— Тогда я вовремя позвонила! Мартина и Стив уже здесь. Я пыталась дозвониться раньше, но тебя не было дома.
Клер глубоко вздохнула. Она не хотела говорить матери, что развлекается, потому что никогда этого не делала, и Альма немедленно начнет поднимать ненужный шум из-за этого. И все же другого выхода не было.
— Я не одна. Я не могу сорваться и…
— Не одна? Ты с кем-то, кого я знаю?
— Нет. Я пригласила его на обед.
— Кого? — Альмой овладело материнское любопытство.
— Друга, — ответила Клер, стараясь избежать дальнейших вопросов, но зная, что это безнадежно. Он подняла глаза и увидела, что Макс улыбается, и его бирюзовые глаза задорно блестят. Он жестом дал понять, что хочет что-то сказать, и Клер прервала поток вопросов, прежде чем мама окончательно сорвалась с цепи.
— Подожди минутку, мам. Я сейчас. — Она прикрыла трубку рукой. — Мои кузены приехали из Мичигана и будут здесь всего один вечер, вот мама и хочет, чтобы я приехала на пикник, — объяснила она.
— А ты уже пригласила на обед меня, — закончил он, подходя ближе и забирая у нее трубку. — У меня есть превосходное решение.
— Миссис Вестбрук, — сказал Макс в трубку. — Мое имя Макс Бенедикт. Могу я предложить выход из ситуации и напроситься к вам в гости, если это, конечно, удобно? Клер в самом деле хочет повидаться с кузенами, но вынуждена возиться со мной. Она слишком хорошо воспитана, чтобы отменить приглашение, а я слишком голоден, чтобы вежливо удалиться.
Клер прикрыла глаза. Ей не нужно было слышать остальную часть разговора, чтобы догадаться, что Альма растаяла от спокойного низкого голоса Макса и от его соблазнительного английского акцента. Одна часть ее забавлялась, а другая ударилась в панику при мысли о том, чтобы познакомить Макса со своей семьей. Все члены семьи Клер выделялись каждый по-своему, и на их фоне она терялась, ее затмевали их более яркие личности. Максу она казалась спокойной, но если бы он увидел ее в кругу семьи, он бы понял, что определение «серая мышь» подходит ей гораздо больше. Неожиданно она поняла, что не вынесет этого. Что-то умрет в ней, если Макс сравнит ее с Мартиной, затем снова посмотрит на нее, словно спрашивая, что же случилось с семейными генами.
— Спасибо, что сжалились надо мной, — протянул Макс. — Я скоро привезу Клер. — Макс повесил трубку, и, открыв глаза Клер увидела, что он внимательно смотрит на нее, как будто его удивило столь сильное нежелание приехать на спонтанный семейный пикник.
— Не смотри так испуганно, — сказал он, подмигнув. — Может, я и не в парадном костюме, но обещаю вести себя образцово.
Клер отвернулась, но в глазах ее все еще был испуг.
— Дело не в тебе, — призналась она, стараясь говорить небрежно. — На меня давят все эти семейные посиделки, я не очень хорошо себя чувствую в толпе людей.
Это еще мягко сказано, подумала она, смиряясь с унылыми часами, которые ей предстояло провести.
— Извини, я переоденусь.
— Нет, — сказал Макс, дотрагиваясь до ее руки и не давая ей уйти. — Ты и так прекрасно выглядишь. Тебе не надо переодеваться, причесываться и подкрашивать губы. Чем дольше ты ждешь, тем сильнее начнешь нервничать.
Он задумчиво наблюдал за девушкой, удивляясь странному порыву защитить ее, но ничего не поделаешь. В ней было что-то такое, что заставляло его хотеть прижать ее к себе и держать подальше от всех невзгод и боли. Осознание того, что он не до конца с ней честен, камнем лежало на сердце. Что случится, когда Клер узнает, кто он? Отдалится ли она от него, станут ли ее спокойные темные глаза холодными и отстраненными? От этой мысли по спине пробежал холодок, и Макс понял, что никогда этого не допустит. Каким угодно способом ему придется работать над слиянием, не привлекая Клер.
