- Но что случилось? - потребовал Ричард, снова потянувшись к ней. Диона резко отстранилась, вскакивая на ноги.
Она не собиралась ни оправдываться, ни оставаться здесь дольше.
- Спокойной ночи, - стремительно простилась Диона и поспешила прочь.
Войдя в дом, она почти налетела на Серену, направляющуюся в патио.
- Вот вы где, - воскликнула Серена. - Блейк отправился спать, он так устал…
- Да, как я и ожидала, - отозвалась Диона, собрав все самообладание, чтобы ответить ровно. Внезапно она почувствовала предельное утомление и не смогла сдержать зевок. - Извините, - пробормотала она. - Это был долгий день.
Серена окинула ее удивленным изучающим взглядом.
- Тогда мы с Ричардом уедем, не буду вас задерживать. Увижусь с Блейком завтра.
- Завтра я увеличу нагрузку, - сообщила Диона, пользуясь возможностью дать понять Серене, что ее присутствие помешает, а не поможет. - Будет лучше, если вы подождете до вечера, скажем, до четырех.
- Но это слишком долго! - ахнула Серена. - Он не достаточно силен!
- На данной стадии я выполняю большую часть работы за него, - сухо заверила ее Диона. - Однако я позабочусь, чтобы он не перетрудился.
Если Серена и уловила сарказм, который Дионе не удалость полностью скрыть, то она не подала виду. Вместо этого холодно кивнула:
- Конечно. Очень хорошо. Встречусь с Блейком завтра днем.
«Ну, пусть чудеса никогда не заканчиваются», - подумала Диона с кривой усмешкой, поднимаясь наверх. Она только упомянула, что Блейк будет занят, и хотя Серена не пришла в восторг, но смирилась.
Приготовившись ко сну, Диона легонько поскреблась к Блейку и, не услышав ответа, приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы заглянуть внутрь. Он крепко спал на спине, голова скатилась к плечу. В падающем из коридора свете он выглядел моложе, страдальческие складки разгладились.
Диона тихо вернулась в свою комнату. Она устала, так устала, что все конечности болезненно ныли, но стоило оказаться в постели, как обнаружилось, что сон ускользает от нее. Она понимала, почему так, и лежала, уставившись в потолок, зная, что вовсе не сможет уснуть этой ночью. Такая безобидная, пустячная причина… только из-за того, что Ричард дотронулся до нее.
Но это не пустяк, Диона убедилась в этом. Она далеко отодвинула кошмары, полностью перестроила свою жизнь, но прошлое оставалось с ней, являлось ее частью, и оно не было несущественным. Изнасилование совсем не банальность для жертвы. С той ночи она не выносила ничьих прикосновений. Диона нашла компромиссное решение, удовлетворяющее ее потребность в человеческом тепле и близости, работая с больными, осязая их, но могла выдержать непосредственный контакт, только пока контроль принадлежал ей.
Внешне она оправилась полностью: построила стену между тем, кто она сейчас и кем была прежде, никогда не вспоминая о том, что произошло. Буквально заставила себя собрать воедино острые осколки своей судьбы и с ожесточенным упорством сумела срастить кусочки в стойкую конструкцию. Она научилась смеяться и радоваться каждому дню. Что еще важнее: Диона вновь стала уважать себя - самая трудная задача из всех.
Особенно ее пугали мужские касания. Та ночь лишила ее возможности выйти замуж и создать семью. Раз в этой части жизни ей было отказано, Диона игнорировала ее и никогда не оплакивала то, чего могла бы иметь. Вместо этого она стала своего рода бродягой, путешествуя по стране и помогая другим людям. Занимаясь очередным случаем, она вступала в полные любви и заботы отношения, но без какого-либо сексуального подтекста. Она любила своих пациентов, и они неизбежно влюблялись в нее… пока длилось лечение. Больные становились ее близкими до завершения курса, и она покидала их с улыбкой на лице, готовая перейти к следующему эпизоду и к очередной «семье».
В начале учебы Диона опасалась, что никогда не сможет работать с мужчинами. Проблема беспокоила ее, пока она не осознала, что, если так и не приспособится, придется отказаться от выбранной профессии, и она отважилась. В первый раз приблизилась к пациенту, стиснув зубы и задействовав всю решимость, заставляя себя дотронуться до него, но уже через несколько минут поняла, что человек, нуждающийся в терапии, очевидно, не в той форме, чтобы напасть на нее. Мужчины оказались такими же человеческими существами, которым требовалась помощь, как и все остальные.
