Вот только вряд ли кто-нибудь захочет даже попытаться. Печалька.
* * *
Я заказал обед в номер, потом поспал в ожидании, пока вернут белье. Проснулся от стука в дверь, а когда открыл, горничная вручила мне одежду. От шмоток пахло намного приятнее, чем когда я их сдавал. Я поблагодарил девушку и вручил ей щедрые чаевые.
Надев футболку и шорты, я сунул ноги в теннисные туфли, взял ключ-карту и бумажник и вышел в вестибюль. Сел в шаттл до аэропорта, а там — на паром, который здесь назывался дхони, чтобы ненадолго съездить в Мале. Дхони, раскрашенный ярко-голубым и оранжевым, был под завязку забит туристами.
Добравшись до нужного острова, я решил дойти до места назначения пешком. Можно было взять напрокат мопед или поймать такси, но мне хотелось посмотреть столицу не спеша. В гостиничной туристической брошюре утверждалось, будто до любой точки Мале можно добраться за десять минут ходьбы.
Я шел по улицам; ненадолго попав на местный базар, наблюдал, как местные общаются с туристами. Над головой висели грозди ярко-желтых бананов, а продавцы шустрили за прилавками, на которых были разложены местные сувениры и свежие фрукты.
Через пару кварталов я наткнулся на рыбный рынок; сначала я его унюхал и только потом увидел. По площадке деловито сновали рыбаки и покупатели, и я остановился посмотреть, как мужчины разделывают рыбу – намного ловчее, чем получалось у меня. Хотя я заметно поднаторел в этом деле и уже чистил улов гораздо аккуратнее, чем поначалу.
Тут я углядел вывеску книжного магазина – главную причину этой короткой поездки в Мале. Перейдя улицу, открыл дверь и зашел в кондиционированное помещение. Вдоль стен высились полки с канцтоварами и расходными материалами для офисов. Основную часть зала занимали стеллажи с художественной и прикладной литературой, и я медленно побрел по рядам, читая надписи на корешках в поисках нужного издания. Пахло легкой затхлостью, как и во всех помещениях, где хранится много книг – мне этот запах был хорошо знаком и напоминал о долгих часах в библиотеке колледжа.
Наконец в отделе нехудожественной литературы, рядом с книгами секции «помоги себе сам» я нашел то, что искал. Выбор был невелик, но несколько руководств по строительству домов все же имелось. Взяв одно, я открыл страницу с содержанием. В списке были главы о необходимых материалах и инструментах, а также о различных аспектах строительства. Пятнадцать минут я листал книги и наконец выбрал ту, в которой содержалась наиболее полная информация обо всем, что мне казалось нужным знать. Вдобавок я прихватил последние номера всех журналов о бизнесе, что здесь продавались, и свежую «Юсэй тудэй». Я ни на минуту не пожалел о своем решении отойти от дел, но все равно хотел быть в курсе, куда нынче дует ветер в бизнес-кругах.
Выходя из книжного, я насвистывал, потому что никогда в жизни не чувствовал себя лучше, чем в те моменты, когда у меня был план.
* * *
Вечером я поужинал в баре отеля. Сев на летней веранде, заказал пиво, чизбургер и жареный картофель, и этот ужин на вкус оказался лучше, чем все бургеры и картофель, которые довелось испробовать прежде. Доев, я попросил еще одно пиво и потягивал его, наблюдая, как над Индийским океаном заходит солнце. Когда сгустился ночной мрак, небо расцветилось огнями Мале.
Я зашел внутрь и сел у стойки. Многие посетители играли в бильярд или кидали дротики. Бизнесмены в костюмах и пилоты гидросамолетов в рубашках с коротким рукавом и логотипами авиакомпаний. Женщин явно не хватало, что меня обескуражило, потому что после тридцати дней в одиночестве я был бы более чем счастлив склеить девушку в баре.
Выпил еще одно пиво и, решив, что пора закругляться, поднялся в номер. Прежде чем лечь спать, я просмотрел купленную книгу о строительстве и составил длинный подробный список материалов и инструментов, которые мне понадобятся.
