Клайв Касслер
Предисловие
Это не слишком важно, но перед вами первый рассказ о Дирке Питте.
Научившись писать увлекательные приключенческие романы циклами, я попытался найти своего особенного героя. Который не был бы тайным агентом, полицейским, детективом или частным сыщиком. Резкого и грубоватого, но в то же время стильного, чтобы с равной легкостью ухаживал за великолепными женщинами в роскошном ресторане и пил пиво с парнями в местном салуне. Настоящего героя с налетом таинственности.
Его стихией станет не казино и не улицы Нью- Йорка, а море, вызывающее и неведомое.
Эти поиски воплотились в Дирке Питте.
Поскольку у его первого приключения нет сложного сюжета, присущего последующим историям, я решил не печатать этот первый опыт. Но из-за давления друзей, семьи, фэнов и читателей я все же представляю вам первое дело Питта.
Считайте его всего лишь несколькими часами занимательного чтения и, может быть, своего рода артефактом истории.
Клайв Касслер
Пролог
Всякий океан получает свою долю людей и судов, но ни один не прожорлив так, как Тихий. На Тихом океане произошел мятеж на «Баунти», и мятежники сожгли корабль у острова Питкерн. Под волнами Тихого покоится «Эссекс», единственный известный корабль, затопленный китом (случай, легший в основу романа Мелвилла «Моби Дик»), и «Кайо-мару», разлетевшийся на куски при извержении подводного вулкана прямо под его корпусом.
Несмотря на все это, величайший океан планеты считается спокойным; об этом говорит даже его название.
Может быть, именно поэтому коммандер Феликс Дюпре совсем не думал о возможных катастрофах, поднимаясь незадолго до наступления ночи на мостик атомной подводной лодки «Старбак». Он кивнул вахтенному офицеру и облокотился на поручень, глядя, как без малейших усилий нос его корабля раздвигает катящиеся навстречу волны.
Люди уважают море, его безграничность обычно даже пугает их. Но Дюпре был не таков, как большинство: огромность никогда не пугала его. Он двадцать лет провел в море, из них четырнадцать — на подводных лодках, и жаждал признания. Дюпре был капитаном новейшей и самой революционной подводной лодки, но хотел большего.
«Старбак» целиком построили в Сан-Франциско, и построили так, как никакой другой корабль в мире:
каждый компонент, каждую систему прочного корпуса рассчитали с помощью компьютеров. Это был первый из нового поколения подводных кораблей — настоящий подводный город, способный на ста двадцати пяти узлах двигаться в неподвластных времени глубинах в двух тысячах футов под освещенной солнцем поверхностью. «Старбак» походил на породистого жеребца перед первой гонкой, который грыз удила, готовый показать, на что способен.
Но зрителей у него не будет. Департамент подводного оружия приказал провести испытания в строжайшей тайне, в отдаленном районе Тихого океана, и без кораблей сопровождения.
Дюпре стал командиром «Старбака» в его первом походе благодаря своей исключительной репутации. В Военно-морской академии сокурсники прозывали его Базой Данных: зарядите Питта фактами и смотрите, как из его уст звучат логичнейшие ответы. Подводникам хорошо были известны мастерство и талант Дюпре, но на военном флоте для продвижения необходимы и особые личные качества, влияние и умение формировать общественное мнение. Поскольку у Дюпре ничего из перечисленных качеств не было, его недавно обошли при повышении.
Прозвучал звонок; вахтенный офицер, высокий черноволосый лейтенант, взял трубку. Выслушав сказанное на том конце, он дважды кивнул и повесил трубку.
— Центральный пост, — коротко сказал он. — По данным эхолота, за последние пять миль морское дно поднялось на полторы тысячи футов.
Дюпре медленно и задумчиво обернулся.
— Вероятно, небольшой подводный хребет. У нас под килем еще миля воды. — Он улыбнулся и добавил: — Не о чем беспокоиться.
Лейтенант улыбнулся в ответ.
— Нам хватит и нескольких футов под килем.
