- Нет! Я только Ерекозе!
- Вечный Победитель. Солдат Судьбы.
- Нет!
- Элрик. Айлант. Меджинк-Ла-Кос. Корнелис.
- Нет! Нет! Я устал. Я не могу больше воевать!
- Меч. Доспехи. Боевые знамена. Огонь. Смерть. Разрушение.
- Нет!
- Ерекозе!
- Да! Да!
Я кричал. Я был весь в поту. В ужасе сел в постели.
Теперь меня звал голос Эрмижад.
Тяжело дыша, я рухнул на подушки в ее объятия.
- Вернулись видения? - спросила она.
- Вернулись.
Я лежал, уткнувшись в ее плечо, и плакал.
- Это еще ничего не значит, - сказала она. - Это просто ночной кошмар. Ты боишься, что тебя призовут снова, и сознание порождает эти видения. Вот и все.
- Ты так думаешь, Эрмижад?
Она провела рукой по моим волосам.
Я поднял глаза и в темноте увидел ее застывшее лицо. В ее душе жили те же самые предчувствия.
В ту ночь мы больше не спали.
3. ОБ ИСПЫТАНИЯХ
Утром я сразу же отправился в лабораторию принца Эрджевха и рассказал ему о голосе, звучавшем в моих снах.
Он явно расстроился.
- Если голос - порождение ночного кошмара, а я считаю это возможным, сказал он, - то дам тебе лекарство, и ты будешь спать как убитый.
- А если нет?
- Ничем другим помочь не могу.
- Возможно, меня зовет голос из глубины Призрачных Миров?
- В этом я тоже не уверен. Вполне может быть, что та информация, которую ты получил от меня вчера, нарушила равновесие в твоем мозгу, и он разрешил этому "голосу" опять общаться с тобой. Ты жил здесь в полном покое, и, похоже, это делало тебя неуязвимым. Сейчас твой мозг измучен, и именно поэтому попытки заговорить с тобой оказались успешными.
- Твои предположения меня не успокаивают, - с горечью сказал я.
- Я знаю, Ерекозе. Для тебя было бы лучше не знать о Призрачных Мирах и их приближении. Я не должен был об этом говорить.
- Какая разница, Эрджевх!
- Кто знает!
Я протянул ему руку.
- Дай мне лекарство. В конце концов у нас будет возможность проверить наши предположения. Действительно ли этот голос - порождение моего сознания?
Он подошел к сундуку из ярко светящегося кристалла, открыл его и достал небольшой кожаный мешочек.
- Здесь порошок. Вечером высыплешь его в бокал с вином и выпьешь залпом.
- Спасибо, - сказал я.
Он немного помолчал и заговорил снова.
- Ерекозе, если тебя заберут от нас, мы сделаем все, чтобы вернуть тебя. Элдрены любят тебя и все равно найдут твой след в необъятных сферах Времени и Пространства.
Я слегка успокоился, хотя его речь уж слишком была похожа на прощание. Судя по всему, Эрджевх смирился с тем, что я должен исчезнуть.
Остаток дня мы с Эрмижад провели в дворцовом саду, гуляя среди цветущих деревьев. Мы почти не разговаривали, а только обнимали друг друга, не смея встречаться глазами, чтобы не увидеть в них отражение приближающейся беды.
На балконах, увитых зеленью, музыканты по приказу принца Эрджевха исполняли музыку лучших композиторов. Музыка была прекрасна, гармонична и в какой-то степени заглушала страх, поселившийся в моем сознании.
Золотое солнце, громадное и горячее, застыло в бледно-голубом небе. Лучи его падали на нежные цветы самых разных оттенков, на виноградные лозы и деревья, на белые стены, ограждающие сад.
Мы поднялись на стену и смотрели оттуда на пологие холмы и равнины южного континента. Вдали паслось стадо ланей. Птицы лениво парили в небе.
Нет, я не мог отказаться от этой красоты и вернуться в шум и грязь мира, который когда-то покинул, вернуться к безрадостному существованию Джона Дакера.
Наступил вечер. Воздух наполнился пением птиц и усилившимся ароматом цветов. Мы медленно возвращались во дворец, крепко держась за руки.