* * *
Наутро я принял душ и заказал в номер кофе и завтрак. Покончив с едой, увидел, что через пятнадцать минут мне нужно быть в доке, поэтому быстренько сложил в сумку покупки из книжного и выписался из отеля.
Капитан Форрестер уже ждал меня.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Готов?
– Ага.
Я следом залез в кабину, снова занял место рядом с пилотом и принялся наблюдать за предполетной подготовкой.
– Я тут сделал несколько звонков, – сообщил капитан. – Могу достать доски, какие ты хотел. Человек, с которым я разговаривал, обещал, что их подготовят. Дашь мне список того, что тебе еще нужно? Но получится все собрать не раньше следующей недели, устроит?
– Конечно. – Я вытащил из кармана шортов лист бумаги. – Вот список. Просто отправьте счет на мой электронный адрес, и в течение двадцати четырех часов придет денежный перевод.
Капитан удивленно посмотрел на меня и спросил:
– Каким именно бизнесом ты занимаешься, сынок?
– Дотком, – быстро ответил я. По какой-то причине – возможно, потому, что Форрестер так по-доброму ко мне отнесся и так помог – мне было важно, чтобы у него не сложилось мнение, будто я заработал свои деньги наркоторговлей или каким-то другим беззаконием. – Но я отошел от дел. Продал свою долю в компанию как раз перед отъездом сюда.
– Значит, у тебя были партнеры?
– Трое. – Мы со Скоттом росли вместе; его семья переехала в дом через дорогу от моего, когда мы учились в первом классе. С Тимом и Эндрю я познакомился на первом курсе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. После выпуска мы вчетвером основали сайт по продаже рекламных мест в интернете. Зарегистрировали доменное имя и воспользовались преимуществом низких процентных ставок и доверием участников рынка. Все наши знакомые силились породить и раскрутить какой-нибудь очередной глобальный проект, и мы не меньше прочих рвались присоединиться к золотой лихорадке в сети.
– Должно быть, компания была очень успешной.
– Мы неплохо заработали, – кивнул я.
Та компания была не первым моим онлайн-предприятием. Еще раньше я уже добился значительного успеха, продавая разные вещи на «eBay» задолго до того, как этот интернет-аукцион приобрел популярность в мировом масштабе. Одним из первых моих лотов стала старая коллекция кукол Барби моей сестры. Я предложил малявке разделить выручку в соотношении шестьдесят на сорок и продал игрушки за пятьсот долларов. Это оказалось невероятно легко – всего несколько кликов мышью, – и я подсел.
Выходные я проводил, прочесывая объявления в газетах и разъезжая по распродажам и аукционам, где покупал все, что, как мне казалось, можно выгодно продать. Места в общежитии не хватало, поэтому я свозил приобретения в дом матери и складывал в своей бывшей спальне, гараже или любых других местах, куда их удавалось пристроить. Через три года после смерти отца мама снова вышла замуж – за какого-то бездельника, которого я невзлюбил с первого дня, – и мои горы барахла жутко бесили ее нового мужа. Я пообещал ему оплатить их ипотеку, если он перестанет протестовать, а так как он частенько сидел без работы, то прозорливо согласился и после этого меня не доставал.
Трудно поверить, какую кучу денег я заработал на последнем курсе колледжа. Почти весь год на круг выходило около двадцати тысяч долларов в месяц, и единственная причина, по которой не удавалось зашибать еще больше, заключалась в том, что в сутках всего-навсего двадцать четыре часа. Я всегда хорошо учился, но часто недосыпал, чтобы сбалансировать потребности бизнеса и учебную нагрузку.
Закончив бизнес-образование, я решил, что пора расширяться и делать что-то более масштабное. Что-то, не требующее сбора и хранения такого количества рухляди. Продажа рекламных мест в интернете показалась мне идеальным решением, и я объединил усилия со Скоттом, Тимом и Эндрю, которые отнеслись к затее с не меньшим энтузиазмом. Это была моя первая ошибка.
Как и многие стартапы, в первый год девяносто процентов пятнадцатичасового рабочего дня мы тратили на то, чтобы привлечь внимание к нашей компании. Рекламировали фирму, которая еще ничего не сделала. Мы агрессивно гонялись за инвестициями, и нам их охотно давали. Казалось, инвесторы были не против рискнуть, да и чего им было бояться? Трудно устоять перед четырьмя высокообразованными и уверенными в себе восходящими звездами с отличным бизнес-планом. Не повредило и то, что национальная деловая пресса назвала нас «четверкой, достойной внимания».
