На Сашину беду в заведении Энгельгардта оказалось два посетителя мужского пола. Втроем они отловили Дыболя, нахлобучили ему на голову пиджак и безжалостно вытолкали на улицу. После нескольких неудачных попыток вернуться в ресторан, Саша плюнул на дверь, смачно выругался и, шатаясь, побрел в неизвестность за приключениями.
Ночь выдалась чудесная. Из тех, что, занятый своими мыслями, не замечаешь, потому что тепло и ничто не беспокоит. Или наоборот - смотришь и удивляешься: как же иногда хороша бывает жизнь.
Часа два Дыболь бесцельно болтался по улицам спящего города и, в конце концов, вышел на площадь им. Александра Дыболя. У памятника в свете тусклого оранжевого фонаря, стояла девушка, более похожая на подростка. Задрав голову кверху, она разглядывала бронзовую статую и шевелила губами.
Длительная прогулка на свежем воздухе благотворно повлияла на Сашино самочувствие. К нему вернулись нормальная координация движений и способность соображать.
Услышав шаги, девушка повернулась к Дыболю. Даже в этом абажурном полумраке Саша сумел разглядеть, какие у неё приятные черты лица. Она была похожа на Розочку и одновременно на всех девушек, которые когда-либо ему нравились.
- Здравствуйте, - громко поприветствовал её Саша и, чтобы юница не заподозрила в нем злоумышленника, добавил: - Не бойтесь.
- А я и не боюсь, - спокойно ответила девушка голосом настолько нежным и проникновенным, что у Дыболя засосало под ложечкой.
- Гуляете? - вежливо поинтересовался Саша, давая себя хорошенько рассмотреть. При этом он старался дышать в сторону.
- Гуляю, - приветливо ответило ангелоподобное существо.
- Ну и как вам памятник? - по-хозяйски спросил Дыболь. Он очень боялся спугнуть это кроткое создание каким-нибудь неосторожным словом или резким движением. Поэтому Саша сразу решил открыться, кто он такой.
- А кто это - Дыболь? - поинтересовалась девушка. Саша мгновенно достал из кармана паспорт и, раскрыв его, показал.
- Это я. Разве не похож?
- Ой! - воскликнула юница и так посмотрела Дыболю в глаза, что внутри у него все оборвалось. Разволновавшись, Саша убрал документ, зачем-то кивнул на свой памятник и спросил:
- А что это вы так поздно? Ждете кого-нибудь?
- Не знаю, - со вздохом ответила девушка. - Вообще-то, мне пора домой. Хотите, я приглашу вас в гости?
- Хочу, - не веря своим ушам, сразу согласился Дыболь.
- Тогда побежали? - беря его за руку, радостно предложила она.
- Побежали.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СТЫД
В мире не существует ничего такого, чего бы люди не стеснялись. Стыдятся абсолютно всего: профессии, внешности, одежды, социального положения, правды, родителей, добра, чувствительности, наклонностей, зарплаты, национальности, говорить, прошлого, настоящего и даже будущего. Глядя на все это, начинает казаться, что быть человеком и вообще - жить позорно. Но одновременно с этим люди совершенно ничего не стыдятся. Они не считают чем-то зазорным воровство, жестокость, чванливость, глупость, жадность, продажность и ещё много-много вещей, с которыми часто, но без всякого удовольствия сталкиваешься в жизни. Создается впечатление, что человечество потеряло всякий стыд. У каждого на этот счет имеется своя точка зрения, но у Саши её пока не было. Правда, это не мешало ему испытывать чувство неловкости.
Проснулся Дыболь от яркого полуденного солнца и перекрестного шепота. Открыв глаза, он увидел забытое на время сна семейство. Все трое смотрели на гостя и ласково улыбались. Вспомнив подробности своего ночного появления в этом доме, Саша покраснел и, едва разжав челюсти, невнятно поздоровался.
Дневной свет удивительным образом изменил ангельскую внешность новой знакомой - Луизы. Дыболь увидел, что она не так уж и красива, болезненно худа и даже отдаленно не напоминает его Розочку. Правда, сейчас это совершенно не волновало Сашу. После вчерашнего, внутри у него все горело, страшно хотелось пить и куда-то двигаться.
- Вот, я все почистила, можете одеваться, - произнесла Луиза и повесила одежду Дыболя на спинку стула.
- А потом завтракать, вернее, даже обедать, - пропела мама и тут же исчезла в соседней комнате.
