Она молчала уже шесть кварталов, и он не выдержал:
— Классные колеса.
— Я люблю быстрые машины.
Ее холодный тон мог бы соперничать с айсбергом в Тихом океане.
— Ваша?
— Как думаете? — Она на мгновение свела глаза с дороги, и ее испепеляющий взгляд о многом ему сказал.
Ладно, может, они не с того начали, когда он обвинил ее в том, что она работает на деда, только чтобы получить доступ к его деньгам. Машина только усилила его подозрения, и он решил вытянуть из нее больше информации. А для этого он будет вести себя дружелюбно. Но это оказалось не так просто. Ему нравилось дразнить ее, нравилось наблюдать за тем, как она закипала, зеленые глаза яростно сверкали и губы сжимались.
— Раз мы застряли друг с другом на две недели, давайте объявим перемирие. Я не стану вас ни в чем обвинять, если вы прекратите смотреть на меня так, словно дрессируете непослушного пса.
Уголки ее прелестного рта дернулись, и, когда машина остановилась на светофоре, она сдержанно улыбнулась ему:
— Не могу давать никаких обещаний, но постараюсь. Идет?
Он не мог ответить ей рукопожатием, потому что одна ее рука держала руль, а вторая лежала на рычаге передач, поэтому он сделал лучшее, что пришло ему в голову. Слушаясь внутреннего демона, который целый день заставлял его совершать импульсивные поступки, он наклонился и поцеловал ее.
— Идет, — прошептал он, пользуясь ее шоком, чтобы снова ее поцеловать.
На этот раз он не торопился, медленно накрывая ее губы и проявляя достаточно давления, чтобы она поняла — если ему дадут шанс, он углубит поцелуй и возврата назад уже не будет.
Два настойчивых сигнала машин позади них заставили ее выругаться и оттолкнуть его, прежде чем она нажала на газ.
— Собираетесь объяснить, что это было?
Ее голос снова приобрел свои холодные интонации, в то время как он сам не мог перестать улыбаться.
— Обычно мне не приходится объяснять, зачем я целую красивую женщину, но мы не могли пожать друг другу руки, поэтому я нашел другой вариант. Я вас оскорбил?
Чарли фыркнула.
— Важное сообщение. Этот поцелуй аннулировал договор. Новый договор. Мы не разговариваем следующие две недели. Идет?
О да, этот поцелуй зацепил ее.
— Но это же вовсе невесело.
— Вы здесь, чтобы заниматься финансами, а не развлекаться.
— Но это не взаимоисключающие занятия.
Она резко свернула в переулок, из-за чего ремень безопасности больно врезался в его грудь, и повернулась к нему:
— Еще важная новость. Я не одна из ваших красоток. Я работаю на вашего деда. Я серьезно отношусь к работе. И мне не нужно, чтобы какой-то лентяй и лодырь мешал мне. Поняли? — Она едва удержалась, чтобы не ударить его в грудь.
Жаль, он хотел бы снова почувствовать ее руки на своем теле.
— Прекрасно.
Ее плечи облегченно опустились, но он тут же добавил:
— Но это не означает, что я буду хорошо себя вести.
— Вы просто заноза в…
— Вы постоянно говорите только о работе, похоже, у вас почти нет времени на веселье.
— Я много веселюсь.
Он фыркнул, и она нахмурилась.
— Когда вы последний раз ходили на свидание?
Она продолжала сжимать губы.
— Занимались сексом?
Ноги тоже сжались, и он засмеялся:
— Послушайте, вы можете сделать все гораздо сложнее или гораздо проще. Мой рот живет совершенно самостоятельной жизнью. Никогда не слушается меня. Я буду постоянно делать вам комплименты. И беспрестанно дразнить. Я могу даже случайно вас поцеловать, но все это невинно. Просто ради веселья.
Пришла ее очередь фыркнуть, но он успел заметить радостный блеск в ее зеленых глазах.
— Никаких поцелуев.
Он на секунду задумался и ответил:
— Простите, этого я обещать не могу.
— Вы невыносимы!
— Но я вам все равно нравлюсь.
Их взгляды встретились, и тесное пространство машины показалось еще меньше. Он чувствовал тонкий цветочный аромат ее духов, видел, как неуверенность смешивается с весельем в ее глазах, понял, что она сдается, когда она опустила плечи и наклонилась вперед.
