На другой день после этого Андреа явился к Арману и, сообщив ему, что он вчера был глубоко оскорблен и вызвал своего обидчика на дуэль, просил его быть своим секундантом.
— С кем же ты дерешься? — спросил его Арман де Кергац.
— Даете ли вы мне слово уважать мою тайну, Арман?
— Даю.
— Ну, так я дерусь с маркизом доном Иниго де Лос-Монтесом.
— Как, — вскричал Арман, — с этим маркизом, который был рекомендован мне?
— Именно.
— Но… это невозможно!
— Вы мне дали слово, — холодно сказал Андреа, — и, конечно, никогда ему не измените.
— Странно, — прошептал Арман, — когда же ты думаешь драться?
— Завтра… на пистолетах в Венсенском парке… я вас попрошу озаботиться относительно другого секунданта.
— Хорошо, — сказал граф и поехал к Фернану Роше. Арман по дороге заехал в отель Мерис и условился с маркизом относительно часа, места и оружия.
Когда он приехал к Роше, то застал их и Баккара за завтраком.
Арман отозвал Фернана в сторону и сказал ему:
— Друг мой, я пришел попросить у вас одной услуги. Этих слов было вполне достаточно для того, чтобы
Баккара поняла, что опять случилось что-нибудь особенное.
Когда Фернан и Арман вышли из комнаты, то она упросила Эрмину устроить как-нибудь, чтобы она могла слышать все то, что они будут говорить.
Эрмина, вполне доверявшая Баккара, исполнила ее желание и дала ей возможность, спрятавшись, узнать о дуэли Андреа с бразильским маркизом.
— Это странно, — подумала она, — и я уверена, что тут опять кроются козни сэра Вильямса. — Она торопливо оделась и отправилась к графу Артову.
— Вы согласны оказать мне одну услугу? — спросила она молодого человека. г — Я раб ваш, — сказал он и с любовью посмотрел на нее.
Баккара рассказала ему тогда, что она слышала относительно дуэли, и попросила его собрать точные сведения об этом бразильском маркизе.
Граф немедленно исполнил ее просьбу и, заехав в клуб, встретился там с бароном де Манервом, у которого и узнал кое-что о бразильце, что, впрочем, ограничилось самыми краткими сведениями — хотя он и был секундантом. Баккара упросила де Манерва, конечно, через посредство графа Артова, быть свидетельницей этой дуэли, для чего и переоделась грумом, между тем как Артов был одет кучером.
Дуэль между бразильским маркизом и виконтом Андреа оказалась, как и предполагала Баккара, —пустой комедией. Рокамболь, или бразильский маркиз, стрелял первым и промахнулся. Тогда сэр Вильямс подошел к нему почти в упор и выстрелил в воздух, предварительно взяв с маркиза честное слово, что причина этой дуэли останется для всех и навсегда непроницаемой тайной.
Здесь мы должны заметить, что перед самой дуэлью Андреа взял Армана за руку и, отведя его в сторону, сказал:
— Мой дорогой и милый Арман, еще десять минут, и меня, может быть, уже не будет на этом свете.
— Молчи, — прошептал граф, почувствовавший, что вся кровь его прилила к сердцу.
— Я не хочу умирать, — продолжал Андреа, — не получив от тебя обещания.
— Ах, брат, брат, можешь ли ты сомневаться, что твои желания будут священны для меня.
— Поклянитесь же мне, что вы отправитесь в Бретань, в Керлован, и проживете там два или три месяца и что уедете туда сегодня же или завтра.
— Клянусь!..
— Не спрашивайте меня о причине.
— Хорошо.
Заручившись обещанием Армана, Андреа совершенно спокойно проделал всю комедию с дуэлью и, простив маркиза Иниго, доказал еще раз Арману все благородство своей души.
Одна только Баккара поняла истинное значение всей этой комедии и положительно убедилась в том, что дон Иниго не кто иной, как сообщник сэра Вильямса.
Она решилась во что бы то ни стало добиться истины: с этой целью она написала своей подруге Сент-Альфонс и предложила ей получить от Артова сто тысяч франков, если она удостоверится в том, что бразильский маркиз красится и что у него на груди есть шрам.
Граф Артов, по просьбе Баккара и при посредстве Сент-Альфонс, попросил барона де Манерва дать у себя холостой вечер-бал.
