Он решил про себя, что если ему и его людям удастся выйти на этих типов, которые шутят с такими серьезными вещами, как ИФС, то он лично заставит их сожрать все то дерьмо, которое они навыпускали, лукаво выдавая свой инфернальный продукт за одну из модных, продвинутых разновидностей «колес».
Едва он обнулил дискету и запер ноутбук в сейф, как запиликал его сотовый телефон. В течение дня его беспокоили лишь дважды: в половине десятого Трофимов доложил, что они повязали дилера и везут его для дальнейшего общения на базу, а около трех в офис позвонила Бельская и подтвердила, что ровно в девять вечера будет ожидать нанятых ею частных детективов в условленном месте на Остоженке...
Сейчас в трубке раздался бодрый, будто он звонил с дружеской вечеринки, голос Лешки Подомацкого:
— Шеф, у нас тут с нашими «гостями» полный контакт и единение... Разговор идет конкретный, по душам... Если хочешь послушать все своими ушами, приезжай... Но только прямо сейчас, потому что тут такое «веселье», что скоро они выпадут в осадок!
Заварзин бросил взгляд на часы. Еще только начало шестого, и до рандеву с журналисткой он располагает уймой времени.
— Лады, я еду к вам!
* * *
За то время, пока Заварзина не было на базе, в одном из строений которой производилось «потрошение» четверых задержанных, включая примкнувшего к троице из «Люксора» наркоторговца, Эдуард Валентинович успел потерять весь свой лоск, малость похудел и, кажется, даже стал меньше ростом.
— Этот вонючий скунс пытался тут качать права, — сказал Леший, который для этой грязной работы переоделся в камуфлированный прикид. — Но потом врубился, что никакая это не ментовка, и сник... А когда я отвел его в нашу «комнату ужасов», на него словесный понос напал — такого болтуна в жизни не видел! У него при себе была электронная записная книжка, а в ней хранился номер мобильного телефона одного торгаша, который постоянно снабжает их «колесами» — от «виагры» и «экстази» до «антигера» включительно... Он нам его детально описал, назвал имя и сказал, на какой машине тот приезжал в «Люксор»... Мы быстро навели справки, пробили, на кого зарегистрирован сотовый, а потом прихватили мужичка в Реутове, он как раз из дома высунулся, собирался ехать на «точку» за новым товаром...
— Пробили уже эту «точку»?
— Нет, не стали. — Подомацкий покачал головой. — Он там берет оптом «колеса», а препарат «антигер» он получает совершенно из другого источника...
— Он звонит другому дилеру и договаривается о закупке определенной партии? Так?
— Так, да не так. А точнее, все наоборот: один корешок, с которым его свел некий посредник, сам звонит реутовскому торговцу, и если тому нужен товар, то есть «антигер», то они встречаются в условленном месте и там прокручивают свою сделку.
Выслушав эту информацию, Заварзин про себя чертыхнулся. Нет ничего хуже, чем пытаться распутать связи таких вот наркоторговцев. В случае с «антигером», конечно, звеньев в цепи может быть меньше, чем это обычно бывает, но зато, если учесть, какие люди находятся по другую сторону, одно из звеньев может быть исключено в любой момент времени, и тогда до изготовителей препарата ты уже не сможешь добраться. Как это было в случае с производителями препарата «неометадон».
— Реутовский дилер не отпирался, — сказал Подомацкий. — Ты только представь, командир... Он даже обрадовался, блин, когда стали спрашивать его про «антигер», начал косить под дурака: мне, мол, говорили, что это незапатентованное лекарство против наркозависимости... тыры-пыры, тары-бары... Пока только психикой на него давили, обходимся без физического воздействия... Вот думаю, надо ли пичкать его «сывороткой»?
— Да, его следует проколоть пентанолом натрия. И еще раз тщательнейшим образом допросить, чтобы точно убедиться, что он от нас ничего не скрывает... Валера с ребятами поехал за этим его корефаном? Который свел реутовского с дилером, распространяющим «антигер»?
— Нет, к нему бесполезно сейчас ехать. Этого мы пробили, потому что реутовский дал его полные координаты. Он уже почти месяц в отъезде, и по московскому адресу его нет...
— А где ж его носит?
— Реутовский говорит, что его коллега в Новосибирск поехал, а оттуда в Среднюю Азию махнул и может проторчать там неведомо сколько... Хотя, конечно, надо все это тщательно проверить.