Дюпре с улыбкой снова повернулся к морю, поднял бинокль, висевший на шее, и внимательно всмотрелся в горизонт. За многие тысячи одиноких часов, проведенных в разных океанах на борту разных кораблей, жест стал для него привычным. Жест был совершенно бесполезный: сложная современная радарная система «Старбака» обнаруживала объект задолго до того, как он становился виден невооруженным глазом. Дюпре знал это, но что-то в самом виде моря очищало человеческую душу.
Наконец он вздохнул и опустил бинокль.
— Спущусь поужинать. Подготовьте мостик к погружению в 21:00.
Дюпре прошел через три уровня ходовой рубки — «паруса», как ее называют современные моряки, — и зашел в центральный пост. Дежурный офицер и штурман склонились к картам на столе и изучали данные о глубинах. Дежурный офицер взглянул на Дюпре.
— Сэр, у нас очень странные показания.
— Нет ничего лучше загадки, чтобы завершить день, — добродушно ответил Дюпре.
Он прошел между двумя моряками и посмотрел на отлично отпечатанную карту, освещенную мягким светом сквозь матовую стеклянную поверхность стола. Карту пересекали несколько темных линий, рядом с ними были старательно выписаны числа и математические формулы.
— Что у нас тут? — спросил Дюпре.
Штурман медленно заговорил:
— Дно поднимается с поразительной быстротой. Если на следующих двадцати пяти милях подъем не прекратится, мы уткнемся в несуществующий остров или острова.
— Где мы?
— Здесь, сэр, — ответил штурман, постучав карандашом по карте. — В шестистах семидесяти милях к северу от мыса Кахуку, Оаху, направление ноль-ноль-семь градусов.
Дюпре подошел к панели управления и взял микрофон.
— Радар, говорит капитан. Есть что-нибудь?
— Нет, сэр, — ответил механический голос из динамика. — Экран чист... минутку... поправка, капитан. В двадцати трех милях прямо по курсу неясные показания.
— Объект?
— Нет, сэр. Скорее низкое облако. Или дымный след. Не могу разобрать.
— Хорошо, доложите, когда установите точнее. — Дюпре повесил микрофон и посмотрел на людей у штурманского стола. — Ну, джентльмены, что скажете?
Дежурный офицер покачал головой.
— Нет дыма без огня. А где огонь, там что-то горит. Нефтяное пятно, может быть?
— Нефтяное пятно... откуда? — нетерпеливо спросил Дюпре. — Мы далеко от судоходных маршрутов. Маршрут из Сан-Франциско в Гонолулу и дальше проходит в четырехстах милях к югу. Это одно из самых пустынных мест в океане; именно поэтому Флот и выбрал его для первых испытаний «Старбака». Без посторонних глаз. — Он покачал головой. — Горящее нефтяное пятно не подходит. Больше подошел бы новый вулкан, поднимающийся из Тихого. Но и это всего лишь гипотеза.
Штурман отметил место, зафиксированное радаром, и провел на карте окружность.
— Низкое облако на поверхности или возле нее, — задумчиво сказал он вслух. — Весьма маловероятно.
Атмосферные условия никак не соответствуют ничему такому.
Ожил громкоговоритель:
— Капитан, говорит радар.
— Капитан слушает, — ответил Дюпре.
— Я опознал его, сэр. — Голос как будто помедлил, прежде чем продолжить. — Объект расшифровывается как полоса густого тумана диаметром около трех миль.
— Вы уверены?
— Ставлю свой паек, сэр.
Дюпре нажал на переключатель микрофона и позвонил на мостик.
— Лейтенант, впереди отмеченный радаром объект. Дайте знать, как только что-нибудь увидите. — Он повесил трубку и повернулся к дежурному офицеру. — Глубина?
— Быстро уменьшается. Две тысячи восемьсот футов, подъем продолжается.
Штурман достал из наружного кармана носовой платок и вытер шею.
— Понятия не имею, что это. Единственный подъем примерно такой же крутизны — Перуанско-Чилийский желоб. Начиная с глубины в двадцать пять тысяч футов под поверхностью моря, он поднимается на одну милю по вертикали за каждую милю по горизонтали. До сих пор он считался самым грандиозным подводным склоном.
