Когда Мишкин ступил на ненадежную поверхность Гармонии, в его сознании пронеслись образы варенья, горячих сдобных булочек, орального секса и цвета губ.
– И долго будут продолжаться эти галлюцинации? – спросил Мишкин.
– А почему вы спрашиваете об этом у меня? – поинтересовался дружелюбного вида повар с помятой губной гармошкой в руках. – Я, собственно, тоже галлюцинация.
– А как мне определить, что является реальным, а что – нет?
– Попробуй воспользоваться лакмусовой бумагой, – посоветовал Чанг Су.
– Давайте-ка сразу договоримся, – подал голос СНОС-робот. – Ты в точности выполняешь все мои указания, а иначе очень быстро сделаешься мертвеньким, просто мертвее не бывает. Уяснил?
– Уяснил, – послушно подтвердил Мишкин, и они неспешно двинулись по пурпурной равнине. Ветер дул с востока со скоростью пять миль в час. Слышалось электронное пение птиц.
– Если я прикажу тебе падать, – продолжал развивать свою мысль робот, – ты должен мгновенно зарываться носом в землю. Здесь нельзя тормозить и глазеть по сторонам. Надеюсь, с рефлексами у тебя все в порядке.
– А мне показалось, ты сказал, что здесь не опасно, – удивился Мишкин.
– Да, ты действительно поймал меня на противоречии. Подумаешь, – хмыкнул робот. – Возможно, у меня есть свои причины лгать тебе.
– Какие еще причины?
– Возможно, у меня есть причины не говорить тебе об этом, – назидательно произнес робот. – Просто выполняй мои приказы, и все. Падай!
Мишкин и сам уже уловил слабое, но пронзительное жужжание на пределе слышимости. Он тут же нырнул в траву, от излишнего рвения расквасив себе нос. Приподняв голову, Том увидел, что робот поворачивается из стороны в сторону, сжимая в двух конечностях по бластеру.
– Что это такое? – спросил Мишкин.
– Любовный призыв шестиногих прото-бронтостегозавров. Когда у них начинается брачный сезон, они могут попытаться спариться со всем, что движется.
– Неужели они не сообразят, что я не гожусь на роль предмета их любви?
– Сообразят, конечно, но пока импульс дойдет до мозгов и обратно, пройдет несколько минут – протоящеры мыслят медленно. А до того момента эти две-три тонны влюбленного мяса могут ненароком наступить тебе на голову.
– А где они сейчас? – спросил Мишкин.
– Приближаются, – мрачно ответил робот, снимая бластеры с предохранителя.
Жужжание усилилось. Потом Мишкин увидел, что над ними порхает нечто, напоминающее бабочку с размахом крыльев в шесть футов, и радостно жужжит. Бабочка не обратила на них ни малейшего внимания и улетела куда-то влево.
– Что это было? – спросил Мишкин.
– Это чертовски напоминало бабочку с размахом крыльев в шесть футов, – задумчиво ответил робот.
– Вот и мне так показалось. Но ты сказал...
– Да, да, да, – раздраженно произнес робот. – Все совершенно ясно. Эта бабочка научилась подражать брачному призыву прото-бронтостегозавров. Мимикрия – самая банальная вещь во всей Галактике.
– Банальная? А у тебя был такой вид, будто ты удивлен.
– Чего тут может быть удивительного? Просто я первый раз встретился с мимикрирующей бабочкой.
– Ты должен был знать об этом, – сказал Мишкин.
– Неверное утверждение. Я запрограммирован на то, чтобы обнаруживать опасные для человека ситуации и явления и находить способы справиться с ними. Эта бабочка-переросток не причинит тебе никакого вреда – по крайней мере до тех пор, пока ты не попытаешься проглотить ее. Потому, естественно, в моих файлах нет никакого упоминания о ней. Ты должен понять, что я тебе не какая-нибудь ходячая энциклопедия. Я имею дело исключительно со всякими опасными явлениями, а не с каждой фигней, которая бегает, плавает, летает или ползает вокруг. Понял, сынок?
– Понял, – отозвался Мишкин. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– За этим меня и сконструировали, – гордо ответил робот. – Вставай, пора продолжить нашу прогулку.