Он молчал, наслаждаясь электрическим разрядом, проходящим между ними, и обещанием споров, перепалок и секса. Он не сомневался, что секс будет. Их влекло друг к другу, и это притяжение невозможно было игнорировать. А если добавить к этому тот факт, что они будут находиться вместе двадцать четыре часа семь дней в неделю, секс был просто неизбежен.
Он едва мог ждать.
— Я не могу сказать ничего, что заставило бы вас отступить?
— Нет.
Она сердито вздохнула и покачала головой:
— Терпеть вас на протяжении всего тура уже выходит за границы моего чувства долга, но я не хочу потерять работу. — Она снова завела мотор.
— Ладно, признайтесь.
— В чем?
— Вам уже весело.
Она резко развернулась и выехала снова на дорогу.
— Похоже, что я веселюсь?
— Вы либо тренируетесь для Гран-при, либо ведете как маньячка, потому что я вас смущаю.
Она снова резко перестроилась.
— Хорошо, я все понял. Я заткнусь, пока мы не добрались до Балларата.
Ее руки на руле мгновенно расслабились.
— Сколько?
— Час, может, полтора, по таким пробкам, — спокойно ответила она.
Он позволил ей насладиться своей маленькой победой.
Скоро она узнает, что он не всегда делает то, что говорит.
Глава 3
Чарли сделала музыку громче, когда они выехали из города, в надежде, что Лука поймет намек. Она пыталась сказать ему в лицо, но он не отреагировал. Может, тонкий подход лучше сработает?
Да, может он будет молчать все оставшееся время. Никаких шансов.
С тех пор как он ее поцеловал, она старалась не смотреть на него. Она не могла посмотреть на него и не задержать взгляд на его губах. А если она это сделает… Чарли могла говорить что угодно, но ее глаза не умели лгать. Одного взгляда хватило, чтобы он понял, как поцелуй подействовал на нее. И проблема заключалась не только в том, что она уже девять месяцев не была на свидании, не говоря уж о ласках. Воздержание не объясняло ее иррационального, непреодолимого желания провести руками по его телу, сорвать с него одежду и оседлать его, позволив доказать, что репутация плейбоя досталась ему заслуженно.
Машина выехала на автостраду, и задние фары, казалось, подмигивали ей. Даже чертовы неодушевленные предметы смеются над ней.
Почему она ведет себя так глупо? Поцелуй ничего не значил, Лука просто дразнил ее с тех пор, как открыл ей дверь. По какой-то причине он хотел рассердить ее еще в ту секунду. Он флиртовал с ней, оскорблял и целовал ее, и все это произошло за первый час их знакомства. И это не предвещало ничего хорошего.
— Когда мы уже приедем?
— Сколько вам лет? Четыре? — притормаживая, чтобы пропустить грузовик, она ухмыльнулась. — Какая я глупая, это же ваш IQ.
Он тихо засмеялся, и этот низкий, гортанный звук окутал ее бархатом.
— Мне нравится, когда вы злитесь.
— Мне нравится, когда вы молчите. — Она прибавила громкости, бессознательно подпевая своей любимой поп-балладе. Разумеется, он должен был превзойти ее, поэтому стал петь, идеально попадая в такт, и слова, срывающиеся с его губ, звучали как эротический разговор.
Она с такой силой сжала руль, что костяшки пальцев побелели. Горячая волна, зародившаяся в ее животе, стала распространяться по всему телу.
— Интересный вкус в музыке, — сказал он, когда песня наконец закончилась, и она вздохнула с облегчением.
— Мне нравится поп. Не думала, что вы фанат.
— Почему?
— Разве обычно мужчины не предпочитают что-нибудь потяжелее? — Она подпрыгнула, когда он сжал ее руку, лежащую на рычаге передач.
— Думал, что вы уже поняли, — я необычный мужчина.
— Да, вы гораздо более раздражающий, чем большинство.
Хотя это было неправдой. Разумеется, он изо всех сил старался вывести ее из себя с первой минуты знакомства и продолжал это делать, но он не столько раздражал, сколько интриговал. И именно это сводило ее с ума. Она заранее приготовилась невзлюбить его, и каждый раз, как он открывал рот, помогал ей в этом, но ничего не получалось.
