– Оставайся здесь, – крикнул я Кэлии, хотя это, возможно, и не требовалось, так как она, похоже, не могла за мной последовать.
Когда я подошел, дверь гидросамолета уже была открыта. Капитан Форрестер глянул на меня и сказал:
– Все нормально, сынок. Я же обещал, что примчусь за тобой, если погода сильно испортится. Пытался дозвониться, но ты не отвечал.
– Джеймс погиб, – выпалил я. – Кто-то его укусил, скорее всего, акула, и парень истек кровью.
Я думал, что если с кем-то поделюсь, то почувствую себя лучше, но этого не произошло. Трагедия наоборот показалась еще более реальной и ужасающей. Выражение лица капитана Форрестера подлило масла в огонь. Никогда не видел его действительно потрясенным, но именно таким он и выглядел.
– Я не… не знаю, что делать! – крикнул я. – Черт возьми, не знаю!
– Тихо, тихо, успокойся. Послушай, – сказал он, глянув на пляж, где на песке лежала Кэлия. – Прежде всего нам надо поскорее собраться и улететь, пока не разразилась буря. Подумаем, что делать дальше, когда доберемся до порта. – Он спрыгнул в воду и оглянулся: – Идем же, сынок.
В одну ходку мы не уложились. Несколько раз бегали туда-сюда от гидросамолета на пляж, перенося походную плитку, палатку, наши с Кэлией чемоданы и рюкзак Джеймса. Пляж остался девственно чистым, за исключением большого красного пятна на песке, которое вскоре смоет дождем.
Первый раскат грома раздался, когда я собирался нырнуть в лес.
– В доме тоже кое-что осталось, – сказал я.
– Что-то незаменимое и дороже жизни? – на ходу бросил капитан. – Нам пора убираться отсюда.
Я перебрал в уме скарб из хижины: гитара Кэлии, мой ящик с инструментами, спальный мешок Джеймса и кое-какая его одежда.
– Нет, ничего особенного.
– Тогда оставь это здесь.
Я перенес Кэлию в гидросамолет и, усадив в кресло, туго пристегнул ремни. Она вцепилась мне в руку.
– Мы не можем его здесь оставить, – прошептала она.
– Нам придется, Кэлия. – Я взял ее руку и зажал в ладонях. – У нас нет выбора.
* * *
Ветер и дождь обрушивались на маленький самолет, а молнии рассекали небо. Не будь я уже под впечатлением от другого драматического события, точно бы испугался грома, который гремел каждые несколько секунд подобно разрывающимся бомбам. Возможно, я бы боялся авиакатастрофы, но ее не случилось.
Во время полета, я уверен, Кэлии было плевать, разобьемся мы или нет.
Когда наконец мы сели, я помог закрепить гидросамолет на пристани.
– Я снял вам номер в отеле, – сказал капитан Форрестер. – Идите. Позаботься о ней и позвони, когда устроитесь.
Я вернулся в кабину и отстегнул ремень Кэлии.
– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, – сказал я. Это прозвучало до противности сухо, но ей придется идти самой, потому что мои руки будут заняты, пока мы не зарегистрируемся в отеле.
Я перебросил спортивную сумку через плечо и обеими руками потащил за собой наши два чемодана под проливным дождем. Единственным его плюсом было то, что кровь с кожи Кэлии почти полностью смылась, поэтому, войдя в отель, мы уже не выглядели персонажами фильма ужасов.
Я усадил ее на скамейку в вестибюле и, как только получил ключ-карту от номера, велел Кэлии следовать за мной.
* * *
Войдя в номер, я закрыл за нами дверь, прошел в ванную и налил полное джакузи теплой воды. Кэлия сидела на краешке кровати. Она не плакала и не говорила, а просто неподвижно сидела. Я осторожно заставил ее встать, и она взяла меня за руку и позволила проводить ее в ванную. Я снял с Кэлии одежду и помог ей забраться в воду.
– Прошу, не уходи, – прошептала она.
– Я никуда не уйду. И сделаю все, что ты захочешь. – Сложив ладони в пригоршню, я поливал ее водой, покуда все волосы не намокли. Вымыл ей голову и тело, а когда вода порозовела, быстро выдернул затычку. Снова открыл краны и набрал полную ванну чистой воды, которая на этот раз осталась прозрачной. – Тебе достаточно тепло? – спросил я.
