— Где ты нашел это?
Грейсон поднялся на ноги. — Ты шутишь? Это дерьмо есть везде, если ты знаешь, где искать.
— Оу.
Я протянула половину жеоды ему, но он покачал головой. — Нет, возьми его.
Он подбросил свою половину в воздух и поймал её. — Как насчет такого? Ты берешь половину, и я беру половину.
— Хорошо. Спасибо.
Он подбросил камень и поймал его снова. Его темные глаза внимательно разглядывали меня. — Как ты, Промиз?
Я пожала плечами. — Хорошо.
Я рассказала ему, о повторном визите к Кэлли Лопес. А потом, сбивчивыми словами, упомянула группу, которую она мне рекомендовала.
— Сегодня четверг, — заметил он.
— Да, я знаю. Но я не хочу просить Рэйчел везти меня, она занята Каспером и баром.
Грейсон задумался. — У меня есть кое-какие дела в Паркере. Я подвезу тебя.
Эта мысль не приходила мне в голову. — Ты можешь сделать это?
Он кивнул, улыбаясь, как будто я сказала что-то смешное.
— Спасибо, — сказала я спокойно.
Он кивнул и начал уходить, резко развернувшись, не пройдя и пары шагов. — Ты ведь купила пару джинсов, не так ли? И, наверняка, хотела бы сменить платье, — подмигнул он. — Независимо от того, как прекрасно ты в нем смотришься.
14 глава.
Грейсон подошел к моей двери, до того, как я была готова. Он, казалось, не желал входить в трейлер, но медленно шагнул внутрь, оглядываясь на клетчатые шторы и редкую, но удобную мебель, которую пожертвовали мне.
— Хорошая работа, — сказал он, — не похоже на ту дыру, что была раньше.
Я заправила рубашку в джинсы, кажется, немного потеряла равновесие, от того, как близко он был и насколько большим казался в пределах небольшого трейлера.
— Я готова, — сказала я, схватив маленькую сумочку, которую дала мне Рэйчел, и перекинула ее через плечо. Когда Грейсон шел за мной, я почувствовала, что его рука слегка коснулась моей спины на долю секунды, прежде чем он быстро убрал ее.
Грейсон увидел, что я сомневаюсь, когда пришло время, чтобы сесть на мотоцикл. Последняя поездка казалась такой далекой, хотя была всего лишь десять дней назад.
— Затяни ремень потуже, — сказал он, указывая на свой шлем.
Встреча группы была в классе начальной школы в Паркере. Грейсон высадил меня перед школой и небрежно сказал, что вернется через час. Он уехал, даже не обернувшись.
Я нервничала, заходя внутрь. Другие женщины, казалось, знали друг друга достаточно долго. Было около десятка, различных возрастов. Бабушка с седыми волосами, собранными в пучок подошла ко мне с улыбкой, и я догадалась, что она Миа.
— Ты должно быть Промиз, — сказала она, взяв меня за руку и подведя к стулу.
— Теперь ты можешь принять участие на любом этапе, когда тебе будет комфортно. Здесь нет никакого давления.
Несколько других женщин посмотрели на меня с любопытством, я скрестила ноги у щиколоток и уставилась на колени. В течение первого получаса все, что я делала, это слушала. Одна женщина, Джини, рассказала о своих страхах, когда её насильник вышел по УДО. Девочка-подросток по имени Жасмин нервно хрустела пальцами и рассказывала, что она начала домашнее обучение, так как было слишком сложно вернуться в то место, где остался одноклассник, напавший на неё.
Когда эти женщины говорили, я поражалась их храбрости, так откровенно делится самыми гнусными деталями, произошедшего с ними. Я слушала, что они становятся сильнее, поделившись своими ужасами, и я вспомнила, как Рэйчел говорила мне, выпустить из себя все.
Когда я встала, все в комнате посмотрели на меня с тихим ожиданием.
— Привет. Я Промиз.
Я сделала паузу, глядя на каждого из них, в свою очередь, черпая силы от их добрых лиц.
— Меня принудили вступить в брак с человеком, который уже имел четырех жен. А потом, в течение нескольких дней, я неоднократно была изнасилована и избита им. Я сбежала из отеля. Мне повезло.
Они не задыхались и не раскрывали свои глаза в шоке. Они слушали, как я выплескивала всю гадость. Ужасы моей жизни с Уинстоном. Жестокое открытие о судьбе моей сестры.