Он стал первым мужчиной за долгое время, который заинтересовал ее. Первым, от которого все ее тело дрожало, а кожа покрывалась мурашками возбуждения, и она хотела умолять о большем, чем просто дразнящее прикосновение его губ.
— Почему вы не признаете это?
К счастью, она могла сосредоточиться на дороге и не смотреть на него, хотя и слышала смех в его голосе.
— Чего не признаю?
— Что я начинаю проникать в вашу душу.
— Да, как плесень.
— И кто здесь ребенок? Разве так говорили не в третьем классе?
— Тогда это как раз должно быть на вашем уровне. — Краем глаза она заметила, что он откинулся на сиденье и стал ворочаться, пытаясь устроиться поудобнее. Наконец он положил руки под голову.
— Вы знаете, я пользуюсь популярностью. Встречаюсь с принцессами, кинозвездами, моделями. Но вы — это совсем другое.
Она не знала, считать ли его слова комплиментом или оскорблением, но мысль обо всех этих женщинах теперь крутилась в ее голове. Он сам это сказал. А она не настолько глупа, чтобы стать следующей в его длинном списке.
— Значит, вы много с кем спали. Это помогает вам хорошо разбираться в женщинах.
— Я ничего не говорил про секс.
Она покраснела:
— Вы…
— Я сказал, что встречался с ними. Это разные вещи. Вы спите со всеми мужчинами, с которыми встречаетесь?
— Конечно нет!
Кроме того, она должна сначала прийти на свидание, чтобы иметь шанс переспать с мужчиной, но последние несколько лет Чарли отчаянно старалась доказать себе и Гектору, что он не совершил ошибку, наняв на работу такую как она, и у нее почти не оставалось свободного времени.
Как ни иронично, но музыканты, которые так нравились ей раньше, теперь не производили на нее никакого впечатления. Она видела, что может сделать с человеком этот мир, как он разрушает жизнь, когда ты попадаешь в этот гламур.
— Вы с кем-нибудь встречаетесь?
— Как будто это вас остановит, — пробормотала она, презрительно посмотрев на него, когда он поднял руки.
— Эй, мне нравятся сложности, но я не посягаю на чужое.
— Все равно, какая вам разница?
Ее сердце остановилось, когда он наклонился вперед так, что их плечи соприкоснулись, и ей потребовалось неимоверное усилие, чтобы сосредоточиться на дороге и не съехать на обочину.
— Мы оба свободны. Мы застряли вдвоем в этом туре. Нас тянет друг к другу. Сделайте простые вычисления.
— Один плюс один равняется большой жирный ноль?
— Хотите поспорить?
Она прикусила язык и не стала говорить ему, что он может сделать со своим спором.
— С моего места кажется, что секс к концу поездки просто неизбежен.
Чарли вцепилась в руль, не рискуя посмотреть в его сторону, зная, что на его красивом лице сияет ослепительная улыбка.
Этот мужчина злил. Этот мужчина раздражал. Этот мужчина озвучивал то, что она уже мысленно себе представляла.
Она еще громче включила музыку, и он благоразумно замолчал. Если бы только он больше не открывал рот до конца тура… Адская поездка стала еще хуже, когда Чарли подошла к стойке регистрации в отеле, где они должны были остановиться.
— Добро пожаловать в Балларат, мисс Чамберс.
— Спасибо. Я могу получить ключи от наших номеров?
Улыбка администратора исчезла.
— Да, но возникла проблема.
Чарли не нуждалась в новых проблемах. Одна большая проблема уже следовала за ней по всему туру.
— Что случилось?
Глаза женщины расширились, когда Лука вошел в здание. Этой женщине было лет пятьдесят, но она, как и все, включая саму Чарли, не могла не пускать слюни при виде Луки.
— Я велела вам подождать в машине, — пробормотала она и нахмурилась, отчего его постоянная улыбка стала шире.
Он наклонился и прошептал ей на ухо:
— Я уже большой мальчик. Я не всегда делаю, что мне велят.
Она сглотнула, услышав опасные нотки в его бархатном голосе, и с благодарностью посмотрела на регистраторшу, которая протянула им два ключа.
