Так, ладно, вот все вопросы на сегодня. Попытка ответить на них, безусловно, породит новые вопросы, но по крайней мере было с чего начать.
Я сидел, пил кофе и планировал.
Ха.
Да, конечно, если знать все, что случилось потом, это выглядело забавно. Но так и есть: я планирую, словно все пойдет согласно моему плану, словно никто другой планов не составляет. Так ли уж важно, что я планировал? Возможно, если бы…
Если, если, если.
Если бы мир был таким, каким мне хотелось, а не таким, как он есть.
Бесполезно. Будь мир таким, каким мне хотелось, я был бы по-прежнему женат. И в первую очередь никогда не связался бы с джарегами, потому что не имел бы в том ни нужды, ни желания. Вместо этого я был бы… кем? Я – граф Сурке, расположился в особняке у озера, наслаждаюсь рыбалкой и охотой, обсуждаю с Коти новости моды с улицы Б'нари? Ну нет, такого я тоже не мог вообразить. Сказал ведь, бесполезно.
Когда подряжаешься кого-то убить, нужно выяснить о «клиенте» все возможное. Нет смысла выяснять, кем клиент мог бы оказаться или кем бы тебе хотелось его видеть. Займешься этим – получишь Премию Фискома, то есть, если кто не в курсе, твое имя будет добавлено в список, высеченный на массивной мраморной стеле у Звезды Палача.
Смотри на то, что есть. Не понимаешь – выясни. Иногда это становится лишь очередным приношением на алтарь богов тщетности, тех, которые отвечают за неурожай.
В общем, я сидел, пил кофе и планировал. Как если бы.
Лойош оставался настороже, я чувствовал, как он следит за дверью, а Ротса переминалась у меня на левом плече. Это меня не беспокоило: я работал. Обращая гнев в решительность, решительность в намерение, намерение в план. Я найду, кто за этим стоит, аккуратно и методично. Я вычислю, как добыть информацию у тех, кто ей располагает, и тогда в точности решу, кто заслуживает того, что я намерен с этой гадиной сотворить.
Час или два я провел так, разговаривая сам с собой, или, вернее, с Лойошем. Он не отвечал, просто мне лучше думается, когда я проговариваю мысль. Наконец, я заявил:
«Все. За дело.»
«Как скажешь.»
«Начнем с нашего друга Инче, потому как я не ожидаю получить от него ничего стоящего.»
«Меня радуют твои ожидания, босс. Так ты никогда не будешь разо…»
«А затем – Орбан, если мы его найдем.»
«Чего ты не ожидаешь.»
«Пожалуй, нет.»
«Замечательно.»
Я быстро проверил, как поживает мое тело после Делания. Волдыри исчезли, мышцы лишь немного ныли. Я поднялся, дал Инче несколько монет, и заявил:
– Мне нужен колдун.
– Там, ниже по улице, есть лавочка, где они берут свой инвентарь. Уверен, Юлио посоветует тебе кого-нибудь.
– Угу. А ты никого не знаешь?
Он развел руками. Я ему не поверил, но решил вернуться к этому позднее.
– Ладно. А не знаешь, как найти Орбана?
– Я его не видел.
Я молча ждал, потому что это заставляет людей нервничать, и наконец Инче добавил:
– Думаю, он появится, позже.
«Отлично, босс. Все как ожи…»
«Заткнись.»
– Хорошо. А где находится здание Гильдии?
Инче прищурился.
– Здание Гильдии?
Я молчал.
– Отсюда направо, потом ниже по улице футов двести. Двухэтажное светло-зеленое здание.
Я кивнул, вроде как поблагодарил, вернулся к столу и сел.
«Что, не идем, босс?»
«Завтра. Нужно отдохнуть, для разборок с этой Гильдией я должен быть в форме. У меня такое чувство, что она смахивает чуток на Империю, и чуток на Дом Джарега.»
«Чувство.»
«Ага. Раз больше ничего нет, работаем с этим. Кстати, посетить их с самого утра мне представляется правильным подходом.»
«Босс, у меня есть предложение, чем тебе заняться до этого времени.»
«И чем же?»
«Убраться так далеко от этой вонючей дыры, как только позволят твои ноги.»
«Нет,» – сказал я.