Все же Диона предпочитала лечить детей. Они любили так свободно и так искренне. Прикосновение ребенка было единственным, которое она выносила, и Диона даже научилась наслаждаться ощущением ручонок, обхватывавших шею в радостном объятии. И единственное, о чем она иногда сожалела, так это о том, что у нее никогда не будет собственных малышей. Диона справлялась с этим, прилагая дополнительные усилия в восстановление ребят, доверенных ей, но в глубине души ощущала потребность в ком-то родном, принадлежащем ей, как и она ему, частичке себя.
Вдруг приглушенный звук привлек внимание Дионы, и она подняла голову с подушки, прислушиваясь, повторится ли. Блейк? Он звал?
Теперь тишина была полной, но она не могла успокоиться, пока не удостоверится, что с ним все в порядке. Встав с кровати, Диона накинула халат и тихо пошла к спальне по соседству. Приоткрыв дверь достаточно, чтобы заглянуть внутрь, она увидела Блейка, распростертого в той же позе, что и прежде. Диона уже собиралась уйти, когда он вдруг попытался повернуться на бок, но ноги не слушались, и он издал тот же звук, что и услышанный ею раньше, - наполовину вздох, наполовину мычание.
«Неужели никто никогда не додумался помочь ему лечь иначе?» - задумалась она, босиком скользнув в комнату. Если он провел на спине два года, не удивительно, что у него темперамент индийского буйвола.
Диона не знала, проснулся Блейк или нет, хотя вряд ли. Вероятно, он просто пытался изменить положение, как люди бессознательно ворочаются во сне. Лампы в коридоре уже были выключены, ведь все разошлись по постелям, и в тусклом свете звезд, проникающем сквозь стеклянные двери, она не могла разглядеть достаточно, чтобы решиться. Возможно, если он еще спит, она сможет осторожно уложить его на бок, не разбудив. Она делала подобное для большинства своих пациентов - жест участия, которого больной даже не замечал.
Сначала Диона коснулась плеча Блейка легонько - просто положила на него руку, позволяя подсознанию привыкнуть к соприкосновению. Через некоторое время немного надавила, и Блейк послушался, стараясь повернуться на правый бок, лицом к ней. Бережно, не спеша, она помогла ему, сдвинув ноги, чтобы не тянули назад. С легким вздохом Блейк зарылся щекой в подушку, дыхание становилось глубже по мере того, как он расслаблялся.
Улыбаясь, Диона натянула простыню до его шеи и вернулась в свою комнату.
Блейк не похож на других ее пациентов. Часом позже, все еще лежа без сна, она попробовала понять, почему так решительно настроена снова поставить его на ноги. Это не обыкновенная преданность клиенту - по какой-то неясной причине лично для нее важно, чтобы он вновь стал прежним. Блейк был таким сильным и полным жизни человеком, что оказывался в центре внимания, где бы ни находился. Она должна вернуть ему былую уверенность в себе.
Он так близок к смерти. Ричард прав, утверждая, что Блейк и года не протянет теперешнем состоянии. Он скорее умрет. Утром она привлекла его внимание внезапностью и непредсказуемостью, но необходимо удержать интерес, пока он на деле не увидит, что прогрессирует, пока не поверит, что сможет выздороветь. Она никогда не простит себе, если подведет Блейка.
Наконец Диона сумела заснуть, но уже всего через два часа поднялась перед рассветом с нетерпеливым предвкушением дальнейших действий. Хотелось пробежаться по пляжу, но в Фениксе нет прибрежной зоны, и она еще не достаточно хорошо изучила территорию, чтобы носиться в темноте. Кроме того, Диона знала, что Блейк держит служебных собак, патрулирующих по ночам. Однако, несмотря на недостаток сна, она была переполнена энергией. Диона попыталась сжечь какую-то часть, занявшись оживленной гимнастикой, но последующий душ так взбодрил, что она чувствовала себя готовой всерьез взяться за этот мир. Ну по крайней мере за Блейка Ремингтона!
