Ромка расстался с Сиалой на пороге медпункта, подождал, пока она скроется из виду, и вышел обратно.
Мы вам честно хотим сказать:
На девчонок нам в общем-то плевать.
Они достали нас своей болтовней,
Своими шмотками и прочей фигней…
Строго говоря, руку себе Ромка уже когда-то ломал, и тогда же его научили этой хитрости — напевать всякую ерунду, чтобы отвлечься от боли. Но похоже, после какого-то предела этот фокус переставал работать. Увы.
Не то чтобы он особо беспокоился, задачка ему предстояла не из сложных, главное — нигде не проколоться. В школе, там, на Земле, они и не такое проделывали. «Ну ладно, Орел, посмотрим, какой ты сокол».
По информации, полученной от Ромкиного органайзера, группа, в которой занимался Катар, работала в это утро на полигоне, так что перехватить его оказалось несложно. Сложности начались, когда он попытался туда дойти — Ромке было по-настоящему плохо, и, если бы не уверенность, что, в случае чего, можно просто позвать, и помощь явится, он бы, пожалуй, сдался. А может, и нет — упрямство всегда было его отличительной чертой, а сломанная рука — чертовски убедительный аргумент в споре… Даже если это твоя рука сломана.
Катар с двумя приятелями шел на занятия, оживленно о чем-то болтая, когда внезапно кусты перед ними расступились, и оттуда, из кустов, вывалился лорд Рыси, больше похожий на ожившего покойника.
— Эй… Кайл? Что это с тобой?
Ромка полежал немного на земле, причем ему совершенно не требовалось для этого играть — рука болела зверски, распухла, наверное, вдвое, а лицо… По крайней мере приятель Катара поинтересовался, почему это Ромка такой синий.
— Сиала… толкнула. — Чистая правда, между прочим. Часть правды.
— Чем?
Ромка потупился. Стыдно. Врать то есть. Хотя нет. Не стыдно. Да и не врет он — все чистая правда.
— Рукой.
* * *
Потом его доставили в медпункт и — наконец-то! — починили руку. Господи, какое это счастье, когда у тебя ничего не болит!
Дальше было занятие по фехтованию, и Ромка едва успел перекинуться парой слов с Векки. Вот на кого действительно можно положиться в любом деле.
— Про Сиалу знаешь? — без обиняков начал он.
— Слышала, — буркнула та. Вздохнула. — Жалко лисенка. Катар ее раздавит. И не заметит.
— Помешаем?
Векки замерла, с интересом глядя на Ромку, затем медленно кивнула:
— Какой у нас план?
План у Ромки складывался по кусочкам, и главного кусочка пока не хватало. Впрочем, в принципе было понятно, в каком направлении двигаться, и он надеялся, что рано или поздно его посетит гениальное озарение, и все, наконец, встанет на свои места. А пока…
Во-первых, пришлось договариваться с Твиром, который в это утро стоял в паре с Сиалой, чтобы он встал с Оми, а Векки чтобы работала с Сиалой вместо Твира. Твира, ясное дело, тоже пришлось посвящать в детали, а затем успокаивать, поскольку Соболь пришел в восторг, в задуманном Ромкой деле совершенно неуместный. Пришлось читать ему коротенькую лекцию по сценическому искусству. Контроль лицевых мышц и все такое.
А потом начался цирк.
Фехтование — школьное фехтование — это отработка техник, если оба ученика слабые или один слабый, а другой сильный, как, например, когда в паре оказывались Ромка и Векки. А вот если силы хоть примерно равны, то отработка заменялась на спарринг, и магический инструктор просто давал советы по улучшению техники.
В паре же «Векки против Сиалы» ситуация была сложнее. С одной стороны, Сиала неплохо владела клинком, и учить ее базовой технике было бы глупо. В группе вообще был только один ученик, который не знал основ фехтования, но Ромка собирался догнать и вроде уже делал успехи.
С другой стороны, Векки владела клинком не «неплохо», а «великолепно», и спарринга бы, пожалуй, тоже не получилось.
Поэтому магический инструктор предложил компромисс — спарринг до первого прошедшего удара, затем разбор возможных защит и отработка. Однако в этот раз вышло иначе.