Мы вложили большую часть финансирования на начальной стадии проекта в обустройство офиса, и Скотт придумал, что нас никогда не должны видеть без костюмов и галстуков, даже в выходные. Мне это пришлось не по душе, и я громко возражал, но остался в меньшинстве, и внезапно мы стали наряжаться как банкиры.
Затем настал черед дорогих машин, обедов и ужинов. Это мне тоже не понравилось. Я хотел сидеть за монитором и работать. Создавать, а не рассказывать всем и каждому, какими мы будем крутыми. Но снова остался в меньшинстве, и пришлось купить «БМВ», а грузовичок поставить в мамин гараж.
Я воспринимал все эти понты как пускание пыли в глаза. Все чаще между нами разгорались нешуточные споры, и наконец я попросил ребят выкупить мою долю. К тому времени накопился значительный капитал, поэтому я запросил за свои акции три миллиона долларов. В обмен я был готов подписаться, что отказываюсь от любых претензий на будущие доходы. Партнеры подумали, что я спятил, и Скотт даже отвел меня в сторонку и попытался отговорить; думаю, он чувствовал себя виноватым. Но у меня было плохое предчувствие насчет того, куда движется наше дело, и я действительно хотел выйти из бизнеса. На моем банковском счете уже лежала внушительная сумма, и три миллиона сверху с лихвой обеспечивали возможность отправиться куда угодно и заниматься, чем пожелаю.
Голос капитана Форрестера вторгся в мои мысли.
– А эти твои бывшие партнеры знают, где ты? – спросил он.
– Нет, – покачал головой я. Ни к чему было ставить их в известность. Не знаю, увижусь ли когда-нибудь с ними вообще. Даже с другом детства Скоттом. Именно он изменился больше всех, и именно его напористость обычно вынуждала к самым рискованным метаниям в бизнесе. У него имелись амбициозные цели, но я сильно сомневался, что ему удастся их реализовать.
– Значит, твоя компания была довольно успешной, – повторил капитан. – Не жалеешь?
Иногда я думаю о миллионах, от которых отказался. Местная газета как-то сделала о нас репортаж, в котором журналисты подробно перечислили все: наши зарплаты, собственность, планируемый доход. Расписали нас как парней, у которых денег куры не клюют. Усугубило ситуацию то, что в газете вдобавок разместили фотографии нашего офиса и Скотта, позировавшего рядом со своим «рейнджровером». Внезапно все узнали, чем мы занимаемся. И было забавно наблюдать, как менялись люди, прослышав про наше процветание. Как они вставали в позу, словно мы им что-то должны и просто не имеем права держаться за свои деньги, потому что их слишком много. Первой с претензией пришла моя сестра. Заявила, мол, если бы она не позволила мне продать ее кукол, я бы никогда не добился успеха. Чушь собачья, и мы оба это знали, но я все равно выписал ей чек, посчитав, что она обратилась ко мне в первый и последний раз. Это была моя вторая ошибка.
– Нет. Совсем не жалею, – отозвался я.
Долетев до острова, мы перетаскали на берег свежие припасы: в основном еду, воду и топливо. Я улыбнулся, открыв коробку с консервными банками и туалетными принадлежностями и обнаружив там же маску для плавания и ласты.
– Эй, – сказал я. – А я-то собирался попросить купить эти вещички. Должно быть, вы прочитали мои мысли.
– Подумал, что ты наверняка найдешь им применение. Здесь же лучшие места для сноркелинга[1] в мире.
Я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то проявил ко мне подобное внимание, и от этого к горлу подступил ком.
– Ага, здорово будет поплавать.
Капитал оглядел ящики и сказал:
– Что ж, это всё. Вернусь примерно через неделю с досками и инструментами. Привезу все, что удастся, а остальное постараюсь доставлять по мере надобности.
– Спасибо, – кивнул я. – Я действительно очень ценю все, что вы для меня делаете.
Форрестер улыбнулся.