Барон с удовольствием согласился исполнить просьбу Баккара и написал собственноручно письмо к маркизу Иниго, приглашая его в самых любезных выражениях приехать к нему на другой день на вечер.
Написав это письмо, барон прочел его мадам де Сент-Альфонс.
— Какой вы умный и милый, — сказала она. — Мне надо повидаться с вами до вашего бала.
В этот же день граф де Кергац сообщил своей жене, что ему хотелось бы поехать на некоторое время в Керлован.
Жанна согласилась.
А это согласие вполне успокоило Андреа.
В этот же день, только позже, в девять часов вечера» сэр Вильямс посетил бразильского маркиза Иниго и сказал, что он уезжает на другой день в Керлован.
— Ты же останешься еще на три дня в Париже.
— А потом?
— А затем поедешь в Сент-Мало, где будешь ждать моих инструкций.
— Ну, а еще что?
— А покуда ты убери Сару.
— Сару?
— Ну да, жидовочку.
— Как же это сделать?
— Ты должен увезти ее.
— Та… та… — проговорил Рокамболь, глава которого заблестели. Взгляд этот не ускользнул от внимания сэра Вильямса.
— Однако, прелестный друг, — заметил ему Андреа, — если вы не будете вести себя прилично, то вы ведь не получите миллиона, да и, кроме того, будете еще убиты.
— Я буду скромен, дядя, но куда же мне свезти похищенную девушку?
— В Гавр, где я возобновил сношения с одним из моих лондонских приятелей по имени Джон Берд. Этот чудак ведет теперь очень недурно свои дела; он теперь капитан торгового корабля и пользуется большим уважением в своей среде… Этот-то Джон Берд остался вполне верен своему старому капитану и вообще сделает для меня все, что только можно и что мне будет угодно.
— Это излишние подробности, — заметил Рокамболь, — переходите-ка лучше, дядя, прямо к настоящему делу.
— Я долго думал насчет будущности Баккара, — продолжал сэр Вильямс, — и остановился на том, чтобы отправить ее на Маркизские острова.
— Черт побери!
— И дать возможность этой милочке сделаться женой какого-нибудь антропофага или быть съеденною им. Она довольно красивая девушка!..
— Славная мысль, — заметил холодно Рокамболь.
— Конечно!-
— Но как привести ее в исполнение?
— С помощью моего друга Джона Берда. Он грузит в Гавре какие-то товары, которые везет в Австралию. Он теперь в Париже.
— Он согласен?
— Вполне, и высадит ее на каком-нибудь пустынном берегу, где и найдут ее дикие… он даже, вероятно, сумеет продать ее за хорошую цену.
— Все это хорошо, но как передать ее Берду?
— Очень просто: ты сперва увезешь жидовочку и поручишь ее вдове Фипар, а затем уведомишь Баккара, что ее похитил негр… негр этот будет твой.
— Вантюр?
— Ну, да… конечно.
— В письме ты добавишь, что корабль, на котором он находится, стоит покуда в Гавре и что затем «Фаулер» отправится в Сент-Мало… там она найдет «Фаулер» на рейде и, конечно, поедет на корабль — остальное обделает все Джон Берд.
— Все это трудно исполнить. .
— Если ты не сделаешь этого, то и не получишь миллиона, — заметил ему совершенно хладнокровно сэр Вильямс.
Рокамболь молча пожал плечами.
— Все? — спросил он.
— Почти. Ты приедешь затем в Керлован, где я тебе устрою опять свидание с Жанной, на котором тебя застанет сам Арман… он вызовет тебя на дуэль, ты нанесешь ему ловкий удар шпагой и получишь свой миллион.
— Отлично, дядя, отлично!..
— Ты условишься встретиться с Джоном Бердом в кабачке под вывеской «Свидание пешеходов».
После этого они расстались.
На другой день после бала Баккара получила от Сент-Альфонс письмо, следующего содержания:
«Милая Баккара! Ты права, я своими глазами удостоверилась, что у бразильского маркиза есть на груди только что зажившая рана. Он спит у меня теперь на диване до того крепко, что его можно вынести вместе с диваном — это последствие вчерашней выпивки. Я убедилась также и в том, что твой маркиз красится, так как его волосы от действия эссенции, которой я намочила свой платок, приняли белокурый цвет. Это вообще скверно выкрашенный маркиз.
Твоя навеки».
Баккара уже не сомневалась больше.
