А Богдана на завтрак не дают? Нет? Какая жалость!
- Мне все равно, - обреченно.
- Мышка, оказывается, ты умеешь идти на компромиссы?
- Естественно. А ты сомневался?
Пожал плечами и вернулся к холодильнику, доставая из него сыр, масло и колбасу. Ура! Сейчас меня покормят! Сейчас я буду кушать!
- Да, сомневался!
И кто сказал, что откровенность - это хорошо?
- А как ты сделал свидетельство?
- Не хочешь продолжить разговор?
Пожала плечами.
- Давай помогу.
Мне молча вручили хлеб, подвинули деревянную доску и с опаской передали нож, рукояткой ко мне.
- Так что? - Да, похоже, Богдан начинает нервничать, если я молчу больше одной минуты.
- Что ты хочешь от меня услышать? - посмотрела на него, не переставая нарезать хлеб.
- Осторожно!
- Не боИсь, я себя не покалечу, - улыбнулась и задала вопрос, - А хлеб куда выкладывать?
Через пару мгновений возле доски поставил плоскую тарелку, очень большого размера.
- Спасибо. Так вот, я в курсе, что такое компромисс. Для сомневающихся, - подняла глаза и ехидно улыбнулась, - с удовольствием поясню. Это когда ты, например, моешь посуду, готовишь завтрак, делаешь мне массаж. Можно даже не эротический. А я с благодарностью все это принимаю.
- И в чем здесь компромисс?
- Элементарно! Ты делаешь все, для того, чтобы я себя комфортно чувствовала, а я в ответ тебя не достаю.
- А что с этого получу я?
- Твою, не расшатанную мною, нервную психику.
- А если я против?
- Тогда и компромисса не будет. Но мы можем попробовать с мелочи.
- Например?
- Поиграем в вопросы и ответы. Вот это и будет своего рода компромисс. Пойдет? - я посмотрела на красоту, которую сотворила из хлеба с маслом и колбасы с сыром.
Что главное в бутербродах? Подсказываю: не эстетическая красота. И даже не продукты, которые используются при их приготовлении. Самое главное в бутербродах, это очень, очень тонкий кусочек хлеба и раза в два-три толще кусок колбасы. Желательно без масла, а лучше с красной икрой.
- Хочешь начать первой? - Дан поставил вторую чашку с кофе на стол и сел напротив меня.
- Конечно, - согласилась с ним, затем откусила кусочек бутерброда и, прожевав, спросила, - Красивые бутерброды получились?
- Да, только что-то я не понял. Это и был твой первый вопрос?
- Ага, - согласилась я, - а теперь второй...
- Подожди, какой еще второй?
Я удивленно осмотрела на него и откусила еще кусочек, немного помолчав, соизволила ответить:
- Ну, ты то свой вопрос уже задал.
- Когда?
- Да только что. Причем два подряд, - улыбнулась ему и сделала глоток из чашки.
Озадаченно посмотрел на меня, затем, бросив недоеденный бутерброд на стол, вскочил на ноги и подошел к окну. Выглянул в него зачем-то, развернулся ко мне и решил пожаловаться:
- С тобой невозможно общаться.
- Возможно-возможно, - успокоила его я, - сейчас я выпью еще одну таблеточку "счастья" и можно будет разговаривать дальше.
Посмотрела на него с ухмылкой, ожидая дальнейших действий. Лично для себя я уже определила два варианта: либо он сейчас пошлет меня куда подальше, либо выдаст таблеточку успокоительного, подождет, пока она подействует, а потом отыграется на мне. С чисто разумной точки зрения меня устраивал первый вариант, а с психологической - второй. Люблю когда всем вокруг весело, тем более, когда сама принимаю в веселье активное участие. Затаила дыхание в ожидании его дальнейших действий. Дан порадовал меня в очередной раз. Внимательно посмотрев на меня, что-то там, видимо решив для себя. Он вышел из кухни, затем вернулся и, положил на стол упаковку транквилизаторов, купленных им вчера в аптеке.
- Я надеюсь, ты имела в виду это, а не алкоголь.
Не стала заострять его внимание на то, что говорила про таблетки, а не про капельки. Молча вытащила одну таблеточку и запила ее кофе.
- Спасибо, - искренне поблагодарила его.
- На здоровье. Продолжим?
- Конечно. Итак, следующий вопрос...
