Его лицо было непроницаемым, взгляд – пристальным и серьезным. У Эмили появилось нехорошее предчувствие.
– Прошлой ночью ты просила, чтобы я остановился?
Что за странный вопрос?
– Конечно нет, – ответила Эмили. – Почему я должна была тебя об этом просить? Я хочу, чтобы это продолжалось вечно. Возвращайся в постель. – Она снова улыбнулась ему, хотя в сердце закралась тревога.
На его щеке дернулся мускул.
– Нам нужно поговорить.
Улыбка исчезла с лица Эмили. Она почувствовала себя так, словно ее грудь пронзил ледяной кинжал.
– О чем?
– О нас.
Его глаза не выражали ничего. Это был не тот Люк, которого она успела узнать за последние несколько недель. Человек, сидевший перед ней, был холодным и чужим. Похоже, риск, на который она пошла, не оправдался. Она заставила Люка потерять над собой контроль, и теперь он ее за это наказывал.
– Зачем? – произнесла она, натягивая одеяло до подбородка. – Я знаю, что ты собираешься мне сказать, Люк.
– И что же?
Эмили на секунду закрыла глаза.
– Ты считаешь, что нам следует перестать встречаться.
Его напряженное молчание было лучшим подтверждением ее правоты. Оно убило в сердце девушки последнюю надежду.
Открыв глаза, Эмили заставила себя посмотреть на Люка и продолжить:
– Я согласна.
– Правда?
К счастью, она лежала под толстым одеялом, и Люк не заметил ее дрожи.
– Разумеется. Мы с самого начала договорились, что наши отношения будут иметь временный характер, поэтому нам лучше положить им конец прямо сейчас.
– Почему?
«Потому что я, идиотка, думала, что ты изменишься. Потому что мое сердце разбито. Потому что я слишком сильно тебя люблю и мне больно слушать твои оправдания».
– Но ты именно этого хочешь, не так ли?
Люк вздохнул.
– Да. – Он поднялся. – Я должен идти.
Только невероятным усилием воли ей удалось сохранить спокойствие. Сердце разрывалось на части.
– Хорошо.
Подойдя к ней, Люк наклонился и крепко поцеловал ее в губы. Это был прощальный поцелуй, после которого он ушел не оглядываясь. Когда за ним закрылась дверь, Эмили осознала, что больше никогда его не увидит.
К горлу подкатилась тошнота, и она, прижав ладонь ко рту, побежала в ванну, где ее долго рвало. После этого девушка умылась холодной водой, рухнула на кровать и разразилась слезами.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Эмили обняла сестру.
– Ты отлично загорела, – сказала она, вяло улыбаясь.
– А у тебя изможденный вид. С тобой все в порядке?
Да какой там порядок! Она чувствовала себя лодкой, попавшей в десятибалльный шторм.
– Да, просто устала. Как прошел отпуск? – спросила Эмили, наблюдая за близнецами, ползающими по траве.
– Корфу – это рай на земле. Как раз то, что нам было нужно после того, как мы перенервничали из-за Чарли. Но я не стану утомлять тебя рассказами о пустынных песчаных пляжах, жарком солнце и средиземноморской кухне. Лучше расскажи, чем ты занималась эти две недели. Небось торчала с утра до вечера в какомнибудь офисе?
– Нет, работу я пока отложила, зато начала готовиться к выставке.
Чтобы не сойти с ума, она решила заняться чемнибудь более интересным. Любимое дело всегда помогало ей в минуты отчаяния.
– Правда? Это же здорово!
– Я хочу избавиться от части изделий, а то моя мастерская напоминает захламленный чулан. Ты мне поможешь там разобраться?
– Конечно, дорогая, – согласилась Анна, открывая меню. – Чем вызваны столь кардинальные перемены?
Эмили пожала плечами:
– Да так, ничем особенным.
– Как поживает неотразимый Люк?
У Эмили сдавило горло, и она отвела взгляд.
– Понятия не имею. Надеюсь, горит в аду. Анна уронила меню.
– Ты больше с ним не встречаешься? Эмили покачала головой.
– Что произошло?
– Я в него влюбилась.
Анна торжествующе улыбнулась:
– Я это знала.
– Он поставил точку в наших отношениях. Улыбка исчезла с лица старшей сестры.
– Почему?