Сузив сверкающие глаза, Макс разглядывал ее, и Клер почувствовала, как в ней растет беспокойство. Он видел слишком много, понимал ее слишком хорошо. Ее пугала сама мысль, что она перед ним так уязвима, и инстинктивно девушка спряталась за стеной спокойствия, вежливости и пустоты, пока Макс вел ее обратно к машине, успокаивающе держа за руку, но она не замечала прикосновения. Мысленно она уже прокручивала сценарии развития событий, согласно которым Макс влюбится в Мартину с первого взгляда и проведет весь остаток дня, обожающе глядя на нее бирюзовыми глазами. Ему тоже будет больно, поскольку Мартина не ответит взаимностью. Она очень любит мужа и, кажется, даже не осознает поразительного эффекта, который производит на сильный пол. Клер автоматически указывала направление, и очень скоро Макс свернул на подъездную дорожку дома ее родителей. Там уже были припаркованы БМВ отца, маленький Бьюик матери, джип Чероки Стива и нагруженный под завязку голубой грузовичок Форд с номерами Мичигана. Макс припарковался в стороне, под деревом. Клер невидяще уставилась на просторный дом в стиле Тюдоров, в котором выросла. Страх из-за предстоящего обеда почти парализовал ее. Все семейство будет на заднем дворе под огромным каштаном, бассейн еще накрыт, поэтому дети будут носиться по траве, вместо того, чтобы плавать. Взрослые рассядутся на стульях под деревом, а отец будет следить за стейками и гамбургерами на гриле. Все будет выглядеть, как пригородный рай, но каждая частичка девушки содрогалась от одной мысли о том, что придется присоединиться к ним, зная, что каждый станет жадно разглядывать ее привлекательного спутника, удивляясь, почему же он выбрал Клер, такую заурядную, когда мог заполучить любую женщину. Боже, она этого не вынесет.
Макс открыл дверцу, и Клер вышла из машины. С заднего двора доносились взрывы смеха играющих детей, и Макс улыбнулся.
— Звучит по-домашнему. Мои племянники ужасные проказники, но иногда мне изменяет благоразумие, и я скучаю по ним. Пойдем?
Клер почувствовала прикосновение теплой руки между лопаток, где пальцы касались голой кожи, открытой низким вырезом яркого платья. Когда они вошли в ворота и семья, расположившаяся под деревьями, как себе и представляла Клер, увидела их, Макс провел большим пальцем вдоль ее позвоночника, и чувственное ощущение разбило сковавший девушку ледяной страх. Она ничего не могла поделать с волной тепла, прокатившейся по телу, от которой напряглись соски, а в груди возникло ощущение жара и тяжести. Легкое прикосновение совершенно выбило Клер из колеи; вся ее защита была направлена против страха того, что Макс познакомится с ее семьей и сравнит ее с ними. Поэтому Клер была совершенно не готова к реакции собственного тела, несмотря на все свое благоразумие.
Затем их окружили члены семьи, и Клер машинально представила им Макса. Альма прямо-таки сияла, ее лицо светилось энтузиазмом, а Хармон, отец Клер, тепло и с достоинством приветствовал гостя. Далее последовали поцелуи и объятия, когда Клер здоровалась с Майклом и Селией, одновременные восклицания, детские голоса, когда двое младших детей Мартины и двое детей Майкла ворвались, чтобы поздороваться с любимой тетей Клер. Мартина, невероятно привлекательная в ослепительно-белом вязаном топе и белых же шортах, облегающих стройную фигуру и выставляющих напоказ идеальные длинные ноги, покрытые золотистым загаром, принялась добродушно призывать детей к порядку. Ей вторила Селия, но все равно потребовалось несколько минут, прежде чем все успокоилось. Во всей этой неразберихе Клер видела, что Макс стоит рядом с ней, улыбается и говорит с тем присущим ему невероятным шармом, и все уже попали под его обаяние.
— Вы давно знакомы с Клер? — спросила Альма, улыбаясь Максу, и Клер напряглась. Ей бы следовало знать, что Максу устроят допрос с пристрастием, начиная с момента рождения до сегодняшнего дня. Это все ее вина. С тех пор, как она развелась с Джефом, она упрямо сопротивлялась попыткам родных вернуть ее в активную социальную жизнь, поэтому для нее нетипично было появиться в компании мужчины. Вечеринка у Вирджинии была единственной, которую Клер посетила за несколько лет, не считая небольших семейных собраний, и Клер не сомневалась, что Мартина и Альма уже досконально обсудили тот факт, что Клер наконец-то поддалась на уговоры Мартины. Их любопытство насчет Макса еще не достигло апогея.
