Роджер секунду напряженно думал, потом пришел к решению. В самом деле, почему бы не сказать этой девушке правду? Без сомнения, горничная оценит доверие со стороны столичного репортера, а заполучить осведомителя в стане врага очень даже полезно.
– Возможно, – согласно кивнул он. – Но храните это в тайне и не говорите об этом ни единой живой душе.
– Даже кухарке? – возбужденно прошептала девушка.
– Кухарке можно, – ответил Роджер, зная, что нервное напряжение необходимо периодически сбрасывать. – Но больше никому. Обещаете?
– О да, сэр. Обещаю!
– В таком случае принесите мне как можно скорее пару прогулочных туфель вашей хозяйки.
Повторять приказание девушке не потребовалась, и она исчезла в недрах дома с быстротой молнии. А возвратилась буквально минутой позже.
– Вот то, что вам нужно, сэр. Я завернула туфли в газету, чтобы никто не увидел, что вы несете. Но вы, надеюсь, вернете их, не так ли?
– Обязательно. Сегодня во второй половине дня. Возможно, ближе к вечеру. Кстати, как вы посмотрите на то, что я оставлю их у задней двери?
– Полагаю, так будет лучше всего, сэр. Спасибо, сэр.
– И вот еще что. Если кто-то спросит, зачем заходил незнакомый джентльмен, отвечайте, что заглянул репортер из «Курьера», разыскивавший миссис Рассел. Ну или что-нибудь в этом роде. Понятно? Очень хорошо. А теперь держите. Это вам лично от меня!
Когда купюра в десять шиллингов сменила владельца и Роджер уже хотел было идти, его слух уловил странный сдавленный звук, и он снова повернулся к горничной.
– Слушаю вас, – произнес он с интересом.
– Сэр! Я о миссис Рассел… Вы действительно считаете, что сделала это она?
– Что именно? – спокойно осведомился Роджер.
– Столкнула миссис Вейн со скалы! Все знают, что они ненавидели друг друга, как две дикие кошки. Да и я сама сто раз слышала, как хозяйка говорила о ней мистеру Расселу разные плохие вещи: «Уж я в один прекрасный день доберусь до нее!», «Воздам ей по заслугам!», «Все лицо расцарапаю!», «Я ей покажу, где раки зимуют!» – ну и так далее в том же роде…
– Ни в коем случае! – поторопился прервать этот поток откровений Роджер. – Даже не думайте об этом. А ее туфли мне нужны… совсем по другой причине. – С этими словами он устремился к выходу.
Горничная проследила за его уходом откровенно разочарованным взглядом.
С завернутой в газетную бумагу парой туфель Роджер быстрым шагом направился к тому месту в западной части высокого скалистого берега, где начиналась вырубленная в камне лесенка. Он знал, что ему потребуется не более минуты, чтобы сравнить следы. Хотя бы потому, что сразу собирался приложить подошвы туфель к более крупным отпечаткам. В том же, что они совпадут практически идеально, он почти не сомневался. Так оно и случилось. Через четверть часа после того, как Роджер покинул дом миссис Рассел, он смог лично убедиться в справедливости своей гипотезы, найдя нужное место и без малейшего труда совместив носки и каблуки туфель хозяйки дома с соответствующими выемками в засохшей глине.
Роджером овладело чувство триумфа, и он решил подняться на скалу и полюбоваться пейзажем, по причине чего продолжил подъем, преодолевая от полноты чувств по две ступени за раз. Ничего удивительного! По его мнению, загадку с таинственным инцидентом в заливе Ладмут-Бей можно было считать практически разрешенной.
С каменной лесенки открывался также неплохой вид на дорогу и домик миссис Рассел, и в тот момент, когда Роджер повернулся в ту сторону, ворота домовладения со стороны дороги открывала крупная и весьма полная дама, которую Роджер сразу же принял за хозяйку дома.