Даже раньше, чем предыдущим утром, Диона, поддавшись воодушевлению, поспешила в комнату Блейка, включив свет, так как кругом по-прежнему царила темнота.
- Доброе утро, - прощебетала она.
Блейк, продолжая лежать на боку, открыл один синий глаз, обозрел ее с выражением ужаса на лице и произнес недвусмысленное слово, за которое его бы заставили вымыть рот с мылом, будь он помоложе. Диона широко улыбнулась.
- Готовы начать? - спросила она невинно.
- Черт, нет! - рявкнул он. - Леди, сейчас середина ночи!
- Не совсем. Уже скоро рассвет.
- Скоро? Как скоро?
- Всего через несколько минут, - успокоила Диона, а затем, смеясь, откинула простыню. - Неужели вы не хотите увидеть восход солнца?
- Нет!
- Не портите удовольствие, - уговаривала она, стаскивая его ноги с кровати. - Насладитесь зрелищем со мной.
- Я не хочу смотреть на восход солнца ни с вами, ни с кем другим, - брюзжал Блейк. - Я хочу спать!
- Вы проспали уже достаточно и, конечно, не откажетесь от этого совершенно особенного восхода.
- Что же делает его таким особенным? Он отмечает начало дня, когда вы замучите меня до смерти?
- Только если вы не отправитесь со мной, - пообещала Диона весело, поймав его руку и вынудив сесть вертикально. Она помогла Блейку с инвалидной коляской и закутала пледом, зная, что воздух покажется ему прохладным. - Где лучшее место для наблюдения?
- В бассейне, - хмыкнул Блейк и потер щеки обеими руками, бормоча сквозь пальцы: - Вы спятили, леди; явно ненормальная, судя по тому, что я вижу.
Диона пригладила его взъерошенные волосы и нежно улыбнулась.
- О, я не разбираюсь в этом, - промурлыкала она. - Разве вы не спали ночью?
- Конечно, спал! - отрезал он. - Из-за вас я так устал, что не мог держать голову! - Как только слова слетели с губ, робкое выражение пересекло его лицо. - Ладно, это была лучшая ночь за два года, - признал Блейк, пусть неохотно, но, во всяком случае, он сказал это.
- Посмотрите, что небольшая терапия смогла для вас сделать, - поддразнила Диона и сменила тему прежде, чем Блейк снова возмутился. - Вы должны провести меня к бассейну, не хочу проходить через патио из-за оставленного там оборудования. Возможны коварные ловушки в темноте.
Без всякого энтузиазма он привел коляску в движение и направил через спящий дом к черному входу. Когда они задворками добрались до места, защебетала какая-то пташка, радостно приветствуя новый день, и Блейк поднял голову на звук.
Неужели прошло два года с тех пор, как он в последний раз слышал пение птиц?
Сидя около бассейна, наслаждаясь тихим плеском воды, исполняющей свою собственную мелодию, они молча наблюдали, как посерел горизонт и первый пронзительный солнечный луч выстрелил над горной грядой. Не хватало облаков, чтобы разрисовать небосклон бесчисленными оттенками розового и золотого, только бездонное ясное голубое небо и белесое солнце, но невероятная безмятежность наступающего дня придала сцене совершенный вид самого эффектного восхода, когда-либо виденного Дионой.
День разгорался, становилось все жарче, и Блейк толкнул с плеч плед.
- Хочу есть, - объявил он; прозаическая озабоченность после долгого совместного молчания.
Диона, сидевшая на бетоне со скрещенными ногами, посмотрела на него, затем поднялась и хихикнула.
- Вижу, насколько вы цените прекраснейшие моменты в жизни, - весело бросила она.
- Если вы настаиваете на побудке посреди ночи, естественно, я проголодаюсь к рассвету! Сегодня я получу те же помои, что и вчера утром?
- Конечно, - невозмутимо ответила Диона. - Питательный, с высоким содержанием белка завтрак - то, в чем вы нуждаетесь для нормализации веса.
- Завтрак, который вы потом пытаетесь выбить из меня своими зверскими методами, - парировал Блейк.
Она рассмеялась, наслаждаясь быстрым обменом репликами.
- Просто подождите, - посулила Диона. - К этому времени на следующей неделе вы будете думать, что вчерашняя нагрузка - ничто!