— Да, — хмыкнул дежурный офицер. — Как вы думаете, устроят морские геологи бал по поводу этого открытия?
— Тысяча восемьсот футов, — послышался бесстрастный голос из рубки гидроакустики.
— Боже! — ахнул штурман. — Подъем на тысячу футов меньше чем за полмили. Это просто невозможно!
Дюпре прошел к левой стене рубки управления и приблизил нос к стеклу, закрывавшему экран эхолота. На цифровом дисплее морское дно было представлено черной ломаной линией, быстро поднимающейся к красной точке — тревожной отметке на шкале. Дюпре положил руку на плечо оператору сонара.
— Ошибки в показателях возможны?
Оператор гидролокатора щелкнул переключателем и взглянул на соседнюю шкалу.
— Нет, сэр. Такие же данные поступают от независимой резервной системы.
Дюпре несколько мгновений смотрел на поднимающуюся линию. Потом вернулся к столу и посмотрел на отметку, означавшую положение его корабля относительно поднимающегося дна.
— Говорит мостик, — послышался механический голос. — Мы его видим. — Несколько секунд промедления. — Если бы не знал, где мы, сказал бы, что это что-то вроде доброго старого новоанглийского тумана, только пожиже.
Дюпре щелкнул микрофоном.
— Вас понял.
Он с непроницаемым лицом продолжал задумчиво смотреть на карту.
— Отправить сигнал в Перл-Харбор, сэр? — спросил штурман. — Оттуда могли бы выслать самолет-разведчик.
Дюпре ответил не сразу. Пальцами одной руки он барабанил по столу, вторая неподвижно висела вдоль тела. Дюпре никогда не принимал неосторожных решений. Каждый его шаг соответствовал уставам.
Многие моряки со «Старбака» служили с Дюпре и на других кораблях, и, хотя никто не преклонялся перед ним, его способности и рассудительность уважали и восхищались ими. Все доверяли ему, убежденные, что он не допустит ошибки и не поставит их жизни под угрозу. В любом другом случае это соответствовало бы истине. Но на сей раз все страшно ошибались.
— Давайте посмотрим, что это, — тихо сказал Дюпре.
Дежурный офицер и штурман переглянулись. Приказ был провести испытания «Старбака», а не гоняться за призрачным туманом на горизонте.
Никто не знает, почему капитан Дюпре вдруг поступил вопреки себе и нарушил приказ. Возможно, его слишком сильно манило неведомое. Может быть, он представил себя исследователем, увенчанным славой, в которой ему всегда отказывали. Какова бы ни была причина, она так и осталась неизвестной. «Старбак», словно спущенная со сворки гончая, взявшая след, лег на новый курс и двинулся, рассекая волны.
«Старбак» должен был прибыть в Перл-Харбор в понедельник. Когда он не появился, а самые тщательные поиски с воздуха и с моря не выявили ни масляных пятен, ни обломков, Флот вынужден был признать потерю одного из новейших кораблей и ста шестидесяти членов его экипажа. Ошеломленной нации сообщили, что «Старбак» погиб где-то в Тихом океане. Исчезновение корабля и его экипажа было окружено тайной. Неизвестно, когда, где и почему.
Глава 1
В штате Гавайи с его многолюдными пляжами еще можно отыскать полоску песка, сулящую некоторое уединение. Мыс Каена, выступающий в пролив Кауаи, словно выбитый из суши ударом боксера, был одним из немногих мест, дающих возможность расслабиться и насладиться видом пустынного берега. Пляж прекрасный, но и коварный. У берега проходит быстрое течение, чрезвычайно опасное для всех, кроме самых осторожных пловцов. Каждый год, словно по мрачному расписанию, неизвестный купальщик, привлеченный пустынным песчаным пляжем и ласковым прибоем, заходит в море и через несколько минут исчезает.
Именно на этом пляже загорелый дочерна мужчина ростом шесть футов три дюйма, в белых плавках, вытянулся на бамбуковой циновке. Капли пота стекали с волосатой бочкообразной груди на бока, оставляя извилистые дорожки, и впитывались в песок. Рука, закрывавшая глаза от лучей тропического солнца, была мускулистой, но без перекаченных бугров, какие бывают у любителей «качать железо». Волосы, черные, густые и косматые, падали на лоб. Лицо было дружелюбное, но с твердыми чертами.