Она была теперь вполне уверена, что виконт де Камбольх и маркиз Иниго — одно и то же лицо.
Баккара оставила Сару на попечение Маргариты и поехала с этим открытием к графу Артову.
Переговорив с ним, она заехала к Сент-Альфонс и устроила так, что та написала маркизу — Иниго, приглашая его в этот вечер к себе на загородную дачу.
— А если он не приедет? — заметила Сент-Альфонс.
— Приедет… письмо твое написано таким языком, что в нем нельзя подозревать ловушки.
Маркиз Иниго, исполняя в точности приказания сэра Вильямса, отправился в указанный им кабачок.
Он встретился там с Джоном Бёрдом, которого узнал по приметам, указанным Андреа. Джон Берд согласился на все и при этом извинился, что несколько опоздал на это свидание.
— Виною этому, — сказал он, — была одна встреча.
— Встреча? — переспросил Рокамболь.
— Да, с одним человеком, который спас мою милую Пигиту, вынеся ее из огня во время пожара.
— Ну, — добавил Джон Берд, — я так обязан этому человеку за спасение женщины, которую я любил, что готов ради него отдать свою жизнь. Да, — продолжал он, — если бы капитан Вильямс просил у меня мой корабль и все мое состояние, то я был бы способен отдать ему все, но если бы граф попросил меня убить сэра Вильямса, то я тотчас же убил бы его.
— О! а как зовут этого графа?
— Граф Артов, — ответил Джон Берд. Рокамболь невольно задрожал.
Расставшись с Джоном Бердом, Рокамболь возвратился к себе и условился с Вантюром, что они вместе проберутся к Баккара и похитят Сару, а затем предложил ему убить графа Артова.
Вантюр вполне согласился на оба дела, выговорив себе за исполнение последнего десять тысяч франков, из которых половину Рокамболь вручил ему вперед.
В этот же день вечером, когда Баккара, получив письмо от Сент-Альфонс о мнимом бразильском маркизе, уехала к графу Артову, вся эта компания, т. е. Рокамболь, Вантюр и вдова Фипар, пробралась к Баккара и похитила Сару, которую и поручили вдове Фипар.
— Ну, я теперь принимаюсь за другое ваше дело, — заметил Вантюр, прощаясь с Рокамболем.
— Отлично.
— Приготовьте мне деньги, завтра все будет кончено. И они расстались.
Расставшись с Вантюром, Рокамболь отправился на свидание с Джоном Бердом, как это было у них условлено накануне.
— Милейший Джон, — сказал он, подходя к капитану, — дело готово…
— Отлично! Я тоже готов.
— — Мы ее доставим завтра утром.
— Хорошо, мне, кстати, хотелось бы посмотреть, по-прежнему ли хорош у капитана Вильямса вкус, — заметил Джон Берд.
— Шутник, — пробормотал Рокамболь, взяв его фамильярно за руку.
— Послушайте, — сказал Рокамболь, — не хотите ли поехать со мной к одной хорошенькой дамочке — в Сент-Морис?
— Ладно. Мне нечего делать, — ответил Берд, — я оставил свою Пигиту в Гаврё.
В это время мимо них ехала карета.
Рокамболь нанял ее, и через полчаса они были уже в Сент-Морисе.
Несмотря на дождь, ночь была настолько светла, что Рокамболь мог рассмотреть местность и хорошенький домик, где они находились.
— Кажется, вас ждут, — заметил Джон Берд, — смотрите, ставни полуоткрыты…
— Подождите меня несколько минут, — сказал Рокамболь, — если я кликну, то вы, верно, придете?
— Конечно.
— Вы вооружены?
Джон Берд только мигнул глазом.
— Ладно. Где же мы увидимся?
— Через несколько дней на «Фаулере».
— Хорошо… прощайте.
Джон Берд пожал руку Рокамболя и остался сторожить у решетки дачи.
Рокамболь вошел в дачу.
— Идите за мной, — прошептали ему на ухо. Рокамболь в темноте не мог видеть того, кто ему говорил. Его ввели в ярко освещенную комнату, где на кушетке полулежала госпожа Сент-Альфонс. Дон Иниго, забывшийся несколько с Джоном Бердом, опять заговорил с ней с испанским акцентом.
Хорошенькая хозяйка смотрела на него со вниманием, которое он сначала принял за любезность.