Глава 5
Подготовленное заявление
– Теперь у меня время от времени возникают некоторые сложности психического порядка. Меня преследуют эти картинки, эти образы. Но я не знаю, какие из них реальны, а какие нет. Иногда мне кажется, что меня съели, а потом я обнаруживаю, что это не так. Иногда мне кажется, что я жив, а потом оказывается, что я ошибаюсь. Я не помню, почему нахожусь здесь и в каком преступлении меня обвиняют. Но при всем при этом я уверен в своей невиновности. Я уверен, что ни в чем не виновен, и не важно, что я совершил.
Мишкин с надеждой огляделся по сторонам, но обнаружил, что суд удалился на совещание, судья удалился, весь мир удалился, и только скучающий охранник насвистывает старую песенку «Роллинг Стоунз».
Мишкин резко остановился.
– В чем дело? – спросил робот.
– Я вижу что-то впереди.
– Подумаешь! – фыркнул робот. – Я много чего вижу впереди. Собственно, я всегда вижу что-то впереди. Боже правый, да все всегда видят впереди целую кучу вещей.
– Эта штука впереди здорово похожа на животное.
– Ну и что в этом такого сверхъестественного?
Замеченная Мишкиным «штука» размером и формой напоминала тигра, только хвост у нее был покороче, а лапы подлиннее. И еще шкура у нее была не рыжая, а шоколадная, но зато с ярко-оранжевыми полосами. «Штука» выглядела как самая что ни на есть зловредная, голодная и неразборчивая в средствах галлюцинация.
– Оно выглядит опасным, – сказал Мишкин.
– Твои слова ясно показывают, как мало ты знаешь об этой планете, – сообщил робот. – Это толстошкурик, травоядное животное, характером напоминающее корову, только более робкое.
– И с зубами.
– Не позволяй зубам ввести тебя в заблуждение.
– Опять мимикрия?
– Вот именно. А теперь возьми себя в руки и пошли дальше.
Они продолжали двигаться по пурпурной равнине. Робот, даже не потрудившийся достать бластеры, насвистывал «Песенку Элмера». Мишкин шел в двух шагах позади и напевал «Грустный вальс».
Толстошкурик повернулся в их сторону и посмотрел на путников глазами цвета засохшей крови. Животное зевнуло, явив миру резцы, здорово смахивающие на турецкие сабли. Потом толстошкурик потянулся. Мышцы перекатывались у него под шкурой, словно два осьминога, сцепившихся под тонким слоем пластика.
– Ты уверен, что он травоядный? – на всякий случай переспросил Мишкин.
– В рот не берет ничего, кроме травы и одуванчиков, – заверил его робот. – Хотя нет, еще они обожают репу.
– Он выглядит недоброжелательно.
– Природа способна создавать мириады масок.
Человек и робот подошли к животному поближе. Толстошкурик прижал уши. Его хвост напрягся и встал торчком, словно индикатор, указывающий на степень обеспокоенности своего хозяина. Толстошкурик выпустил самого зловещего вида когти – такими вилами только грешников в аду гонять – и зарычал. Это рычание заставило прогуливающиеся по соседству деревья поджать ветви, взять ноги (то есть, пардон, корни) в руки и отправиться на поиски местечка поспокойнее.
– Природа явно перестаралась, – сказал Мишкин. – Я бы поклялся, что эта зверюга собирается напасть на нас.
– Природа склонна к преувеличениям, – глубокомысленно изрек робот. – Такова ее природа.
Они находились в десяти ярдах от толстошкурика, который застыл на месте и блестяще изображал смертельно опасное животное, готовое превратиться в берсерка, наброситься на любого человека, подвернувшегося ему под лапу, и покалечить, а то и совсем загрызть неосторожного придурка, а возможно, за компанию еще и робота, и пару бродячих деревьев – просто так, чтобы успокоиться.
Мишкин остановился.
– Слушай, что-то здесь не так, – сказал он. – Мне кажется...
– Тебе слишком много кажется, – мрачно сказал робот. – Ради бога, человек, держи себя в руках. Я – СНОС-робот, меня специально учили выполнять эту работу, и я даю тебе слово, что эта несчастная корова в тигриной шкуре...