Первым же выпадом Сиала обезоружила Векки и отшвырнула ее метра на три. Векки поднялась, потирая бок, изо всех сил изображая удивление, но больше всех, конечно, удивилась сама Сиала. Сбить с ног мастера клинка простой связкой было… Нереально это было. Разве что если на ее месте сражался бы наставник Радир.
Криво усмехнувшись, мол, надо же, как бывает, Векки встала в стойку, и бой возобновился.
И продлился примерно две секунды.
После того, как Векки упала во второй раз, тренировка, считай, прекратилась — все пары смотрели на избиение сильного слабым. К счастью, Радира в этот день не было, и занятие вели магические слуги, в принципе неспособные удивляться.
Третий выпад. Падение. Четвертый. Падение. Пятый…
Затем Векки от души швырнула на землю защитный шлем и направилась прочь. Нервный срыв, ясное дело. Играла она великолепно.
— Чего боятся люди? — размышлял Ромка. — Неизвестности. Силы, превосходящей их, — не возможности, нет. Понимание. Мистики. Люди боятся мистики. Где в волшебном мире взять мистику? Да где угодно — он же вол-шеб-ный! Так что, остается уладить организационные вопросы.
Во-первых, он озадачил библиотечных ассистов на предмет поиска детских страшилок. Да, да — всех этих историй о черной руке, кровавой форточке и прочей дребедени. К его великому огорчению, дети лордов не имели обыкновения сидеть в темной комнате и пугать друг дружку.
Затем он потребовал истории о необъяснимом и опасном, прослушал стандартную отмазку про доступ, необходимый для знакомства с запрещенной литературой. Пообедал. Прослушал лекцию. Провел несколько часов в библиотеке, изучая в соответствии с составленной органайзером программой занятий техники концентрации. Техник было великое множество, и тут Ромку осенило — пещера! Надо снова пойти в пещеру и провести там ночь — глядишь, утро вечера будет мудренее.
После ужина была тренировка по хапти, после тренировки — опять медпункт. «Вы бережете левую руку, лорд Кайл, и это делает вас уязвимым. У вас была травма?» «Да, была. Совсем недавно была. И сейчас еще добавили»). А после медпункта снова имела место библиотека — Ромка изучал ритуальную магию как единственную, для которой вообще не требовалась энергия. Зато для нее требовалась концентрация, и неизвестно, чего у Ромки было меньше. А еще потом был поздний вечер и прогулка к одинокой скале в парке.
Пещера встретила мальчишку гулкой тишиной и разбросанными по полу перед распахнутой дверью лифта инструментами. Снаружи уже стемнело и начал накрапывать дождь, что было хорошо — может быть, сегодня в пещере не будет толпы, как в прошлый раз. Правда, подсветку ступенек тоже отключили… Ну и ладно.
Поправив на плече норовящий сползти сверток с одеялом, Ромка запрыгал по ступенькам, освещая себе дорогу «вечным» магическим фонариком.
Вообще темноты Ромка не боялся. Как-то так сложилось, что темнота всегда, во всех его приключениях, выступала на его стороне. Возможно, это было потому, что он всегда стремился играть в событиях активную роль и гораздо чаще подкрадывался, чем подкрадывались к нему? Например, та история в пионерском лагере… Мальчишка тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Надо сосредоточиться. Магия — это мысль, собранная в точку, это полная концентрация на действии — ничему другому в этом процессе места быть не должно. Ни посторонним мыслям. Ни эмоциям. Ни даже усилиям по концентрации. Так-то вот.
В зале было пусто. Ромка, помня опыт прошлого раза, проверил боковые ответвления и лишь затем уселся на ковер, но, повинуясь неожиданному импульсу, сел не в центре зала, а сбоку, почти у самой стены.
— Здравствуй, Пещера.
Вдох.
Выдох.
Прикосновение.
Все произошло быстро и как-то буднично. Вот только что Ромка был один в темном зале, и вот он уже не один. Только что в зале было темно, и вот уже он видит пробивающийся под закрытые веки бело-голубой свет. Только что он сидел, по-турецки скрестив ноги, а теперь и сам не мог бы сказать, сидит ли он, лежит ли или даже стоит.