Глава 4
Диона не спала, разглядывая узоры из световых пятен, которые молодая луна разметала по белому потолку. Ричард совершил чудо и сегодня за ужином сообщил, что спортивный зал готов, но с Блейком творилось что-то неладное. Безо всякого повода он замкнулся и вновь впал в депрессию. Съедал все, что Альберта ставила перед ним, безропотно терпел манипуляции Дионы, и это было совершенно неправильно. Пациент не должен воспринимать лечение так пассивно. Пока достаточно, что Блейк лежит и позволяет ей двигать его ногами, но когда настанет время перейти к упражнениям на тренажерах и в бассейне, потребуется его активное участие.
Блейк не говорил с Дионой о том, что его беспокоит. И хотя она точно уловила тот момент, когда начались эти трудности, но не имела ни малейшего представления, в чем причина. Они поддразнивали друг друга во время массажа, перед тем как перейти к упражнениям, и вдруг абсолютно неожиданно его глаза сделались пустыми и равнодушными, и с тех пор он перестал реагировать на ее насмешки. Диона не думала, что дело в каких-то ее словах - она всего лишь добродушно поддразнивала его из-за того, что он так заметно воспрял духом.
Повернув голову и взглянув на светящийся циферблат, Диона заметила, что уже далеко за полночь. Как и каждую ночь, она встала проверить, как себя чувствует Блейк. Диона не слышала звуков, которые он обычно издавал, пытаясь перекатиться на бок, но была слишком увлечена своими мыслями, чтобы обратить на это внимание.
Как только она вошла в комнату, сразу разглядела, что ноги Блейка неловко вывернуты. Значит, он уже пробовал изменить положение. Диона нежно положила левую руку ему на плечо, а правую - на бедро, готовясь перевернуть.
- Диона?
Тихий, неуверенный голос Блейка испугал ее, и она отпрянула назад. Диона так сосредоточилась на его ногах, что не заметила открытых глаз, хотя лунный свет освещал постель достаточно ярко.
- Я думала, вы спите, - прошептала она.
- Что вы делаете?
- Помогаю вам лечь на бок. Я делаю это каждую ночь, и сегодня впервые потревожила вас.
- Нет, я уже проснулся, - в его тоне сквозило любопытство, пока он беспокойно перебирал плечами, чуть приподнимаясь на подушках. - Вы подразумеваете, что заходите сюда еженощно и переворачиваете меня?
- Вам, кажется, удобнее спать на боку, - попыталась объяснить Диона.
Блейк издал короткий горький смешок.
- Лучше всего я сплю на животе, по крайней мере, так было раньше. А в моем нынешнем состоянии я подобным образом не лежал уже два года.
Тихая интимность ночи, комната, залитая лунным светом, создали иллюзию, будто на земле остались лишь они двое, и Диона смогла уловить глубокое отчаяние Блейка. Возможно, он тоже ощутил с ней особую близость, и сейчас, укрывшись за темнотой как за необычным щитом, согласится побеседовать и расскажет, что же его волнует. Не колеблясь, Диона присела на край кровати и аккуратно поправила ночную рубашку, прикрывая колени.
- Блейк, что не так? Что вас тревожит? - мягко спросила она.
- Точное попадание, - пробормотал он. - Вы еще и уроки психологии брали, пока учились на Суперженщину?
Диона проигнорировала колкость и опустила ладонь на его руку.
- Пожалуйста, скажите мне. Что бы это ни было, оно мешает вашему лечению. Спортивный зал подготовлен для вас, но вы не готовы для него.
- Я могу растолковать вам, в чем дело. Видите ли, вся эта затея лишь пустая трата времени, - начал Блейк, и Диона почти физически почувствовала уныние, подобно огромному камню тяготящее его. - Вы можете пичкать меня витаминами и улучшать циркуляцию крови, но готовы ли гарантировать, что когда-нибудь я стану прежним? Не понимаете? Я не хочу просто «улучшений» или каких-то еще компромиссов. Если я не смогу быть на сто процентов таким же, как до несчастного случая, мне все это неинтересно.
Диона молчала. Нет, она не станет обещать, что не удастся избежать последствий - хромота и болезненные ощущения могут сопровождать его до конца жизни. Если судить по ее опыту, человеческое тело способно творить чудеса регенерации, но раны оставляют боль в памяти и шрамы на плоти.