Макс прикрыл глаза, словно его немного клонило в сон.
— Нет, недавно, — мягко и с некоторой насмешкой ответил он.
Клер стало любопытно, только она заметила этот насмешливый тон, и она быстро взглянула на мать. Альма все еще улыбалась, и на лице ее все еще было то слегка ошеломленное выражение, которое Клер доводилось видеть прежде на лицах женщин, которые впервые видели Макса. Неожиданно Клер расслабилась, ее больше не волновал допрос, которому Макс мог подвергнуться со стороны ее семьи. Она чувствовала, что он абсолютно спокоен, как будто ожидал чего-то подобного.
— Макс нездешний, и я показывала ему город, — объяснила она.
Альма и Мартина с удовольствием посмотрели на нее, затем друг на друга, точно поздравляя себя с успешной работой по возвращению Клер в лоно общества. Теперь, став старше, Клер находила забавным молчаливый диалог между матерью и сестрой, хотя когда она была маленькой, это смущало ее, заставляло чувствовать себя лишней. Ее губы изогнулись в улыбке: в том, чтобы знать свою семью настолько хорошо, что можно почти читать их мысли, было что-то успокаивающее. Мартина посмотрела на Клер, увидела довольное выражение на ее лице и ослепительно улыбнулась.
— Опять ты это делаешь! — смеясь, упрекнула она.
— Что делает? — спросил Стив, наклоняясь к жене.
— Клер снова читает мои мысли.
— О, она всегда так делала, — рассеянно пробормотала Альма. — Хармон, дорогой, стейки подгорают.
Отец спокойно брызнул водой на пламенеющие угли.
— Чем вы занимаетесь, мистер Бенедикт? — спросил он, зорко следя за углями, чтобы они не вспыхнули снова.
— Инвестирование и недвижимость.
— Недвижимость? Непостоянная профессия.
— Спекуляция недвижимостью, безусловно, нет, но я работаю не в этой отрасли.
— Когда мы обживемся в Аризоне, я получу лицензию агента по недвижимости, — вставила Селия. — Это перспективная карьера, и теперь, когда дети пошли в школу, хочу вернуться к профессии. Я работала в компании по недвижимости в Мичигане, — объяснила она Максу. — Собиралась получить лицензию, но из-за двоих малышей пришлось отложить это.
Мартина подалась вперед, ее темно-синие глаза сверкали, когда она устремила на него взгляд.
— А у вас есть дети, мистер Бенедикт? — Мило поинтересовалась она, и Клер прикрыла глаза, разрываясь между ужасом и приступом смеха. Мартина не думала о тактичности, защищая младшую сестру, и теперь защита заключалась в том, чтобы вытянуть из Макса Бенедикта как можно больше сведений.
Макс откинул голову и рассмеялся. Это был низкий, богатый модуляциями звук, заставивший Клер открыть глаза.
— Ни детей, ни жен, ни прежних, ни нынешних, что приводит в отчаяние мою мать, которая считает, что я бессовестный негодяй, раз не подарил ей внуков, как мои братья и сестры. И, пожалуйста, называйте меня Макс, если хотите.
После этого все семейство Клер было готово есть с его руки. Хотя Клер замечала это и прежде, но ее все равно удивлял талант Макса найти правильный тон. Его непринужденный смех и глубокая привязанность к семье убедили всех, что он абсолютно нормальный человек, а не мошенник, убийца или бессердечный бабник, который воспользуется ею. Иногда Клер думала, что ее семья, видно, считает ее полной простофилей, неспособной позаботиться о себе, и она все никак не могла понять, что же такого сделала, чтобы заслужить такое отношение. Она жила спокойно, работала, оплачивала свои счета, не ввязывалась в неприятности и переносила любые кризисы на работе со спокойной уверенностью, но все это, казалось, не волнует ее семью. Все как один считали, что за ней «надо присмотреть». Отец так явно не опекал ее, как Альма и Мартина, но у него все еще была привычка спрашивать, не нужны ли ей деньги.
Макс легко коснулся ее руки, возвращая девушку к реальности. Все оживленно болтали и смеялись, а бирюзовые глаза Макса излучали тепло, когда он улыбнулся ей. Он не терял нить общего разговора и быстро убрал руку, но это короткое прикосновение поведало ей, что он следит за ней.