Дирк Питт очнулся от полудремы, приподнялся на локтях и уставился на океан темно-зелеными блестящими глазами. Питт не обычный отдыхающий: для него пляж — живое, подвижное существо, под действием ветра и волн постоянно меняющее форму. Питт смотрел на волны, которые прикатились издалека, где родились во время шторма; когда песчаное дно под ними повышалось, волны росли, росла скорость их движения, и они превращались в прибой. Волны вздымались все выше — до восьми футов, как определил Питт — а потом обрушивались на берег грохочущей лавиной пены и брызг. И умирали маленькими водоворотами на границе прибоя.
Внезапно взгляд Питта привлекла вспышка цвета за чертой прибоя, примерно в трехстах футах от берега. Вспышка сразу исчезла, скрывшись за гребнем волны. Питт с любопытством смотрел на то место, где заметил ее. Когда схлынула очередная волна, вспышка опять мелькнула в лучах солнца. Форму предмета на таком расстоянии определить невозможно, но яркое, флуоресцентное, зеленое свечение ни с чем не перепутаешь.
Самое умное, подумал Питт, просто лежать и ждать, когда прибой прибьет предмет к берегу; но он отбросил эту здравую мысль, поднялся и неторопливо направился к морю. Когда вода дошла до колен, он изогнул спину и нырнул под следующую волну, рассчитав нырок так, что только ногами ощутил, как волна прокатилась над ним. Вода казалась теплой, как в бассейне с подогревом, градусов 25. Вынырнув, Питт поплыл сквозь пену; плыл он легко, позволяя течению увлечь его на глубину.
Через несколько минут он остановился и повис в воде, отыскивая пятно желтого цвета. И увидел его в двадцати ярдах слева. Преодолевая это расстояние, он не отрывал взгляда от необычного плавучего предмета, теряя его из виду лишь на мгновения, когда тот скрывался в промежутках между волнами. Почувствовав, что течение уносит его слишком далеко вправо, Питт вернулся на прежний курс и удлинил гребки, чтобы подольше не уставать.
Но вот он доплыл и прикоснулся к гладкому цилиндру длиной примерно два фута, шириной восемь дюймов и весом меньше шести фунтов. Предмет был завернут в водонепроницаемую желтую пластиковую оболочку с надписью с обоих концов черными буквами «ВМФ США».
Питт обхватил предмет руками и расслабился, обдумывая свое теперь опасное положение относительно берега.
Он осмотрел берег, надеясь, что кто-нибудь видел, как он входит в море, но в оба конца пляж на мили оставался совершенно пустынным. Питт решил не осматривать крутые утесы у берега; бессмысленно полагать, что кто-то вздумает карабкаться на них в середине рабочей недели.
Питт задумался, зачем так глупо и беспричинно рискнул. Виноват был загадочный желтый предмет, а, единожды начав, Питт и не подумал идти на попятную. И оказался во власти безжалостного моря.
На мгновение он задумался, не сумеет ли по прямой доплыть до берега. Но лишь на мгновение. Возможно, Марк Спитц [1]справился бы, но Питт был уверен, что ему самому всех этих олимпийских медалей не видать, поскольку он выкуривал по пачке сигарет в день и выпивал по вечерам несколько порций виски «Катти Сарк». И решил попытаться переиграть мать-природу по ее же правилам.
Питт был хорошо знаком с поведением течений и противотечений; он годами занимался серфингом и постиг все тонкости. Человека могло унести в открытое море, а в ста ярдах от него дети кувыркались бы в волнах, не замечая ни малейшего течения. Беспощадное подводное противотечение возникает, когда прибой возвращается в море по узким, прорытым в донном песке каньонам. Ток воды меняет здесь направление и уходит от берега, часто со скоростью четыре мили в час. Течение почти истощилось, и Питт понял, что должен плыть параллельно берегу, пока не уйдет от песчаного дна, а потом выбраться на сушу совсем в другом месте.