И когда я закончила говорить каждая из тех женщин, по очереди обняла меня, пока я плакала. Но потом вдруг я прекратила плакать. Я подняла голову, вытерла слезы и поблагодарила их.
***
Грейсон уже ждал меня. Он сидел на бордюре, рядом с его мотоциклом, лениво играя с перочинным ножом. Я подумала, как долго он ждал. И были ли у него вообще какие-то дела в Паркере.
— Эй, ты, — он нежно улыбнулся. — Хорошо прошло?
Я забарабанила пальцами по коже сиденья мотоцикла. — Да.
— Ты голодна?
— Чертовски проголодалась.
Он громко рассмеялся. — С каких это пор ты так говоришь?
— С тех пор как я, бл* могу.
Он продолжал смеяться. — Ну, бл*, не переусердствуй.
Я села рядом с ним, вдруг став серьезной. — Спасибо, Грейсон.
— Знаешь, можешь называть меня Грей.
— Хорошо, Грей. Знаешь, сейчас другая ночь.
Он сложил нож. — Что?
— Ты сказал, что расскажешь о себе другой ночью. Сейчас другая ночь.
— Так оно и есть.
Он поднялся на ноги и потянулся, притягивая меня. — Хорошо, мисс Промиз, я куплю тебе долбанную пиццу и расскажу тебе все о гребаном себе.
***
У Грейсона была постоянная привычка играть с близлежащими вещами, как если бы он не мог постоянно не двигаться. Он снова и снова поворачивал стеклянную солонку в руках, пока мы ждали еду в местной пиццерии. Он, казался почти застенчивым, мы спокойно сидели друг напротив друга.
— Итак, что же это значит? — Спросила я.
Он был смущен. — Что ЧТО это значит?
Я указала на его левое плечо. — Крест под майкой. «Ни один человек не может судить меня.» Правильно?
Он поднял рубашку и уставился на темный крест, словно он забыл, что там. — Да. Это означает, что когда-то я был подростком с высокими мыслями о том, кто я и где я буду.
Я сделала глоток содовой. — В Нью-Йорке?
— В Нью-Йорке. Квинс. Ты когда-нибудь слышала о Квинсе?
(Прим. Куинс или Квинс (Queens) — территориально самый крупный (280 кв.км) и второй (послеа Бруклина) по колличеству населения район Нью-Йорка. Расположен на острове Лонг-Айленд. На побережье Атлантического океана).
Я была раздражена. — Да, я слышала о Квинсе.
Он ослепительно улыбнулся. — Извини. Не плохой район, чтобы повзрослеть, все равно мои предки закрывали глаза на нас в любом случае.
Он начал катать солонку по столу, пока рассказывал, что он взрослел в комфорте.
— Моя мама, она была дочерью кардиохирурга с Лонг-Айленда. Он был не слишком доволен, когда она связалась с доминиканским иммигрантом из Бронкса. Но моя мать не позволила никому удерживать её против воли. Она осталась с моим отцом, было много хорошего, когда они были вместе.
Он внезапно сник, и его голос стал хриплым. — Они ехали в Катскилз (Прим.1) за месяц до моего окончания средней школы, в давно запланированное юбилейное путешествие. Другой автомобиль двигался не в ту сторону по Taconic State Parkway.(Прим.2) Мой папа умер на месте, и мама умерла в тот же день.
Прим 1. Катскильские горы (Catskill Mountains) – горный массив в штате Нью-Йорк (New York), восточный отрог Аллеганского плато)
Прим 2. Taconic State Parkway. Нью-Йорк. Автострада Таконика. Называемая просто «Таконик», это самая длинная автострада в штате Нью-Йорк.
Я сглотнула. — Это ужасно, Грей. Мне так жаль.
Он молчал, не поднимая глаз, до того момента, пока не принесли пиццу за наш столик. — У тебя есть братья или сестры?
Вопрос, казалось, причинил ему боль. — Сестра. Каллиста. Она была, и есть, она на три года младше меня. Она уехала жить к нашим бабушке и дедушке на северный берег. Папа моей мамы никогда по-настоящему не принимал меня. Думал, что я был слишком похож на моего отца и приносил неприятности. Но это было нормально. У меня была ученая стипендия в Нью-Йоркском университете. Я мог бы жить на территории кампуса, и все было бы в порядке.
