду за то, что он взял на себя заботу о ней и Дженни. Теперь Белл совершенно сломлена. Мне так жалко ее…
— Полагаю, твой дед считает ее ужасным примером того, что могло бы случиться и со второй его внучкой, а ты видишь, что случится с тобой, если подчинишься ему.
Он понял! Дара даже улыбнулась от облегчения.
— Зейн, я люблю дедушку, но он разрушает мою жизнь. Будь я сильнее, тогда не нуждалась бы ни в тебе, ни в ком-либо другом… ну, чтобы защищать себя. И кроме того, я… — Она умолкла, заметив настороженность в его взгляде, и вдруг подумала: «Сколько женщин пытались заарканить этого мужчину?» Она легко могла бы присоединиться к толпе его поклонниц. Но тогда у нее не осталось бы ни шанса.
Дара выдавила из себя бодрую улыбку.
— Вы мне нравитесь. И ты, и Слим, и Коротышка — все твои друзья. Я понимаю, что выгляжу в твоем мире совсем чужой, но я хотела бы рискнуть. Обещаю, я буду изо всех сил стараться быть тебе хорошей женой, если ты поддержишь меня сейчас.
Зейн долго-долго смотрел на нее, затем сказал:
— Я должен это обдумать.
Он подошел к зеркальному стенному шкафу, достал с верхней полки пушистое голубое одеяло, сунул его под мышку и направился к двери.
Дара вскочила с пуфика.
— Зейн! Куда ты?
— Я буду спать на диване.
— Но… — Она посмотрела на кровать, потом на него. — Мне показалось, ты сказал: идем в постель…
Он рассмеялся чуть печально.
— Это я сказал ради твоего дедушки. Увидимся утром, Дара. И поговорим.
Поговорим? Хватит с нее разговоров. Она не хочет говорить ни об их будущем, ни о чем-либо другом.
Она вышла за него замуж. Она хочет быть его женой. И если он бросит ее, то ей будет гораздо больнее, чем от предательства Блейка.
Но, может, не бросит? Может, он останется с ней, и тогда она получит шанс завоевать его.
Ей оставалось лишь ждать и надеяться.
— Хорошо, — сказал Зейн за завтраком, — вот как мы поступим. Я… — В дверь заколотили. Зейн стиснул зубы и помрачнел. — Неужели твоему дедушке никогда не надоест врываться сюда без приглашения?
— Никогда, — честно ответила Дара.
— Тогда, может, лучше впустить его?
— Он сам найдет способ войти.
Пару секунд спустя в гостиную вошел Доналд Линнел, явно очень довольный собой и тщетно пытавшийся скрыть победное выражение лица. Он явился с дорогим кожаным портфелем, который поставил на пол у стола, затем выдвинул стул и уселся без приглашения.
— Доброе утро. Дара, ты нальешь мне кофе?
— Дедушка, ты прервал наш разговор. Может, мы встретимся позже в…
— Я пришел, и я остаюсь, — заявил Доналд, выдергивая чашку с блюдцем из ее застывших пальцев. — Так что вы решили?
— Мы как раз это обсуждаем, — призналась Дара, метнув озабоченный взгляд на своего молчаливого мужа.
— В таком случае я вовремя. — Доналд расстегнул портфель и, вынув из него несколько папок, разложил их на столе.
Зейн намазал бисквит тонким слоем масла, затем добавил клубничного джема и кивнул на папки.
— Даже боюсь спрашивать.
— Так не спрашивайте. Я сам расскажу. — Доналд поднял верхнюю папку и помахал ею. — Это доклад частного детектива, которого я нанял, чтобы узнать о семействе Фарли из Колорадо.
Зейн вздрогнул и даже покраснел от негодования.
— Надменный сукин… — Он оборвал себя и улыбнулся, но эта улыбка была страшнее всяких ругательств. Затем он сочувственно взглянул на Дару, словно говоря: «Теперь я начинаю понимать, что тебе приходилось терпеть».
— Можете не волноваться, — беспечно продолжал Доналд. — Ваши родственники оказались приличными трудолюбивыми фермерами. — Он рассмеялся. — Во всяком случае, за двадцать четыре часа моему агенту не удалось обнаружить ни психических болезней, ни криминальной деятельности.
— Какое счастье, — ухмыльнулся Зейн, — что он не разыскал дедушку Джона. Доналд впился глазами в Зейна.
— Разыскал? Где? Ему есть что скрывать?
