- Даша, дочка, он ушёл, выходи.
- Ты обманываешь?- всхлипнула Даша.
- Я, что на врушу похожа? Открывай.
Достав из ванной синюю, стучащую зубами несчастную дочь, принялась растирать её спиртом, замотав в пуховое одеяло, уложила в кровать.
- Тебе легче?
- Жить буду, что с дурой случиться может.
Надежда Фёдоровна подивившись таким речам предложила:
- Поговорим?
Дашка помедлила и смущённо произнесла:
- Говорить-то не о чем... Мне стыдно, я вела себя, как проститутка в кино. Мам, я хотела его, понимаешь? Всего хотела! Ох, об этом невозможно говорить. Какой стыд! Что он обо мне теперь подумает?
Громова спрятала улыбку. "Ну вот нафантазировала, а всё сплошная ерунда".
- Дашка, какой ты ещё ребёнок. Одноклассницы детей нарожали, а ты бабьего желания, страсти, напугалась. От этого никуда не денешься. Ромка - взрослый парень, справится с ситуацией. Зря на него наехала сейчас.
- С какой?- всхлипывая поинтересовалась она.
- С любой, я его недооценила. Успокойся, глупышка, а-то вон отца перепугали. Слышишь, как трезвонит телефон. Пойду, отвечу, объяснюсь с ним. Всё будет нормально, спи.
Согревшись, Дашка действительно заснула. Ей снилась белая ромашковая поляна и проносящие её мимо неё облака. Ромашки там, ромашки сям... Ей страх, как хотелось спуститься, упасть в них и полежать, а ветер знай себе гонит мимо и ведь не прикажешь, не попросишь...
Бугров притопал, как и было велено, вечером, с большим трудом дождавшись назначенного часа. Встретившая его в дверях Надежда Фёдоровна, уклонившись от разговора, отправила его к Громову.
- То мужские посиделки, увольте меня от объяснений.
"Что ж придётся идти, - направился он прямиком в кабинет Громова. - По крайней мере, кончится эта головоломка".
- Разрешите, - толкнул он давно знакомую дверь.
Громов выглядел смущённым, но доброжелательным.
- Проходи Роман, пивка попьём?
Бугров сразу начал с больного места. Не терпелось выяснить, а уж потом и пивка можно.
- Уж и не знаю. Я извёлся весь.
- Знаешь, я бы сейчас и что покрепче выпил. По рюмочке коньячку, а?
Роман похолодел. "Какого беса там?"
- Ладно. Давайте, мне что-то тоже не по себе с таким началом.
Выглянув за дверь, Громов позвал жену. Знал что где-то рядом. Извинившись, попросил принести лимончика. Разлив коньяк, поднял рюмку.
- Ну, давай Роман,- выпив крякнул.- Хорошо пошло. Ты парень взрослый, а Даша ещё дитё рядом с тобой. Предполагаю, что опыт в обращениях с бабами у тебя тоже немалый.
- А это-то причём? - насторожился Роман.
- Не перебивай, имей терпение, мне и так непросто слова подбирать. Похоже, влюбилась она в тебя крепко. Да, оно и понятно, такой мужик. А сегодня, уж не знаю, что там у вас произошло, только впервые утонула она в бабьем желании. Это её и напугало. Надя рассказывала, что плакала очень. Решив, что вела себя, как проститутка. Испугавшись, застыдилась, а чтоб страсть сбить к тебе, под холодную воду влезла. Теперь боится на глаза тебе показываться. Ух, теперь всё сказал. Ты меня понял? Давай ещё по одной.
Бугров кивнул. Полдня он перебирал варианты, но до такого не додумался.
Они ещё разлили и опять выпили. Как правило, мужики разбираются с делами и проблемами с комфортом.
- Уже лучше. Закусывай, парень, лимончиком. Пойми меня. Ребёнок она ещё совсем. Я понимаю, что все вы сейчас скороспелки и упрощено всё у вас... Но я тебя, как отец прошу, побереги её, не тронь ещё хоть годик, два. Пусть повзрослеет немного.
У Бугрова от его "годик, два" узлом внутри всё свело, но справляясь отвечал как положено.
- Я и так держу её на пионерском расстоянии, чтоб не наломать дров. Дашка уже злится на меня. Но до свадьбы ни-ни, я обещаю.
- Верю и родительское спасибо тебе за это. Только честно скажи. Я приму любой ответ. Зачем она тебе?