Составив планы, я расслабился и остаток дня практически не двигался. Вечером в зале опять было полно народу – в основном крестьяне, никаких женщин. Странно. Я наблюдал за ними, они игнорировали меня, а Орбан так и не пришел.
Следующий этап плана включал ранний отход ко сну, что я с блеском и совершил. Лойош даже поздравил меня с успехом. Паршивец.
Утром я выпил кофе и сжевал несколько булочек с маком – теплых, только из печки – с маслом и медом. Великолепно. За завтраком в зале я был один, Инче хлопотал по хозяйству где-то на заднем дворе, так что я ел медленно, планируя, как бы разобраться с Гильдией.
Объясняю: в тот момент я был почти уверен, что именно Гильдия вырезала семью Мерс. Я готов был изменить мнение, если на то будет причина, и вовсе не исключал графа либо любую другую личность или группу таковых, о которых я просто пока не осведомлен; так что моей уверенности не хватало для начала «работы». И все-таки я был уверен, что Гильдия либо всему виной, либо как-то в этом поучаствовала.
Трудно будет держать себя в руках, пока я добываю нужные сведения. Меня просто-таки переполняло желание подойти к старшине Гильдии и вогнать стилет ему под подбородок или в левый глаз, как получится. Меня трясло от предвкушения.
«Босс, слишком много и слишком быстро. Только вчера…»
«Знаю, Лойош. Я над этим работаю.»
Я велел себе успокоиться и отнестись к этому как к «работе». Нет, это не станет «работой», однако если я буду действовать как любитель, позволю чувствам вести себя – конец мой будет таким же, как у всех любителей. Да, возможно, я все равно приду к тому же, но не теперь. Сперва я разберусь со всем этим.
Когда я почувствовал, что готов, я встал, позаимствовал кувшин с водой, смыл с рук мед, глубоко вздохнул и вышел в вонь.
«Мы действительно идем в Гильдию, босс?»
«Да. Я не знаю, виновны они во всем этом или имеют свой интерес, но мне в любом случае нужно знать, с чем я столкнусь, и выбить из них толику сведений.»
Он вздохнул.
Стояло раннее утро, но Горнило пряталось за пеленой серых туч, и я чувствовал себя почти как дома. Я повернул направо. Здание было недалеко, прямо у поворота к пристани. Когда я вошел, закапал дождь.
Большой зал, четыре стола, где-то с дюжину официального вида персон сидели за ними и перебирали официального вида бумаги. Ни одной женщины. Интересно. На заднем плане – ведущая вверх лестница. Первой моей мыслью было – что-то слишком активная деятельность для Гильдии торговцев в столь невеликом городе. Впрочем, много ли я в этом смыслю?
Тип, что сидел за ближайшим к двери столом, поднял взгляд; молодой, серьезный, недокормленный, и судя по постной физиономии и одеревеневшему позвоночнику, вечно всем недовольный. Возможно, он просто не любил удовольствий. Надо бы познакомить его с той женщиной у пристани.
Он поинтересовался, не может ли он мне помочь. По-моему, ему было все равно. Захотелось переломать ему ноги, но тут всему виной мое дурное настроение.
– Чеур, – заявил я. – Я хочу видеть его.
Он открыл рот, замялся, оглядел меня, закрыл рот, помолчал. Я не умею читать мысли так, как это делает Деймар, но иногда и не нужно; бедняга пытался оценить мой статус для надлежащего обращения: «парень», «господин» или как-то еще. Ничего не получалось, выглядел я простолюдином, но при себе имел шпагу. Мне стало его немного жаль.
– Сударь, – наконец проговорил он, – если вы подождете, я узнаю, сможет ли…
– Оставьте, – прервал я. – Меня зовут Мерс Владимир, и вас тут слишком мало, чтобы помешать мне. Уверен, он наверху. Вы представите меня, или мне просто подняться?
Он с минуту пожевал губами. Наверное, одна из худших сторон моего характера в том, что мне нравится поступать так с бедными беззащитными ублюдками.
– Нет, – проговорил он, тихо, но спокойно. – Вас зовут Владимир Талтош, и к господину гильдейскому старшине вы войдете, когда он будет готов вас принять. Вашего визита ожидали. Я проверю, свободен ли он сейчас. Прошу меня извинить.
6.
Лефитт: Что ж, это тоже не помогло.
Бораан: Определенно нет.