Кэлия кивнула и положила голову на бортик ванны. Я разделся и скрылся в душевой кабине. Быстро вымывшись, обернул полотенце вокруг талии и встал перед Кэлией на колени. Ее глаза остались закрытыми.
– Давай-ка тебя вытрем, – пробормотал я, помогая ей выбраться из ванны.
– Давай.
Я промокнул ее полотенцем, вытащил из шкафчика банный халат, завернул в него Кэлию и отвел назад к кровати. Снял покрывало, и Кэлия забралась под одеяло и свернулась калачиком.
– Сейчас закажу что-нибудь поесть, и, знаешь, мне сильно полегчает, если ты тоже попытаешься что-нибудь проглотить. – Мы оба не ели со вчерашнего утра, и хотя аппетит у меня напрочь отсутствовал, в желудке все равно ощущалась сосущая пустота. – Хочешь попробовать суп?
Кэлия кивнула.
– И можешь заказать мне горячего чаю?
– Конечно.
Она старалась, действительно старалась. Даже умудрилась проглотить немного супа и выпить весь чай. Поужинав, Кэлия зарылась в одеяла и уснула, и в конце концов я последовал ее примеру.
* * *
Когда на следующее утро я открыл глаза, Кэлия уже не спала. Почувствовав, что я зашевелился, она повернулась ко мне. Ее глаза были красными и припухшими, но она не плакала.
– Я скучаю по нему, Оуэн. Мне так его не хватает.
– Конечно. – Я прижал ее к себе. Кэлия положила голову мне на грудь, а я принялся гладить ее по спине. – Скажи, чего ты хочешь, и я все сделаю.
– Я хочу домой. Хочу оказаться там, где мне все знакомо. Где вещи Джеймса. Его фотографии. Его одежда, которую можно потрогать и понюхать. Мне это необходимо.
– Тогда я отвезу тебя туда.
– Не беспокойся, я в норме. Знаю, тебе кажется, что я едва шевелюсь, но я вполне способна долететь домой сама. На самом деле, сейчас мне стало немного лучше.
– Как насчет твоего дяди? Хочешь, я ему позвоню? Возможно, он отдаст какие-то распоряжения… пришлет кого-нибудь сюда за телом.
Кэлия скривилась.
– Ему наплевать, – сказала она. – Его дело всегда сторона. У мамы была подруга по имени Салли. Они дружили с детства и были почти как сестры. Лучше я позвоню ей. Она скажет мне, что делать.
– У тебя сохранился билет на самолет? – спросил я.
– Да, в чемодане.
– Давай, я попробую его обменять.
– Это моя вина, – внезапно выпалила Кэлия, словно эти слова давно рвались наружу, и она больше ни секунды не могла их сдерживать. – Я сказала ему, что хочу пожить на острове, а когда он отказался отпускать меня одну, уговорила поехать со мной. Что я наделала, Оуэн?
Я привлек ее к себе, и бедняжка наконец расплакалась.
– Ты ни в чем не виновата, Кэлия. Совершенно ни в чем.
Потому что если вина за смерть Джеймса на ком-то и лежит, то только на мне.
Глава 15 - Анна
Чувствую, как сердце будто раскалывается пополам. Лицо Оуэна выражает едва ли не больше, чем я в силах вынести, и совершенно очевидно, что его гложет отчаянное раскаяние. Ти-Джей обнимает меня, и я тихо оплакиваю Оуэна, Кэлию и в особенности Джеймса.
Страшно подумать, а сколько раз мы с Ти-Джеем были в опасности, даже не подозревая об этом. Сколько раз акулы проплывали мимо, почему-то решив нас не трогать? Вдруг хищница, убившая Джеймса, просто хотела прогнать его со своей территории? Возможно, куснула лишь для острастки, но в самом травмоопасном месте, отчего медицинских навыков Оуэна и Кэлии оказалось недостаточно, чтобы залечить рану или хотя бы остановить кровь. Джеймс шел на риск точно так же, как зачастую делал Ти-Джей в бытность нашу на острове. Помню, я ужасно разозлилась в тот день, когда увидела его по пояс в воде, хотя он отлично знал, что акула рыщет поблизости. Тогда я обвинила Ти-Джея в том, что он ведет себя так, будто неуязвим. Возможно, Джеймс тоже считал себя неуязвимым.