Как приговоренный к смерти, я поднимался по ступеням, ведущим в наши покои. Раздеваясь, не знал, надену ли еще когда-нибудь эту одежду. Лежа в постели, пока Эрмижад готовила лекарство, молился о том, чтобы не проснуться утром в городе, где жил Джон Дакер.
Я окинул взглядом комнату, еще раз посмотрел на шелковые гобелены, висящие на стенах, на вазы с цветами, прекрасную мебель - мне хотелось запечатлеть это в памяти, так же как я навсегда запомнил лицо Эрмижад.
Она принесла лекарство. Я взглянул в ее глаза, полные слез, и осушил бокал.
Это было прощание. Прощание, в котором мы не признавались друг другу.
Почти сразу я погрузился в тяжелый сон, и мне показалось, что, может быть, Эрмижад и Эрджевх были правы, и тот голос, действительно, был просто порождением тревоги.
Не знаю, который был час, когда что-то потревожило мой глубокий сон. Я с трудом осознал это. Казалось, мозг запеленут в мягкий темный бархат, и откуда-то издалека вновь услышал голос.
Я не мог разобрать ни одного слова и, улыбаясь самому себе, ощущал, что лекарство приносит облегчение и ограждает от того, кто пытается вырвать меня отсюда. Голос звучал все настойчивее, но я не обращал на него внимания. Придвинувшись к Эрмижад, я обнял ее.
Голос позвал снова. И снова я на него не отозвался. Я чувствовал, что, если сумею продержаться эту ночь, голос оставит меня в покое. Не так просто оторвать меня от мира, где обрел любовь и спокойствие, - в этом я был уверен.
Голос умолк, и, не выпуская Эрмижад из объятий, я заснул с надеждой в сердце.
Через некоторое время голос вернулся, но теперь я уже совсем не обращал на него внимания.
Наконец, он окончательно затих, и я снова погрузился в тяжелый сон.
Оставался час или два до рассвета, когда в комнате раздались какие-то звуки. Я открыл глаза, подумав, что это встала Эрмижад. Но Эрмижад лежала рядом. Опять услышал шум. Такой звук издает меч, скользящий по ноге, одетой в доспехи. Я привстал. Глаза слипались, голова гудела от лекарства. Сонно оглядел комнату.
И вдруг увидел стоящую фигуру.
- Кто вы? - спросил я, с трудом соображая. Может быть, это кто-то из слуг? В Лус Птокай не было ни воров, ни наемных убийц.
Фигура не отвечала. Мне показалось, что она внимательно рассматривает меня.
Постепенно я начал различать детали, и теперь уже был уверен, что это не элдрен.
У человека была внешность варвара, несмотря на богатую, прекрасно сшитую одежду. Огромный шлем обрамлял грубое бородатое лицо. Широкая грудь была защищена металлическим панцирем, на котором разглядел причудливый орнамент - такой же, как и на шлеме. Поверх всего был накинут тонкий плащ без рукавов, сшитый, по-видимому, из бараньей кожи. Еще на человеке были узкие брюки из черной лакированной кожи, вышитые золотом и серебром, а на них - металлические наколенники. Ноги были обуты в меховые сапоги, сшитые из той же кожи, что и плащ. На боку висел меч.
Человек не двигался, но продолжал наблюдать за мной из-под козырька нелепого шлема. Теперь мне были видны его глаза. Они горели. Они требовали.
Это не был человек, воевавший за короля Ригеноса, случайно избежавший гибели, на которую я его обрек. Слабое воспоминание появилось откуда-то и исчезло. Но одежда человека не соответствовала, насколько я помнил, и периоду истории, в который жил Джон Дакер.
Может быть, он посланец Призрачных Миров?
Если это так, то внешне он сильно отличался от тех обитателей Призрачных Миров, которые спасли Эрмижад, когда она попала в плен к королю Ригеносу.
Я повторил свой вопрос.
- Кто вы?
Человек попытался ответить, но не смог.
Он поднял руки, снял шлем. Откинул назад длинные черные волосы. Подошел поближе к окну.
Лицо показалось мне знакомым.
Это было... мое лицо.
Никогда еще я не испытывал такого ужаса.
- Что вам надо? - закричал я. - Что вам надо?
Напрягая измученный мозг, я пытался понять, почему не просыпается Эрмижад, почему она продолжает спокойно спать рядом.
Человек шевелил губами, наверное, он что-то говорил, но я не мог разобрать ни слова.