- Кое-что найдется и для головы, - ободряюще кивнув, торжественно произнес папа и последовал за мамой.
- А я уже показала папе с мамой ваш памятник, - радостно сообщила Луиза. - Мы утром ходили смотреть. Они просто потрясены! Быстренько поднимайтесь и за стол. - Девушка кокетливо махнула рукой и вышла из комнаты.
Саша не был готов к подобному приему, хотя домашняя атмосфера ему не только понравилась, но и показалась удивительно знакомой. Похоже, именно так он представлял свое будущее семейное счастье. Правда, не с Луизой.
Как ни хорошо приняли Дыболя в этом доме, но после вчерашней ночи он решил бежать. Его память смогла воспроизвести лишь жалкие обрывки застольного разговора, который в основном вертелся вокруг проклятого бронзового памятника. То, что Дыболь сумел вспомнить, было настолько ужасно и неправдоподобно, что Саша, стиснув зубы, застонал словно от сильной боли. Так врать ему ещё никогда не приходилось.
Превозмогая тошноту и головную кононаду, Дыболь быстро натянул на себя одежду и на цыпочках покинул гостеприимную квартиру.
СКАНДАЛ
Поплутав немного по городу, Саша с трудом купил бутылку местного фирменного пива Овокачо и наконец добрался до дома профессора. Он поднялся по скрипучим ступенькам и постучал в дверь. Открыли ему не сразу, но когда это произошло, он пожалел, что вернулся слишком рано.
- Что такое?! - пронзительным голосом воскликнул профессор. - Почему вы пьяный?! Разве я говорил, что вы можете шляться по ночам черти где, а потом заявляться ко мне в пьяном виде?
Отступив на шаг назад и опустив голову, Дыболь застегнул пиджак и пробубнил:
- Я не пьяный.
- Не пьяный, да? Не пьяный, да?! - закричал профессор, наступая на Сашу. - Да вы посмотрите на свою рожу! Это же не рожа, это свиное рыло. Вот что, молодой человек, убирайтесь-ка отсюда вон! Протрезвитесь, а потом приходите. И если я ещё раз увижу вас пьяным, пеняйте на себя! Вам ясно? закашлявшись, хозяин дома вернулся в квартиру и с силой захлопнул за собой дверь.
Оставшись на площадке, Дыболь хотел было пнуть дверь ногой и проорать какое-нибудь оскорбление, но вовремя передумал и медленно спустился на улицу. В таком плачевном состоянии он не в силах был даже негодовать. Саша лишь понял, что больше никогда не вернется к профессору и сразу ощутил затылком ледяное дыхание одиночества, какое посещает человека на чужбине в минуты душевной слабости. Чужой город начинал давить на Дыболя со всех сторон теми нелепыми сюрпризами, которые он уже получил. О предстоящих же ему страшно было подумать.
В метре от Саши на булыжную мостовую упал молоток. Вздрогнув, Дыболь удивленно посмотрел наверх. Профессор стоял у окна, брезгливо наблюдал за ним и делал вид, что ничего не произошло.
- А если бы попал? - перейдя на "ты", угрожающе спросил Саша. Он мысленно уже распрощался с хозяином дома, терять ему было нечего, а значит ни о какой вежливости не могло быть и речи.
- Не "попал", а "попали", - крикнул профессор, высунувшись из окна и затем, более миролюбиво добавил: - Ладно, поднимите молоток и приходите. Я разрядился. Но если такое ещё хоть повторится, будьте спокойны, обязательно попаду.
Чего-чего, а такой развязки Дыболь не ожидал. Впервые в жизни он оказался перед подобной проблемой выбора: признать себя виновным, а взамен получить крышу над головой, или разобидеться, позволить себе удовольствие наговорить этому чудаку гадостей и уйти в неизвестность. Решение само собой пришло через больную голову и отвратительное самочувствие - Саша сдался.
Еще раз поднявшись на второй этаж, Дыболь вошел в квартиру. При этом вид у него был как у побитой собаки.
В комнате за столом сидели и пили чай уже известный ему хозяин гостиницы и красивая статная дама лет сорока. При появлении Саши она даже не взглянула на него, и в этом ракурсе удивительно была похожа на карточную трефовую даму.
Увидев владельца гостиницы, Дыболь во второй раз за сегодняшнее утро густо покраснел и от волнения принялся постукивать молотком по ладони.