И тут толстошкурик ринулся в атаку. Только что он стоял неподвижно, словно изваяние, а в следующую секунду превратился в яростный клубок когтей и зубов, отливающих золотом в свете заходящего шафранно-желтого солнца Гармонии и его спутника – тусклого, загадочного красного карлика. Толстошкурик действовал максимально правдоподобно, точь-в-точь как голодный хищник, которого мало волнует, против кого он выступает, особенно если намеченная цель подходит ему по размеру и не снабжена равноценным набором клыков и когтей.
– Кыш, толстошкурик, кыш! – неубедительно воскликнул робот.
– Осторожно! – крикнул Мишкин.
– Аааагррх! – взревел толстошкурик.
Глава 6
– Том, с тобой все в порядке?
Мишкин сощурился.
– В порядке.
– Ты неважно выглядишь.
Мишкин хмыкнул. Замечание было довольно забавным.
– Что тебя насмешило?
– Ты. Я тебя даже не вижу – вот что забавно.
– Выпей вот это.
– Что это?
– Ничего. Просто выпей.
– Если выпить ничего, то и превратишься в ничто! – взревел Мишкин и с неимоверным усилием открыл глаза. Он не смог ничего рассмотреть. Он заставил себя увидеть окружающее. Ну и что дальше? Какое там было правило? А, вот! «Реальность достигается неограниченным перечислением объектов». Итак: кровать-стол, лампа дневного света, лампа накаливания, печка, сундук, книжный шкаф, пишущая машинка, окно, кафельная плитка, стакан, бутылка молока, кофейная чашечка, гитара, ведерко для льда, друг, мусорное ведро... ну, и так далее.
– Я достиг реальности, – с тихой гордостью произнес Мишкин. – Вот теперь со мной все будет в порядке.
– А что такое реальность?
– Одна из множества возможных иллюзий.
Мишкин разрыдался. Ему хотелось другой реальности, единственной и неповторимой. Все было ужасно, даже хуже, чем раньше. Теперь ничто...
«Этого не может быть», – подумал Мишкин. Но толстошкурик, сомнительное доказательство реальности самого Мишкина и чертовски убедительный вихрь зубов и когтей, стремительно наступал. Мишкин предпочел совершить рокировку. Он прыгнул в сторону, и зверюга проскочила мимо.
– Стреляй! – завопил Мишкин, глубоко проникнувшись духом происходящего.
– Мне не положено стрелять в травоядных животных, – возразил робот, однако голос его звучал как-то неуверенно.
Толстошкурик тем временем развернулся и снова пошел в атаку. С его клыков капала слюна. Мишкин метнулся вправо, потом влево. Толстошкурик следовал за ним как тень. Мощная пасть распахнулась. Мишкин зажмурился.
Он почувствовал, как лица коснулась волна жара, и услышал рычание, ворчание и звук падения тяжелого тела.
Он открыл глаза. Робот все-таки решился выстрелить, и животное рухнуло прямо к ногам Мишкина.
– Травоядное, значит... – с горечью протянул Мишкин.
– Тебе следовало бы знать, что существует такое явление, как поведенческая мимикрия. В таких случаях животное подражает поведению хищника, которого оно копирует, вплоть до поедания мяса, хотя для травоядных это отвратительно и не питательно.
– Ты что, действительно веришь в эту чушь?
– Нет, – признался робот. – Но я не понимаю, почему эта тварь не была занесена в мои файлы памяти. Ведь эту планету десять лет изучали, прежде чем устроить здесь склад запчастей. Исследователи просто не могли не заметить животное таких размеров. Можно безо всякого преувеличения утверждать, что Дарбис-4 изучен не хуже Земли.
– Погоди-погоди, – перебил его Мишкин. – Какую планету ты только что назвал?
– Дарбис-4, планета, для которой меня программировали.
– Это не Дарбис-4, – сказал Мишкин. Он чувствовал себя больным, заторможенным и обреченным. – Эта планета называется Гармония. Они прислали тебя не туда.
Глава 7
Вы устали от изобилия? Вас тошнит от согласия?
Тогда воспользуйтесь
СЛУЖБОЙ РАЗРЫВА СВЯЗИ!
Вам будет предоставлен широкий выбор пауз, обрывов, рассоединений и отключений.
Робот рассмеялся – довольно неискренне, надо заметить.
– Боюсь, ты слишком перепугался. Я бы поставил диагноз: временная нерегулярная истерия, хотя, видит бог, я не врач. Видимо, вследствие нервного перенапряжения...