И еще были слова, но они были не слова. Они были как Ромкины мысли — вот только мысли эти не являлись Ромкиными, и он это точно знал. Мгновенный обмен мыслями, мгновенный диалог. Обычно, когда человек думает, он как бы проговаривает про себя слова, но сейчас это было не так.
— Ты ищешь страх.
— Так получилось. Мне нужен хороший страх. Мощный.
— Используй свой.
— Ух ты! Спасибо. Я… я могу… потом?
— Заходи. Время у тебя есть.
Потом была дорога обратно и несколько часов сна. Органайзер, неведомым образом почуявший, что ребенок устал, заменил ему фехтование на плавание, и Ромка подремал еще полчаса, автоматически изображая вольную импровизацию на тему «Я плыву кролем», время от времени врезаясь в борта бассейна и в других лордов.
А потом настало время для серьезных дел.
— Здравствуйте, наставница Азманда. Красивая брошь.
— Здравствуйте, лорд Кайл. Благодарю за комплимент. Вы хотели меня видеть?
— Да. Я насчет предстоящей дуэли.
Наставница нахмурилась и прикусила губу.
— Я вижу, вы недовольны?
— Будь моя воля, я бы устроила им обоим порку, — сказала девушка мрачно. — Это не дуэль никакая, а убийство — матерый боец с огромным опытом, реальным опытом реальной войны, заметьте, против ребенка, пусть даже талантливого. Но увы — закон есть закон. Я не могу ничего поделать.
— А хотите?
Наставница наклонила голову к левому плечу, сразу став похожей на синицу. Очень задумчивую синицу, что-то просчитывающую, оценивающую.
— Какой у нас план?
Ну точь-в-точь Векки, честное слово!
Проводив взглядом удаляющегося вприпрыжку лорда Рыси, Азманта Риз прикоснулась к броши и осведомилась в пространство:
— Ну и как тебе этот спектакль?
— Я — за, — немедленно отозвалась пустота голосом начальника службы безопасности. — Очень интересный план, и вообще — все очень…
— Интересно, да, я поняла. А теперь объясни мне, пожалуйста, с какой стати Рысь заступается за слабых?
— Тренируется?
— Это не ее методы.
— Может, грядут новые времена?
— Шутки у тебя, Размир.
— Кстати, я должен тебе поход в ресторан.
— Прежде всего ты должен придумать, как после нашего маленького спектакля мы будем объясняться с взволнованными родителями.
— С напуганными.
— Да.
— Вот в ресторане и обсудим.
— Хм… И охота тебе деньги тратить? Ну ладно… Обсудим.
* * *
Дальше все было просто. Вычислить, кому можно доверять и кто с кем должен говорить. Прозондировать почву. Загрузить органайзер до упора и включить в него совершенно нетипичные для нормального органайзера задачи, например, по избеганию встреч с определенными наставниками в определенные моменты. Рутина… Ну и конечно, были основные занятия и еще этот дурацкий завод по производству летающих тарелок.
На заводе творились чудеса. Сборка двух лодок шла ударными темпами, причем Наг Ниянор родил совершенно гениальную, на Ромкин взгляд, идею: сначала смонтировать на лодках вооружение, а затем — ходовую часть. Да, так обычно не делают, но зато теперь пусть кто попробует их протаранить!
— Ладно, — сказал Ромка. — Две лодки будут сданы в срок, допустим. Еще одна точно не будет сдана, так что вы с нее снимаете оборудование и ставите на другие. А еще одна под вопросом, так?
— Ну, не совсем под вопросом… — протянул Итан Колет. — Она будет сделана, если будет время.
Они стояли на обзорном мостике, выдающемся из административного блока цеха, откуда открывался замечательный вид на все, что творилось в сотне метров внизу. Административный корпус медленно дрейфовал по кругу, огибая цех, как подсчитал Ромка, часа за четыре.
— Я так и сказал — под вопросом.
— Позвольте, я уточню, — вмешался Юстер Уттир. — Под вопросом — значит, мы можем не успеть при имеющихся обстоятельствах. А на самом деле, если все будет идти как идет, мы точно успеем.