Как только он увидел ее, планы у него мгновенно изменились, и он, перейдя с лесенки на тропинку, двинулся в направлении полянки в западной части скалистого берега, где около часа назад оставил своего кузена в компании мисс Кросс. Пробираясь среди скал, Роджер насвистывал какую-то песенку. Как выяснилось, насвистывал слишком громко. («Так нельзя, старина. Ведь я знаком с девушкой не более суток, а ты своим свистом ставишь нас обоих в дурацкое положение», – сказал ему позже по этому поводу Энтони.)
– Победа! Победа! – возгласил Роджер, оказавшись наконец в виду молодых людей и размахивая над головой туфлями миссис Рассел. – А это – боевые трофеи! Между прочим, ваш приз, юная леди. Потрудитесь только доставить его владелице, вернее, ее горничной, причем не позднее вечера сего дня. Ловите! – С этими словами Роджер швырнул туфли мисс Кросс, а затем и сам спрыгнул на полянку.
– Роджер, вы узнали что-то важное? – воскликнула Маргарет, когда Роджер шумно приземлился в опасной близости от ее ног. – Что же?
– Послушай, неужели ты докопался до самой сути этого дела? – не менее взволнованным тоном осведомился Энтони.
Роджер, сложив по-наполеоновски на груди руки, окинул взглядом членов своего маленького альянса и ухмельнулся совсем не по-наполеоновски.
– Я раскрыл тайну инцидента в заливе Ладмут-Бей, дети мои, – во всеуслышание заявил он. – Но не один, а с помощью Маргарет, которая, если так можно выразиться, наставила меня на путь истинный. Ну и посредством этих туфель, которые я вам швырнул. Впрочем, самое важное из всего этого то, что тайна раскрыта и Маргарет снова сможет ходить с высоко поднятой головой – или что она там в таких случаях поднимает. Это не говоря уже о том, что она не услышит более в свой адрес ни одного дурного слова.
– Но объясните поскорей, Роджер, кто это сделал? Неужели миссис Рассел? Мне не хочется в это верить…
Улыбка, озарявшая все это время лицо Роджера, медленно угасла. И хотя живое воображение являлось важным, присущим писателю качеством, до этого мгновения ему просто не приходило в голову, что спасение Маргарет автоматически означало крах для другого, поскольку благодаря его действиям миссис Рассел оказывалась точно в таком же трагическом положении, в каком находилась Маргарет, пока он не очистил ее от подозрений.
– Боюсь, так оно и есть, – с самым серьезным видом кивнул Роджер. – Между прочим, мы с самого начала упустили из виду одну очень важную деталь, касающуюся вас, Маргарет, – продолжил он, разглядывая красивые стройные ноги, рядом с которыми приземлился. – А именно: несмотря на то что большинство улик и фактов указывали прежде всего на вас, вы, если разобраться, никогда не были в большой опасности, поскольку вторая пара следов определенно принадлежала другому человеку. Ну а теперь я расскажу вам, что и как все это время делал. – Он опустился на траву, закурил трубку и начал свое повествование.
– Послушайте, это просто гениально! – на высокой ноте возопил Энтони, когда Роджер закончил.
– Бедная миссис Рассел, – прокомментировала его рассказ Маргарет, и Роджер одарил ее понимающим взглядом. Эти слова были своего рода эхом его собственных мыслей, посетивших его несколько минут назад.
Потом они – уже все втроем – начали обсуждать сложившееся положение.
– Вот что, Энтони, – произнес Роджер получасом позже. – Боюсь, нам пора возвращаться в гостиницу на ленч. Но не из-за того, что я страдаю от голода. Просто мне очень хочется послушать, что скажет Морсби по поводу моих маленьких открытий.
– Полагаю, он испытает величайший шок в своей жизни, – заметил Энтони с суровым выражением лица. – И я хотел бы при этом присутствовать. – Честно говоря, Энтони недолюбливал инспектора Морсби – и по многим причинам. Во-первых, тот, похоже, не разделял убеждений молодого человека относительно того, что девушка не может быть убийцей. Во-вторых, лично ее допросил, задав множество вопросов, которые Маргарет назвала «ужасными». Ну и самое главное: он, пусть и в мягкой форме, совершенно недвусмысленно дал понять кузенам, что на основании имеющихся у него фактов считает главной подозреваемой в этом деле бедняжку мисс Кросс!