Мишкин покачал головой.
– Да ты на себя посмотри. Ты несколько раз ошибся по поводу того, что здесь может представлять опасность, а что – нет. Очень крупно ошибся. Недопустимо крупно.
– Это очень странно, – сказал робот. – Я не могу вот так вот с ходу объяснить такое недоразумение.
– А я могу. Когда основывали этот склад, под погрузкой было несколько кораблей. И они просто перепутали. Ты предназначался для работы на Дарбисе-4, а тебя прислали на Гармонию.
– Я думаю, – заявил робот.
– Во-во, подумай, – сказал Мишкин.
– А я и думаю! – огрызнулся робот. – Мы, СНОС-роботы, известны присущей нам скоростью синаптических[2] реакций.
– Молодец! – хмыкнул Мишкин. – И к какому выводу ты пришел?
– Взвесив все имеющиеся в моем распоряжении свидетельства, я решил, что твоя гипотеза наиболее обоснованна. Видимо, меня действительно прислали не на ту планету. И, конечно, это ставит нас перед достаточно существенной проблемой.
– И означает, что нам придется как следует пошевелить мозгами.
– Да, несомненно. Но позволь обратить твое внимание на тот факт, что в настоящий момент к нам приближается существо, характер и аппетиты которого мне неизвестны.
Мишкин рассеянно кивнул. События развивались слишком быстро, и он чувствовал, что нуждается в плане действий. Он подумал, что должен любой ценой спасти свою жизнь, даже если это будет стоить ему жизни.
Робот запрограммирован для Дарбиса-4. Мишкин запрограммирован для Земли. На Гармонии они оба напоминают двух слепцов в котельной. Наиболее разумным ходом для Мишкина будет возвращение на склад. Там он сможет связаться с Землей и подождать или замены поврежденного узла, или замены робота, а может, и того и другого, – после чего покинет Гармонию. Но на это потребуются месяцы, если не годы. А необходимая ему запчасть находится всего лишь в нескольких милях отсюда.
Нет, все-таки возвращение – наиболее безопасный вариант.
Но тут Мишкин подумал о конкистадорах, завоевавших Новый Свет, представил, как они прорубали себе путь через бескрайние джунгли, как на каждом шагу встречались с неведомым и подчиняли его себе. А чем он хуже? Неизвестность не менялась с тех самых пор, как финикийцы впервые провели свои корабли за Геркулесовы Столпы.
Если сейчас он повернет назад и признает, что уступает Писарро, Кортесу и прочей братии, то станет презирать сам себя.
Но с другой стороны, если он двинется дальше и проиграет, то уже не сможет осознать этот факт.
Мишкин решил, что на самом деле ему хочется добиться успеха, но при этом непременно остаться в живых.
В конце концов, это весьма любопытная задачка, одна из тех, над которой можно плодотворно поразмыслить некоторое время. Возможно, через несколько недель ему удастся отыскать правильный ответ и понять, как уберечься от бесчисленных...
– Существо приближается все быстрее, – подал голос робот.
– Ну и чего? Застрели его, и дело с концом.
– Возможно, оно безвредное.
– Ты стреляй, а об его безвредности подумаем позже.
– Стрельба не всегда является наилучшим выходом из опасной ситуации, – возразил робот.
– На Земле является.
– А на Дарбисе-4 – нет. Наиболее безопасная модель поведения – неподвижность.
– Вопрос в том, – сказал Мишкин, – на что больше похоже это место: на Землю или на Дарбис?
– Если бы мы знали, – отозвался робот, – мы бы располагали весьма ценной информацией.
Новая угроза воплотилась в оранжевом червяке двадцати футов в длину, сегменты которого украшала черная полоса. С одного конца червяка гроздью росли пять голов. Каждая голова была снабжена одним, зато большим многофасетчатым глазом и огромной беззубой слюнявой пастью.
– Любая зверюга такого размера опасна, – сказал Мишкин.
– Только не на Дарбисе, – возразил робот. – Там чем больше животное, тем оно дружелюбнее. А опасаться надо всяких мелких пронырливых ублюдков.
– Ну и что ты предлагаешь? – поинтересовался Мишкин.
– А черт его знает! – ответил робот.