- Бросьте вы этот молоток, - дружелюбно сказал хозяин гостиницы. - Я никогда не расстаюсь со своим кольтом. Мы здесь в гостях. Честное слово, мне неудобно убивать вас в доме моего хорошего друга. Садитесь лучше пить чай.
- Между прочим, здороваться надо, - напомнил профессор и, подойдя к Саше, отобрал у него молоток.
- Здравствуйте, - буркнул Дыболь.
- Вот так-то лучше, - обрадовался владелец гостиницы. - Теперь пора и познакомиться. Я - Базиль. Можете так меня и звать, я не возражаю. А ваше имя мне известно.
- Подойди к госпоже Розалии, - прошипел профессор Саше на ухо. Он ткнул его кулаком в бок и отвратительным слащавым голосом обратился к даме: - Это мой иностранный гость, Александр Дыболь. - Затем он подтолкнул Сашу к невозмутимо сидящей гостье и легонько надавил ему ладонью на затылок. Получилось что-то вроде поклона. При этом Розалия равнодушно посмотрела на Дыболя и неожиданно красивым низким голосом констатировала:
- Вы не художник... и, пожалуй, не писатель.
Испытывая некоторую неловкость, Саша смутился ещё больше, а дама треф продолжала:
- Вы не музыкант, не-ет. И не ученый. Не политический деятель.
- Молод еще, - хохотнул Базиль.
- Я вас сразу узнала. Ваша статуя - безвкусица. В прошлом году на её месте стоял памятник одному художнику. Не долго, правда. Тот был поизобретательнее. По крайней мере, его нельзя было узнать.
- А действительно, Александр, кто вы? - подмигнув Дыболю, спросил владелец гостиницы.
- Пусть лучше расскажет, где он шлялся всю ночь, - проговорил хозяин дома.
- Об этом я вам расскажу, уважаемый профессор, - встрепенулся Базиль. - Вечер Александр провел в ресторане у Энгельгардта, а потом пошел ночевать в счастливую семейку. Так, Александр?
Подавленный информированностью владельца гостиницы, Саша поднял и опустил брови, но вместо ответа тяжело вздохнул.
- Ну вот, пожалуйста, - радостно продолжил Базиль. - Только что-то вы рано сбежали от Луизы. Заврались небось? Совестливый, значит. Это хорошо.
Дыболь не знал, куда деться от пристального внимания профессора и его гостей. Он снова пожалел о возвращении, но повернуться и уйти счел неудобным и чем-то даже постыдным, как дезертирство.
- И все-таки, мне интересно знать, кто вы такой? - вновь спросила Розалия и, поставив ещё одну чашку, налила Саше чаю.
ВАЛЮТА
Можно весь день рассказывать о себе самые остроумные истории, но при этом ни словом не обмолвиться о главном. Разве узнаешь из автобиографии, что собой представляет человек? Сегодня он малопьющий семьянин, а завтра, глядишь, зарубил жену топором. И наоборот, вчера он кромсал фашистов, а сегодня - нежный родитель и ласковый супруг.
Есть люди, которым совершенно нечего рассказывать о себе, но есть и такие, которые просто не умеют этого делать. В компании профессора у Дыболя эти два несчастья обрели полное согласие друг с другом.
Уложив всю свою жизнь в одну минуту, Саша виновато посмотрел на присутствующих и пожал плечами:
- Ну вот... вроде все.
Гости профессора молча пили чай и, казалось, потеряли всякий интерес к скучному иностранцу. Чтобы хоть как-то развеять зловещее безразличие, Дыболь ляпнул первое, что пришло в голову.
- А у нас вот такие деньги, - произнес он и достал из кармана три мятых десятки. Базиль скосил глаза на деньги, поставил чашку и взял у Саши купюры.
- Настоящие! - с нескрываемым сладострастием проговорил он. Красивые, черт возьми!
Чрезвычайно довольный произведнным эффектом, Дыболь заулыбался, посмотрел на профессора и его возлюбленную, но те остались равнодушны к экзотическим денежным знакам.
- Хрустят, - лаская бумажки, продолжал владелец гостиницы. - Что вам за них дать, Александр? Не стесняйтесь. Просите, сколько хотите. Между прочим, мои деньги пользуются в городе особым спросом. Вам об этом кто угодно скажет. Можете даже завести свое небольшое дельце - лавчонку купить или кафе. Я помогу.