Лефитт: Твоя следующая идея?
Бораан: Выпивка, разумеется. Кукурузная ойшка с водой. Шесть частей воды.
Лефитт: Слабовато.
Бораан: Да, но на сто частей ойшки, понимаешь?
Лефитт: О да, теперь понимаю.
(Миерсен, «Шесть частей воды». День Второй, Акт I, Сцена 5)
Года три спустя, когда он поднимался по лестнице, Лойош спросил:
«Ну, босс, что теперь?»
Как лучше всего подкрепить уверенность подчиненных? Быстро принять решение в неожиданных обстоятельствах.
«Э…» – ответил я.
Вот и все, на что меня хватило. Вскоре парень спустился вниз и жестом пригласил меня подниматься, после чего сел обратно за стол и молча продолжил заниматься прежними делами. Я тоже промолчал. Уделали, ничего не попишешь.
Я, однако, отбросил плащ с левого бока, чтобы в случае чего шпага не запуталась в складках, а заодно проверил укрытые там сюрпризы.
Весь второй этаж состоял из одного обширного помещения, с высоким сводом и, так сказать, своеобразным декором, висящим на стенах. Пучок овощей, пара башмаков, шляпа, рубашка, ковш, молоток, бутылка вина, и еще масса всякого. Я не сразу сообразил, что это обозначало некоторых, а может, всех членов Гильдии. Старомодно, как всякая банальность определенного возраста.
Чеур оказался дородным, мощного сложения человеком с остатками черных кудрей, аккуратной бородкой и темными глазами. При моем приближении он встал, слегка поклонился и снова сел, указав мне на один из стульев, стоящих перед письменным столом.
Собственный письменный стол – не просто стол, как у клерков внизу, – один из признаков власти. Я не шучу, я помню, что ощущал, когда впервые устроился за своим собственным.
Я сел.
– Господин Талтош, – проговорил он. – Меня предупредили, что вы зайдете.
– Если не возражаете, я предпочитаю называть себя Мерс.
– Хорошо.
– А не сообщите ли, кто вас предупредил?
– Простите, не могу.
Ну да. Разговор складывался совсем не так, как я планировал. Неправильное начало, и никакого запугивания не получится.
– Жаль, – сказал я. – Понимаете, у меня есть враги. И есть друзья. Я неуютно себя чувствую, не зная, враг или друг предупредил вас.
– Это был друг.
Точно. Вот только у меня не было друзей, которые знали, куда я ушел.
– А будь это враг, вы бы сказали мне?
– Я понимаю, о чем вы, – проговорил Чеур, – и тем не менее…
– Ну да. Ладно, раз это был друг, я полагаю, он также попросил вас помогать мне?
Он нахмурился.
– Вовсе нет.
– Ага.
Чеуру стало неуютно. Уже лучше.
– Что, собственно говоря, вам нужно?
– Я прибыл сюда, разыскивая свою семью. Родню моей матери.
– Да, – сказал он. – Мне очень жаль, что так случилось.
(В фенарианском языке есть разница между «мне жаль, что вам причинили вред» и «разделяю с вами ваше горе». Он использовал последнюю формулировку, на что я промычал традиционное согласие.)
– Я собираюсь выяснить, кто это сделал, – заявил я.
Чеур поднял бровь.
– А потом?
Я склонил голову.
– О, потом я, разумеется, предам виновников в руки соответствующих властей.
Теперь была его очередь мычать.
– В Бурзе «соответствующие власти» – это я.
– Таков закон? – спросил я. – Или просто положение вещей?
– А какая разница?
– Отдаю вам должное, вы откровенный сукин сын.
Он расхохотался, запрокинув голову, живот его затрясся. По-моему, я не сказал ничего такого уж смешного.
– Да, господин, если хотите, Мерс, я откровенный сукин сын. А потому скажу откровенно: мне нравится положение вещей в моем городе, и если вы попытаетесь в него вмешаться, мы больше не будем друзьями.
– Ну, об этом я уже догадался, – заметил я.
– Итак, что вы собираетесь делать?
– Для начала предположим, что вы ничего не делали с семьей Мерс, потому что будь это вы, вы бы мне не сказали. Итак, если не вы, то кто?
– Не могу вам сказать, – проговорил он.
Я потер подбородок.