— Вот так, — задумчиво сказал Заварзин. — Потянули мы с тобой, Леший, за кончик, да, видать, не за тот ухватились... Так куда Трофимов с бойцами подался?
— Взяли на борт двух охранников и повезли их в Москву. Должны вот-вот вернуться.
— Что, толку нет от этих двух «полканов»?
— Абсолютно никакого. Они, конечно, догадывались, что в заведении циркулируют наркотики, поскольку частенько видели малость обдолбанных клиентов, не говоря уже о тамошних девахах, но сами к этому делу не привлекались. Наркота была в распоряжении Эдуарда Валентиновича и еще одного его коллеги. Они сами знали, кому и что предложить, с кем из клиентов можно и даже нужно на эти темы разговаривать, а с кем лучше поосторожничать... Кстати, командир, знаешь, сколько у них в «Люксоре» стоит одна капсула «антигера»? Пятьсот баксов! Прикинь...
Заварзин изумленно присвистнул.
— Есть же у людей шальные деньги, — сказал он. — Хотя эффект, я слышал, если правильно уметь настроиться, и вправду отпадный!
— А чего в этом хорошего? — пожал плечами Подомацкий. — Провалиться куда-то... хрен знает куда, в какой-то провал времени, шастать неведомо где, пусть даже под кайфом... Нет, командир, меня такая перспектива не прельщает.
— Гм... Охранникам не забыли впендюрить сонапакс?
— Обижаешь, командир... Выверили дозу как следует, прокололи, погрузили их зачумленных в транспорт и повезли на станцию, а там их уже в электричку подсадят, в разные вагоны... Вот будет потеха!
В отличие от Лешего, Заварзин ничего смешного в этом не находил. Этим двум мужикам санировали память. Не целиком, конечно, потому что функция памяти, как и вообще способность соображать, вернется к ним в течение ближайших четырех-шести часов, при том, что даже в эти часы они отнюдь не будут беспомощны, просто они станут чувствовать и вести себя так, будто здорово поддали. И точно так же, как сильно выпивший мужик наутро не может толком вспомнить, что с ним было вчера, особенно в финальной стадии пьянки, так и эти двое будут назавтра страдать амнезией на фоне крутого бодуна, с той лишь разницей, что у них из памяти выпадут последние сутки.
Но другой альтернативы нет. Потому что, если отказаться от процедуры санирования, то придется обращаться к руководству, чтобы изыскали возможность их надежно изолировать, а зачем, спрашивается, нужны эти напряги?
Следующие четверть часа они расспрашивали реутовского, который оказался несколько старше, чем представлял себе Заварзин, — ему было тридцать два года, десять из них он занимался сбытом «колес», снабжая своим товаром более мелких посредников, но в последнее время стал работать только с солидными клиентами, такими, как Эдуард Валентинович, которых прикрывают перед лицом органов их собственные связи, их крутые хозяева и их надежная, чаще всего милицейская или чекистская «крыша».
Реутовский рассказал, что «антигер», насколько ему известно, является крайне дефицитным препаратом, а потому далеко не везде им торгуют. И еще он вспомнил, что три дня назад видел парня, который периодически снабжает его «антигером», в ночном клубе «Замоскворечье», когда был там со своей компанией. Они тогда не смогли поговорить, а только кивнули друг другу, как старые знакомые, после чего тот куда-то испарился и больше на глаза своему клиенту из Реутова не попадался.
Закончив разговор с этим деятелем, они перешли в другое помещение, где под охраной сотрудника дожидался решения своей судьбы Эдуард Валентинович. Он сидел на стуле, свесив голову на грудь: то ли спал, утомленный оказываемым на него прессингом, то ли пребывал в полной прострации.
Заварзин взял стул, сел напротив слегка подванивающего мочой джентльмена, затем, чтобы обратить на себя его внимание, пнул его носком ботинка в голень.
— Эдуард Валентинович, просыпайтесь! У меня есть к вам пара-тройка вопросов...
Тот испуганно вздрогнул, покачнулся, едва не свалившись со стула, затем, восстановив равновесие, севшим голосом произнес:
— А-а, это опять вы...
— Да, это опять я, — кивнул Андрей. — Скажите, Эдуард Валентинович, препарат «неометадон» поставлял вам тоже этот Дима из Реутова?