- Да ладно. Я вон у... - начал Дыболь, и вдруг к своему удивлению обнаружил, что не знает ни имени, ни фамилии хозяина дома. Назвать же его просто профессором или как-то ещё ему предствлялось неудобным.
Помявшись, Саша кивнул в сторону машинки и продолжил: - Я здесь сколько угодно напечатаю. Куда их...
- Напечатаю, - негромко возмутился хозяин дома. - Вы слышали, Розалия? Он напечатает!
- Нахал, - бесстрастно откликнулась Розалия, и Дыболь в который раз покраснел как рак.
Вконец расстроившись, Саша извелек из карманов несколько пестрых бумажек, чудом оставшихся после попойки у Энгельгардта, и припечатал их к столу.
- Вот, - дрожащим голосом проговорил он. - Не буду я печатать. Не беспокойтесь. И эти заберите. Сами же разрешили, а теперь...
- Во, обиделся! - захохотал профессор.
- Выше нос, Александр! - Базиль бесцеремонно хлопнул его по плечу и убрал Сашины десятки в карман. - Профессор пошутил.
- Нет, профессор отнюдь не пошутил, - тихо сказала Розалия. - А вы, Александр, когда говорите, забываете подумать. Ну ничего, я вами займусь серьезно. Дэди, - обратилась она к хозяину дома. - Дайте мне этого молодого человека на перевоспитание. Ну, хотя бы на неделю. Обещаю вам вернуть его в целости и сохранности.
- О, пожалуйста! - слишком горячо воскликнул профессор. - Для вас, Розалия, все, что угодно!
- Хотите у меня погостить, Александр? - спросила трефовая дама у Дыболя. - Не беспокойтесь, ничего делать вам не придется. Для этого у меня есть прислуга. Дом у меня большой. У вас будет своя комната, очень уютная, с видом на центральную площадь. Будете любоваться своим памятником сколько угодно. Согласны?
Быстро прикинув, что с профессором отношения, пусть немного, но испорчены, Саша в знак согласия кивнул головой. Немного унизительной горечи к переезду прибавляло то, что в его присутствии профессор с Розалией говорили о нем, как о какой-нибудь кошке или болонке. Но все же эта женщина, несмотря на высокомерие, чем-то очень приглянулась Дыболю. Чувствовалось в ней что-то от тех сильных, незаурядных личностей, при встрече с которыми рука сама тянется к воображаемому козырьку.
ЧУШЬ
Вызвавшись проводить Розалию с Сашей, владелец гостиницы галантно предложил Дыболю локоть. Помахивая кружевным зантиком, трефовая дама важно вышагивала впереди, а Базиль постоянно теребил Дыболя за рукав, все время шутил и громко смеялся. Шутки его были настолько плоскими и незамысловатыми, что даже Саша, несколько раз хохотнув из вежливости, быстро поскучнел.
- Перестаньте, Базиль, нести чушь, - не оборачиваясь, проговорила Розалия. - Если вы отрабатываете подаренные вам деньги, то напрасно. По-моему, Александр не требовал от вас ничего взамен, когда вы их без спросу сунули в карман. - Розалия замедлила шаг и оказалась между Дыболем и владельцем гостиницы. - Меня всегда поражало, как мужчины часто мучают друг друга благодарностью.
- Я и не мучаю его, - уверенно ответил Базиль. - Александру нравится меня слушать. Правда, Александр?
В ответ Саша промычал что-то невразумительное и неуверенно кивнул вбок.
- Александр вас боится, - сказала Розалия.
- Меня?! - искренне удивился владелец гостиницы. - Вы что,боитесь меня, Алек?
От стыда Дыболь моментально покрылся холодным липким потом. Его недавно открывшаяся способность краснеть измучила Сашу до отчаяния. Дыболь попытался было возмутиться и возразить, но вышло, как часто бывает во сне: хочешь крикнуть и не можешь. Вид у Саши сделался жалким, а бессвязный лепет, который он все же выдавил из себя, лишь подтверждал слова Розалии.
- Да нет... Я просто... Чего мне?
- Вы же у него на глазах убили человека, - не обращая внимания на попытки Дыболя оправдаться, продолжала Розалия.
- Так вы ещё не забыли, Алек? - спросил Базиль. - Ну, дружище! Мало ли что в жизни бывает. К тому же, этот оборванец когда-нибудь все равно умер бы.