Разрываюсь между облегчением, что Ти-Джею не пришлось заплатить жизнью за свою отчаянность, и сожалением из-за того, что Джеймс расплаты не избежал. До чего же все случайно, произвольно, несправедливо. Множество почти идиллических событий, вдруг обернувшихся страшной бедой.
Не могу представить, каково им было на пляже в тот роковой день. Смотрю в лицо Оуэна, на котором написаны горе, боль и страдание, и надеюсь никогда этого не узнать.
Глава 16 - Оуэн
Самолет Кэлии должен был вылететь в пять вечера.
– Могу тебя сопроводить, – предложил я. – Помогу, когда доберешься домой, сделаю несколько звонков… Сделаю все, что от меня потребуется.
Мне не хотелось стоять ей поперек дороги, я чувствовал, что Кэлии необходимо какое-то время побыть одной с воспоминаниями о Джеймсе, но все равно казалось ужасно неправильным просто посадить ее в самолет.
– У меня есть несколько хороших подруг, которые мне помогут. Знаю, я кажусь беспомощной, Оуэн, но я вполне способна справиться сама.
Она улыбнулась. Слабой вымученной улыбкой, но даже такая стала значительным прогрессом по сравнению с почти кататоническим состоянием, в котором Кэлия пребывала последнее время.
– Я вернусь и заберу его, – пообещал я. Минуту она осмысливала мои слова, но в конце концов до нее дошло.
– Обещаешь? – спросила Кэлия.
– Да.
Она не попыталась скрыть отразившуюся на лице надежду, и я понял: это единственное, что я могу для нее сделать.
– Когда?
– Когда захочешь. Могу прямо сейчас, или же чуть погодя.
Слова прозвучали увереннее и смелее, чем я себя чувствовал. Возможно, более храбрый человек ничему не позволил бы себя остановить, но меня подташнивало при мысли о возвращении за телом Джеймса в ближайшую пару дней, после того как жара и влажность острова ускорили процесс разложения. Но я бы все равно полетел, если бы она попросила.
Должно быть, Кэлия тоже об этом подумала, потому что встревожилась и испугалась.
– Не хочу видеть его таким.
– Понимаю.
– С ним ведь все будет нормально, да?
– Да. Его не тронут и не передвинут. Никто даже не узнает, что он там. Я могу задержаться в этих местах, возможно, какое-то время поколесить по Таиланду, а в начале июня, после твоего возвращения из Африки, вернусь за Джеймсом. Потом мы его похороним. – Я не знал, сколько времени займет полное разложение, но, надеялся, что этих месяцев хватит. Также мне не были известны правила перевозки человеческих останков, но оставалось полно времени, чтобы все выяснить.
– Недалеко от моего дома есть маленькое кладбище. Мне бы хотелось похоронить брата там, Оуэн. Очень хотелось бы.
– Понимаю, значит, так и сделаем.
Кэлия вытащила из сумочки телефон.
– Запиши сюда твой номер.
Я создал новый контакт, нажал на «Сохранить» и вернул ей аппарат.
– Спасибо, что готов перевезти Джеймса домой, – поблагодарила она.
– Для тебя я сделаю все, Кэлия, – пообещал я. А потом поймал машину, и мы поехали в аэропорт.
* * *
Прямо перед объявлением начала посадки я взял лицо Кэлии в ладони и нежно ее поцеловал. Потом прижал к себе и кое-что прошептал ей на ухо. Она ответила мне также шепотом, в последний раз обняла и пошла в самолет.
* * *
Кэлия так и не позвонила.
Я ожидал сообщения, что она нормально долетела до Фарнэма, и в первые несколько дней не отходил далеко от мобильного. Проверял его раз за разом, на случай если по какой-то причине пропустил звонок.
Поначалу я оправдывал ее крайней занятостью: наверняка по приезде ей пришлось уделить внимание куче всяких дел, вот она и забыла обо мне.
Но как можно забыть о таком звонке?
А еще я ожидал негодующего звонка от ее дяди. Правда, Кэлия говорила, что ему будет все равно, но разве можно остаться равнодушным к такой беде? Немыслимо, чтобы дядя хотя бы не попытался перевезти тело племянника домой, вне зависимости от того, какие между ними сложились отношения, ведь так?