— Практически все, — нарочито растягивая слова, сказал Зейн. — Бедняга мертв уже двадцать четыре года.
Дара рассмеялась почти истерично. Она не знала, попался ли на удочку ее дед, но она точно попалась.
— Ну так вот… — Доналд откашлялся. — Семейство Фарли проверено, но это вовсе не доказывает, что вы не охотитесь за приданым моей внучки.
— Дедушка! — Щеки Дары вспыхнули от стыда. — Неужели ты не можешь представить мужчину, которому нужна я, а не мои деньги? Кроме того, у меня ничего нет, вернее, совсем немного, и ты это знаешь лучше других. Мой трастовый фонд опутан столькими условиями, что вряд ли я когда-нибудь до него доберусь.
Доналд улыбнулся.
— Что ведет нас прямо к следующему вопросу. — Он отложил первую папку и взялся за вторую. — Здесь полный перечень условий твоего фонда.
Дара застонала.
— По-моему, даже тебе не удастся создать новые сложности в получении мной этих денег.
— Новые? Ни в коем случае. Наоборот, я хочу облегчить тебе жизнь. Если ты сейчас же вернешься домой, я готов выдавать тебе проценты, не дожидаясь твоего тридцатилетия.
— Тридцатилетия?! — изумленно воскликнул Зейн. — И вы собираетесь так издеваться над собственной внучкой?
— Как я вижу, вы не знаете в деталях финансовое положение Дары, — вкрадчиво заметил Доналд. — Как вы относитесь к препятствиям? Если вы их не любите, то, боюсь, я принес еще более дурные новости.
— Думаю, что смогу их выслушать и не упасть в обморок, — сухо заявил Зейн, отправляя в рот половину бисквита. Похоже, он преодолел первый шок и теперь выглядел лишь слегка удивленным.
Дара, напротив, была потрясена. Сколько всего можно было бы сделать с такими деньгами! Она могла бы арендовать дом или купить собственный, не обязательно в Сан-Франциско. Она могла бы бросить работу у деда и заняться тем, что ей действительно нравится. Или путешествовать, как она всегда мечтала, помочь сестре и племяннице…
Если, конечно, она откажется от мужа. От этого мужа.
Однако вряд ли отказ поможет. Дед наверняка приготовил какую-то ловушку.
— Продолжай, — вымолвила Дара, смело встретив его взгляд.
— Или ты заканчиваешь этот фарс, возвращаешься со мной домой, и я начинаю постепенно освобождать твои деньги, или…
— Или что?
— Или в тот день, когда ты решишь продолжать этот сомнительный брак, я ликвидирую весь фонд и оставлю тебя без единого цента. Вот так.
— Точно так ты поступил с Белл, — тихо сказала Дара.
Эти деньги оставил им отец, и Дара никогда не думала, что лишится всего. Наверное, Белл в свое время испытала такой же шок.
— Точно, как с Белл, — согласился Доналд. — В конце концов, это для твоего же блага.
— Но… но… — Дара судорожно пыталась найти подходящие слова. — Даже если бы я захотела принять твои условия, уже поздно. Там есть оговорка о разводе. Теперь, когда я вступила в законный брак…
— Я предлагаю не развод, — самодовольно заявил Доналд, — а признание брака недействительным. Это огромная разница.
Зейн нахмурился.
— О чем это вы толкуете, черт побери? Дара понятия не имела, как Зейн отнесется к деталям, поэтому сказала:
— Объясни ты, дедушка.
— С удовольствием. — Доналд хитро покосился на Зейна. — Согласно условиям трастовых фондов, оставленных моим сыном дочерям, они получат приличные деньги по достижении тридцатилетия, если не будут к тому моменту разведены. Если будут, вся сумма переходит в мое полное распоряжение. Я также контролирую все доходы с основного капитала.
— Это… это бесчеловечно, — возмутился Зейн. — Какой отец мог поступить так с собственными дочерьми?
— Отец, который хотел, чтобы они преодолели унаследованные от него слабости и избежали его ошибок. Мой сын не мог устоять перед противоположным полом. Это пристрастие стоило ему жизни.
Зейн пристально посмотрел на Дару.
— Будь я проклят, если хоть что-нибудь понял, но решать тебе. Если хочешь с ним поладить, я не буду мешать.
Дара энергично затрясла головой.
— Нет, нет. Пусть делает с деньгами все, что хочет. После смерти отца целых одиннадцать лет ими махали перед моим носом, как морковкой перед ослом.