– Знаете, если вы попытаетесь вмешаться, чтобы я не выяснил то, что хочу выяснить, тогда мы больше не будем друзьями.
– Это угроза?
– Не уверен. Скорее намек на нее. А насколько подобная угроза для вас значима?
– Ни капли, – ответил он.
Я смерил его Особым Джареговским Взглядом Номер Шесть, приглушил голос и сообщил:
– В таком случае, полагаю, можете не обращать на нее внимания.
И с удовлетворением отметил, что его проняло.
Я поднялся, не дожидаясь, пока Чеур объявит о завершении разговора.
– Буду признателен, если мое имя не обретет дальнейшей известности.
– Не обретет, – заверил меня он. – Его знаем Шанди и я, а он не болтлив.
Я кивнул, развернулся и прошел через всю комнату к лестнице, а потом вниз и наружу. Шанди на меня даже не посмотрел.
На улице еще капало, но не слишком. В «Колпак» я вернулся скорее отсыревшим, чем промокшим.
«Босс, надеюсь, я не очень назойливо об этом напоминаю, но нам нужно убираться. Немедленно. В смысле, не останавливаясь. Выбери направление и шагай.»
«Да, знаю.»
«Босс, они знают, кто ты.»
«Да.»
«Этот гад может разбогатеть, просто шепнув кое-кому словечко.»
«Да. Но, Лойош, почему он до сих пор этого не сделал? Почему я все еще дышу?»
«Босс, давай поболтаем об этом после того, как уберемся из города, а? Я слишком стар, чтобы учиться самостоятельно промышлять дичь.»
«Ты питаешься не дичью, а падалью.»
«Босс…»
«Я хоть раз проходил мимо чего-то столь странного, не выяснив, что там происходит?»
«Нет, но сейчас в самый раз изменить своим привычкам.»
«Я рассмотрю это предложение.»
В ответ пришли невербализуемые мысли, вероятно, джареговский эквивалент ругани.
Я отряхнул одежду от дождя, затем по-собачьи встряхнул головой.
«Спасибо за душ, босс.»
«А раньше ты был сухой?»
Я заказал выпивку и сел.
«Лойош, как, черт подери, они узнали мое имя?»
«А ты не понял?»
«Ты вычислил?!»
«Само собой!»
«Сдаюсь. Как?»
«Когда ты снял амулет и колдовал, босс. Помнишь, я что-то почуял?»
Теперь была моя очередь ругаться.
«Вынули прямо у меня из мозгов.»
«Вопрос только, кто.»
«Кто же еще? Это не Дом Джарега. Знай они, что я тут, послали бы кого-то меня пришить. Вопрос закрыт.»
«Ну ладно.»
«Это сам Чеур.»
«Босс, сам себе он сказать не мог. Это кто-то еще.»
«Извини, приятель, но я не могу перебирать всех, что мог шепнуть словечко Чеуру. Я пытаюсь вычислить всех игроков в этой катавасии.»
«А. Ну, удачи.»
«У нас есть Орбан, который то ли слишком желает помочь, то ли наоборот.»
«Точно.»
«У нас есть колдуны. Наверняка есть ковен. Колдуны могут работать на себя, как ковен. Если даже и нет, один из них совершил Делание, так что они могут знать. И еще имеется возничий, единственный из всех, кто действительно мне помог; это подозрительно.»
«Э… ладно.»
«И еще граф Саэкереш, каким бы он ни был. Я упустил кого-нибудь?»
«Ясное дело. Весь прочий город. И все и каждый – знают!»
«Мысль понятна, Лойош, но давай держаться в пределах здравого смысла.»
«Мы давно уже их преступили, босс.»
«Лойош…»
«Ладно. Хозяин?»
«Да. Хозяин. Все хорошо слышит, и знает, что я задаю вопросы.»
«Босс, может, мы уберемся отсюда?»
«Нет.»
Послышался псионический вздох, а я продолжил выкладки.
«О чем ты думаешь, босс? О том, как мы с тобой вламываемся к графу и пытаемся его запугать? Может сработать не хуже, чем…»
«Заткнись.»
Терпеть не могу, когда он прав.
Ладно, если я хочу это сделать, можно с тем же успехом сделать так, как принято. Я подошел к Инче:
«Да, знаю.»
«Босс, они знают, кто ты.»