– Не знаю. Сказал, что лучше расстаться, и ушел.
– О, дорогая, мне очень жаль. Неудивительно, что ты выглядишь такой разбитой.
– Сегодня, кстати, хороший день – я не плакала целый час.
Анна сжала ее руку.
– Думаю, тут не обойтись без вина. – Она сделала знак официантке.
– Я, пожалуй, лучше выпью ромашкового чая. Когда официантка приняла их заказ, Анна откинулась на спинку стула и пристально уставилась на сестру.
– Какого черта ты так на меня смотришь?
– Ты беременна.
Внутри у Эмили чтото оборвалось.
– С чего ты взяла?
– Твой внешний вид наталкивает на эту мысль.
– Что со мной не так?
– Ты бледна, под глазами тени. Краше в гроб кладут.
– Ну, спасибо тебе, сестренка, утешила, – пробурчала Эмили.
– Скажи честно, ты беременна или нет?
Отрицать правду не было смысла. К тому же сейчас она как никогда нуждалась в поддержке близкого человека.
– Беременна, – пробормотала она, закрыв лицо руками. – У меня была задержка, потом еще эти ужасные приступы тошноты… В общем, я сделала тест, и результат оказался положительным.
– Боже мой, как здорово! У близнецов скоро будет маленький кузен. Или кузина. Какой у тебя срок?
– Не знаю.
Анна нахмурилась:
– Ты еще не была у врача?
– Нет.
– Но ты должна заботиться о своем здоровье.
Эмили тяжело вздохнула:
– Анна, пожалуйста, не осуждай меня.
– Не буду, дорогая. Что ты собираешься делать?
Она ждет ребенка, и, возможно, этот ребенок убьет ее так же, как она убила свою мать. К отчаянию из-за разрыва с Люком примешивался страх.
– Обещаю, что обязательно схожу к доктору. Прошу, только не дави на меня. Мне нужно время, чтобы со всем этим справиться. Правда, я не уверена, что у меня получится.
– Люк тебе поможет, если ты все ему расскажешь.
– Он хочет детей не больше чем я.
– Чушь собачья. Все мужчины хотят иметь детей.
– Только не Люк.
– Он сам тебе это сказал?
– Да.
– Он солгал. Наверное, он страдает от какойнибудь психологической травмы.
– Да, похоже, он до сих пор не оправился после смерти любимой жены.
Глаза Анны округлились от изумления.
– Значит, Люк – вдовец?
– Да, он был женат. Три года назад его жена разбилась на машине. Их брак продлился всего полгода.
– Какой кошмар. Бедный Люк, – пробормотала Анна. – Думаешь, он все еще ее любит?
– Не знаю. После смерти Грейс он переехал в новую квартиру. Единственное, что там о ней напоминает, – это фотографии в альбомах. – Эмили помедлила. – Кажется, после нее у него никого не было. Я оказалась первой.
Анна подняла бровь:
– Похоже, он закончил ее оплакивать.
– Тогда почему он порвал со мной?
– Понятия не имею, но тебе следует сообщить ему о ребенке. Ты не можешь целую вечность притворяться, будто ничего не происходит. Предупреждаю, если ты в ближайшее время ничего не скажешь Люку, это сделаю я. Пустить все на самотек – значит потерять драгоценное время.
Эмили грустно улыбнулась:
– Тыто всегда была хозяйкой собственной судьбы.
– Было время, когда и я плыла по течению.
– Неужели?
– Да, когда училась в художественном колледже.
Эмили нахмурилась:
– Но тебе же там нравилось.
– Я всегда считала, что хочу заниматься живописью, но уже через неделю занятий сходила с ума от скуки. А спустя несколько месяцев я поняла, что выбрала неправильный путь, но не могла признаться ни себе, ни тем более друзьям, что втайне мечтаю стать бухгалтером. Это было бы равнозначно поражению. Вот я и оставалась там, пока не умер папа.
Эмили не верила своим ушам.
– А я думала, что ты стала бухгалтером из-за меня.
– Лишь косвенно. Благодаря этой работе я могла заботиться о тебе, но она мне очень нравилась, и я сделала неплохую карьеру. Я думала, ты знаешь, – вздохнула Анна.
Эмили покачала головой:
– Я всегда считала, что ты ради меня пожертвовала тем, что тебе нравилось.