День стал для Клер настоящим открытием. Макс был дружелюбен и расслаблен, но его, как большинство мужчин, не сбила с толку классическая красота Мартины. Он был с Клер. Сидел рядом, пока они обедали за столом из красного дерева, вместе с ней развлекал детишек, когда их накормили, и вскоре уже возился на траве с уверенностью человека, который привык, что вокруг него носятся подвижные племянники. Клер смотрела, как он играет с детьми, этот привлекательный элегантный человек, который, казалось, не обращал внимания на то, что его золотые волосы растрепались, или на травяные пятна на брюках. Заходящее солнце превратило его волосы в нимб и отразилось в сверкающих голубых глазах. Глядя на него, Клер чувствовала, что у нее так сильно бьется сердце, словно вот-вот разорвется. На короткое мгновение реальность словно заволокло туманом. «Я не хочу влюбляться в него», — в отчаянии подумала Клер, но было уже слишком поздно. Как можно его не любить? Его смех, когда Макс катался по траве в шутливой борьбе с четырьмя смеющимися и визжащими детьми, подорвал защиту Клер гораздо быстрее, чем любая попытка соблазнения.
Она все еще пребывала в состоянии шока, когда Макс отвез ее обратно. Было уже почти десять вечера, домашние постарались задержать их как можно дольше.
— Мне понравилась твоя семья, — сказал Макс, провожая Клер до двери, нарушая ее мысли.
— Ты им тоже понравился. Надеюсь, все эти вопросы тебя не смутили.
— Ничуть. Я был бы разочарован, если бы родных не беспокоило твое благополучие. Они очень любят тебя.
Вздрогнув, Клер помедлила, сжимая в руке ключ. Макс забрал ключ, отпер дверь и включил свет, затем проводил Клер в квартиру, прикоснувшись к ее спине.
— Они думают, я идиотка и ничего не могу сделать самостоятельно, — выпалила она.
— Это не так, — пробормотал Макс и обхватил ее теплыми руками за плечи.
У Клер зачастил пульс, и она опустила глаза, чтобы скрыть свою реакцию, которую не могла контролировать.
— Если ты думаешь, что твоя семья чрезмерно тебя опекает, я боюсь подумать, какой тебе покажется моя семья. Они все так любят совать нос в мои дела, что иногда кажется, словно это подпольная ячейка КГБ.
Как он и рассчитывал, Клер рассмеялась, и от того, как осветилось ее лицо, Макс почувствовал пульсацию в паху. Он сжал зубы, сдерживаясь, чтобы не схватить девушку и не впиться в нее поцелуем.
— Спокойной ночи, — сказал он и наклонил голову, чтобы поцеловать Клер в лоб. — Можно позвонить тебе завтра?
— Снова? То есть, разумеется. Я просто подумала, ты устал от моего общества.
— Ничуть. С тобой я могу расслабиться. Если у тебя другие планы…
— Нет, — поспешно ответила Клер, внезапно испугавшись, что он вообще ей не позвонит. Мысль о том, чтобы провести день, не повидавшись с ним, огорчила ее.
— Тогда пообедай со мной. Рядом с твоим офисом есть ресторан?
— Да, прямо через улицу. «У Райли».
— Тогда встретимся там в полдень. — Макс быстро прикоснулся к ее щеке и вышел. Клер заперла за ним дверь, чувствуя в глазах непрошенные слезы и комок в горле. Она влюбилась в него, в человека, который, по его же собственным словам, рассчитывал не более чем на дружбу без обязательств. Какая глупость с ее стороны! Она ведь чувствовала по своей необычной реакции на него, что Макс представляет опасность для той спокойной простой жизни, которую Клер выстроила для себя. Ничего не требуя от нее, он получил гораздо больше, чем она когда-нибудь могла предложить.
Глава 4
Войдя в офис, Клер сразу поняла, что Сэм снова провел здесь ночь — ящики с папками выдвинуты, свет горит, на дне кофейника темнели засыхающие остатки старого кофе. Сморщив нос, Клер вылила старый кофе, заварила свежий, затем приступила к наведению порядка в офисе. Дверь в кабинет Сэма была закрыта, но она знала, что увидит там — он спит, либо, растянувшись на диване, либо прямо за столом. Он проводил много ночей в офисе всякий раз, когда работал над очередным сплавом — Сэм наслаждался созданием новых материалов, а не ежедневной рутиной управления собственным бизнесом. Но при этом Сэм был осторожным бизнесменом, и ничто не ускользало от его внимания надолго.