Он посмотрел в окно и лучи заката. — Все было бы хорошо, — повторил он.
Но я знала, что все обернулось иначе: — Что случилось?
Он начал играть с солонкой снова. Никто из нас не прикоснулся к пицце.
— Однажды ночью появился парень из соседских. Да, я знал, что он был в дерьме и я не хотел этого касаться, но он был другом. Друг, — он покачал головой. — Он реализовывал плохие брикеты, и припрятал свой мусор у меня. Мужчина скончался от того дерьма, что он продал. Когда запахло жаренным, он назвал им мое имя.
Он внезапно замолчал и улыбнулся мне. — Это своего рода чужой язык для тебя, не так ли?
— Какой, английский? Нет, — я взяла кусок пиццы. — Так что я справлюсь. Ты был неправомерно осужден.
Он иронически хмыкнул, глядя с мрачным выражением. — «Ни один человек не может судить меня», — сказал он мрачно. — Пока сам этого не сделал.
Я не хотела видеть его в таком состоянии. Огорченный и грустный.
— Это было в Нью-Йорке, да? Как ты попал сюда?
Он улыбнулся без юмора. — Даже заключенным дают чертову работу в нынешней корпоративной аристократии. Штат Нью-Йорк решил, что дешевле отправить кучку в частное учреждение в малообеспеченную часть страны.
— И вот, тогда ты встретил Каспера.
— Да, вот где я встретил Каспера.
— Так ты когда-нибудь разговаривал с сестрой?
Вопрос причинил ему боль. Он заерзал на стуле и посмотрел вниз.
— Она не разговаривает со мной, — сухо сказал он. Он выпрямился и резко повернул солонку снова. Я накрыла его руку своей, жест комфортный и дружественный.
— Ты знаешь, пицца сама не съест себя, — сказала я, наконец.
Грейсон покачал головой с улыбкой. — Моя мама имела обыкновение говорить подобное дерьмо.
— Он вдруг посмотрел мне в глаза. — Ты бы ей понравилась.
— Она была белая? — Просто выпалила я. Я не имела в виду ничего такого, но после того, как слова повисли в воздухе, они прозвучали ужасно грубо. Я убрала руку и положила на свою сторону.
Грейсон, однако, рассмеялся. — Да, — сказал он. — Но это не то, почему бы ты ей понравилась, — он оценивал меня буквально мгновение. — Ты крепче, чем тебе кажется. Ты пройдешь через это, Промиз.
Он, наконец, взял немного пиццы.
— Грей?
Он поднял брови и проглотил. — Что?
— Что ты изучал?
— Археологию. Как Индиана Джонс, — он хихикнул. — Думаю, ты не знаешь, кто он, черт возьми, правда.
Имя звучало смутно знакомым. Я посмотрела на него. — Пошел ты. Ты мог бы, и просветить меня.
Его улыбка исчезла, когда он нашел глазами мое лицо. — Да,— сказал он, — я мог бы просветить тебя, Промиз.
Мы долго не задерживались, быстро поели, а затем отправились домой. Грейсон указал на растущее пылевое облако на западе, когда мы выехали из Паркера.
Я уставилась на облако. Это было зловещая темная стена, которая выглядела высотой в несколько километров и быстродвижущейся.
— Хабуб, — сказал он, запуская двигатель. (Прим. Haboob [h?`bu:b] сущ. араб. хабу?б, сильная песчаная или пыльная буря)
— Что? — Закричала я, в ужасе не отводя от него глаз. Однажды я видела картинку с одной из самых известных песчаных бурь Великой Депрессии, когда она навалилась на сонный городок в штате Оклахома. Монстр направлялся в нашу сторону и выглядел устрашающе похожим.
— Так называют большие пыльные бури. Мы можем оторваться от него в Куартзсайте, если будем ехать быстрее. Держись.
Он едва дождался, пока я ухватилась руками, а потом плавно ускорился. Я прижалась лицом к его спине, закрыв глаза из-за ветра. Я не открывала их, пока не почувствовала, что мотоцикл снизил скорость, и поняла, что мы приближаемся к Куартзсайту.
Стена пыли или Хабуб, быстро надвигалась. Грейсон остановил мотоцикл перед баром, и я спрыгнула, глядя на, казалось бы, непроходимый каскад коричневой пыли, которая появилась, чтобы проглотить все на своем пути.