Анна мягко улыбнулась:
– Глупышка.
Эмили часто заморгала. Она никак не могла поверить, что чувство вины, которое она испытывала все эти годы, было напрасным.
– Разве они не великолепны? – пробормотала она, глядя на близнецов.
– Не хочешь подержать одного на руках?
– А ты мне позволишь?
Глаза Анны заблестели.
– Конечно. Я жду этой просьбы уже целую вечность.
Настойчивый звонок в дверь заставил Эмили покинуть мастерскую и направиться в дом. Поморщившись, она зажала уши ладонями. Похоже, этот посетитель не знает, что такое терпение.
Увидев через стеклянную дверь Люка, девушка остановилась посреди холла. Ее пульс участился, в сердце поселилась робкая надежда. Зачем он здесь? Чтобы извиниться перед ней? Сказать, что передумал насчет разрыва?
– Эмили, открой. Я вижу тебя.
Немного поколебавшись, Эмили подошла к двери и открыла ее.
Глаза Люка были холодными, лицо – сердитым, и все же сердце ее сжалось, когда она его увидела.
– Чего ты хочешь?
– Когда, черт побери, ты собиралась мне сказать?
Эмили мысленно обругала старшую сестру, любящую совать свой нос в чужие дела. Притворяться не было смысла.
– Я вовсе не собиралась.
Она попыталась закрыть дверь, но Люк сунул ногу в щель и силой ворвался внутрь.
– Очень мило с твоей стороны. – Встав у окна, он сложил руки на груди. – Когда ты узнала?
Освещенный вечерним солнцем, он был так красив, что ее тело немедленно заныло от желания.
– Три дня назад.
– Как это произошло?
– Хочешь, чтобы я тебе объяснила, откуда берутся дети?
Люк сердито посмотрел на нее:
– Мы же все время предохранялись.
Эмили вскинула руки.
– Может, в горячей ванне от презервативов нет толку. Может, один из них оказался бракованным. Кто знает?
– Может, ты?
– Ты же не думаешь, что я специально протыкала их иголкой?
Он поднял бровь, и Эмили вышла из себя:
– Да как ты смеешь? Ты когданибудь слушал, что я тебе говорила? Я хочу детей не больше чем ты.
Его взгляд стал еще более холодным, и внутри у нее все сжалось.
– Ну, разумеется. Ты очень боишься ответственности, и меня удивляет, почему ты до сих пор не прервала беременность.
Его слова так больно ранили Эмили, что ей стало трудно дышать.
Люк запустил пальцы в волосы.
– Прости. Это случайно вырвалось.
– Думаю, тебе лучше уйти.
– Я не оставлю тебя одну в таком состоянии.
– Ты не имеешь права находиться здесь и бросаться обвинениями, – заявила Эмили, сжав кулаки. – Между нами все кончено, забыл?
– Ты ждешь от меня ребенка.
– С чего ты взял, что это твой ребенок?
Его губы сжались в тонкую линию, лицо побледнело.
– Хорошо, он твой, – обиженно произнесла Эмили. – Иначе и быть не может. До тебя у меня больше года никого не было.
– Я имел право знать о ребенке. Почему ты не хотела ничего мне говорить?
Она вызывающе вскинула подбородок:
– Я отвечу на твой вопрос, если ты объяснишь, почему решил со мной порвать.
Его глаза сверкнули.
– Идет. Ты первая.
Эмили уставилась на часы на каминной полке.
– Я ничего тебе не сообщила, потому что до сих пор не могу свыкнуться с мыслью о беременности.
– Почему?
– Это не твое дело.
– А я считаю, что мое.
Его взгляд был таким пристальным, что она поежилась.
– Я никогда не хотела иметь детей.
– Изза чего?
– А как ты думаешь? – яростно бросила она. – Я чувствую себя виноватой в смерти своей матери. Я разрушила нашу прекрасную семью и не имею права на свою собственную.
Люк замер:
– Кто тебе это сказал?
– Никто. Я сама уже давно пришла к такому выводу.
– Ты действительно считаешь, что виновата в смерти матери?
Опустившись на диван, Эмили потерла глаза:
– Возможно.
Она долгое время не сомневалась в этом, но недавний разговор с Анной поколебал ее уверенность. Все былые представления и убеждения были опровергнуты.