- Разве это похоже на что-то другое,- откашлявшись и перебарывая хрипотцу пробормотал Роман.- Люблю. Это, что так непонятно? С первого же вечера. Как в омут с головой ушёл. Из-за неё и в военку поехал, чтоб рядом быть. Зачем она тогда была мне. Теперь, правда, не жалею. Сами же знаете, с меня б и техникума хватило. Приличные бабки зарабатывал. Всё кинул. Перелопатила она меня всего. Представляете, учу английский. В зачётке почти одни пятёрки. Родители до сих пор не врубятся, куда меня несёт и что происходит. Аж самому страшно, какой поворот с жизнью своей сотворил. Сбрендить можно. И вся эта гонка ради Дашутки. Не бойтесь ничего не случиться с ней.
- Ты мужик, Ромаха, давай ещё по одной?
- Нет, простите. К Дашке зайду. Посмотрю, как она там.
Ему безумно как хотелось увидеть её. Посидеть рядом, посмотреть. Уткнуться в волосы. Вдохнуть запах ромашек...
Бугров вошёл, не стучась. Дашка юркнула под одеяло, моментально натянув его на глаза. Притворяясь спящей и усердно избегая разговора, втискивалась в несчастную подушку.
Бугров сел на стул рядом и потянул конец одеяла на себя.
- Не натягивай на голову защиту, я заметил твои моргающие глазёнки.
- Уйди, я дура.
Бугров хмыкнул.
- Ты нормальная баба.
- Мне стыдно. Не открывай моё лицо, не хочу, - упиралась Дашка, вцепившись в край одеяла.
- А мне понравилось. Вот уж не думал, что ты такая горячая, - пересел он на кровать поближе к ней.
Дашка засуетилась.
- Не смотри на меня, я страшная и опухшая...
- Реветь меньше надо было.
-Я вела себя, как распутная девка. Мои чувства не контролировались головой, а должны были. Иначе, зачем она нужна.
Бугров проглотил улыбку. Он не мог позволить сейчас себе такую роскошь, как смех и поэтому только изредка крякал в кулак, слушая ненормальную, до чёртиков желанную, девчонку.
- Дашенька, детка, ты многое не знаешь. Страстная женщина для мужика - это мёд. В твоих глазах пылал огонь зрелой женщины. Ты положила меня на лопатки. Из тебя получится обалденная любовница. Ты выросла, малышка.
Загадочно ухмыльнувшись и что-то решив для себя, Бугров поднялся, защёлкнув запор на двери, вернулся к Даше. Его движения были уверены, а слова насмешливы и совсем не понятны.
- Придётся научить тебя, детка, не пугаться в себе женщины.
Девчонка насторожившись приподнялась на локти.
- Бугров не умничай. Я знаю твои методы обучения, - заволновалась Даша. Роман неопределённо мотнул головой, мол, когда это было. Сто лет назад. Но Даша вспомнив его манёвры с её грудью покрепче вцепилась за одеяло и заявила: - Они не педагогичны.
- Зато понятны и доходчивы, - ухмыльнулся Бугор.- А в итоге всё трепотня... Сейчас я докажу тебе это.
- Ромка, ты наклюкался? - уловив запах коньяка, обрадовалась Даша. От пьяного легче отделаться. Сейчас она наедет на него. Раз, два и готово.
- И не надейся, просто с Борисом Викторовичем по одной пропустили для разговору.
- Я закричу, - предупредила она, пытаясь напугать его.
- Кричи, но мне тогда в этот дом хода не будет, - смотрел он, как удав в её глаза, целуя сковавшие одеяло пальчики. - Не бойся, котёнок, отпусти одеяло. Это же смешно. Слон и моська. В борьбе нет смысла. - Лёгкими, ленивыми движениями он достигал цели. Одеяло цветным лоскутком сползло на пол, оставив скрючившуюся Дашку один на один с Бугровым. Сейчас она не была к этому готова.
- Мамочка, - шептала девчонка, закрывая от неизвестности глаза, словно ей это могло помочь.
- Тише, малышка, - обжигая горячим дыханием кожу, его губы пощипывали её ушко, спускаясь на шею. Больше всего на свете ему хотелось сейчас её целовать. Руки нагло забирались под пижаму, расстегивая пуговицы. Не надо бороться, силы слишком не равны, - ворковал он, лаская жаркими губами её лицо, скользнув по тонкой шейки, его поцелуи обожгли белую грудь.- Я тебе ничего не сделаю, - как из тумана доносился голос Бугрова. Облизнув пересохшие от огня губы, Дашка застонала. Уловив это, Роман, впился в них своим влажным ртом, пытаясь напоить её, спасти от жажды. Неимоверным движением, но она высвободилась, сделав спасительный глоток рассерженной змеёй зашипела на него:- Ты рехнулся. Он даже не улыбался: - Не совсем, детка, это единственный способ заставить тебя замолчать... "Ну если только из-за этого...",- пляшет огонь в её голове. Их губы вновь, сливаясь в сумасшедшем танце, кинули Дашку в сладкое плавание по неизвестной ей до сегодняшнего дня реке. Прежние его нечаянные поцелуи были просто цветочками... Властная, мужская рука, бередя тело, ласкает грудь и нежит живот.