Я не могла отвести взгляда. В самом деле, я чувствовала, что меня будто магнитом притягивает, возвышаясь на добрую милю в высоту и несколько миль в ширину. Я поняла, что я быстро подходила к нему, мимо трейлера, мимо высохшей стирки. Когда я резко остановилась, Грейсон почти врезался в меня. Я с удивлением повернулась к нему. Я не слышала, что он идет за мной.
— Посмотри на это, — я указывала, как завороженная.
Он кивнул. — Это удивительное зрелище. — Он потянул меня за рукав. — Эй, ты не должна стоять здесь, когда она нагрянет. Эта пыль несет с собой всякое дерьмо, и может причинить боль.
— Подожди минуту, — прошептала я, загипнотизированная вздымающимся размахом, пока он приближался, его стало видно лучше.
Грей топтался рядом со мной, пиная песок. Я хотела сказать ему, чтобы он шел без меня, но знала, что он не уйдет. Я посмотрела, как коричневое облако начало закрывать небо. Он был прав; Я не должна здесь оставаться. Я не сомневалась, хабуб мог попытаться поглотить меня целиком своей густой мглой. Мысль испугала и развеселила меня.
Он не отстранился, когда я отыскала его руку. Его пальцы переплелись с моими, и его хватка стала крепче. Мы наблюдали, как ветер начал сеять песок у наших ног.
— Сейчас, — я обратилась к нему с улыбкой, — как насчет того чтобы купить мне первую выпивку?
Он задумался. — Сейчас подходящее время, как и в любое другое время.
Мы быстро пошли и тихо вернулись к бару. Грей продолжал держать меня за руку. Но только до того, как мы дошли до порога.
Я обернулась и посмотрела на него, когда он отошел. Казалось, я должна была что-то сказать. Или он должен.
Но, в конце концов, мы только смотрели друг на друга молча, когда горячие потоки ветра начали свирепо порываться, быстро рассекая все вокруг нас.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
«Земля крайностей. Земля контрастов. Земля сюрпризов. Земля противоречий. Это Аризона». — Федеральная программа поддержки писателей, 1956.
«И никто, кроме любимых не заставляет нас смеяться или плакать». — Уилла Катер.
15 глава.
Грейсон.
— Ты сражен? — Мэду даже не было нужно говорить ее имя.
— Нет, — Грейсон не поднял глаз.
Мэддокс небрежно закурил. — Ты будешь?
Грейсон прижал магазин прикладом Mini 14, позволяя ему выпасть из обоймы в руке. (Прим. Винтовка Ruger Mini-14) — Нет.
Мэду это показалось забавным. — Хорошое дерьмо, Грей, твоя гребаная рука не устала?
— Эй, не кури это дерьмо здесь.
Мэд выдохнул облако дыма и улыбнулся, потушив сигарету о небольшую тарелку.
— Давай сегодня вечером. У тебя будет дело с плохой киской. Но ты же знаешь, сколько еще таких вокруг просто умирающих по плоти. Побалуй себя немного, брат.
Он откинулся в кресле, закинув ноги на стол Грейсона. Он улыбался. — Это из-за нее, не так ли?
Грей не хотел говорить о девушке. Он чувствовал себя достаточно виноватым за настрой мыслей, продолжающих бродить в его голове. Конечно, он хотел ее. Но он даже не думал в этом направлении независимо от того, что это плохо получалось.
Он глянул вверх в тот момент, когда она шла в направлении бара, вероятно, в поисках Рэйчел. Эти дни она ходила уже более уверенно, и он был рад. Она даже немного поправилась, уже не тот тощий призрак, которого он нашел тремя неделями ранее. Его глаза невольно спустились по ее телу. Грей вспомнил, как чувствовал ее грудь на спине, когда она вцепилась ему в спину, сидя на его мотоцикле несколько дней назад, когда он снова возил ее в Паркер на её вечерние встречи группы поддержки по четвергам.
И тогда он понял, что его мысли снова движутся в том направлении, куда он не был готов отправиться, так что он вставил магазин обратно в винтовку с жестким щелчком.
Мэддокс тоже посмотрел в окно.
— Кто-то должен показать ей, как это реально делается, — сказал он намекающим тоном, прикасаясь к передней части штанов в содержательном жесте. Он по-прежнему улыбался.