– Ну, если ты так думаешь, нам тем более надо поторапливаться, – ответил Роджер, поднимаясь на ноги. – Маргарет, не забудьте оставить эти туфли у задней двери дома миссис Рассел во второй половине дня. Сделаете? Заранее вам благодарен. Ну а теперь нам лишь осталось договориться, когда мы встретимся снова. Полагаю, самое удобное время для этого…
– Роджер, мы обо всем уже договорились, – небрежно, как о чем-то само собой разумеющемся, произнес Энтони. А через пять минут после этого, когда они с Роджером остались вдвоем, сообщил своему кузену, что он думает относительно его слишком громкого свиста. Кроме того, ему очень хотелось сказать, что улыбочки и дружеские многозначительные подмигивания, которыми Роджер обменивался вчера с Морсби в процессе вечернего разговора, никак не вяжутся с его, Энтони, негативным отношением к инспектору, а потому с этим надо кончать. Однако решил пока не затрагивать эту тему.
Когда они, умиравшие от жажды и разомлевшие от жары, наконец вернулись в гостиницу, их ждал ленч, состоявший из холодной говядины, салата, белого хлеба с чуть присоленным маслом и малинового торта со сливками. К тому времени инспектор Морсби уже расположился в гостиной и, когда друзья ввалились туда, как раз делал очередной глоток из литровой пивной кружки, по причине чего его лицо было совершенно невозможно рассмотреть (хотим еще раз напомнить читателям, что инспектору Скотленд-Ярда не при исполнении ничто человеческое не чуждо).
– А вот и вы, джентльмены, – с сердечной улыбкой произнес инспектор, отрываясь от своей кружки и ставя ее на стол. – Хозяин спросил меня, будем ли мы принимать пищу втроем, как вчера, и я взял на себя смелость согласиться с его предложением – не люблю, знаете ли, есть и пить в одиночестве. Надеюсь, вы не возражаете?
– Ни в коем случае! – ответил Роджер, изобразив не менее любезную улыбку. – Наоборот, мы будем только рады съесть ленч в вашей компании. О! Вы даже оказали нам любезность, заранее заказав сразу три больших кружки холодного пива. Отлично! Нам будет что поднять, дабы выпить за мое здоровье.
– Даже так, сэр? Что же такого выдающегося вы сегодня совершили? – шутливо спросил инспектор. – Раскрыли тайну?
– Совершенно верно, – сказал Роджер и, глотнув пива, принялся в очередной раз рассказывать свою историю. – Ну, что вы об этом думаете? – осведомился он не без торжества в голосе, когда завершил повествование.
Инспектор аккуратно промокнул салфеткой свои густые усы.
– Весьма оригинально, – ответил он. – Оригинально и остроумно. Но на вашем месте, мистер Шерингэм, я бы не стал придавать такого большого значения следам. Ибо их ничего не стоит подделать.
– Приходится быть оригинальным и напрягать свое серое вещество, так как мы, без сомнения, имеем дело с весьма незаурядным преступником. Но тем не менее… Не могли бы вы назвать хоть какие-нибудь факты, которые не вписывались бы в мою теорию? – с вызовом осведомился Роджер.
– Думаю, что мог бы, сэр, – с самым невозмутимым видом произнес инспектор. – Помните ту бумажку, которую вы мне передали? Ну так вот, нашим экспертам удалось-таки прочитать сделанные на ней записи. Официальный ответ привезет в ближайшее время лондонский курьер, но полчаса назад я получил кодированную телеграмму из Скотденд-Ярда и специально для вас расшифровал и записал текст послания. Интересно, как вы растолкуете его с точки зрения вашей теории?
Роджер взял из рук инспектора листок бумаги с текстом и с огромным интересом прочитал его, не обращая никакого внимания на склонившегося над его плечом Энтони. Послание гласило: