Борис Васильевич Изюмский
Историческая повесть
Его книги с нами
Вступительное слово
Писатель Борис Васильевич Изюмский – человек очень нелегкой, но интересной и счастливой судьбы. Счастье писателя – его книги. То, что написано Б. В. Изюмским для детей и взрослых, легко и навсегда нашло дорогу к сердцам и душам читателей. Книги его обладают одним неоспоримым достоинством – они интересны. А интересны потому, что написаны человеком талантливым, широко образованным, точно и глубоко знавшим то, о чем он пишет.
Круг его интересов обширен. Борис Васильевич писал проникновенные стихи. Правда, в отличие от многих торопливых поэтов, печатал их очень редко. Широкому кругу читателей Б. В. Изюмский известен как прозаик, автор многочисленных романов, повестей и рассказов. Он одинаково хорошо, профессионально владел и темой современности, и темой русского прошлого, которое знал глубоко, будучи по образованию историком.
Борис Васильевич Изюмский родился 6 марта 1915 года на Волге, в городе Царицыне. Сейчас это Волгоград, известный всем по знаменитой Сталинградской битве, одним из участников которой был и он сам. Умер он 6 сентября 1984 года, тяжело проболев последний год жизни. До последнего часа писатель жил с достоинством волевого человека, работая над исторической повестью о декабристе Николае Бестужеве. Книга эта обещала быть значительной и интересной, о чем позволяют судить написанные страницы.
Детские и юношеские годы писателя прошли в городе Таганроге, где всегда были сильны культурные и литературные традиции, оставленные в наследство родному городу великим таганрожцем Антоном Павловичем Чеховым. Память о А. П. Чехове, стойко живущая на его родине, повлияла и на выбор жизненной дороги советского писателя Б. В. Изюмского.
…Писателем надо родиться. Но это не значит, что каждый человек, родившийся с задатками литературного таланта, становится писателем. Чтобы одаренный от природы человек мог войти в литературу, необходим огромный жизненный опыт, культура души, неиссякаемое трудолюбие, всеохватывающая преданность своему призванию. Очень нелегко даже талантливому человеку стать настоящим писателем!
Природного дарования Борису Васильевичу было не занимать. Он рано начал зарабатывать на хлеб себе и больной матери. После школы работал грузчиком и токарем на одном из заводов индустриального Таганрога. На заводе стал активным комсомольцем.
Всю жизнь Борис Васильевич много читает, становится всесторонне образованным человеком, успешно заканчивает Ростовский педагогический институт. Получив высшее образование, преподает историю в ростовских школах. Опыт школьного учителя плодотворно скажется впоследствии на его литературной работе. Многие его произведения посвящены школе, учителям.
Но началась война. Школу пришлось оставить. Изюмский Б. В. добровольцем уходит на фронт. Война – это тяжелая, опасная и изнурительная работа, и Борис Васильевич на себе испытал все ее тяготы. В боевых расчетах артиллеристов защищал он родной Сталинград. К исходу войны Изюмский – командир стрелковой роты. Уже в конце 1943 года в бою за Мелитополь он получает третье тяжелое ранение разрывной пулей фашистского снайпера. Ранение не позволило ему вернуться на фронт, но связи с Советской Армией он не теряет. В 1944 году в Новочеркасске создается суворовское военное училище. Педагог, боевыми маршами прошагавший дорогами войны, прикомандировывается к этому училищу, где преподает для будущих армейских командиров историю, психологию и логику.
Семь лет в Новочеркасском суворовском училище стали для писателя важной жизненной школой, давшей ему богатый материал и опыт для литературной работы.
Первый сборник рассказов Б. В. Изюмского «Раннее утро» вышел в 1946 году в Ростове-на-Дону, но подлинным началом его многолетних писательских трудов надо считать книгу «Алые погоны». Именно эта повесть, рассказывающая о жизни ребят в суворовском военном училище, принесла ему как писателю широкую известность.
Более сорока лет назад «Алые погоны» впервые увидели свет в журнале «Новый мир». С того времени книга много раз издавалась в Москве и за рубежом. Сделанные по ней кино– и телевизионные фильмы пользовались неизменным успехом у зрителей, и это вполне понятно. Тонко и проникновенно удалось писателю раскрыть психологию детей в условиях особой, военной школы. Каким многообразием детских характеров населена эта книга! «Алые погоны» нисколько не устарели и в наши дни. Столкновение в книге двух систем воспитания – по-солдатски командной и терпеливо-гуманной, щадящей легко ранимую детскую душу, – делает «Алые погоны» современным произведением, помогающим осмыслить и двигать вперед трудное дело школьной реформы. В книге «Подполковник Ковалев» писатель прослеживает дальнейшую военную судьбу своих воспитанников, живо и увлекательно изображает жизнь и быт современной Советской Армии.
Сорок лет литературной работы Б. В. Изюмского пришлись на очень трудное время в нашей общественной жизни. Нелегко было и Борису Васильевичу пробиваться в своих книгах к подлинной правде жизни. Но он пробивался, ему многое удавалось. И здесь сказались предельная честность, всестороннее изучение жизни, кропотливое собирание материала. Когда Борис Васильевич задумал написать свой роман «Море для смелых», он на несколько лет поселился в Волгодонске, на берегу Цимлянского моря, работал в этом городе рядом со своими героями, узнавал их жизнь не из творческой командировки. В Волгодонске глубоко уважали его труд. И вполне закономерно, что Борис Васильевич стал впоследствии почетным гражданином города Волгодонска.
Роману «Плевенские редуты» предшествовали длительные и вдумчивые путешествия по Болгарии. Города и селения этой страны, ее своеобразная природа, памятники архитектуры, реликвии освободительной войны, а главное – простые люди Болгарии знакомы писателю не понаслышке. Он сам все это видел и познал в живом общении со страной. И поэтому всем своим строем «Плевенские редуты» так точны и достоверны. Роман получил высокую оценку читателя, и автор его был удостоен болгарского ордена Кирилла и Мефодия.
Одну из последних своих работ «Небо остается» Борис Васильевич написал как непосредственный участник войны. Многое, о чем он пишет в романе, им лично пережито и прочувствовано.
Настойчивое постижение подлинной правды жизни, точность увиденных деталей, реальность жизненных обстоятельств в накопленном материале позволяли Б. В. Изюмскому не поступиться правдой в своих книгах.
Закономерно было и обращение писателя к темам русской истории. Профессиональный историк, знаток подлинных документов, он знал язык своих исторических персонажей. И снова путешествия по местам событий. В Киеве, Новгороде, Тамани он внимательно изучает сохранившуюся старину, вживается в то время, о котором намерен писать.
Исторические повести В. В. Изюмского всегда интересны. Он отлично владеет искусством построения остросюжетных повествований. С первых страниц книги вы сами почувствуете эту грань таланта писателя.
Книга, которую вы держите в руках, достаточно полно познакомит с историческими сочинениями Б. В. Изюмского. Открывает ее повесть «Бегство в Соколиный бор», рассказывающая о Киеве времен Ярослава Мудрого, о первых школах на Руси, о несправедливости власть имущих, о том, как создавались законы «Русской правды», о талантливости, бесстрашии простых русских людей, их борьбе за счастье.
Две другие повести, «Соляной шлях» и «Град за лукоморьем», связаны судьбой одного героя – Евсея Бовкуна. Вместе с ним, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми… Увлекательное это будет путешествие!
С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений, в диком, но вольном тогда Подонье. Сюда от гнета князей и знатных богатеев уходит со всех концов Руси вольнолюбивая голытьба. Сюда устремился и смерд Евсей, ища спасения от кабалы боярина-живодера Путяты. Но жизнь вдали от родного Киева и вблизи от кочевий половецких племен полна трудностей и опасностей. И Евсей вынужден вновь искать спасения, теперь уже на самом краю русской земли – в городе Тмутаракани у берегов Черного моря.
Повесть «Тимофей с Холопьей улицы» переносит нас с южной окраины Руси на север, в Новгородскую вечевую республику. Республику? Новгород также раздирали жестокие противоречия между богатой знатью и трудовой беднотой. В борьбе с немецкими псами-рыцарями новгородцы выступили сплоченной и несокрушимой стеной. Но схлынули люди с поля брани – и социальные распри вспыхнули с новой силой. И как трудно было правдолюбцу и грамотею Тимофею с Холопьей улицы сказать и в записях своих сохранить для потомства полную правду о том, как в действительности жили новгородцы в своей «республике».
И наконец «Ханский ярлык». В этой повести писатель пытается художественно осмыслить дела московского князя Ивана Даниловича Калиты, предпринявшего еще во времена татарского ига смелую и небезуспешную попытку собирания единой Руси вокруг совсем еще молодой Москвы. Нет, он отнюдь не идеален, этот московский князь, и все же его действия, хотя далеко не всегда безупречные, способствуют зарождению нового Русского государства. Такова мудрость истории.
* * *
Борис Васильевич Изюмский был общительным, как сейчас говорят, коммуникабельным человеком. Много, увлеченно и напряженно работая, он всегда находил время для дружеского общения с людьми.
Убежденный и талантливый педагог, он отлично знал жизнь школы, учащихся и учителей. По страницам его книг проходит вереница подростков. И всегда это мальчишки и девчонки со своими мыслями, заботами, тревогами, радостями. Борис Васильевич был глубоко убежден в том, что писатель обязан знать не только парадную сторону жизни, но и ее изнанку. Творческие встречи были у него и в исправительно-трудовых колониях несовершеннолетних правонарушителей, которые появлялись потом в его книгах, как живые, не придуманные, не безликие литературные персонажи.
К Борису Васильевичу Изюмскому – опытному писателю – с надеждой обращались за помощью молодые литераторы, и он доброжелательно читал их произведения. Все талантливое радовало его, и он прилагал немало усилий, чтобы оно стало нашим общим достоянием.
Все больше и настойчивее мы утверждаем сегодня милосердие в качестве одного из моральных устоев нашего образа жизни. Для Бориса Васильевича чужая боль была его личной болью. «Чужой болью» назвал писатель и одно из выстраданных своих произведений.
Только год не дожил Борис Васильевич до того времени, когда в апреле 1985 года в нашу жизнь вошли демократия и гласность. Борис Васильевич ждал этого времени, своим творчеством торопил его наступление…
Но с нами остались его книги. Как все настоящее в искусстве, они помогают молодым отыскать верную дорогу в жизни, учат добру, порядочности, милосердию. Написанные человеком высокой культуры, произведения писателя обогатят вас знанием жизни, откроют неведомые страницы славной истории русского народа.
Град сей славен будет во всех градах русских, и взыдут руки его на плеща врага его.
Из летописи
ВОССТАНИЕ В ТВЕРИ
По широкой главной улице Твери в город въезжал с отрядом сильным двоюродный брат хана Узбека – баскак Чолхан Дедентьевич.
Вороной конь его с белым пятном на лбу грыз удила, косил по сторонам.
На Чолхане – белый шелковый халат, островерхая шапка из войлока. Злое лицо его с черной бородой, черными редкими усами, сабельным шрамом на смуглой щеке надменно окаменело.
Тверичи, стоя у ворот своих дворов, хмуро глядят на пришельцев: скуласты недобрые татарские лица, непонятна, ненавистна речь.
О Чолхане, внуке хана Менгу-Темира, слышали – безжалостен: чтобы доказать свою верность Узбеку, убил сына родного. Да и по обличью сразу видно – кроволитец.
Позади Чолхана едут богатые татары в синих, красных халатах, войлочных белых шапках, а дальше растянулся отряд. На кого ни глянь – рыскают свирепые, как у голодных волков глаза.
У дворов бормочут:
– Ишь, пуза наели на хлебах наших…
– Оголодали, нехристи, Русскую землю…
– Щелканья стая…
Востроносенький мальчонка лет восьми – Матвея-кольчужника сын, Петянька, – привлеченный яркими халатами, побежал возле отряда. Татарин с урезанным ухом хлестнул малыша плетью через плечо. Петянька залился кровью, упал в пыль. Мать подбежала к нему. Укрывая телом своим, закричала бесстрашно:
– Не смеешь, басурман, дите бить, не смеешь!
Татарин и ее хлестнул раз, другой. Лицо его перекосилось от злобы:
– На колени, помет собачий! Не сметь на могучего хана глядеть, на колени!
Заставив женщину пригнуться, он поскакал вдогонку отряду. Залаяла вслед собачонка. Татарин на ходу пустил в нее стрелу, пригвоздил к земле.
Почти все тверичи спрятались, притаились, над городом нависла зловещая тишина.
Едет главной улицей Твери отряд Чолхана Дедентьевича.
На краю площади, возле избы, стоят юноша с девушкой, смотрят на татар с любопытством и испугом. Через три дня свадьба назначена. Как же теперь?.. Молодой татарин с широким вдавленным носом, хищно изогнувшись, метнул аркан. Петля захлестнула шею девушки, приглушила ее вскрик. Татарин, подтянул по земле девушку к себе, забил кляпом ей рот, поволок за конем. Все это произошло так мгновенно, что жених оцепенел. А придя в себя, бросился на защиту невесты. Но десяток татар наскочили на него, стали топтать конями, рубить саблями и, оставив позади себя кровавое месиво, продолжали путь.
Чолхан въехал на княжеский двор. Бледному тверскому князю Александру процедил сквозь зубы:
– Убирайся с глаз, здесь я сяду.
– У меня ханский ярлык… – начал было Александр, но, увидев побелевшие от ярости глаза Чолхана, торопливо пошел собирать семью.
Еще тревожнее стало в Твери. От избы к избе передавали в смятении:
– Щелкан требует с каждого по шкуре соболя, бобра и лисы.
– Да отколь же нам взять для него, проклятого?
– Кто не даст – детей отбирает…
– Говорят, навсегда князем сел, нашу веру сменить заставит…
– Насмеханье!
– Дракон лютый!
– Тверские города баскакам раздаст…
В городе начался разбой. Татары ходили по избам, брали что приглянется, набивали добром свои переметные сумы.
Чолхан, подбоченясь, сидел на коне посреди городской площади. К нему подводили непокорных, били палками и кнутьем; разжигая докрасна железо, ставили на щеке признак.
Гнали мимо девушек со связанными назад руками. Они шли плечом к плечу, пригнув головы, пыля босыми ногами. Чолхан, подняв плетку, властно остановил пленниц. Оглядел их сузившимися глазами, раздув ноздри, отрывисто приказал сотнику:
– На мой двор!
Сотник завистливо ухмыльнулся. Подойдя к высокой простоволосой девушке, плетью приподнял подбородок:
– Эй, эй! Веселая нада! Вперед…
Чолхан отвернулся. Холодными глазами смотрел на то, что происходило вокруг. На его остроскулом лице написаны были и торжество, и жестокость, и презрение ко всем этим, кому время от времени надо было напоминать о грозной власти повелителей мира.
Он чувствовал себя властителем урусов и у каждого из них словно ощупывал мускулы – на что сгодится: убить ли сейчас или тащить на аркане степью. А брату – великому хану Узбеку – он скажет: «Нарушил твою охранную грамоту, выданную тверскому князю, потому что подлые осмелились не повиноваться, поносили тебя». «Великий Узбек одобрит расправу», – решил он и успокоился.
Следующий день был праздник Успения. Да какой это праздник – глаза бы на свет не глядели!.. Дьякон Дюдько – всей Твери известный кутила – проснулся на зорьке, вспомнил все, что вчера свершилось в городе, и сердце заныло. Он встал – большой, неуклюжий, – оделся, заглянул в конюшню. Мирно хрустела овсом тучная соловая[1] кобылица. Выкупать бы ее, да как проведешь к воде, когда всюду басурманы шныряют? Э-э, волков бояться – в лес не ходить!