Может быть, это еще один ночной кошмар, теперь уже вызванный лекарством? Если это так, подумал я, голос был все-таки лучше.
- Вон отсюда! Убирайся вон!
Посетитель сделал несколько непонятных жестов. Его губы вновь задвигались, но я опять не услышал ни слова.
С воплем я выпрыгнул из кровати и бросился на гостя, так невероятно похожего на меня. Он сделал шаг назад...
После войны во дворце элдренов не было мечей, иначе давно бы уже пустил его в ход. И видимо, я хотел завладеть мечом моего визитера.
Я упал навзничь на мощенный плитами пол, содрогаясь от ужаса, выкрикивая какие-то слова привидению, смотревшему на меня сверху вниз. Потом попытался подняться и снова стал падать, падать, падать...
И тут опять услышал голос. В нем звучало торжество.
- Урлик, - кричал он. - Урлик Скарсол! Урлик! Урлик! Герой льдов, иди к нам!
- Не хочу!
Но я уже не отрицал, что это мое имя. Я лишь не хотел идти. И вдруг понесло, закружило, я покатился по коридорам Вечности, хотя и пытался повернуть назад, обратно - к Эрмижад, в мир элдренов.
- Урлик Скарсол! Граф Белых Пустынь! Лорд Башни Мороза! Принц Южного Льда! Хозяин Холодного Меча! Он придет в мехах и металле, в колеснице, запряженной медведями. Придет, чтобы мечом помочь своему народу!
- Я не принесу вам избавления! Мне не нужен меч! Разрешите мне лечь спать! Умоляю вас - разрешите лечь спать!
- Просыпайся, Урлик Скарсол! Этого требует пророчество!
И вот уже зрение частично вернулось ко мне. Я увидел обсидиановые города, угрюмо стоящие на берегах медлительных темных морей; я увидел мертвенно-бледные небеса и море, похожее на серый мрамор с черными прожилками, по которому плывут огромные льдины.
Увиденное наполнило сердце печалью - слишком хорошо мне было все это знакомо.
Теперь я уже не сомневался, что, уставший от войны, призван вступить еще в один бой...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПУТЬ ПОБЕДИТЕЛЯ
Воины все в серебре,
Горожане в нарядных одеждах.
В бронзовой колеснице - Победитель,
Герой, погруженный в печаль.
Хроника Черного Меча.
1. ЛЕДОВЫЕ ПУСТЫНИ
Я медленно продвигался вперед, хотя и оставался на месте. Я двигался словно затянутый в воронку водоворота.
Сознание прояснилось. Панорама, открывшаяся моему взгляду, была достаточно определенной, но мало утешительной. Пытался успокоить себя, что все происходит во сне, но знал, что это не так. Как когда-то Джон Дакер был против своей воли призван в мир элдренов, так и Ерекозе призвали в этот мир.
Я знал свое имя - его произносили достаточно часто. Я знал его так твердо, будто оно всегда было моим. Меня звали Урлик Скарсол - Повелитель Южного Льда.
Все, что видел вокруг, подтверждало это - меня окружал мир льда. Но я понял, что ледяные пустыни, которые видел в другом воплощении, были иными. Сейчас передо мной тускло мерцали льды умирающей планеты. В небе застыло маленькое умирающее солнце. Без сомнения, это была Земля, но Земля в конце своего развития. Джон Дакер воспринял бы увиденное как свое далекое будущее, но для меня давно уже не было разницы между прошлым и будущим. Время стало моим врагом, причем врагом, не имеющим очертаний, врагом, которого не мог увидеть и против которого не мог сражаться.
Я ехал в колеснице, отлитой из бронзы и серебра. Узоры, украшавшие ее, напоминали орнаменты на доспехах ночного посетителя. Четыре громадные, обитые железом колеса стояли на лыжах, сделанных из полированного черного дерева. В колесницу были впряжены четыре странных существа, и они тащили ее по льду. Эти звери представляли собой разновидность тех белых медведей, которые существовали в мире Джона Дакера - но эти были крупнее, а ноги их были длиннее. Они бежали вприпрыжку, но невероятно быстро.