— Руководство приносит свои извинения, но в связи с ремонтными работами и прорывом водопровода мы были вынуждены поселить вас в один номер. Там есть две кровати, комната в конце коридора. Если вам что-то понадобится…
— Но я забронировала номера месяц назад. У вас должен быть второй номер.
Женщина покачала головой:
— Простите, мисс Чамберс, это все, что у нас есть.
Ее тон ясно давал понять: бери или уходи, и Чарли поняла — других вариантов они не смогут найти из-за какого-то фольклорного фестиваля, который совпал с первым концертом Шторма в городе.
— Мы берем, — сказал Лука с очаровательной улыбкой, забирая ключи у женщины, от которой та чуть не замурлыкала. — Спасибо.
— Пожалуйста, сэр.
Чарли вздрогнула, когда Лука опустил руку на ее плечо и проговорил:
— Пойдем, соседка. Хочу поскорее оказаться в кровати.
Она ударила его локтем по ребрам. Сильно.
Когда Лука открыл дверь и жестом пригласил ее войти, она поняла, что могло бы быть и хуже. Отель мог бы поселить их в комнату с одной кроватью. Но как только она зашла в номер, по размерам напоминающий обувную коробку, все ее надежды испарились.
В месте такого размера ей придется общаться с Лукой, нравилось ей это или нет. Или так, или проводить каждую свободную от работы секунду в своей спальне, которая состояла практически только из одной узкой кровати.
Она бросила сумку на кровать, одновременно локтем толкая дверь.
Лука с усмешкой смотрел на нее, и она направилась к нему. Желание избить его возрастало с каждым шагом. Должно быть, он заметил маниакальный блеск в ее глазах, потому что быстро захлопнул дверь и поднял руки.
— Эй, не я во всем виноват. Вы бронировали отель. Я просто сопровождаю вас в качестве нового финансового менеджера, помните?
— Как можно о таком забыть?
Она стояла лицом к лицу с ним и отчаянно хотела его ударить просто потому, что он подходил для этого, а ей надо было выплеснуть на кого-то свою ярость. Обычно Чарли не вела себя так, она быстро научилась брать эмоции под контроль и прятать их под маской безразличия. Только так она могла справиться с постоянными нездоровыми сменами настроения своей матери и ее полным пренебрежением к своему единственному ребенку.
Но злоба росла на протяжении всего пути и должна была найти выход, прежде чем она взорвется. Дурной характер или что-то иное? Она мгновенно отмела эту мысль, не желая признавать, что это дикое, бесконтрольное чувство в большей степени связано с сексуальным напряжением, чем со злостью.
Она сделала несколько прерывистых вздохов и положила руку Луке на грудь, чтобы удержать его на месте.
— Если ты не будешь обращать на это внимание, ничего не исчезнет, — сказал он, неожиданно переходя на «ты».
— Может, и нет, но я хочу попробовать.
Со вздохом она погладила его по груди и ушла. Его взгляд обжигал ее спину, пока она не закрыла дверь перед своей глупостью и, возможно, лучшим предложением, которое ей делали за последнее время.
Чарли уверенно сходила с ума.
Она провела в своей комнате полчаса, раскладывая вещи и разбираясь в себе.
Если она не могла провести две ночи в одном номере с Лукой, каким образом она сможет продержаться оставшиеся две недели? У Шторма было запланировано несколько выступлений по Виктории на ближайшие семь дней, перед его большим дебютом в Мельбурне через две недели.
Она составила его маршрут со скрупулезной точностью, а потом он объявил, что его ребенок поедет вместе с ним. По своему опыту она знала: рок-туры — самое плохое место для ребенка, но исправила маршрут, чтобы включить в него семейные развлечения.
С тех пор все шло хорошо, пока Гектор не уволил Клауса и не взял вместо него Луку.
Она ходила по крошечной комнате и прокручивала различные сценарии своего спасения.
Она могла избегать его все свободное время. Могла проводить с ним как можно меньше времени. Или она могла выйти из комнаты и встретиться с ним лицом к лицу, как встречалась со всеми проблемами в своей жизни: с гордо поднятой головой, с храбростью, с уверенностью, что она может справиться со всем, что ей приготовлено.