— Милейший маркиз, — начала она, — а иногда бывают ужасные сходства.
— Бывают!
— Я даже побожилась бы, что если бы вы не были брюнетом, то я бы могла сказать, что я вас уже встречала…
Рокамболь вздрогнул.
— Кто же был этот блондин? — спросил он.
— Швед — виконт де Камбольх.
— Я не знаю его…
— Он уехал из Парижа три месяца тому назад…
— А я всего две недели здесь.
— И неизвестно, что с ним сделалось, — продолжала Сент-Альфонс.
— Тем хуже!
— Отчего?
— Потому что я бы хотел видеть его, если он так похож на меня.
— Право! — заметила она, — и вот здесь есть особа, которая знала его очень хорошо.
Рокамболь начал смутно понимать, что он попался в ловушку, и невольно задрожал.
Но в эту минуту отворилась дверь и на пороге ее показалась Баккара в костюме горничной.
— Попался, — прошептал Рокамболь, узнав сразу молодую женщину.
Баккара подошла к нему и спокойно сказала:
— Здравствуйте, виконт де Камбольх… Рокамболь вспомнил про свой кинжал и только что было решился разделаться с обеими женщинами, как дверь снова отворилась и в ней показалась новая личность.
Это был граф Артов. В руках у него были пистолеты.
Рокамболь оцепенел от ужаса.
— Ну, де Камбольх, — начала Баккара, — бросьте ваш южный выговор и говорите по-французски.
Рокамболь пожал плечами.
— Пожалуй, — сказал он, — если вы узнали меня.
— Если вы хотите жить, — продолжала Баккара, — то скажите, кто был ваш начальник и вообще все, что затевали!..
Рокамболь несколько колебался.
— Граф, стреляйте!..
Артов приподнял пистолет.
— Плохо, — подумал Рокамболь, — они меня убьют, если я не расскажу всего…
И, подумав немного, он рассказал подробно о всех планах Андреа.
— Графу остается недолго жить, — добавил он.
— Кто будет его убийцей? — вскрикнула Баккара.
— Этого я вам не скажу, хоть убейте меня, — проговорил нахально негодяй, — впрочем…
— Что?
— Если вы мне дадите вексель на сто тысяч франков — Граф молча подошел к столу, написал несколько слов и передал бумагу Рокамболю.
Негодяй положил ее спокойно в карман и уже, не стесняясь, досказал остальную часть планов сэра Вильямса.
— Как зовут убийцу? — повторила Баккара.
— Вы не угадываете? Это я!
— Вы? — повторила Баккара и успокоилась.
— Не правда ли, что моя тайна стоит ста тысяч франков?
— Да, я вполне согласен с вами, — ответил ему граф, — я честный человек, и вам теперь стоит только указать, кому я должен их выплатить.
— Но я сам могу получить их, граф!
— Немыслимо.
— Почему?
— Потому, — ответила Баккара, — что мертвые не нуждаются в деньгах.
— Мертвые? — пробормотал, бледнея. Рокамболь.
— Да, так как вы нисколько не спаслись от смерти.
Рокамболь задрожал.
— Есть ли у вас наследник?
— Но я не хочу умирать! — вскричал Рокамболь. Граф молча прицелился в него.
— Не трогайтесь — или вы сейчас же умрете. Назовите мне то лицо, которому вы хотите передать ваши деньги.
В то же время граф стукнул ногой об пол, и Рокамболь, испугавшись неминуемой смерти, увидел, как из уборной, вышли два человека, державшие в руках веревку и еще что-то, чего он не мог узнать.
Это, по всему вероятию, были орудия пытки, час которой теперь наступал.
Двое пришедших людей были геркулесовского сложения. Они развернули большой парусиновый мешок, при виде которого Рокамболь задрожал.
— Вы умрете. — проговорил хладнокровно граф, — а поэтому прошу вас назвать лицо, которому должны быть уплачены сто тысяч франков.
Баккара и мадам Сент-Альфонс поспешно вышли из будуара.
. — Не убивайте его, — прошептала лишь Баккара, бросая на графа умоляющий взгляд.
— Граф, — сказал Рокамболь трепетным голосом, — вы хотите меня утопить?
— Да, завязанного в этом мешке. Итак, ваш наследник?
— У меня нет наследника.
— В таком случае не угодно ли вам войти в мешок без сопротивления, ибо в противном случае вас свяжут.