– Больше нет никаких причин? – решил уточнить Люк.
– Потвоему, этого недостаточно?
– Я думаю, что в глубине души ты не считаешь себя виноватой в смерти своей матери.
Внутри у Эмили чтото взорвалось. Не в силах больше сдерживать свои эмоции, она вскочила на ноги и сверкающими от ярости глазами уставилась на Люка.
– Прекрасно. Хочешь знать, почему я так боюсь забеременеть? – Она выдержала паузу. – Я боюсь, что ребенок может убить меня, как я убила свою мать.
В комнате воцарилась тишина, словно ктото нажал на кнопку и выключил звук. Затем взгляд Люка неожиданно стал теплым и мягким.
– Для этого есть какиенибудь основания?
– Врачи говорят, что нет, но разве в таких ситуациях прислушиваешься к здравому смыслу? У моей матери не было никаких симптомов. Она внезапно умерла на следующий день после того, как произвела меня на свет.
Люк подошел к ней. Эмили боялась, что не выдержит, если он сейчас ее обнимет.
– Не прикасайся ко мне, – сказала она, отстраняясь. – Мне вообще не следовало тебя к себе подпускать.
Его лицо исказилось, словно от боли, и он вернулся к окну.
– Значит, вот что ты думаешь по поводу всего этого.
Эмили колебалась. Притворяться, будто ничего не случилось, больше не имело смысла. Она сосредоточилась на образе крошечного существа, растущего внутри ее. Ребенка Люка. Ее сердце замерло на мгновение, затем в нем вспыхнула искра радости. Новое чувство вселило в нее надежду. Она сможет победить свои страхи, если Люк будет рядом. Он будет ее защищать. В отличие от Тома.
Сердце снова сбилось с ритма. Откуда взялась эта мысль? Неужели с Томом она никогда не чувствовала себя в безопасности? Может, именно поэтому она не хотела иметь от него детей?
– Ты правда думала, что я ничего не узнаю? – произнес наконец Люк.
– А зачем тебе было знать? Ты положил конец нашему роману, и нас ничто больше не связывает.
– Насколько я помню, это ты со мной порвала.
– Я опередила тебя, чтобы не выслушивать твои нелепые оправдания. Теперь твоя очередь. Скажи, почему ты решил поставить точку в наших отношениях? – Он тяжело вздохнул. – Только не вздумай повторять, что инициатором разрыва была я.
– Хорошо, скажу тебе правду. Ты выполнила свою задачу.
– Какую еще задачу?
– Три года – слишком долгий срок для любого мужчины. Ты оказалась в нужном месте в нужное время, вот и все. Именно это я и хотел тебе тогда сказать.
Эмили с трудом сдерживала дрожь.
– Думаешь, я позволила бы тебе вот так уйти?
– И что бы ты сделала?
Люк отвернулся. Теперь ей было легче отвечать на его вопрос.
– Возможно, я дала бы тебе пощечину, назвала бы трусом. Напомнила бы тебе о том, что со мной ты пошел туда, где не был три года, – в церковь. Когда у меня случился тепловой удар, ты мог бы позвонить Анне, но вместо этого сам позаботился обо мне. Ты не был обязан помогать моей сестре, когда заболел Чарли, однако помог. После смерти Грейс ты много раз ходил на свидания, но я была единственной, с кем ты переспал. Я заставила тебя потерять над собой контроль. В общем, я бы не поверила, если бы ты сказал, что я выполнила свою задачу.
К тому времени, когда Эмили закончила, она едва дышала от переполнявших ее эмоций. Люк молчал. Тогда она решила отбросить осторожность и задать вопрос, мучивший ее все это время:
– Ты все еще любишь Грейс?
Люк продолжал молчать. Когда Эмили уже потеряла надежду услышать ответ, он заговорил:
– Я всегда буду ее любить, но это совсем другое чувство. Не влюбленность, а дань памяти всему хорошему, что у нас было.
Эмили вновь ощутила надежду и уцепилась за нее:
– Все же почему ты решил со мной порвать, Люк? Какова истинная причина?
Он медленно повернулся. Его лицо ничего не выражало, глаза были пустыми.
– Ты пробудила во мне чувства, которые я не хотел испытывать. Ты, сама того не желая, слишком многого требовала.