- Ой, мамочка,- дёрнулась, Даша и тут же была запечатана, новой более сильной, страстью.
Его язык, хозяйничая у неё во рту, лишал рассудка, поэтому она просто пропустила тот момент, когда его рука нырнула в пижамные шортики. Поцелуи втягивали и распаляли, становясь настойчивее и обволакивающе. А язык не давая успокоения, дразнил и соблазнял. Не оставляя попыток выбраться из его сильных рук, она из последних силёнок изогнулась.
- Тс-с, - усмехнулся он, наваливаясь на неё грудью. - Правило безопасности гласит, не можешь бороться, смирись и получи удовольствие. Тем более, я этого только для тебя и хочу, моя девочка.
Его жаркое дыхание не давало дышать, а тело, предавая хозяйку, трепетало под умелой рукой. Она вся застыла, когда его губы заскользили по нему, и всё же из последних сил пытаясь держать ситуацию под контролем. Поднырнув под кружево на груди, язык обласкал ставшие упругими соски, и, завернув в ямочку на животе, сполз вниз. Дашка заметалась, под его неутомимыми руками, стараясь вытолкать непрошенного гостя из опасного места. Бугор удвоил усердие и шар огня покатившись в обратную сторону к животу, опалил грудь, вдребезги разбившись о голову, кинул её всю враз в жар. Плавающая сейчас в ней страсть, была не подвластна доводам рассудка. Испепеляющий жар и нарастающая боль в лоне вынудили Дашу прикусить губу, вернувшись в реальность. В бок упёрлось что-то твёрдое. Роман с жаром припал к её губам, а в бедро выбухнул кипящий липкий фонтан. Она с трудом открыла безумные глаза. В нос ударило что-то резкое. Но что?
- Спокойно девочка всё хорошо, - нежно целует Бугров её губы. - Я таким азартом со школьных годков не занимался. Пришлось вспомнить. Заметив её потягивание носиком, усмехнулся.- Семенная жидкость, эрекция.
И так красная девчонка, стала пунцовой. Уткнувшись, в подушку, чтоб не видеть его, она пробурчала:
- Извращенец, что ты со мной делал? "Господи, я неслась на облаке, а он, садист, спихнул меня оттуда".
- Тебе не понравилось? Малыш, я только заставил твой организм показать тебе, что ты уже взрослая девушка. Не бойся, ничего не было. Немножко поиграл с твоими зонами. А моя эрекция, это побочный продукт. Гореть рядом с тобой и не воспламениться... По-моему, всё прошло не плохо. Тебе точно не в чем меня упрекнуть.
Даша выйдя из шока, старалась не смотреть на него. В любую точку комнаты, только не на него.
Роман протёр бумажными салфетками, собирая семя, её дрожащую ногу. Потом себя. Застегнул замок на джинсах.
- Ты точно ненормальный, - скрывая свою растерянность, ворчала она. - Где моя пижама, зачем ты меня раздел, свинёнок. Я чуть не умерла.
- Не с чего было умирать. Это всего лишь сотая часть того, что может испытать женщина. И я снял только пижаму, не тронув твои розовые кружева руками, там шалил только язык. Я хочу показать тебя тебе самой. Пошли к зеркалу.
Дашка упиралась. Что за новая выдумка осенила его. Ноги не слушались. Покачав на руках, и покрывая поцелуями полыхающую огнём девчонку, он поставил её перед шкафом. Огромноё зеркало в платяном шкафу улыбалось ей почти нагой богиней, раскрасневшейся и стыдливо счастливой. Бугров, прижав её к себе и убрав волосы с плеч, прошелестел губами по шейке. Его обворожительные глаза цвета неспелой черёмухи смеялись.
- Отдай пижаму, ты меня развращаешь, - сконфуженно бормотала она.
- Я тебя возвращаю к жизни, которую ты у себя украла. Да, полюбуйся ты своим телом, получи удовольствие, хотя бы от такой наготы.
- Но ведь в моей жизни ничего подобного больше может никогда не случиться, - в отчаяние простонала Даша.
- Случится, ещё и больше, в крайнем случае, я-то на что, - смеялся наглец.
- Мерзкий тип, из-за тебя я прикусила губу.
- Дашка-промокашка. Дай полечу, захватил он нежно её кровоточащий лепесточек. Но с каждым новым поцелуем, волнение с огромной силой накрывало её.
- Я пошёл, - почувствовав опасность, отстранился от неё Роман. - Тебе пора спать.