– Не за что, сынок.
Мы пожали друг другу руки, а когда самолет взлетел, я провожал его взглядом, пока он не стал неразличимой точкой в небе.
Глава 7 - Оуэн
Из дневника:
18 июня 1999 года
Большую часть последних двух дней плавал с маской в лагуне, прерываясь только, когда приплывали дельфины. Сквозь стекло все видно очень четко. Расцветка рыб под водой кажется ярче, и я различаю то, чего до этого не видел – например, полоски и другие узоры на морских обитателях. Несколько раз предпринимал вылазки за риф. Вода постепенно становилась темнее, а когда теряла светло-голубой цвет, я понимал, что оказался на глубине в открытом океане. Там я нервничал, потому что помнил предупреждение насчет акул.
Прочитал первые пять глав книги о строительстве домов, которую купил в Мале, и нарисовал несколько эскизов. Не терпится начать. Завтра выберу место для стройплощадки.
19 июня 1999 года
Жду не дождусь стройматериалов, потому что нашел потрясающее место в лесу. Оно недалеко от моего лагеря на берегу, а окружающие заросли обеспечат дополнительную защиту от гроз, хотя нужно подстраховаться, чтобы в случае чего какое-нибудь дерево не рухнуло прямо на дом. Придется вырубить ближнюю растительность, что будет совсем не легко. Я уже пробовал выкорчевывать кое-какие кусты.
20 июня 1999 года
Сегодня видел акулу. После обеда решил поплавать с маской и около часа провел возле рифа. Был так зачарован подводным миром, что не заметил хищницу, пока она не проплыла прямо рядом со мной. Думаю, это была рифовая акула. Пришлось собрать все мужество, чтобы не запаниковать.
* * *
Я подскочил при звонке спутникового телефона. Услышал его только потому, что залез в палатку достать из сумки рубашку — тут-то и раздалась трель. Я отвык от звонков – отвык от любых звуков, кроме шума прибоя – и секунду не понимал, что вообще происходит, но успел найти аппарат в кипе одежды и ответить на вызов, прежде чем на другом конце повесили трубку. На дисплее высветилось: «ФОРРЕСТЕР».
– Алло, – сказал я.
– О, хорошо. Значит, он работает, – отозвался капитан.
– Э-э, а вы думали, что может и не работать?
– Парень, который мне его продал, предупреждал, что трубка может чудить.
– Ага. Понятно. Буду иметь в виду. – На самом деле меня не особо волновало, что телефон не вполне надежен. Моей страховкой были оговоренные регулярные поездки на большой остров. Даже в случае какого-то несчастья со мной – если вдруг заболею или поранюсь, – я буду знать, что в конце концов самолет прилетит. Я переместил тяжелый аппарат к другому уху. – Что-то случилось?
– Давление падает. Ночью ожидается гроза. Ничего особо серьезного, такого, с чем бы ты не справился. Просто не хочу, чтобы ты дергался и думал, будто я бросил тебя там одного. Ожидается сильный дождь и ветер, но ничего действительно жуткого.
– Спасибо, что сообщили.
– Без проблем. Твои доски и инструменты будут готовы завтра, и утром я их тебе доставлю.
– Перевод нормально прошел? – я надеялся, что голос прозвучал не так нервно, как мне показалось.
– Твои денежки всегда приходят точно в срок, – успокоил меня Форрестер. – Не беспокойся. Завтра увидимся. Береги себя ночью.
– Спасибо, постараюсь.
* * *
Тем вечером, вскоре после заката, ветер усилился и вода в лагуне забурлила. В небе засверкали молнии, и я почти физически ощутил резкое падение атмосферного давления. Я с тревогой пережидал ненастье и, когда гроза разбушевалась не на шутку, не сводил глаз с нейлоновых боковин палатки, которые раздувались и натягивались на швах. К счастью, конструкция выдержала, а через несколько часов буря утихла. Это была худшая ночь из всех пережитых мной на острове, потому что я чувствовал себя уязвимым и полностью отданным на милость стихии.
Возможно, ко времени, когда грянет следующая гроза, я уже значительно продвинусь в строительстве убежища более способного противостоять тому, что для меня припасла мать-природа.