Но я совершенно не ожидал полного молчания.
Спустя неделю после ее отъезда у меня случился нервный срыв. Выписавшись из отеля, я снял небольшую квартирку в Мале и там почувствовал, что стены буквально схлопываются. Меня поглотило отчаяние, и я убедил себя, что Кэлия винила меня в гибели Джеймса и жалела, что вообще со мной повстречалась. Что она и не собиралась мне звонить, а пообещала, просто не желая меня обижать.
Я казался себе донельзя эгоистичным и поистине брошенным на произвол судьбы. И никак не мог смириться с тем фактом, что это я разрушил жизнь Кэлии. Мои легкомысленные решения непредумышленно погубили единственного родного ей человека. Чувство вины и угрызения совести не покидали меня, и случались дни, когда я, обессилев, почти не вставал с кровати.
Осознав, что уже несколько недель ничего не делаю, а только пребываю в прострации, я стал тянуть себя из болота за шкирку. Неохотно поднялся, принял душ, кое-как оделся и на пять минут вышел на улицу. Потом вернулся и снова лег. Но на следующий день опять встал и отправился гулять по улицам Мале. День за днем я заставлял себя вставать, и в конце концов это перестало представлять для меня сложность. Я отправился путешествовать: провел по месяцу в Таиланде, Шри-Ланке, Вьетнаме и Камбодже. Странствия здорово помогали скоротать время.
В начале июня я набрал знакомый номер.
– Мне нужно, чтобы вы доставили меня обратно на остров.
– Почему, сынок? – спросил капитан Форрестер. – Зачем тебе туда возвращаться?
– Потому что я пообещал.
Он не пытался меня отговорить, а как всегда согласился помочь.
– Встречаемся завтра в девять в доке, Оуэн.
Совсем как в старые добрые времена.
* * *
Я прождал все утро, но капитан так и не появился. Увидев группку пилотов, болтающих в доке, я спросил, нет ли каких новостей.
Так я и узнал, что гидросамолет капитана Мика Форрестера рухнул в океан с двумя пассажирами из Чикаго на борту.
Глава 17 - Оуэн
Поначалу Анна и Ти-Джей молчат, и тишина такая, что, клянусь, я слышу, как тикают мои часы. Горло горит из-за долгого рассказа, и голос звучит хрипло.
Анна выходит из комнаты и возвращается со стаканом воды со льдом. Вручает его мне, я выпиваю половину и ставлю напиток на стол. Заставляю себя продолжить, потому что пока не сказал им самого худшего.
– Есть кое-что еще, – говорю я. – Я знал, где находится остров. Однажды по дороге обратно из очередного полета за припасами я спросил об этом у капитана. Большую часть его ответа я не понял: много незнакомых слов о навигационном оборудовании, направлениях полета и так далее. Поэтому я тогда достал из спортивной сумки дневник и ручку и попросил Форрестера повторить. Так что я легко мог бы нанять другого пилота, чтобы долететь до острова. Мог бы оказаться там уже следующим утром. Я почти два часа просидел на скамейке в терминале аэропорта, пытаясь решить, стоит возвращаться или нет. – В этот момент я колеблюсь, говорить ли дальше, потому что именно следующего признания я и боялся. – И там на скамейке я решил, что не стоит – внезапно эта затея для меня утратила смысл. Да, я мог найти остров, но что в этом толку, если Кэлия неизвестно где и не дает о себе знать? Поэтому вместо возвращения в злосчастную робинзонию я собрал чемодан и улетел первым же самолетом. Вот почему я приехал к вам сюда. Не могу передать, как я жалею о том решении.
Анна, похоже, вот-вот расплачется. Или упадет в обморок. Или ее стошнит. Ти-Джей тоже выглядит не лучшим образом: аж побелел. Наверное, они вспоминают свой первый день на острове и отчаянную надежду увидеть, как над головой кружит самолет и приземляется в лагуне. Ти-Джей берет Анну за руку. Анна не плачет, но на ее лице застыло то же самое похожее на транс выражение, что и у Кэлии после смерти Джеймса.
Знаю, что никакими словами не смогу изменить их чувства, поэтому молча жду, пока муж и жена заговорят.
– Ты в порядке, дорогая? – спрашивает у Анны Ти-Джей.
Она кивает, делает глубокий вдох и протяжно выдыхает.