— А…
— А если будут еще диверсии, мы точно не успеем.
— Понятно. Что еще я должен знать?
— Расширенный бюджет одобрен лордом Траном, — сказала Веска Абри.
— И необходимые узлы вроде будут, — добавил инженер.
Ромка вздохнул. Эти люди никогда не играли в «цивилизацию», и заставить их думать в терминах военных действий было решительно невозможно.
— Все свободны, кроме начальника службы безопасности.
Наг Ниянор разыграл маленькое шоу. Он подождал, пока все удалятся на достаточное расстояние. Посмотрел вверх и вправо, где в десятке метров от них висела лодка охраны. Посмотрел вниз. Вздохнул…
— Хватит, — сказал Ромка. — Я понял, как вам тяжело и как вы за всем следите.
Безопасник усмехнулся.
— Простите, Высокий Лорд, — сказал он. — Привычка.
— Прощаю, — усмехнулся в ответ Ромка. — Итак?
— Я и мои люди заняты в основном тем, что пытаемся придумать очередной способ диверсии, а придумав, устраняем возможности его проведения. Мы полагаем, что одной диверсии мы таким образом избежали, но доказательства… расплывчаты.
— Хорошо, — сказал Ромка. — А скажите: нас точно нельзя протаранить?
— Орудия обеих лодок, равно как и боевые щиты…
— Это если таранить будет лодка, которую можно сбить. А если, скажем, я нагружу баржу бронзовыми болванками, поднимусь над нами лиг на десять и все это сброшу?
Безопасник побледнел. То есть впервые в жизни Ромка увидел, как у человека за несколько секунд отливает от лица вся кровь, — зрелище было страшненькое.
— Я прошу разрешения оставить Высокого Лорда на четверть часа.
— Идите, — вздохнул Ромка. Если уж он, мальчишка, смог придумать способ диверсии, то что говорить о настоящих, матерых диверсантах? Кстати, можно ведь сбросить и не просто болванки… Интересно, авиабомбы тут есть?
Наг Ниянор вернулся через полчаса и выглядел, несмотря на свою лысину… Встрепанным он выглядел, вот что. Ромка вздохнул и озадачил его вопросом про нитроглицерин, и что будет, если их будет таранить баржа с чем-нибудь в этом роде. Оказалось, что меры уже приняты, и нет особой разницы, что именно будет падать с неба — небо уже закрыто для пассивно падающих объектов, все, конец дискуссии. Нет, все-таки в магическом мире есть свои плюсы.
— Ну ладно, — сказан Ромка. — Давайте теперь о главном.
— О главном? — удивился Наг Ниянор. — А… что у нас главное, лорд Кайл? Я полагал…
— Главное, что мы до сих пор не знаем, для чего нужны все эти лодки, — вздохнул Ромка. — Ну… Я до сих пор не знаю.
Наг Ниянор потупился. «Его можно понять, — подумал Ромка. — Если я не знаю о целях этого строительства, значит, отец мне не сказал, а это, в свою очередь, приводит нас к выводу, что не мое это дело. Но, с другой стороны…»
— У меня есть осведомители, близкие к Кабану, — вздохнул безопасник. — Я постараюсь узнать.
— Что бы вы ни узнали, — сказал Ромка, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более строго и мудро, — сразу сообщайте мне. Сразу. Договорились?
— Да, Высокий Лорд.
«Мы разберемся с этой загадкой, — подумал Ромка. — Две армии готовят переброску массы войск к заданной дате. Хотя постойте! Три армии. Что-то там было у Орла с кавалерией? А прикольно, кстати — орел на лошади…»
* * *
Твир Аскиран был очень талантливым учеником во всем, что касалось медицины и работы с живым материалом. Он мог заставить куст сирени расцвести посреди зимы. Он мог лечить наложением рук — хуже, чем школьный врач, но исключительно по причине молодости, потенциально же он был сильнее школьного врача. Он мог управлять животными силой мысли. Он уже вплотную подобрался к морфическим техникам, позволяющим магу менять свое тело…