Не успела закончить предложение, потому как этот неугомонный, поднял меня со стула и со спокойным выражением на лице уселся на мое место, затем дернул меня на себя и заставил сесть к себе на колени. Немножко покрутилась, устраиваясь поудобнее в кольце его рук. Оперлась подбородком о его плечо, тяжело вздохнула и только тогда поняла. Этого вот момента, я, оказывается, ожидала все то время пока находилась на кухне. Интересно... И удобно? Ужас! Только этого мне и не хватало.
- Что ты хотела спросить? - вопрос шепотом, высказанный мне прямо в ухо, заставил передернуться.
Богдан, чтоб его! Можно подумать я помню, о чем хотела спросить. Так, Женек, соберись и добей его хоть чем-нибудь. Руки заняты? Обнимают его за талию? Тогда давай хоть словами поиграем.
- Свидетельство, - слегка заикаясь выдавила я.
- Фотошоп, - прозвучал ответ.
Ага, я все поняла! Теперь кивнуть ему хотя бы, что ли. А вот фигушки! Я занята! Я руками мышцы щупаю... эм, проверяю.
- Жень, - позвал меня Дан.
- М-м-м?
- Мне щекотно!
- Не мешай, - пробурчала в ответ.
- Я серьезно! - с едва сдерживаемым смехом в голосе.
- Я тоже, - потерлась губами о его шею.
- Ты меня боишься? - прозвучал следующий вопрос.
- Ты что, псих? - подняла голову и заглянула ему в глаза, потом вспомнив, добавила, - Точно! Я уже и забыла!
- Так что? - поторопил меня он.
- Богдан, ну чего мне тебя бояться? А?
Пожал плечами в ответ.
- Тебе нравится, когда я тебя целую?
Офигеть, у него вопросики!
- Не помню, - снова уткнулась в шею.
- Напомнить? - руки чуть сильнее сжали меня.
- Если ты еще сильнее меня сожмешь, то напоминать будет уже некому.
- Жень, - позвал меня парень.
- Ну? - снова подняла голову.
- Я хочу, чтобы ты официально признала, что ты моя девушка.
- Ладно, - еще одно пожатие плечами.
- И все? Так просто?
- А чего ты ожидал? - не поняла я.
- Как минимум возмущения, как максимум удара, - пояснил он.
- Мне лень, - пояснила я.
- Это значит, что тебе сейчас проще согласиться?
- Блин, Богдан, ты достал! Чего ты хочешь от меня, парень-ромашка? У тебя то все плохо, то все слишком хорошо! Давай уже разберемся окончательно. Согласен?
- Да!
- Хорошо! Я тебе нравлюсь?
- Да!
- Ты хочешь со мной встречаться?
- Ну!
- Баранки..., а ладно! Чего тебе еще от меня надо?
- Энтузиазма, что-то не слышу, - пожаловался он мне.
Сползла с его колен, стала посреди комнаты и, подпрыгнув на одном месте, сказала не очень громко:
- Ура! - а затем поинтересовалась, - Пойдет?
- Ничего так, но неплохо бы потренироваться.
- Я тебя сейчас стукну! - пригрозила ему.
- Куда бьют, туда целуют, - возразил он.
И тут я покраснела. Почему? Да так, вспомнилось, как я его в пах ударила.
- Жень, ты чего? - удивился Дан.
Я вдруг поняла, что стою, как памятник самой себе, посреди кухни. Поэтому вместо того, чтобы ответить на заданный вопрос подошла к окну. Там на подоконнике лежали сигареты с зажигалкой, чему я очень обрадовалась. Прикурила сигарету и уставилась в окно, мысленно ругаясь на саму себя. Ну, нельзя быть такой! Надо быть жестче, агрессивнее и... взрослее. Почувствовала руки Дана, обнимающие меня. Уткнулся подбородком в мою макушку, я же молчу как партизан.
- Мышка, давай договоримся, - молчу дальше, а он продолжает, - я хочу о тебе знать все. Все твои тайны и секреты. Хочу знать, о чем ты думаешь и чем ты дышишь. Мне интересно все, что касается тебя. Понимаешь?
Угукнула в ответ.
- Тогда, может, ты мне расскажешь, почему покраснела?
Тяжело вздохнула, а потом подумала: "А была, ни была! Расскажу ему, повеселю еще разок".