Выпрямившись, я стоял в колеснице с поводьями в руках. Прямо передо мной находился сундук, изготовленный специально для этой колесницы. Сделанный из какого-то тяжелого дерева, он был окован серебром, а углы укреплены железными полосками. Массивный замок висел на нем, в центре крышки располагалась ручка, а поверхность украшали черные, синие и коричневые изображения драконов, воинов, деревьев и цветов, сделанные из эмали. Вокруг замка были выбиты незнакомые буквы, и я был очень удивлен, когда без труда смог прочитать их: "Это сундук графа Урлика Скарсола, лорда Башни Мороза".
Справа от сундука к одному из боков колесницы были припаяны три тяжелых кольца, в которых лежало копье, сделанное из сплава меди и серебра, футов семи длиной, с огромным наконечником из мерцающего железа, покрытым острыми шипами. На другой стороне колесницы тоже лежало какое-то оружие с длинной рукоятью и громадным, как у секиры, лезвием. Оружие украшал тот же орнамент, который был и на сундуке.
Я ощупал свой пояс. На нем висели пустые ножны, без меча, а на правом бедре - ключ. Отцепив ключ от пояса, некоторое время с любопытством рассматривал его, а затем, нагнувшись и с трудом удерживая равновесие, поскольку колесница катила по неровному льду, вставил ключ в замок и открыл сундук, ожидая увидеть меч.
Но меча там не оказалось. В сундуке были продукты, запасная одежда и другие вещи, которые обычно люди берут с собой в дальнюю дорогу.
Грустно улыбнулся, поняв, что это я отправился в дальнюю дорогу. Захлопнув сундук, закрыл его на замок и повесил ключ обратно на пояс.
Лишь теперь обратил внимание на то, как я одет. На мне был тяжелый, весь в узорах металлический панцирь, широченный плащ из грубой шерсти, кожаный камзол, брюки из лакированной кожи, наколенники с такими же узорами, как на панцире, и сапоги, очевидно, из того же материала, что и плащ. На голове несуразный металлический шлем, пальцами нащупал украшавшие его змеевидные узоры.
С нарастающим ужасом потрогал лицо. Оно было прежним, но над верхней губой обнаружил густые усы, а на подбородке - небольшую колючую бороду.
Рассматривая содержимое сундука, заметил в нем небольшое зеркало. Снова отперев замок, перерыл весь сундук, пока, наконец, не нашел это зеркало, которое оказалось сделанным не из стекла, а из тщательно отполированного серебра. Слегка поколебавшись, взглянул в него. На меня смотрело лицо призрака, приходившего ночью.
Этим призраком был теперь я.
Охваченный недобрым предчувствием, бросил зеркало обратно в сундук и с грохотом захлопнул крышку. Рука сама потянулась к копью, мне неудержимо захотелось сломать его.
Я оказался здесь, среди тусклых льдов под темнеющим небом, один, оторванный от любимой женщины, от мира, в котором был свободен и спокоен. Я казался себе безумным, который, будучи в полной уверенности, что излечился, вдруг обнаруживает себя вновь буйно помешанным.
Я закричал, но крик утонул во льдах. Погрозил кулаком тусклому, красному, далекому шару - солнцу этого мира.
А белые медведи вприпрыжку бежали по белой пустыне, унося в неведомый край, назначенный мне судьбой.
- Эрмижад! - кричал я. - Эрмижад!
Как я хотел, чтобы она услышала меня, чтобы позвала, как позвал тот голос...
Но угрюмо молчало темное небо, молчали мрачные льды, и солнце смотрело на меня взглядом очень старого дряхлого человека, не понимающего, что происходит.
Дальше и дальше бежали неутомимые медведи; дальше и дальше, сквозь вечные льды, сквозь вечные сумерки. Дальше и дальше... А я плакал, стонал, вопил и, наконец, утих, окаменел, словно тоже был изваян из льда.
На какое-то время придется покориться судьбе, чтобы выяснить, куда же везут меня медведи, а потом любой ценой вернуться в мир элдренов и обрести вновь мою Эрмижад.
Хоть надежда на это была слабой, я всей душой ухватился за нее. Ничего другого не оставалось. Но где искать Эрмижад во Вселенной - в великом множестве альтернативных миров, если теория элдренов была верной, я не имел представления. Где находится мир, в который попал? Он может быть и одним из Призрачных Миров, и любой другой планетой, отделенной от мира элдренов Вечностью.