— М-м... Да, я это уже говорил... Но мы потом отказались, потому что у двух наших девочек, постоянно принимавших этот препарат, появились какие-то проблемы... Что-то с памятью, да и вообще...
— После того как на смену ему пришел «антигер», у кого-то из принимавших его были схожие проблемы?
— Н-нет... Определенно никаких жалоб не было... Скажите... э-э... где я? Почему меня здесь удерживают? Что вообще происходит?
— Провал во времени, Эдуард Валентинович, — сказал Заварзин, вставая со стула. — Во времени и в пространстве! И если вы не будете с нами сотрудничать, то никакие ваши связи вам не помогут и никто из этого провала вас не извлечет!
...Примерно в половине восьмого вечера на объект проехали джип и темно-синий крытый микроавтобус. Заварзин отозвал своего заместителя в сторонку, они закурили, помолчали несколько секунд, потом Заварзин сказал:
— Значит, так, Валера... Поработайте с этими двумя еще пару-тройку часов, особенно тщательно порасспроси реутовского. Потом санируйте обоих и переместите в Москву и Реутово соответственно. Места, где удобнее всего их высадить, определи сам. Наутро жду тебя в офисе по Милютинскому, пошепчемся, решим, что нам дальше предпринять.
— Андрей, надо поставить несколько телефонных номеров на прослушку.
— Я свяжусь с режиссером, попрошу его это сделать для нас, а ты заготовь список номеров.
— Вас с Лешим сегодня нужно будет сопровождать?
— Нет. Я перегрузился информацией, у самого башка трещит, как с бодуна... На фиг, сегодня никаких подвигов! С удовольствием бы откосил от сегодняшней вечерней программы, но нельзя — наша журналистка, знаешь, очень строгий работодатель... А у меня с ней связаны кое-какие планы, и будет очень плохо, если она начнет вдруг искать себе «детективов» на стороне...
Обменявшись со своим замом рукопожатием, он взял с собой в джип Лешего, который успел умыться и привести себя в порядок, и отправился с ним навстречу новым ночным приключениям...
Глава 19
Когда Грета очнулась после показавшегося ей вечностью сна, она долго не могла понять, в каком из миров она находится и каким ветром ее сюда занесло.
Свесив босые ноги с кровати, она сладко потянулась, потом стала удивленно озираться по сторонам... Комната довольно большая, стены обшиты вагонкой, кроме одной, кирпичной, побеленной, часть которой выложена изразцовой плиткой — оттуда пышет теплом. Обстановка довольно простая, будто сюда привезли бывшую в употреблении мебель, но в помещении царит чистота, как в образцовом деревенском доме.
Ну и чудеса, Грета... Куда это тебя занесло?
Но стоило рассеяться туману в ее голове, как она все вспомнила. Ну да, конечно... Ее Александр сюда привез, в этот дачный поселок, расположенный где-то в районе Фрязино...
Под кроватью обнаружились женские шлепанцы, на вид совершенно новые. Она сунула в них ступни, и, придерживая рукой на груди ночнушку, подошла к прихваченному морозцем окну. Отдернула занавеску в сторону, чтобы увеличить просвет, и стала смотреть, что творится снаружи...
Там густыми хлопьями валил снег. Судя по высоте снежного покрова, снег падал всю ночь, все утро, а сейчас, кажется, уже настал день.
Еще там, снаружи, хорошо видимый из окна, обнаружился ее новый знакомый по имени Александр. Он был одет в армейский камуфлированный бушлат, явно не новый, судя по его поблекшему и порыжевшему виду, в руках у него была фанерная лопата, ею он убирал снег с дорожки перед домом.
Он уже заканчивал свою работу, дорожка была полностью очищена. Исчезнув на короткое время из виду, он тут же вновь появился, но лопаты в его руках уже не было. Он снял бушлат, повесил его на гвоздик на столбике, удерживающем навес, затем стащил свою майку цвета хаки и, шагнув в невысокий сугроб, стал обтираться снегом...
Грета сняла с вешалки свое пальто, накинула его на плечи, долго не раздумывая, сменила обувь на обнаруженную ею здесь пару валенок, после чего вышла на свежий воздух.
— Доброе утро, Александр! — поздоровалась она. — А я тоже так хочу! Надо же, как здорово у вас получается...
Она невольно отметила, что ее новый знакомый очень даже недурственно сложен: от его мускулистого поджарого торса, натертого до красноты снежками, так и веет энергией, подпитываемой настоящей мужской силой...