- Думаешь, это сейчас возможно? Не уходи, останься, - умоляла она.
- Это ещё, что за глупости. Хорошего, понемножку. - Натянул он одеяло на её молящие глаза.
- Обормот, - рассерженная Дашка лупила кулачком одеяло.
- Пока, малышка, могу прощальный поцелуй на сон грядущий и не более.
"Как тут можно спать, в таком огне,- крутилась Дашка.- Человек без нервов, с гуся вода, говорят именно про таких". Прометавшись всю ночь, она забылась в коротком сне под утро. Вскочила, разбуженная настойчивой трелью бездушного будильника. В спешке собравшуюся дочь, Громов отвёз на вокзал, где уже мерил в нетерпении привокзальную площадь Бугров. Чмокнув девчонку в щёчку и забрав вещи, потянул в вагон. "Он ведёт себя так, как будто ничего вчера и не было", - разочарованно наблюдала за происходящим Даша. Она-то ждала совсем другого, желая захлебнуться в океане любви и страстей. Ни жарких объятий, ни страстей, одни упрёки за опоздание. Может, и правда всё, только померещилось.
Лето кончилось. Они возвращались к учёбе. Непонятно, но Романа никогда не провожали родители. Странно, конечно, но спрашивать нельзя, если сам помалкивает. Поезд тронулся, и Бугров замахал Громову в окно, успокаивая и обнадёживая. Завтра начинаются занятия, на очереди четвёртый курс. Это первый год учёбы тянется долго и нудно, а потом несётся себе вскачь, не поймаешь. До Нового года ещё так-сяк, вразвалочку, а потом, как на пришпоренных рысаках, катит не догнать. Не успеешь оглянуться, подтянуть хвосты, а уже и зима подходит к концу.
Отыгрывались за тёплую зиму последние свирепые морозы. Догуливали своё, теряющие силы метели. Отвиселись низко нависшие тучи с мелким дождичком, когда всё казалось серым. Всё-всё... зима шла к концу.
- Всё утро звоню, звоню, ни ответа, ни привета, - кричала в трубку рассерженная Лиза.- Ром, ты где?
- В спортзале, приёмы отрабатываем. Случайно вышел в раздевалку. Бац, твой звонок. Думал в башке звенит, ан нет, ты. Лизавета, чем обязан?- закруглил он трепотню.
Бугров засёк - Лиза торопилась и нервничала. Значит, случай не ординарный: "Что там у девчонок ещё произошло?"
- Понимаешь, Дашке на лекциях стало плохо. Она ушла в общежитие, провожатых, естественно, не взяла. Я решила на всякий случай тебе звякнуть.
- Молодец, отпрошусь и слетаю. Спасибо тебе, киска.
"И, что за мужик, прямо сейчас и замяукаю",- растаяла она, успокоившись за подругу. Бугров землю рыть будет, а окажется около неё.
Так и было. Роман отпросившись, хоть и идти нужно было к начальнику курса, летел сломя голову в общежитие.
Дашка сидела, скорчившись от боли на полу, уложив голову на кровать. Роман, скинув на ходу промёрзший бушлат, кинулся к ней.
- Дашуня, где болит?
- Нигде, пройдёт, - крепилась Дашка, зажимая руками живот.
- Не глупи, я вижу, боль тебя всю скрутила, вызовем "скорую", не упрямься, детка.
- Пройдёт, не надо.
- Ёлки-моталки, медики хреновые, себя лечить не хотите, - ругался Роман не зная чем помочь, - а вдруг у тебя аппендицит?
- Нет, - мотала она головой. - Зачем ты пришёл, мне нехорошо. Стыдно при тебе в таком состоянии, уйди. Всё будет нормально, - упиралась она, отворачивая лицо от Бугрова.
- Какие глупости, у тебя температура. - Вооружившись мокрым полотенцем, обтёр ей лицо, грудь. - Что болит, конкретно?
- Живот.
- Отравиться чем не могла?
- Нет..., ну не мучай меня. Иди. Ма-ма!
Бугров решительно объявил:
- Так, это не шутки, я вызываю неотложку. Сдаётся мне, ты знаешь, что с тобой и со мной просто играешь в прятки.
- Не надо "скорую", это у меня..., - тянула Даша, не решаясь сказать правду.
- Ну?
- "Критические дни" должны начаться, - наконец выдавила из себя она.- Глупо беспокоить из-за этого врачей. Я таблетки выпила, но почему-то не помогает.
- Ха, ваши "критические дни", каждый час по телику мусолят рекламируя тампоны и прокладки, а она "скорую" вызывать стесняется. Таблетки не помогают, значит, непременно надо, чтоб врач посмотрел. Что ты принимала?