- Вспомнила о том, что ударила тебя в пах.
Почувствовала, как Богдан начал трястись. Обиделась.
- Жень, - сквозь смех, выдавил он, - тебя никто не заставляет это делать. И целовать "туда", не надо! - затем добавил шепотом, - Если сама не захочешь, - а потом чуть громче, - достаточно будет поцелуя в губы.
Пихнула его локтем в живот. Попала. Дан развернул меня лицом к себе, задрал свою футболку вверх и, тыкнув пальцем в живот, приказал:
- Целуй!
Ну, я и поцеловала. Слегка. По-моему он даже не дышал. Разогнулась и протянула ему еще тлеющую сигарету.
- На, покури. Быстрее отойдешь!
Дан забрал у меня из рук сигарету, опустив при этом футболку на место. Перегнулся через мое плечо (везет же некоторым, они высокие не то, что я) и затушил ее. А потом поцеловал. Медленно и нежно. Как будто решил попробовать на вкус. У меня же было такое впечатление, как будто я держусь рукой за оголенные провода. Хоть бы не прибило меня, на фиг! Вот его рука легла мне на попу и притянула к нему. Вторая обхватила затылок и, чуть изменив угол наклона головы, он углубил поцелуй. Мама дорогая! О, черт! Где ж так учат целоваться? Я дышать хочу! Я жить хочу! Прервала поцелуй, сделав вдох и снова вернулась к его губам. Почувствовала, как его рука, до этого поглаживающая мою попу через ткань брюк, двинулась вверх по спине, а затем снова вниз. Заставляя меня прогибаться и буквально впечатываться в его тело. Еще чуть-чуть и мы спаяемся в одно целое. Будем ходить как сиамские близнецы - всегда вместе. И не сказать, что мне это не нравится, скорее немного пугает. Пока я пыталась собраться с мыслями, рука Дана поглаживала мою спину, а потом как-то незаметно для меня переместилась на мою грудь и слегка сжала ее. Непроизвольно застонала. Честно, я не специально! Оно само! Выдох в мои губы:
- Больно?
Еле заставила себя отрицательно качнуть головой и снова погрузилась в поцелуй. Эротичный. Нежный. Чувственный. Заставляющий льнуть к Богдану и цепляться за его футболку. Его рука снова погладила мою грудь и снова чуть сжала ее. Опустил руку вниз и приподнял подол моей футболки. Одним рывком сдернул ее с меня. Я, недолго думая, сняла его футболку с него и со стоном удовольствия прильнула к его, буквально обжигающему меня, телу.
И вот, в самый так сказать ответственный момент, когда Дан уже усадил меня на подоконник. Не спрашивайте для чего, сама не знаю. Хотя нет, есть одна идея: наверное, для того, чтоб нас бабки внизу увидели и обзавидовались. Ведь у них у всех, несмотря на возраст, зрение сто двадцать процентов. Причем и близорукость, и дальнозоркость одновременно, они видят все и на любом расстоянии. Так вот, в самый неподходящий момент, когда моя попа приземлилась на подоконник, а спина уперлась в стекло, на улице раздался свист, и одновременно с этим сексуальный мужской голос запел:
Time, it needs time3...
Это все что я смогла разобрать, потому как мое знание английского было на уровне школьного:
- Ху из он дюти тудей? Ай эм он дюти тудей. 4
Услышав свист и телефонный звонок, Дан молниеносно стащил меня с подоконника и, поменявшись со мной местами, заслонил свой широкой спиной происходящее на улице. Я попыталась выглянуть из-за него, совершенно забыв о том, что на мне кроме бюстгальтера и шорт ничего больше нет. Раздраженно зашипев на меня, стопроцентный кошак, ей-богу, Богдан переставил возмущенную меня к холодильнику. Наклонившись, поднял мою футболку и, вручив ее мне, подошел к телефону, из которого все еще пел мужик. Причем мелодия знакомая, а кто поет, не помню.
- Да? - ого, какой он раздраженный, - Через пятнадцать минут. Нет. Подождешь на улице. Нет, я сказал. Все. Жди, - и, повернувшись ко мне, задумчиво посмотрел, на то, как я пытаюсь натянуть на себя футболку.
- Что? - еле слышно спросила я, просовывая голову в горловину футболки и понимая, что одела ее задом наперед, чертыхнулась.
- Тебе надо время чтобы переодеться?